Ты верно сказал в начале статьи про главное - между строк. И про кристально ясную прозу. В главном, мне кажется, Селинджер стремился передать то, что мы у него так любим - редкие оттенки едва различимых среди повседневности эмоций. Тех, что прозрачно пронизывают существо жизни и разве только в виде далёких воспоминаний или во снах обнажают свою суть. А он умел это проявить в настоящем. Реальность его рассказов сладко и болезненно кровоточила нежной, воздушной, и вместе с тем крутой, концентрированной ностальгической тоской. И, мне кажется, за этим неуловимым содержанием Селинджер и охотился, не представляя, откуда оно идёт, но хорошо чувствуя, когда получается. В раних рассказах это пёрло громогласно, обильно и беззвучно. Его рассказы просто разрывало от напряжённого эмоционального содержания. Я был просто шокирован финалом девчонки без попки. Не знаю ничего острей и пронзительней. Селинджер умел это достать, но не знал, как. И в последних его произведениях оно начало пропадать. Он ужом вертелся на сковородке, ввдавливал это из себя, но бесценный прежде поток слов напоминал всё больше пустую породу. И в конце концов он иссяк, так и не постигнув источника.

А то, о чём ты пишешь в статье - это концептуальный, а не художественный уровень. Это идеи, а не эмоции. Это сознательная работа, плоды рассуждений, философская эволюция, духовный поиск - это не про существо его рассказов, не про главное, просто поверхностный уровень, понятные ему самому размышления, которыми он баловался, пытаясь понять бытие или найти источник своей творческой силы. Но они лишь бессильная рябь на воде. Как бы хорош он не был в этих рассуждениях, они не идут ни в какое сравнение с величием его творческого гения. Посвящая им статью ты говоришь о Селинджере-человеке, а не о магии его творчества.

Но может, у каждого свой Селинджер. Редко в критике по его поводу можно встретить действительно точные и глубокие мысли. Он не Гоголь и не Достоевский, чтобы подходить к его творчеству с теми же критическими инструментами.