Аполлон-13: «Потерянная Луна»

Подробная история одной из сложнейших спасательных операций в истории человечества.

Аполлон-13: «Потерянная Луна»

Предисловие

В тексте присутствует некоторое количество объёмных отрывков из одноимённой книги и радиопереговоров, оформленных под цитаты и врезки. Вполне возможно — и я с этим согласен, — это не самое аккуратное и привлекательное решение. Но если вам встретится подобная массивная вставка — значит я решил, что этот отрывок выглядит здесь уместно и раскрывает историю с достаточной степенью глубины. Я приложил все усилия, чтобы сократить их, но некоторые фрагменты настолько хороши, что мне попросту жаль их резать.

Также я потратил безумное количество времени на поиск и нарезку аудио-сообщений. Я постарался подкрепить ими каждый присутствующий в тексте разговор, который был записан и выложен в сеть, поэтому текст наполнен аудио-вставками. Безусловно, выбор, слушать или нет, остаётся за вами, от себя лишь добавлю, что все они того стоят и серьёзно добавляют к атмосфере. Каждый фрагмент обрезан в соответствии с приведённым текстом, паузы вырезаны для вашего удобства.

Приятного чтения.

Как всё начиналось

4 октября 1957 года весь мир потрясла новость об успешном запуске Советским Союзом первого искусственного спутника Земли. Спутник-1 весом всего лишь восемьдесят килограмм стал для США, привыкших видеть себя локомотивом технического прогресса, серьёзным и неожиданным ударом. Всего через месяц Спутник-2, массой уже свыше пятисот килограмм, вывел на орбиту Земли первого в истории космонавта — собаку Лайку. Правительство Штатов, не готовое принимать поражение, было вынуждено действовать.

Эти события и провал первого американского орбитального пуска ракеты Авангард привели к периоду, вошедшему в историю как «Спутниковый кризис». США и Пентагон приняли целый ряд инициатив, направленных на увеличение темпов космических исследований, главным из которых стало создание в 1958 году Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства — NASA.

Мы решили отправиться на Луну! Мы решили отправиться на Луну до конца этого десятилетия, а также сделать множество других вещей не потому, что это легко, а потому что это сложно. Потому что эта цель позволит объединить и измерить наши лучшие возможности и навыки. Мы принимаем этот вызов безотлагательно и намерены победить.

Джон Кеннеди, 35-й президент США

Космическая гонка двух сверхдержав окончилась убедительной победой США через двенадцать лет, в 1969 году. 21 июля весь мир услышал фразу, моментально ставшую легендарной — «Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества». Нил Армстронг и Базз Олдрин ступили на поверхность Луны, ознаменовав начало новой эры и триумф американской лунной программы.

Через четыре месяца Аполлон-12 закрепил успех. NASA, у которого в планах было еще восемь экспедиций, активно готовилось к запуску Аполлона-13, целью которого было совершить амбициозную посадку в районе Фра Мауро. Предыдущие миссии высаживались в наиболее удобных местах — в Море Спокойствия и Океане Бурь. Пустые равнины примерно одного происхождения и возраста почти не представляли реального интереса для геологов, чего нельзя было сказать про изрезанные возвышенности Фра Мауро.

Но вместо мягкого прилунения, изучения поверхности, неземных прыжков и последующих оваций их ожидал взрыв кислородного бака за триста тысяч километров от дома.

Персоналии

Согласно первоначальным планам, Аполлон-13 должен был возглавить легендарный астронавт Алан Шепард (первый американец, совершивший суборбитальный космический полёт), но из-за недавней операции на среднем ухе ему пришлось попросить дополнительное время на восстановление.

Агентство предложило поменять местами экипажи «тринадцатого» и «четырнадцатого», и окончательное решение оставалось за Джеймсом Ловеллом, командиром Аполлона-14.

Ловелл пожал плечами. «Безусловно, — сказал он. — Почему нет?» Он признался Слэйтону в искреннем желании вернуться на Луну, и ему нравится перспектива сделать это на шесть месяцев раньше. Одна посадка ничем не лучше другой, да и какая может быть разница между «Аполлоном-13» и «Аполлоном-14»? Разве что в номере экспедиции?

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Джим Ловелл уже был на Луне, точнее, на её орбите. Вместе с Фрэнком Борманом и Уильямом Андерсом в составе миссии Аполлон-8 — тогда, в декабре 1968-го, они были первыми, кто увидел лунную поверхность своими глазами. Аполлон-8 совершил десять витков вокруг Луны и успешно вернулся на Землю.

Их триумф превзошел все ожидания. Не то чтобы в те времена астронавты не пользовались популярностью, совсем наоборот — любой мальчишка знал и восхищался каждым из них, — но полет экипажа Бормана имел действительно особое значение как для космической гонки, так и для жителей США. Вряд ли для кого-нибудь стало неожиданностью присуждение всем троим титула «Человек года» по версии журнала Time.

Знаменитая фотография «Восход Земли», снятая членом экипажа Аполлона-8 Уильямом Андерсом
Знаменитая фотография «Восход Земли», снятая членом экипажа Аполлона-8 Уильямом Андерсом

Компанию опытному Ловеллу, имевшему за плечами три космических полета и почти шестьсот часов в космосе, составили новички Фред Хейз и Томас Маттингли, лётчики-испытатели и квалифицированные инженеры. У них не было опыта за пределами атмосферы, но оба были прекрасно подготовлены для этой миссии.

Первоначальный экипаж Аполлона-13: Джеймс Ловелл, Томас Маттингли и Фред Хейз
Первоначальный экипаж Аполлона-13: Джеймс Ловелл, Томас Маттингли и Фред Хейз

В центре управления полетами (далее — ЦУП) в Хьюстоне, штат Техас, сотни человек должны были безостановочно контролировать ход миссии. Для этого были сформированы Белая, Черная, Золотая и Бордовая команды, призванные сменять друг друга на протяжении всего полета. Руководителем Белой команды и по совместительству ведущим руководителем полета был назначен Джин Кранц.

Постриженный под «ёжик», с квадратным лицом, лётчик-ветеран Корейской войны, пришедший в NASA ещё во времена «Меркурия» и выросший до руководителя полета на «Аполлоне».

Для людей в зале Кранц оставался загадкой. Командуя центром управления со своего священного терминала, он казался человеком военным до мозга костей. Его приказы всегда были краткими и ясными. Его голос никогда не выдавал раздражения по поводу ерунды.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
Джин Кранц за терминалом в центре управления полётами
Джин Кранц за терминалом в центре управления полётами

Отдельного упоминания заслуживают операторы связи — люди, чьи голоса астронавты будут слышать в течение всего полета. Одним из них был Джек Лусма, полковник ВМС США и астронавт NASA. По стечению обстоятельств именно на его плечи лёг груз ответственности в самые трудные моменты миссии Аполлона-13. Голос, который вы услышите в большинстве радиопереговоров, принадлежит ему.

Команда операторов связи состояла из трёх астронавтов, которые сменяли друг друга реже, чем все остальные. NASA считало, что чем меньше экипажу придётся перестраиваться на взаимодействие с новым человеком, тем лучше. Также Агентство полагало, что никто, кроме астронавтов, не справится с этой работой — только они способны понять экипаж и вести с ним диалог в экстренной ситуации, — поэтому зачастую команда операторов связи состояла либо из членов дублирующего экипажа, либо из членов экипажа поддержки. Помимо Джека Лусмы, в неё входили Вэнс Бранд и Джозеф Кервин.

Сатурн, Одиссей и Водолей

Лунная программа требовала серьезных шагов вперед в области ракетостроения. На фоне успехов советской космонавтики и неудач американских программ было принято решение воспользоваться наработками Вернера фон Брауна, одного из ключевых лиц нацистской ракетной промышленности и главного конструктора Фау-2.

Немецкий инженер ясно дал понять, что согласится работать на Агентство только в том случае, если правительство позволит ему продолжить разработку Сатурна. Общий язык был найден, и в 1960 году фон Брауна перевели в NASA.

Под его руководством специально для лунной программы США была разработана Сатурн-5 — сверхтяжёлая трёхступенчатая ракета-носитель, способная выводить на орбиту Земли до ста сорока тонн полезной нагрузки. Сатурн-5 и по сей день остаётся самым мощным и грузоподъёмным носителем в истории космонавтики.

Пуск Аполлона-11, снятый со стартового стола с частотой 500 кадров в секунду. Так взлетает ракета массой три тысячи тонн

Всё время пути до Луны и обратно астронавтам предстояло провести в командном модуле (в рамках миссии Аполлон-13 — «Одиссей»). В объёме, сравнимом с салоном просторной машины, умещалось всё необходимое для работы и контроля всего корабля. Сервисный модуль, в свою очередь, содержал в себе все топливные системы, системы жизнеобеспечения и энергоснабжения.

Для непосредственной высадки на поверхность был разработан лунный посадочный модуль (в рамках миссии Аполлон-13 — «Водолей») — полностью автономный и рассчитанный на пребывание двух человек в течение сорока пяти часов. За неуклюжей на вид оболочкой скрывался сложнейший двухступенчатый аппарат, приспособленный для посадки, работы и взлёта в условиях лунной поверхности.

С самого начала лунной программы астронавты NASA были недовольны кораблями серии Аполлон. «Edsel» — именно такое прозвище пилоты дали командным модулям по аналогии с Ford Edsel — самой неудачной маркой автомобилей 50-х годов в США и настоящим провалом американской автомобильной промышленности.

Корабль был по-настоящему опасен. Во время испытаний двигателя J-2 сопло разлеталось на мелкие кусочки. Тесты на приводнение приводили к расколу теплового щита пополам, и корабль тонул, как «наковальня стоимостью в тридцать пять миллионов долларов». Одна система жизнеобеспечения насчитывала сотни мелких неисправностей, а весь корабль — десятки тысяч.

— Я не знаю, Гас, — сказал Ширра, — Я не могу указать ни одну конкретную неисправность, но мне как-то не по себе. Понимаешь, он не звонит.

Фраза «корабль не звонит» — это самые тревожные слова, которые один пилот-испытатель мог сказать другому пилоту. Этот термин происходил от аналогии с колоколом, который внешне выглядит нормально, но его поверхность имеет трещину и поэтому, когда по нему ударяет колокольный язык, он издает плоский звук вместо резонансного звона.

Как говорят космонавты, уж лучше знать, что корабль развалится на куски при старте, или знать, что отвалится сопло стартового двигателя, или что стабилизаторы отвалятся — по крайней мере, знаешь, что конкретно надо ремонтировать. Но корабль, который «не звонит», может повести себя тысячью коварными способами.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Трагическая авария на борту Аполлона-1 лишь подтвердила опасения. 21 февраля 1967 года Эдвард Уайт, Вирджил Гриссом и Роджер Чаффи сгорели в результате пожара в командном модуле во время предстартовых тренировок первого пилотируемого полета нового корабля Аполлон.

Непосредственной причиной возгорания, вероятно, послужила искра или короткое замыкание в электропроводке. Чистый кислород в кабине поспособствовал моментальному распространению огня, а сложная конструкция люка и его замков не позволила экипажу спешно открыть его изнутри. Комиссия установила, что астронавты погибли от отравления продуктами горения через четырнадцать секунд после начала пожара.

После пожара директор департамента пилотируемых полетов NASA Джозеф Ши, ответственный за разработку космических аппаратов Аполлон, был отстранён от проекта, а пилотируемые полёты по программе задержали на полтора года.

Вскоре всем подкомиссиям оказалось ясным, что в командный модуль придётся вносить серьёзные улучшения, и что все предшествующие претензии астронавтов и инженеров NASA заслуживают серьёзного внимания. Джордж Лоу, помощник одного из администраторов Агентства, установил стенд, на котором каждый астронавт мог оставить свои требования по внесению изменений в конструкцию командного модуля. В свою очередь, подрядчики, движимые частично чувством вины, частично страхом перед новой катастрофой и частично профессиональным желанием создать достойный космический корабль, который они пообещали предоставить NASA, открыли свои двери пилотам «Аполлона», давая им доступ к любой детали любой операции, в которой те хотели разобраться.

Уолли Ширра, Донн Эйсел и Уолт Каннингем — три самых заинтересованных человека в том, чтобы следующий «Аполлон» «звонил» по-настоящему, полностью воспользовались этим приглашением, рыская по этажам завода в Доуни, штат Калифорния, и контролируя любые компоненты строящегося корабля.

У пилотов появились все возможности сделать корабль безопасным. Они хотели пневматический люк, который можно было бы открыть за несколько секунд, и они получили его. Они хотели улучшенную пожаростойкую электрическую проводку по всему кораблю, и они получили её. Они хотели негорючую Бета-ткань в своих скафандрах и во всей одежде, и они получили это. Что более важно, они хотели заменить атмосферу из 100% чистого кислорода, циркулирующую по всему кораблю во время предстартовой подготовки, на значительно менее опасную смесь из 60% кислорода и 40% азота. Не удивительно, что они получили и это.

Ширра оставался непреклонен даже тогда, когда ему указали, что более спокойный подход Бормана был более правильным, и что это дало возможность гораздо легче, чем с раздражениями и придирками, удовлетворить все требования пилотов.

— Весь прошлый год мы провели в трауре по трём хорошим парням, — любил он повторять, — И будь я проклят, если следующий год кто-то проведет в трауре по мне.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
Мемориал «Космическое Зеркало» в Космическом центре Кеннеди. Фамилии членов экипажа Аполлона-1 можно найти в его нижней части
Мемориал «Космическое Зеркало» в Космическом центре Кеннеди. Фамилии членов экипажа Аполлона-1 можно найти в его нижней части

Трагедия на борту Аполлона-1 привела не только к множественным модификациям конструкции корабля, но и повлияла на пересмотр предстоящих экспедиций. Несмотря на смерть Кеннеди, перед NASA всё ещё висело обещание высадиться на Луну до конца десятилетия, но теперь всем окончательно стало ясно — «безрассудный галоп последних нескольких лет должен смениться умеренным бегом».

Две недели до запуска

Для подготовки к таким опасным экспедициям и экипаж, и команда ЦУПа провели несчётное число часов в совместных тренировках на тренажёрах. Во время подобной имитации полета все функционировало так, как должно было функционировать в реальных условиях лунной экспедиции — переговоры в наушниках, траектория полета на больших экранах и десятки людей, следящих за мониторами с огромным количеством полетных данных.

С одним лишь «но» — астронавты находились в габаритных макетах в соседнем помещении, а за симуляцию полета отвечали так называемые администраторы имитации. Их работа заключалась в том, чтобы создавать различные ситуации и наблюдать, как с возникающими проблемами справляются операторы в центре управления и астронавты на борту.

В то время отрабатывалась та часть полета, когда Ловелл и Хейз должны были осуществить посадку на поверхность Луны, а Маттингли оставался в командном модуле на орбите высотой сто километров, готовясь к сорокаминутному исчезновению связи из-за пролета над обратной стороной Луны.

Для Сеймура Либергота и его команды, ответственных за системы энергоснабжения и жизнеобеспечения, эти перерывы были возможностью перевести дух, потянуться в кресле и подумать о предстоящих маневрах. Они должны были реагировать на любое непредвиденное изменение показаний на терминалах и делать предположение о возникшей проблеме. Предположение, потому что на деле изменение одного показателя могло быть вызвано целым рядом причин. И даже Либергот, несмотря на свою высокую квалификацию, не мог быть уверен в точности своих выводов.

Сеймур Либергот в центре управления полетами
Сеймур Либергот в центре управления полетами

Либергот обратил внимание на подозрительные данные на экране своего терминала — почти незаметное падение давления воздуха в командном модуле. Короткий скачок в одну сотую атмосферы появился за секунду до исчезновения сигнала. Затем сигнал пропал — данные обнулились.

— Вы видите, что творится с давлением в кабине? — спросила группа поддержки.
— Да, вижу, — ответил Либергот.
— На сколько оно упало?
— Примерно на одну сотую атмосферы, не больше.
— Не больше, — согласились они, — Что вы по этому поводу думаете?
— Возможно, это ничего не значит.
— Неверные данные?
— Да, я уверен. Такое возможно перед потерей сигнала. А что это еще может быть?

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Операторы Жизнеобеспечения замолчали, уверенные в правильности своих выводов. В настоящем полете это было бы так, но не сейчас. Администраторы имитации, ответственные за симуляцию полета, осознанно поставили перед ними конкретную задачу. Все время отсутствия сигнала Либергот и его команда не подозревали о проблемах с утечкой воздуха, уверенные в том, что это лишь ошибка приборов. Голос Маттингли прервал тишину.

Хьюстон, у нас мгновенная разгерметизация. Давление в кабине упало до нуля. Я в скафандре. Предполагаю течь в переборке, но не уверен.

Томас Маттингли, пилот командного модуля Аполлона-13

Данные оказались верными. Жизнеобеспечение не прошли испытание. Конечно, Маттингли, сидящему в макете в соседнем помещении, ничего не угрожало, он выполнил инструкции и надел скафандр, но подобный просчет во время реального полета мог стоить слишком дорого. Да, они не потеряли корабль, но они потеряли драгоценные сорок минут, за которые могли принять верное решение. Все ждали ответа руководителя полета. Либергот был уверен, что его отстранят. Пауза казалась бесконечно долгой.

Ладно, решайте проблему.

Джин Кранц, руководитель Белой команды и ведущий руководитель полета

Эти слова чуть разрядили атмосферу в центре управления, но Либергота ожидал следующий, не менее легкий этап — спасение командного модуля. Было принято решение испытать малоопробованный вариант, при котором лунный модуль незамедлительно взлетал с лунной поверхности и стыковался с командным модулем в качестве спасательной шлюпки. Астронавты переходили в него на время обратного пути, а затем возвращались в командный модуль для входа в атмосферу. Подобные варианты обдумывались уже давно — нечто похожее на орбите Земли отрабатывал экипаж Аполлона-9, — но никто не воспринимал такое развитие событий всерьез.

Тренировка этого сценария продолжалась несколько часов, пока Кранц не убедился, что операторы и астронавты выучили протокол. До запуска оставалось лишь несколько недель, поэтому ЦУП перешел к тренировке других, куда более реалистичных и вероятных сценариев, нежели лунный модуль в качестве спасательной шлюпки.

Джек Суайгерт

За семь дней до старта Чарли Дьюк, пилот лунного модуля дублирующего экипажа Аполлона-13, подхватил корь. Анализы показали, что другие члены экипажа уже перенесли ее и имели иммунитет к болезни. Но не Томас Маттингли.

Несмотря на отчаянные усилия Ловелла отстоять своего пилота, врачи все же приняли решение отстранить Томаса от полета в целях предосторожности. Всего за два дня до старта его место занял другой пилот дублирующего экипажа — Джек Суайгерт.

Суайгерт, изначально известный в Агентстве как первый астронавт-холостяк, был первоклассным специалистом и уверенным пилотом. NASA прощало ему упрямый и непокорный характер, потому что он и без того отдавал всего себя тренировкам, а после замены начал работать еще усерднее.

Суайгерт имел устраивавшую Агентство репутацию строптивого холостяка с активной общественной жизнью. Хорошо это или нет, но он сделал все, что мог, чтобы навсегда сохранить о себе такую славу. В его хьюстонской квартире были: обитое мехом кресло-качалка, пивной кран на кухне, оборудование для приготовления вина и крутая стереосистема.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

За долгое время совместных тренировок Ловелл и Хейз научились распознавать даже интонацию голоса Маттингли, что было очень важно во время стыковки, поэтому и астронавтам, и NASA, понадобились дополнительные тесты, чтобы подтвердить, что новый экипаж работает не хуже старого.

Космос — не место для суеверий

До этого NASA никогда не сталкивалось с этим числом. Все полеты по программе «Меркурий» имели номер семь в честь семерки астронавтов, задействованных в программе. «Джемини» остановилась на двенадцатом. Агентство, у которого в планах была экспедиция Аполлона-20, понимало, что тринадцатого не избежать.

Великие устремления человечества шли бок о бок с непреодолимой привлекательностью самого стойкого суеверия. Большинство людей одобряли лицемерное и надменное «иди-сюда-я-тебя-не-боюсь». И на скафандрах даже были вышиты большие, кричащие римские цифры «XIII», которые астронавты будут носить на протяжении всего полета.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Но номером миссии, как оказалось, судьба не ограничилась. Еще за несколько недель до старта публика заметила, что сумма цифр 11.04.70 — даты, на которую был намечен пуск, — дает тринадцать. Старт должен был состояться в 13:13 по Хьюстону, и 13 апреля корабль должен был войти в сферу тяготения Луны.

Многочисленные разговоры об этом смешили NASA. Для инженеров, ученых и астронавтов полеты на Луну имели сугубо научный интерес — разумеется, они не боялись глупых суеверий. Джим Ловелл даже выбрал для миссии подходящий девиз, позаимствовав его у военно-морской академии, где обучался после школы. Так «Ex Scientia Tridens» («Из знаний — военно-морская мощь») превратился в «Ex Luna, Scientia» — «С Луны — знания».

«Ex Luna, Scientia» на символике Аполлона-13. Каждый экипаж сам придумывал логотип своей миссии. Символика Аполлона-13 была единственной, на которой были написаны не фамилии астронавтов, а что-то другое
«Ex Luna, Scientia» на символике Аполлона-13. Каждый экипаж сам придумывал логотип своей миссии. Символика Аполлона-13 была единственной, на которой были написаны не фамилии астронавтов, а что-то другое

Старт

После успешных экспедиций двух предыдущих Аполлонов интерес страны и всего мира к космических путешествиям постепенно угасал, и в апреле 1970-го никого уже было не удивить полетами на Луну.

Экспедиция «Аполлон-13» не обещала ничего такого, что могло взбудоражить страну. К сожалению, было множество других событий, которые привлекали внимание людей весной 1970 года помимо космических приключений — какой там по счету, пятый или шестой человек ступит на Луну?

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

За два дня до запуска издание «The New York Times» даже вскользь не упомянуло о намеченной миссии, полностью посвятив страницы другим новостям. На следующий день заметка об Аполлоне-13 все же появилась в газете — на странице 78, рядом с колонкой о погоде.

Аполлон-13 успешно стартовал точно по расписанию 11 апреля в 13:13 по Хьюстону из Космического центра Кеннеди, штат Флорида. Через пять минут произошел отказ — центральный из пяти двигателей J-2 второй ступени отключился на две минуты раньше положенного. Было принято решение компенсировать потери четырьмя оставшимися двигателями, которые в итоге проработали на тридцать секунд дольше, чем было запланировано. Аполлон-13 был выведен на орбиту, астронавты сняли скафандры и начали проверку всех систем.

00:06:10, Ловелл: — Хьюстон, что случилось с пятым двигателем?
00:06:14, ЦУП: — Джим, Хьюстон. Мы не можем объяснить, почему он отключился так рано, но остальные двигатели в порядке, и вы в порядке.
00:06:21, Ловелл: — Принято.

Запись телетрансляции запуска Аполлона-13. Если решите посмотреть, придется открыть на YouTube

Через два часа, в 02:35:46 полетного времени (прим. — полетное время отсчитывается с момента запуска миссии и является основным в ЦУПе и на борту), третья ступень Сатурна-5 разогнала корабль до второй космической скорости в 11.2 километра в секунду и отправила его к Луне.

В 03:06:39 корабль Аполлон-13 отделился от третьей ступени. Джек Суайгерт начал процесс стыковки и извлечения «Водолея» из грузового отсека Сатурна-5.

Упрощенная анимация стыковки и извлечения лунного модуля. Процедура была сложной и занимала почти двадцать минут

В 03:40:50 была произведена первая коррекция орбиты. В связи с необычным для программы местом посадки, Аполлон-13 перешел на гибридную траекторию вместо траектории свободного возврата. Такой выбор имел свои последствия — экипаж больше не мог вернуться на Землю без дополнительных корректировок.

Траектория свободного возврата позволяет вернуться на Землю с минимальными корректировками в случае возникновения неисправностей
Траектория свободного возврата позволяет вернуться на Землю с минимальными корректировками в случае возникновения неисправностей

Далее астронавтов ожидало трехсуточное ожидание, рядовые процедуры и включения в телеэфиры. Следующие двое суток пройдут для них без особых проблем. Для всех, кроме Суайгерта.

Джек Суайгерт, назначенный в основной экипаж всего за два дня до старта, забыл заполнить налоговую декларацию. Крайний срок ее подачи — 15 апреля. Разумеется, Суайгерт, который должен был в это время находиться на орбите Луны, никак не мог успеть в срок. Газеты подняли шумиху, когда узнали об этом, но в NASA это было, скорее, поводом для шуток.

24:18:32, Суайгерт: — Эй, Джо. Я должен… эй, послушай. Это не смешно. Все произошло так быстро, и мне... мне, действительно, нужна отсрочка...
24:18:43, ЦУП: — (смеется)
24:18:44, Суайгерт: — Я не заполнил свою. Я серьезно. Вы бы…
24:18:47, ЦУП: — Тут весь зал по полу катается.
24:18:52, Суайгерт: — Возможно, мне придется просидеть… Возможно, мне придется просидеть… Возможно, мне придется сесть в другой «карантин», а не в тот, который для нас приготовлен.
24:18:59, ЦУП: — Посмотрим, что можно для тебя сделать, Джек. Когда вы будете возвращаться, мы вылетим с командой спасения в Тихий океан и захватим с собой налогового агента.
...
29:30:36, ЦУП: — Последнее сообщение для Джека. Джек, по нашим данным у тебя есть 60-дневная отсрочка... по сдаче налоговой декларации, если ты находишься за пределами страны.
29:30:54, Суайгерт: — (смеется) Это хорошая новость. Думаю, это мне подходит.

«Окей, Хьюстон, у нас тут проблема»

13 апреля в течение некоторого времени операторы в Хьюстоне наблюдали скачущие показатели кислородных и водородных баков. Дождавшись окончания очередного включения для телезрителей, ЦУП попросил экипаж запустить перемешивание содержащихся в баках газов.

Центр управления во главе с Джином Кранцом на переднем плане наблюдает за телетрансляцией. На экране Фред Хейз. 13 апреля 1970 года
Центр управления во главе с Джином Кранцом на переднем плане наблюдает за телетрансляцией. На экране Фред Хейз. 13 апреля 1970 года

В сервисном модуле располагались два бака с кислородом и два бака с водородом. Оба газа находились в сжиженном состоянии и требовали перемешивания не реже одного раза в сутки. Эта стандартная процедура позволяла содержимому баков поддерживать свое состояние, а датчикам — отображать верные данные.

Баки соединялись с тремя топливными элементами. Попадая в них, кислород и водород смешивались, и в результате химических процессов получались три важнейших продукта: электричество, вода и тепло. От содержимого этих баков зависели дыхание экипажа и почти все системы корабля.

В 55:54:53 полетного времени Джек Суайгерт запустил перемешивание кислородных и водородных баков. Через шестнадцать секунд астронавты услышали удар, корабль задрожал.

Первое, о чем подумал Ловелл — Хейз снова разыгрывает их, дергая декомпрессионный вентиль. При открытии клапана, уравнивающего давление между командным и лунным модулями, раздавался громкий хлопок — такие розыгрыши каждый раз нервировали остальных членов экипажа. Раздраженный Ловелл встретился с Хейзом в переходном тоннеле.

Глаза Хейза были широко открыты, неожиданно большие, как блюдца. Они не были похожи на прищуренные и веселые глаза шутника. Скорее, это были глаза испуганного человека — по-настоящему и сильно испуганного.

— Это не я, — произнес Хейз в ответ на молчаливый вопрос командира.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Ловелл обернулся на Суайгерта и увидел в его испуганных глазах то же непонимание. В этот момент на панели загорелась аварийная лампочка. Джек посмотрел на показания датчиков и обнаружил мгновенное падение напряжения в шине «Б» — одной из двух распределительных систем, питающих все оборудование «Одиссея». Следующее за этим радиосообщение навсегда вошло в историю.

55:55:19, Суайгерт: — Окей, Хьюстон, у нас тут проблема.
55:55:28, ЦУП: — Это Хьюстон, можете повторить?
55:55:35, Ловелл: — Хьюстон, у нас проблема. У нас падение напряжения в шине «Б».
55:55:42, ЦУП: — Принято. Падение напряжения в шине «Б».
55:55:58, ЦУП: — Окей, оставайтесь на связи, тринадцатый. Мы посмотрим, что там.


«Okay, Houston, we've had a problem here» — именно так фраза прозвучала 13 апреля 1970 года, но широкую известность получила значительно позже — вместе с выходом фильма «Аполлон-13» в 1995 году. В нем фразу произносит не Джек Суайгерт, а Джим Ловелл, сыгранный Томом Хэнксом, — так в головах закрепилась не совсем точная «Houston, we have a problem».

В центре управления операторы активно пытались понять, что произошло. Либергот увидел на своем экране неутешительные цифры — показатели кислородного бака 2 обнулились, словно он просто перестал существовать. Вслед за ним начало падать давление в топливных элементах 1 и 2.

Конструкция сервисного модуля
Конструкция сервисного модуля

Хейз вышел на связь, чтобы сообщить, что напряжение в шине «Б» появилось снова. Ловелл и Суайгерт решили, что в лунный модуль попал метеорит, и в спешке начали закрывать переходный тоннель, но люк не поддавался. После нескольких попыток Джим остановился и попытался заново оценить ситуацию. Если бы целостность «Водолея» была нарушена, то в обоих модулях падало бы давление. Если это был метеорит, то он не повредил ни лунный модуль, ни командный.

Ловелл сказал Суайгерту открыть и закрепить люк в переходном тоннеле, а сам вернулся на свое место. В то время как в Хьюстоне уровень кислорода в баке 2 показывал ноль — на корабле он был в самом верху шкалы. Это стало приятным сюрпризом для командира, о котором он моментально доложил в ЦУП.

В Хьюстоне одной из версий служил возможный отказ приборов. В пользу этого говорило то, что корабль, по какой-то причине, самопроизвольно переключился с главной антенны на небольшие ненаправленные. Это было так же невозможно, как и самопереключающийся телевизор, поэтому для операторов эта новость стала небольшим облегчением. Джин Кранц, уверенный в неполадках аппаратуры, решил посоветоваться с Либерготом по внутренней связи.

— Сай, что ты собираешься делать? — спросил он, — Это неисправность датчиков, или что?

Лусму интересовал тот же вопрос и, освободившись от наушников, он спросил Кранца:

— Нет ли каких указаний для экипажа? Мы останавливаемся на варианте с ошибкой приборов или проблема серьезнее?
— Ларри, ты же не веришь, что упало давление в баке с кислородом? – спросил Шикса Либергот.
— Нет-нет, — ответил Шикс, — Трубопроводы в норме, системы жизнеобеспечения тоже в норме.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Сомнения операторов в центре управления основывались на расхождении показаний датчиков на корабле и на их терминалах. Ловелл, Хейз и Суайгерт видели, что кислородные баки и распределительные шины в порядке, и не понимали, зачем верить в неисправность, которой нет. Но показания на их приборной панели, поддерживающие веру астронавтов в лучшее, начали меняться.

Шина «Б» снова полностью потеряла напряжение, более того, — напряжение в шине «А» также начало падать. Ловелл взглянул на показания кислородных баков и получил еще одну неутешительную новость — кислородный бак 2, который еще мгновение назад был полным, вдруг оказался совершенно пуст. Экипаж лишился половины кислорода, но наибольшее беспокойство вызывал тот факт, что данные по трем топливным элементам полностью сходились с показаниями Либергота — два из трех полностью перестали вырабатывать электричество.

Эта новость стала серьезным ударом для астронавтов. Технически даже один топливный элемент может обеспечить корабль достаточным количеством электричества, но когда речь заходит о столь важном параметре, как энергия, NASA хочет иметь двойную подстраховку. По строгим правилам Агентства, если на корабле нет трех работоспособных топливных элементов, высадка не может состояться. Ловелл показал индикаторы Хейзу и Суайгерту.

Если они не врут — посадка отменяется.

Джим Ловелл, командир Аполлона-13
Земля с борта Аполлона-13
Земля с борта Аполлона-13

55:58:25, Хейз: — У нас падение напряжения в шине «А».
55:58:29, ЦУП: — Падение напряжения в шине «А».
55:58:33, Хейз: — 25,5%, шина «Б» уже на нуле.
55:59:38, ЦУП: — Оставайтесь на связи.
...
56:00:35, ЦУП: — Тринадцатый, это Хьюстон. Мы бы хотели, чтобы вы попробовали переподключить топливный элемент 1 к шине «А» и топливный элемент 3 к шине «Б».
56:00:53, Хейз: — Окей, Хьюстон. Я попытался переподключить, и топливные элементы 1 и 3 показывают «серый флаг», но оба на нуле.
56:01:08, ЦУП: — Мы поняли.
...
56:08:57, Ловелл: — И, Джек, кислородный бак 2 на нуле. Вы слышите?
56:09:04, ЦУП: — Кислородный бак 2 на нуле.

Была еще одна проблема, которая волновала астронавтов, — спустя десять минут после удара корабль продолжал дрожать. Реактивная система управления пыталась погасить тряску, но каждый раз она появлялась снова. Джим Ловелл отключил автоматику и взял управление на себя. Проблема была серьезной, поскольку от ориентации в пространстве зависело терморегулирование, — корабль должен был делать один оборот в минуту вдоль своей оси, равномерно распределяя солнечные лучи, перегрев и переохлаждение могли вывести оборудование из строя. Ловеллу не удалось остановить тряску вручную, он переключил систему стабилизации в автоматический режим и выглянул в иллюминатор.

Утечка. Самая страшная вещь, с которой пилот может столкнуться во время полета. Утечку нельзя списать на сбой аппаратуры — она означала, что корабль поврежден физически и больше не герметичен.

56:09:07, Ловелл: — ...Я выглянул в иллюминатор, мне кажется, у нас какая-то утечка... Что-то просачивается в... в космос.
56:09:22, ЦУП: — Поняли, у вас утечка.
56:09:29, Ловелл: — Это какой-то газ.
...
56:13:22, ЦУП: — Окей. Вы можете рассказать нам об утечке, где она, из какого окна вы ее видите?
56:13:30, Хейз: — Из окна 1...

В Хьюстоне начали поиск возможной причины утечки. После неутешительных новостей атмосфера в зале обострилась, волнение начинало возрастать. Когда всем стало очевидно, что о высадке не может быть и речи, на связь вышел Джин Кранц.

Так, парни, всем успокоиться. У нас есть лунный модуль. Он в работоспособном состоянии, если мы хотим воспользоваться им или его системами для возврата домой. Мы должны быть уверены, что не растранжирим остатки электроэнергии командного модуля, не потеряем шину и топливный элемент 2. Нам нужно сохранить кислород и все остальное... Решайте проблему, но будьте осторожны — не ухудшите положение необдуманными действиями.

Джин Кранц, руководитель Белой команды и ведущий руководитель полета
В креслах, слева направо: оператор Рэймонд Тиг и астронавты Эдгар Митчелл и Алан Шепард. Стоят, слева направо: астронавты Энтони Инглэнд, Джо Энгл, Юджин Сернан, Рональд Эванс и оператор Пит Франк.
В креслах, слева направо: оператор Рэймонд Тиг и астронавты Эдгар Митчелл и Алан Шепард. Стоят, слева направо: астронавты Энтони Инглэнд, Джо Энгл, Юджин Сернан, Рональд Эванс и оператор Пит Франк.

Ловелл, Суайгерт и Хейз не слышали этой речи. Посадка на Луну определенно отменялась, но, по своим оценкам, они находились в безопасности. Если все показания верны, остатков кислородного бака 1 хватит, чтобы вернуться на Землю. Ловелл в очередной раз взглянул на остатки в первом баке и замер — стрелка была значительно ниже максимума и, как ему казалось, продолжала падать. Джим в трансе уставился на ее медленное и жуткое движение — стрелка определенно опускалась вниз. Один кислородный бак уже был потерян, и теперь экипаж наблюдал за тем, как пустеет второй.

Что происходило на Земле

Людей больше не интересовали космические полеты — последнюю трансляцию с Аполлона-13 даже не показывали по телевидению. Астронавты не знали об этом, и Агентство не хотело их расстраивать. Но NASA, которое было в постоянной связи с общественностью, оперативно передавало самую актуальную информацию, хоть и старалось лишний раз не сгущать красок. И уже через час эфиры прервали экстренные выпуски новостей.

Экстренный выпуск новостей на канале «ABC» от 13 апреля 1970 года. Жюль Бергман — опытный ведущий, освещавший все пилотируемые миссии, начиная с полета Алана Шепарда, и знающий о них все, — понятным языком объясняет телезрителям, что произошло на борту корабля.

На космическом корабле «Аполлон-13» произошли неполадки с электричеством. Астронавты вне опасности, но без всяких шансов на высадку на Луну. Через несколько секунд после осмотра лунного модуля «Водолей» Джим Ловелл и Фред Хейз вернулись в командный модуль и доложили, что услышали громкий удар, сопровождавшийся потерей питания от двух из трех топливных элементов. Они также докладывают, что видят вытекающее из корабля топливо, возможно, кислород и азот, и сообщают, что датчики этих газов показывают ноль...

Жюль Бергман, журналист телеканала ABC

Многие астронавты NASA вместе со своими семьями жили в пригороде Хьюстона. Джим Ловелл, его супруга Мэрилин и четверо их детей не были исключением. Вечер 13 апреля Мэрилин провела в центре управления — единственном месте, откуда она могла наблюдать за происходящем на борту. Она была благодарна NASA за эту возможность, и проклинала телеканалы, решившие, что включение не достойно выхода в эфир. На момент возвращения домой Мэрилин ничего не знала о случившемся.

Зазвонил телефон. Это был голос Джерри Хаммака, друга семьи Ловеллов, жившего напротив, и по совместительству начальника спасательной команды NASA.

— Мэрилин? — голос звучал неуверенно, — Это Джерри Хаммак. Я звоню из Центра.
— Джерри, — удивленно спросила Мэрилин, — почему ты работаешь так поздно?
— Я хотел, чтобы ты не волновалась ни о чем. Русские, японцы и многие другие страны предложили помощь в спасении. Мы их сможем посадить в любой океан и поднять на любое судно.
— Джерри, о чем ты говоришь? Ты пьян?
— Тебе никто не сообщил?
— Не сообщил о чем?
— О ситуации…

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

В небольшом городке Тимбер-Коув, где все жили космосом, новости распространялись очень быстро. В это же время прозвенел телефон командира Аполлона-8 Фрэнка Бормана, чей экипаж вместе с Джимом Ловеллом совершил первый пилотируемый облет Луны. Выслушав сообщение, Борман в спешке уехал в центр управления. Его жена Сьюзан начала обзванивать других. К Мэрилин постепенно приходили друзья и соседи.

Семья Джима и Мэрилин Ловелл
Семья Джима и Мэрилин Ловелл

Джерри Хаммак рассказал о неработающем топливном элементе и повесил трубку. Мэрилин очень переживала, что Джим не совершит посадку на Луну, ведь это была главная причина, почему он остался в Агентстве. Она не осознавала масштабов аварии — Джерри не хотел ее волновать.

Астронавт Пит Конрад и офицер NASA МакМюррей, приставленный к семье на время полета с целью охранять их от настойчивых журналистов, усадили Мэрилин в кресло и подробно объяснили всю ситуацию, рассказали про проблемы с кислородом и про утечку на борту. Она не могла поверить в услышанное — Джим обещал ей, что этого никогда не случится.

Сьюзан, Мэрилин, Джеффри и Барбара Ловелл наблюдают за пуском Аполлона-8
Сьюзан, Мэрилин, Джеффри и Барбара Ловелл наблюдают за пуском Аполлона-8

Телефоны звенели не только у астронавтов и друзей Ловеллов — Джину Кранцу нужны были все, кто может помочь с решением проблем. В соседнем городке, где жил Крис Крафт, бывший руководитель полетами, трубку взяла его жена.

— Бетти Энн? — спросил голос на другом конце линии, — Это Джин Кранц. Мне нужно поговорить с Крисом.

Бетти Энн, которая во времена руководства Крафта привыкла ко всему, никак не отреагировала на звонок Кранца.

— Джин, Крис сейчас моется. Может, он позвонит потом?
— Нет, мне он нужен прямо сейчас.

Бетти Энн поспешила в ванную и передала трубку Крафту.

— Крис, — сказал Кранц, — быстрее сюда. У нас огромные проблемы. Нет давления кислорода, мы потеряли шину, мы потеряли топливные элементы. Похоже, что на борту был взрыв.

Крафту, который много лет знал Кранца, не было известно, чтобы его преемник объявлял о кризисной ситуации, когда ее не было, или проявлял настойчивость, когда в этом не было необходимости. Что более важно, он никогда не спрашивал совета, если такой совет ему не был нужен, а сейчас он просил совета.

— Держись, — сказал Крафт, — Я уже еду.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
Крис Крафт за пультом управления во времена программы «Меркурий»
Крис Крафт за пультом управления во времена программы «Меркурий»

Похороны в Тимбер-Коув были обычным делом. Мэрилин Ловелл, как и жены других астронавтов, не раз видела, как это происходит. Она знала, как выглядят черные машины, медленно подъезжающие к дому, и знала, какую весть они несут с собой. И только самой стоять на пороге этого дома было страшнее, чем видеть, как мимолетное непонимание на лице подруги в мгновение сменяется безумным ужасом.

В феврале 1966-го, в день, когда погибли Чарли Бассет и Эллиот Си, Мэрилин Ловелл была первой в Тимбер-Коув, кто получил телефонный звонок. Это был Джон Янг, хорошо знакомый и с Ловеллами, и с Си.

— Как дела, Джон? – спросила Мэрилин, искренне радуясь звонку.
— Не очень. Произошло несчастье, — сказал Янг, — Это не касается Джима, — быстро добавил он, — С Джимом все в порядке. Не повезло Чарли Бассету и Эллиоту Си. Они пытались посадить свой «Т-38» в тумане в Сент-Луисе, но промахнулись мимо посадочной полосы и упали на стоянку за авиабазой «МакДоннелл». Оба погибли мгновенно.

Си были жителями Тимбер-Коув — всего за несколько домов от Ловеллов. Эллиот и Джим оба были членами второго отряда астронавтов, и в последние годы Мэрилин Ловелл и Мэрилин Си стали близкими подругами, часто обсуждая общих знакомых, а также свою нелегкую жизнь жен астронавтов.

— Кто-нибудь уже рассказал Мэрилин? — спросила она у Янга.
— Нет, — сказал он, — Я об этом хотел поговорить с тобой.
— Ты хочешь, чтобы я сообщила ей, что Эллиот погиб? — спросила она возрастающим голосом.
— Нет, я прошу тебя о более трудном — не говорить ей. Кому-нибудь надо побыть с ней прямо сейчас, но не говорить ей, пока я не приеду и не сделаю это официально. Нам не нужно, чтобы перевозбужденные репортеры рвались к ней на порог. Помнишь, что было, когда погиб Тед Фриман?
— Да, Джон, — сказала Мэрилин, вспоминая ужас, который испытали жены астронавтов несколько лет назад, когда ходили слухи о репортерах, обивавших порог дома Фриманов ради интервью, в то время как домашние еще не знали ни о чем.
— Хорошо, я ценю твою помощь.
...
Минут двадцать женщины болтали и пили кофе. На дорожке послышался шум автомобильных покрышек, и обе женщины повернулись. Из кухонного окна была видна черная машина, подъехавшая к дому. В ней сидел Джон Янг с каким-то незнакомым человеком. Представители NASA никогда не посещали дома астронавтов без предварительного уведомления, если на то не было причины. Обычно это были нехорошие причины. Глаза обеих женщин встретились и замерли. Через секунду Мэрилин Ловелл заморгала, и в этот момент Мэрилин Си поняла, что это была за причина.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
Алюминиевая скульптура «Павший астронавт», созданная художником Полом ван Хейдонком и установленная на Луне командиром Аполлона-15 Дэвидом Скоттом. На табличке увековечены имена восьми астронавтов США и шести космонавтов СССР, к тому времени погибших
Алюминиевая скульптура «Павший астронавт», созданная художником Полом ван Хейдонком и установленная на Луне командиром Аполлона-15 Дэвидом Скоттом. На табличке увековечены имена восьми астронавтов США и шести космонавтов СССР, к тому времени погибших

Через четыре года Мэрилин узнала, что ощущала ее подруга. И она страстно желала, чтобы путешествие Аполлона-13 закончилось иначе. Всего через полчаса после звонка Джерри Хаммака в доме Ловеллов находились все знакомые и друзья, которые только могли поддержать Мэрилин. Одни шепотом обсуждали что-то между собой, другие внимательно следили за новостями по телевизору, оставляя после себя все больше чашек кофе. Не каждый из присутствующих мог найти в себе силы и слова поддержки.

В этой суматохе Мэрилин совсем забыла о детях, и, не желая ни на секунду отрываться от новостей, попросила Аделин Хаммак подняться на второй этаж и проверить, все ли с ними в порядке. Наверху одиннадцатилетняя Сьюзан крепко спала, в отличие от своего брата Джеффри.

— Почему у нас так много людей? — спросил четырехлетний мальчик.

Аделин присела на его кровать.

— Ты знаешь, куда твой папа отправился на этой неделе? — спросила она.
— На Луну, — ответил Джеффри.
— А ты знаешь, что он собирался там делать?
— Погулять там.
— Правильно. Похоже, что-то пошло не так на корабле, и он должен вернуться назад. Он не сможет прогуляться по Луне, но есть и хорошая новость — он вернется домой даже немного раньше. Может даже в пятницу.
— Но он сказал…, — возразил Джеффри, вставая с подушки.
— Что сказал? — спросила Аделин.
— Он сказал, что привезет мне камень с Луны.

Аделин улыбнулась:

— Я знаю. И я знаю, что он этого хочет. Но в этот раз он не может. Возможно, когда ты вырастешь, ты сам полетишь на Луну и привезешь ему оттуда камень.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Убедившись, что Джеффри заснул, Аделин заглянула в комнату к шестнадцатилетней Барбаре. Она спала, крепко сжимая в руках Библию.

«Водолей» в качестве спасательной шлюпки

На корабле продолжалась тряска, вызванная непрекращающейся утечкой. Ловелл и Суайгерт всячески пытались ее погасить. Чрезмерное отклонение по осям могло привести к складыванию рамок гироскопов, что означало бы потерю кораблем систем ориентации и навигации.

Гироскопы представляли из себя сердце навигационной системы. Они были подвешены на кардановых осях, которые двигались синхронно с перемещением корабля, и позволяли экипажу с точностью до долей градуса определять свое положение относительно звезд.

Такая система работала очень хорошо, за одним исключением. Если корабль по какой-то причине отклонялся в крайнее правое или крайнее левое положение по оси, то проявлялось неприятное свойство опор гироскопа: две оси устанавливались параллельно друг другу и как бы блокировались в таком положении. Так гироскоп терял свое главное свойство — сохранять верное положение по всем трем осям в инерциальной системе, и экипаж корабля оставался в полном неведении относительно его ориентации в космическом пространстве.

Для предотвращения подобных ситуаций для экипажа был разработан так называемый шар 8. Его задачей было показывать астронавтам, насколько близко к блокировке находятся оси гироскопа. Для этого на шаре помимо линий углов и уровней были нанесены два диаметрально противоположных красных диска размером с монету. Когда в окошке прибора появлялся красный диск, это означало, что оси гироскопа близки к блокировке.

(прим. — подробнее об этом можно прочитать здесь, я не специалист в навигации, и мое объяснение может быть не совсем точным)

Пока Ловелл и Суайгерт боролись с ориентацией корабля, операторы отмечали все новые проблемы. Нарушение терморегулирования привело оборудование к критической температурной отметке. Ситуация с питанием и кислородом продолжала ухудшаться. В кислородном баке 1 от максимальных шестидесяти атмосфер осталась лишь половина и продолжала падать на 0.07 атмосферы каждую минуту.

Либергот попросил начать частичное отключения электричества. Снижение потребления всего на десять ампер означало отключение 20% систем корабля, в нормальных условиях потребляющего пятьдесят. Операторы передали указания экипажу.

56:16:08, ЦУП: — Окей, тринадцатый, это Хьюстон. Мы хотим, чтобы вы открыли чек-лист на розовых страницах 1-5. Снижайте энергопотребление, пока она не упадет на десять ампер. Прием.
56:16:08, Хейз: — Хорошо, приняли.
56:17:03, Ловелл: — Окей, Джек, можешь повторить... про снижения энергопотребления, этого нет на розовых страницах 1-5.
56:17:10, ЦУП: — Окей. Мы хотим, чтобы вы снижали энергопотребление, пока оно не упадет на десять ампер. Прием.
56:17:21, Ловелл: — Принято.
56:17:50, ЦУП: — Тринадцатый, это Хьюстон. Вы приняли наши просьбу снизить энергопотребление?
56:17:57, Суайгерт: — Принято, Джек. Мы... да, мы работаем над этим прямо сейчас.
56:17:59, Ловелл: — Где, ты говоришь, оно находится?
56:18:03, ЦУП: — Системный чек-лист, страницы 1-5.
56:18:26, ЦУП: — И, тринадцатый, вы можете проверить эти страницы в вашем предстартовом чек-листе. Аварийный страницы, розовые, 1-5, мы хотим, чтобы вы понижали, пока...
56:18:37, Суайгерт: — Окей, окей, они были в предстартовом чек-листе, Джек.
56:18:42, ЦУП: — Окей, снижайте, пока оно не упадет на десять ампер относительного того, что у вас сейчас.
56:18:50, Ловелл: — Хорошо.
56:22:06, Хейз: — Окей, Джек. С этим потреблением стало лучше?
56:22:10, ЦУП: — Подожди немного, Фред.

Давление продолжало падать. Двадцать две атмосферы. Чтобы кислород продолжал поступать в оставшийся топливный элемент, давление не должно упасть ниже семи атмосфер, иначе оставшийся запас газа будет бесполезен. Скорость падения выросла с 0.07 атмосферы в минуту до 0.12. Один из операторов схватил клочок бумаги и начал считать. Результат был неутешительным — запасов кислорода хватит на лишь пятьдесят пять минут.

56:37:19, Суайгерт: — Окей, Джек, вы видите... что происходит с давлением в кислородном баке 1?
(пауза)
56:37:30, ЦУП: — Да, видим. Мы пытаемся достать мощность для него. Оставайтесь на связи, мы работаем над этим.

Слева направо: астронавты Дик Слэйтон, Томас Маттингли (стоит), Вэнс Бранд (стоит), Джек Лусма и Джон Янг в центре управления полетами
Слева направо: астронавты Дик Слэйтон, Томас Маттингли (стоит), Вэнс Бранд (стоит), Джек Лусма и Джон Янг в центре управления полетами

У Либергота был еще один вариант. Он предположил, что в утечке виноваты поврежденные топливные элементы 1 и 3. Возможным решением было закрытие их клапанов. Если ограничить доступ кислорода к дефектным топливным элементам, утечка может прекратиться.

Это была крайняя мера. Клапаны были сконструированы так, что открыть их могла только команда инженеров-специалистов и только вручную. Другими словами — закрытие этих клапанов означало официальную отмену высадки по правилам NASA, требовавшим, чтобы все три топливных элемента работали в штатном режиме.

Терять было нечего — указания передали экипажу. Хоть астронавты и понимали, что высадке не суждено состояться, просьба закрыть клапаны топливных элементов поставила окончательную точку в их амбициозной миссии. В глубине души они не верили, что это происходит с ними.

56:57:07, ЦУП: — Окей, тринадцатый. Это Хьюстон. Нам кажется, что мы теряем кислород через топливный элемент 3... Мы хотим, чтобы вы попробовали закрыть клапан топливного элемента 3. Похоже, что элементы 1 и 2 в порядке. Как поняли?
56:57:27, Хейз: — Ты говоришь, что элементы 1 и 2 в порядке, но мы теряем кислород через топливный элемент 3. И ты хочешь, чтобы я закрыл клапан элемента 3. Я не ошибся?
56:57:40, ЦУП: — Подтверждаю. Закройте клапан топливного элемента 3.
56:57:48, Хейз: — Окей..., ты действительно хочешь, чтобы я отключил этот топливный элемент? Все верно?
56:57:57, ЦУП: — Оставайся на связи.
56:58:24, ЦУП: — Окей, тринадцатый. Мы хотим, чтобы вы закрыли клапан топливного элемента 1. Затем закройте клапан топливного элемента 3. Повторите.
56:58:40, Суайгерт: — Окей. Закрыть клапан топливного элемента 1. Затем закрыть клапан топливного элемента 3.
56:58:51, ЦУП: — Все верно.
56:59:12, ЦУП: — Тринадцатый. Переключитесь на антенну «Б», пожалуйста.
...
57:00:48, Ловелл: — Окей. Клапан топливного элемента 3 закрыт, Хьюстон.
57:00:52, Ловелл: — Принято, Джим. Спасибо.

Утечка не прекратилась. Двадцать атмосфер. Либергот доложил об этом Кранцу и сказал, что, по его мнению, экипажу нужно переходить в «Водолей». Кранц немедленно отдал приказ найти способ снизить энергопотребление лунного модуля, чтобы его систем жизнеобеспечения хватило на весь оставшийся полет.

Четырнадцать атмосфер. Суайгерт получил указание начать отключение всех систем командного модуля. Процесс требовал четкой последовательности действий, так как «Одиссей» еще понадобится экипажу для входа в атмосферу и приземления. Время поджимало, Джеку предстояло выполнить эту работу в одиночку и успеть до того момента, когда все системы отключатся из-за нехватки энергии.

Ловелл и Хейз в экстренном порядке начали включение систем лунного модуля. Задачу, которая в обычном режиме занимала сорок минут, предстояло выполнить как можно быстрее. В этот момент в центре управления Белую команду Джина Кранца сменила Черная команда Гленна Ланни. Но уставшие операторы не собирались покидать зал — они стояли за спинами своих коллег, продолжая внимательно следить за происходящим на экранах терминалов, за которыми работали последние восемь часов.

Гленн Ланни
Гленн Ланни

— Джордж, — спросил он у Блисса, все еще работавшего в комнате команды поддержки, — На сколько хватит остатка кислорода в баке?
— Э-э-э… — задумался Блисс, глядя на индикаторы и подсчитывая, — Чуть больше часа. У нас новая скорость утечки.
— Я не понял, — скептически сказал Бертон, обменявшись удивленными взглядами с Либерготом.
— У нас новая скорость утечки, Клинт, — повторил Блисс.
— Хорошо. Я надеюсь, ты подсчитаешь ее как можно быстрее.
— Принято.

До тех пор, пока Блисс не закончил вычисления, Бертон не хотел сообщать новые оценки запаса кислорода экипажу корабля, и немного погодя не пожалел о своем решении. Изучив показания индикаторов, Блисс определил, что скорость утечки с 0.12 атмосферы в минуту возросла до 0.2 и даже больше.

— Бака номер один хватит меньше, чем на сорок минут, — сказал Блисс.

После небольшой паузы он снова вышел на связь:

— Скорость утечки непрерывно возрастает. Похоже, у нас осталось восемнадцать минут.

Вскоре голос Блисса в наушниках Бертона сообщил, что прогнозируемые восемнадцать минут сократились до семи. Минутой позже семь превратилось в четыре.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Первое, что предстояло сделать астронавтам, — записать ориентацию и координаты командного модуля, пересчитать по формулам и внести данные в навигационный компьютер «Водолея». Если не успеть выполнить эти действия прежде, чем в «Одиссее» закончится энергия, информация в его компьютере пропадет, и корабль навсегда потеряется в космическом пространстве.

Ловелл схватил ручку и листок бумаги, прервал переговоры Суайгерта и ЦУПа и запросил у пилота командного модуля данные для расчетов. Джек в спешке выполнил приказ. Но в процессе вычисления Ловелл начал сомневаться — мог ли он ошибиться в расчетах? На простые действия уходило слишком много времени.

58:04:03, Ловелл: — Хьюстон. Окей. Я хочу, чтобы вы дважды перепроверили мои вычисления, чтобы убедиться, что курс верный. Угол калибровки минус 2 градуса. Углы командного модуля 355.57, 167.78, 351.87.
58:04:36, ЦУП: — Окей, Джим. Мы приняли угол калибровки минус 2 градуса. Углы командного модуля 355.57, 167.78, 351.87.
...
58:07:11, ЦУП: — Окей, Джек, спасибо. И «Водолей», твои расчеты верны.
...
58:09:23, Ловелл: — Углы гироскопов. Командный модуль, 356.69, 163.42, 346.67. «Водолей» 302.26, 345.92, 011.79. Прием.
58:09:47, ЦУП: — Окей, Джим. Командный модуль 356.65, 163.42, 346.67. «Водолей» 302.26, 345.92, 011.78.
58:10:07, Ловелл: — Это 011.79.
58:10:11, ЦУП: — Повтори, пожалуйста.
58:10:17, Ловелл: — Центральный гироскоп лунного модуля 011.79.
58:10:22, ЦУП: — 011.79. Принято.

Следующие несколько минут экипаж работал в неистовом темпе, щелкая различными тумблерами, чтобы перенастроить оба модуля. ЦУП выкрикивал команды астронавтам, астронавты громко задавали вопросы, и эти потоки фраз нередко сталкивались и мешали друг другу. Наконец, оба модуля были готовы настолько, насколько это было возможно в условиях нечеловеческой спешки. Ловелл доложил об этом в Хьюстон.

Приближающаяся Луна, снимок из «Водолея»
Приближающаяся Луна, снимок из «Водолея»

В центре управления следующей задачей было подготовить план по отключению второстепенных систем лунного модуля. «Водолей» мог функционировать в течение сорока пяти часов с двумя астронавтами на борту, но ситуация требовала значительно большего. Было необходимо снизить энергопотребление до уровня, который позволит лунному модулю поддерживать системы жизнеобеспечения в расчете на трех астронавтов в течение следующих девяноста часов.

Но Гленна Ланни волновало не это. Если экипаж хочет вернуться домой, им предстоит корректировать траекторию полета. Существовало только два варианта. Первый — «прямой возврат». Корабль разворачивался против движения, сбрасывал всю свою скорость до нуля и ускорялся к Земле. Этот маневр требовал мощного двигателя сервисного модуля. А даже если бы все были уверены в том, что двигатель не пострадал во время взрыва, его использование уже не представлялось возможным, поскольку системы командного модуля были отключены.

Оставался вариант с облетом Луны и корректировками траектории с помощью двигателя «Водолея». Этот неиспытанный прежде маневр должен был быть спроектирован, детально проработан и выполнен под руководством Гленна Ланни.

Так, всем внимание. У нас куча проблем и их надо решить.

Гленн Ланни, руководитель Черной команды

Первая коррекция траектории и команда «Тигр»

Самой большой проблемой, стоявшей перед Ланни, был запуск двигателя. Какая разница, сколько часов кислорода имеется в запасе, если в итоге астронавты пролетят мимо Земли? Крафт, Кранц и Ланни хотели вернуть Аполлон-13 на траекторию свободного возврата до того момента, когда корабль войдет в сферу тяготения Луны и начнет ускоряться.

Фотография Луны из «Водолея». Редкий снимок из космоса, на котором видны звезды
Фотография Луны из «Водолея». Редкий снимок из космоса, на котором видны звезды

Температура в «Водолее» упала ниже четырнадцати градусов. Экипаж беспокоило то, что сквозь облако газа и обломков, которое окружало корабль и создавало тысячи фальшивых звезд, они не могли разглядеть настоящие.

Хоть Ловелл и ввел в компьютер «Водолея» новые навигационные данные, для запуска двигателя было необходимо выполнить значительно более сложную процедуру, которая называлась «точная ориентация». Она предполагала поиск конкретных звезд и привязку к ним гироскопической системы при помощи специального сканирующего телескопа. Учитывая, что траектория корабля пролегала всего в ста километрах от поверхности Луны, даже небольшая ошибка в ориентации во время запуска двигателя могла привести к катастрофе.

58:47:41, ЦУП: — «Водолей», Хьюстон. Вы видите звезды через иллюминаторы лунного модуля?
58:47:53, Хейз: — Нам нужно протереть их, Джек. Они запотели.
58:48:01, ЦУП: — Принято. Сообщите, как только появится возможность, нам нужно знать, видите ли вы звезды, если мы хотим провести выравнивание.
58:48:16, Хейз: — Окей. У Джима будут проблемы с этим, с его стороны Солнце.
...
58:49:33, ЦУП: — ...Мы пытаемся запустить симуляцию и посмотреть, насколько эти данные сходятся с тем, что вы видите из окна, это может нам помочь. Так что, когда увидите звезды, если получится, и решите, что можете распознать их или созвездия, пожалуйста, дайте нам знать.
58:50:02, Ловелл: — Окей. Мы попробуем. Оставайтесь на связи.

Ловелл и Хейз начали вращение «Водолея» в попытках найти в иллюминаторах свободное пространство, в котором можно было бы разглядеть звезды. Но на любое действие Джима корабль реагировал не так, как должен был. Система ориентации «Водолея» была рассчитана только на его одиночный полет, и командир не учел, что в пристыкованном виде центр масс сильно смещен.

Понадобилось время, пока Ловелл не приспособился управлять кораблем в новых условиях, но поиск все равно не увенчался успехом — всюду, куда экипаж обращал свой взор, не просматривалось ни одной звезды.

Пока Ловелл боролся с ориентацией, «Водолей» снова был близок к блокировке гироскопов. Вопрос Джека Лусмы, переживавшего за экипаж не меньше остальных, разозлил командира Аполлона-13.

59:00:04, ЦУП: — «Водолей», Хьюстон. Вы следите за центральным гироскопом, не так ли?... Говорите, «Водолей».
59:00:04, Хейз: — Окей. Давай сначала ты, Джек.
59:00:15, ЦУП: — Окей. Вы следите за центральным гироскопом?
(пауза)
59:00:20, Ловелл — Хейзу: — Скажи им, мы следим.


Разумеется, Джим Ловелл, как опытный астронавт и профессиональный пилот, следил и за шаром 8, и за целым рядом других приборов. Задавать ему подобные вопросы было сродни тому, как спрашивать гонщика, не забыл ли он про переключение передач. Лусма услышал ответ и понял достаточно, чтобы больше не отвлекать экипаж.

Зал центра управления полетами программы «Аполлон»
Зал центра управления полетами программы «Аполлон»

Было решено полагаться на координаты, посчитанные Ловеллом и проверенные в ЦУПе. Тем временем отдел Динамики в Хьюстоне подготовил план по включению двигателя для перевода корабля на траекторию свободного возврата. На высоте триста тысяч километров и при скорости 1340 метров в секунду было достаточно короткого импульса всего в пять метров в секунду, чтобы через несколько дней Аполлон-13 успешно приводнился в Атлантическом океане.

Маневр был назначен на отметку в 61:00:00. Астронавтам предстояло за тридцать семь минут подготовить лунный модуль к включению двигателя — слишком мало для процедуры, которая должна была занимать почти два часа. Ловелл попросил ЦУП о дополнительном времени на подготовку.

60:22:46, Хейз: — Привет, Хьюстон. «Водолей». Как слышите?
60:22:48, ЦУП: — Привет, «Водолей». Громко и четко. А вы?
60:22:54, Ловелл: — Окей, слышим тебя громко и четко, Джек. Надеюсь, так и будет в этот раз.
60:22:58, ЦУП: — Окей. Мы хотим информировать вас о наших планах. У нас большие проблемы с водой в лунном модуле. Так что мы хотим использовать так мало, насколько это возможно. Для этого мы планируем маневр перехода на траекторию свободного возврата, шестнадцать футов в секунду на отметке 61:00, то есть через тридцать семь минут... Что вы думаете о маневре шестнадцать футов в секунду через тридцать семь минут?
60:23:49, Ловелл: — Хорошо, мы можем попытаться, Джек, если это все, что у нас есть. Шестнадцать футов в секунду через тридцать семь минут?
60:23:57, ЦУП: — Подтверждаю. Мы прорабатываем его, но мы хотим знать, что вы думаете о том, чтобы выполнить его в это время?
60:24:08, Ловелл: — Хорошо, мы выполним его. Вы можете дать нам немного больше времени?
60:24:30, ЦУП: — Окей, Джим. Мы хотели бы услышать время от вас. Мы можем подготовить маневр в любой удобный для вас момент, так что если вы назовете его, мы все сделаем.
60:24:47, Ловелл: — Окей, звучит неплохо. Я думаю, если у нас будет немного больше времени, мы сможем сделать все правильно. Подожди немного.
60:25:04, Ловелл: — Давайте сделаем через час, Джек. Что скажите?
60:25:15, ЦУП: — Окей, Джим. Как насчет 61:30? Это через один час и пять минут.
60:25:24, Ловелл: — Окей. Мы сделаем это, и мы хотим обговорить каждый момент касательно маневра, чтобы быть уверенными, что мы все сделаем верно.
60:25:31, ЦУП: — Подтверждаю.

В Хьюстоне Джином Кранцом была сформирована спасательная команда «Тигр». В нее вошли пятнадцать человек, каждого из которых Кранц до конца полета освободил от посменной работы за терминалами в зале управления. Среди них был и Джон Аарон — двадцатисемилетний специалист по системам энергоснабжения и жизнеобеспечения, который к своим годам успел стать легендой в NASA.

Джон Аарон. Человек, спасший миссию Аполлона-12. Своими действиями вернул в строй электронику ракеты Сатурн-5 после удара молнии. Если бы не он, миссия могла бы быть отменена
Джон Аарон. Человек, спасший миссию Аполлона-12. Своими действиями вернул в строй электронику ракеты Сатурн-5 после удара молнии. Если бы не он, миссия могла бы быть отменена

— До конца экспедиции, — начал Кранц, — я снимаю вас, парни, с дежурства у терминалов. Люди снаружи, в том зале, будут посменно вести полет, но те, кто сейчас находится в этой комнате, будут разрабатывать для них протоколы. С настоящего момента от каждого из вас нужно только одно — варианты, как можно больше вариантов.

— Жизнеобеспечение, — сказал Кранц, повернувшись к Бобу Хеселмейер, — Я жду от вас план. Сколько времени системы лунного модуля могут функционировать при полной мощности? А при частичной нагрузке? Что у нас с водой? С батареями? С кислородом?

— Электрика, — теперь он повернулся к Аарону, — через три-четыре дня нам снова понадобится командный модуль. Я хочу знать, как мы сможем заново запитать эту замерзшую птичку перед приводнением, включая гироплатформу, стабилизаторы и системы жизнеобеспечения. И все это необходимо будет выполнить, пользуясь только энергией батарей, предназначенных для приземления.

— Возврат, Динамика, Навигация, Управление, Ориентация, — сказал он, оглядев комнату, — Мне нужны варианты по запуску всех коррекций траектории от текущего момента до входа в атмосферу. В какой океан мы будем садиться? Сколько раз мы сможем включить двигатель? Также я хочу знать, как ориентировать корабль, если не удастся воспользоваться опорными звездами? Можно ли для этого использовать Луну? Или Землю?

— И, наконец, я обращаюсь ко всем присутствующим: пусть кто-нибудь принесет из вычислительного центра как можно больше распечаток с данными, начиная с момента включения двигателя при выходе на транслунную траекторию. В первую очередь, надо попытаться выяснить, что на корабле могло пойти не так. В течение последующих нескольких дней нам придется разработать технологию и маневры, которые мы никогда прежде не испытывали. Я хочу быть уверен, что мы знаем, что делаем.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

За шестьдесят секунд до запуска двигателя воцарилась тишина. Зажигание, малая тяга в 10%, пять секунд. Повышение до 40%, двадцать пять секунд. Отключение.

Датчики на борту и в Хьюстоне показывали, что скорость увеличилась точно на заданную величину — корабль лег на траекторию свободного возврата. Двигатель отработал настолько точно, что Аполлону-13 даже не понадобился поправочный маневр, осуществляемый с помощью стабилизаторов. Это была первая маленькая победа для операторов и астронавтов.

61:28:14, Хейз: — Окей. Один плюс тридцать до зажигания.
61:28:20, ЦУП: — Принято.
(пауза)
61:28:45, Хейз: — Окей, MASTER ARM включен. Одна минута.
61:28:53, ЦУП: — Принято, «Водолей». Вы готовы к зажиганию.
(пауза)
61:29:55, Ловелл: — 40%.
61:30:04, ЦУП: — Окей, «Водолей». Вы в порядке.
(пауза)
61:30:25, Ловелл: — Автоматическое отключение.
...
61:30:46, ЦУП: — Окей. Вы в порядке по остаткам, продолжайте.
61:30:55, Хейз: — Окей, когда ты сказал «порядок по остаткам», ты имел ввиду, что их не нужно корректировать? Все верно?
61:31:00, ЦУП: — Подтверждаю. Коррекция не требуется.
61:31:06, Ловелл: — Принято.
61:31:08, Хейз: — Окей.

Дети молятся за экипаж Аполлона-13. Ковентри, Великобритания
Дети молятся за экипаж Аполлона-13. Ковентри, Великобритания

Тем временем команда «Тигр» заканчивала первые подсчеты имеющихся ресурсов. Удивительно, но кислород был наименьшей проблемой экипажа. По первоначальным планам Ловелл и Хейз должны были дважды выйти на поверхность Луны, а значит в модуле были запасы кислорода, позволяющие два раза осуществить полный сброс атмосферы «Водолея» и ее последующее восстановление. Даже с тремя астронавтами на борту эти запасы иссякнут не раньше, чем через неделю.

Но кислородом дыхание не ограничивается. Смертельно опасный углекислый газ, выдыхаемый астронавтами, поглощался специальными картриджами на основе гидроксида лития. На борту «Водолея» были установлены два картриджа, которые можно было заменить еще тремя после насыщения.

Все вместе они могли проработать только тридцать шесть часов в расчете на трех астронавтов, после чего те задохнутся. Очевидным казалось решение позаимствовать запасные картриджи из командного модуля, но, по какой-то причине, они отличались от фильтров «Водолея». Картриджи в «Одиссее» были квадратными, в то время как в лунном модуле — круглыми.

Круглые фильтры из лунного модуля и квадратные из командного
Круглые фильтры из лунного модуля и квадратные из командного

Хуже всего дела обстояли с электроэнергией. Лунный модуль, рассчитанный на двое суток, должен был проработать вдвое дольше. Для этого стандартное энергопотребление в пятьдесят пять ампер было необходимо снизить до двадцати четырех, а с учетом экономии воды, которая уходила на терморегулирование, — до шокирующих семнадцати ампер.

На заводе компании «Grumman», которая разрабатывала лунные модули для программы «Аполлон», параллельно с NASA все больше инженеров также занимались решением проблем. Многие из них приезжали сами, когда узнавали о случившемся из новостей. Инженеры «Grumman» были первыми, кто пришел к выводу, что «Водолей» способен функционировать даже в условиях жесточайшей экономии энергии.

Подсчетом оставшихся ресурсов в это время занимался и Джим Ловелл.

Если мы хотим вернуться домой, мы должны придумать другой способ использования этого корабля.

Джим Ловелл, командир Аполлона-13

Планирование маневра «ПК+2»

Чем ближе Аполлон-13 был к Луне, тем больше проблем со связью испытывал экипаж. Антенны лунного модуля работали на той же частоте, что и системы связи третьей ступени Сатурна-5, которая все время полета до Луны сопровождала Аполлон-13 в относительной близости.

Поскольку в нормальных условиях «Водолей» должен был включиться и начать самостоятельный полет только после того, как третья ступень разобьется о лунную поверхность, интерференция радиоволн и помехи никому не казались проблемой. Но в тот момент астронавты всеми силами пытались скрыть свое недовольство ужасным качеством связи.

После извлечения «Водолея» на четвертом часу миссии третья ступень Сатурна-5 была направлена на столкновение с лунной поверхностью. Это была часть эксперимента, в ходе которого было необходимо активировать сейсмографы, оставленные на Луне экипажем Аполлона-12. Лунотрясение, вызванное падением ступени, должно было дать ученым новые данные для исследования внутреннего строения спутника Земли.

Ситуацию усугубляла жесточайшая экономия энергии. С каждой отключенной антенной и вторичной системы связи, которыми астронавты жертвовали ради сохранения нескольких ампер, качество связи ухудшалось все больше и больше. В итоге экипаж остался лишь с одной антенной, и ради устранения хоть какой-то части помех Ловелл был вынужден постоянно поворачивать корабль, чтобы направить ее к Земле. Порой шумов было так много, что астронавты и операторы не могли разобрать друг друга в течение пятнадцати минут.

Другой проблемой астронавтов был режим. Еще до старта медики с точностью до минуты расписали их распорядок дня: каждому члену экипажа предписывались шесть часов сна — этого было вполне достаточно в условиях лунных экспедиций, в ходе которых выделяющийся адреналин помогал астронавтам держать себя в тонусе. Но сейчас, когда состояние экипажа было важно вдвойне, Ловелл, Хейз и Суайгерт были обязаны строго соблюдать все указания врачей.

Фред Хейз, который первым должен был отправиться в «Одиссей» отдыхать, моментально разочаровался в этом процессе. Мало того, что громкие переговоры Суайгерта и Ловелла, доносящиеся из «Водолея», мешали уснуть, так еще и температура командного модуля упала до четырех градусов. Ни одежда астронавтов, ни их спальные мешки не были рассчитаны на такой холод. Проспав из положенных шести часов в лучшем случае половину, Хейз вернулся к своим напарникам и разрушил их надежды хоть на какой-то отдых.

Джим Ловелл дремлет в лунном модуле
Джим Ловелл дремлет в лунном модуле

Луна была все ближе и ближе. В тот день, 14 апреля, Ловелл и Хейз должны были посадить «Водолей» на ее поверхность, но планы изменились. Джим был здесь уже во второй раз, но прекрасно понимал, что его шансы вернуться крайне малы. Он размышлял над тем, полетит ли на Луну кто-нибудь еще, если они с Хейзом и Суайгертом не вернутся на Землю.

Поскольку микрофоны «Водолея» были включены, слова командира своим напарникам потрясли и центр управления, и всю Америку (прим. — я попытался убрать максимум шумов, в оригинальной дорожке крайне сложно что-то разобрать).

Что ж, я боюсь, это может быть последняя лунная экспедиция на долгие годы.

Джим Ловелл, командир Аполлона-13

Для Агентства, от имиджа которого зависело финансирование, это было хуже, чем ругательное слово, случайно попавшее в эфир. Это было спокойно высказанное сомнение — сомнение в миссии, сомнение в программе, сомнение в NASA.

После миссии Аполлона-9, когда экипаж несколько раз позволил себе нецензурные выражения, попавшие в эфир, NASA строго рекомендовала своим астронавтам вести себя подобающе в любой не чрезвычайной ситуации. Агентство очень волновалось о своей репутации, впрочем, в ходе миссии Аполлона-13, никто не требовал от Ловелла, Хейза и Суайгерта соблюдения этих рекомендаций — NASA, как и весь остальной мир, прекрасно понимало, в какой ситуации находится экипаж.

Джо Кервин, сменивший на посту оператора связи Джека Лусму, никак не отреагировал на эти слова. Желая не привлекать к фразе Ловелла лишнего внимания, он позволил ей остаться без ответа. Через несколько секунд гнетущее молчание прервал голос Терри Уайта — одного из сотрудников пресс-центра NASA, которые регулярно включались в эфир во время пауз и простым языком рассказывали о том, что происходит на борту и в центре управления.

Это центр управления «Аполлон», 68 часов 13 минут полетного времени. Руководитель полета Гленн Ланни вместе с четырьмя операторами скоро появятся в главном зале пресс-центра для проведения конференции... Сопровождать Гленна Ланни будут Том Уайкел — офицер возвратного запуска, Клинт Бертон — Электрика, Хэл Лоуден — Управление и Мэрлин Мерритт — Жизнеобеспечение.


«Этот рассчитанный на публику рефлекс Уайта был удачным. Выбранные им слова не были лишь успокаивающей болтовней, предназначенной отвлечь внимание слушателей. Скорее, они служили своеобразной просьбой к прессе: «Будьте с нами», — как бы говорили они, — «Давайте, работать вместе. Мы слышали то же, что и вы. Мы будем рады поговорить с вами об этом. Дайте нам шанс обсудить это вместе, прежде чем выносить это на публику».

(прим. — фрагмент из книги «Потерянная Луна»)

Снимок Луны из «Водолея»
Снимок Луны из «Водолея»

В это время в центре управления Крис Крафт обсуждал предстоящие маневры с Джеральдом Гриффином и Милтом Уиндлером, руководителями Золотой и Бордовой команд соответственно. Время оставалось главной проблемой экипажа — реши ее, и ситуация с нехваткой ресурсов уйдет сама собой. Поэтому все без исключения хотели вернуть Аполлон-13 на Землю так скоро, насколько это было возможно.

Для этого был продуман и разработан маневр «ПК+2», включавший в себя три возможных варианта развития событий. Ставки были столь высоки, что Крафт пришел к выводу, что решение должно приниматься коллективно, и собрал в соседнем зале для брифинга все самые высокие чины NASA.

Первый вариант Гриффин назвал «сверхбыстрым». Он предполагал длительное включение двигателя, которое позволит Аполлону-13 приводниться в Тихом океане уже через тридцать шесть часов после маневра, что отвечало даже самым пессимистичным оценкам по остаткам ресурсов. Но все имело свою цену.

Во-первых, для реализации такого плана «Водолею» придется израсходовать почти все топливо посадочной ступени, тем самым лишив экипаж возможности последующих корректировок в случае необходимости. У лунного модуля все еще оставалась взлетная ступень, но для ее использования пришлось бы отстыковать посадочную ступень, в которой хранилось более половины запасов электричества и воды.

Во-вторых, чтобы уменьшить массу корабля и сделать маневр возможным, экипажу было необходимо отстыковать от «Одиссея» сервисный модуль. Да, формально он уже считался потерянным, но дело было в другом. Никто не мог быть уверен, что тепловой щит, защищавший командный модуль во время входа в атмосферу, не был поврежден в результате взрыва. Если в нем появилась даже самая маленькая трещина — его разорвет космическим вакуумом, и астронавты останутся без каких-либо шансов на спасение.

Тепловой щит командного модуля Аполлона-12
Тепловой щит командного модуля Аполлона-12

Второй вариант был чуть медленнее, чем первый. Аполлон-13 провел бы в пути немногим дольше, зато сэкономил бы топливо и приводнился в той части Тихого океана, где экипаж ожидало быстрое спасение. Но, как и в случае со «сверхбыстрым» вариантом, этот сценарий предполагал отстыковку сервисного модуля.

Третий вариант был самым медленным и наименее драматичным. Экипаж оставлял сервисный модуль на месте и включал двигатель на четыре с половиной минуты. Как и в предыдущем случае, это позволило бы «Одиссею» приводниться в безопасной части Тихого океана, но лишь через семьдесят часов — более чем на сутки больше, чем предлагали первые два варианта.

Больше часа ушло на обсуждение всех плюсов и минусов. Люди задавали вопрос за вопросом, а операторы и руководители полета на них отвечали. Да, риски были высоки — если тепловой щит поврежден, Аполлону-13 не спастись, но проблема нехватки ресурсов стояла не менее остро. В итоге подавляющее большинство было за третий, самый медленный вариант.

— Итак, все согласились, — резюмировал Крафт, — В 79 часов 27 минут будет произведен запуск продолжительностью четыре с половиной минуты для коррекции скорости на 260 метров в секунду, с посадкой в Тихий океан на отметке 142 часа. Если все пройдет удачно, «Аполлон-13» будет дома в пятницу пополудни.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Солнечный тест

Билл Петерс, специалист по жизнеобеспечению, совместно с остальными членами команды «Тигр» и инженерами «Grumman» подготовил план по снижению энергопотребления лунного модуля. Им удалось сэкономить даже больше, чем изначально считалось возможным. Оказалось, что «Водолей» способен функционировать всего при двенадцати амперах — значении, которое почти в пять раз меньше нормы. Такой сценарий позволил бы астронавтам сэкономить энергию и воду на весь оставшийся путь до Земли даже с учетом непредвиденных обстоятельств.

Решение имело свои последствия — согласно плану, после маневра «ПК+2» экипаж должен был отключить практически каждый блок лунного модуля, за исключением антенн, вентилятора перемешивания воздуха в кабине и их систем охлаждения. Выключению подлежало все, вплоть до средств ориентации и обогревателя кабины.

В том же помещении Джон Аарон пытался решить проблему включения командного модуля для входа в атмосферу — ему так же были необходимы драгоценные амперы, сэкономленные Биллом Петерсом. По подсчетам Аарона, даже полагая, что одна из трех батарей «Одиссея» полностью заряжена, у них есть не более двух часов для повторного включения корабля. Всего два часа, чтобы успеть включить командный модуль, настроить его, и приводниться в океане до того момента, когда батареи «Одиссея» окончательно разрядятся.

Джон Аарон собрал операторов командного модуля у доски и заговорил с добродушной застенчивостью, в которой чувствовались и природная простота, и умение преподнести себя.

— Парни, — сказал он, — Я понимаю, что не все знаю о ваших системах, так что отнеситесь ко мне терпеливо и поправьте меня, если я ошибусь, но мне кажется, я знаю, как включить корабль, когда придет время. Итак, у нас есть два часа работы батарей для активации из холодного состояния.
— Джон, — сказал Билл Страл, офицер по системам ориентации и навигации, — ты не уложишься в это время.
— Да, именно так я и думал, — ответил Аарон, посмеиваясь над своей собственной глупостью, — Но я считаю, что если мы выберем кратчайший путь, нам останется только его пройти.
— В том, что ты сможешь это сделать, я уверен, но сможешь ли ты это сделать безопасно?
— Думаю, мы сможем, — сказал Аарон, — Есть несколько идей. Пока очень грубые наброски. Но если мы все вместе поработаем над ними, то, может быть, что-то получится.

С извиняющимся видом Аарон вытащил охапку бумажных рулонов, испещренных карандашными пометками. Эти заполняющие листы каракули являлись десятками проектов, прогнозов и вычислений, которые Аарон выполнил совместно со своим специалистом по электрическим системам Джимом Келли. Даже поверхностного взгляда было достаточно, чтобы понять — это не «грубые наброски» и не «идеи». Это был совершенно реалистичный и всесторонне продуманный анализ того, сколько точно энергии потребит корабль и сколько времени он проработает, независимо от того, желает это кто-то слышать или нет.

Он пустил свои записи по кругу, позволив операторам с ними ознакомиться, что обещало многочасовые споры и переговоры. У операторов будут и возражения и собственные идеи, но чего у них точно не будет — это времени. Если «Аполлон-13» продолжит полет по текущей траектории, он столкнется с земной атмосферой уже через 72 часа. Планируемый ночью запуск «ПК+2» сокращал это число до 62 часов. Если самое позднее через 48 часов у Аарона не будет точных процедур включения питания, то «гений ракетной индустрии» рискует потерять свой первый экипаж.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
Снимок Земли из «Водолея»
Снимок Земли из «Водолея»

Золотая команда Джеральда Гриффина успешно справлялась со своей работой, за одним исключением — ориентация и координаты Аполлона-13 по-прежнему вызывали вопросы. Никто не мог быть уверен, что подсчитанные и переданные Ловеллом координаты не «уплыли» за прошедшие двенадцать часов.

Единственной звездой, которую экипаж мог четко распознать, было Солнце. Идея была отчаянной, но последней и единственной в Хьюстоне — звезда, имевшая огромный угловой размер, была крайне плохим ориентиром. Но если астронавты дадут гироплатформе команду найти Солнце, и та развернет корабль так, что оно окажется хотя бы в пределах градуса по направлению сканирующего телескопа, это будет означать, что ориентация «Водолея» в порядке и на нее можно положиться.

В переднем ряду Дейтерих, Рид и Рассел совещались еще около семи минут, потом внезапно замолчали, друг за другом вышли из своего прохода и направились к рабочему месту Гриффина.

— Джерри, — сказал Рассел, когда они приблизились, — мы собираемся воспользоваться Солнцем, чтобы проверить текущую ориентацию.

Гриффин молча смотрел на них. Потом он сказал:

— Это лучшее, что мы можем предложить?
— Лучшее, что можем мы, — сказал Рассел, — Когда корабль окажется в лунной тени и часть звезд погаснет, мы выполним быструю процедуру настройки. Но это вспомогательный вариант.
— Каково ваше настроение насчет Солнца? — поинтересовался Гриффин.
— Очень хорошее, — ответил Рассел, вложив в свои слова как можно больше уверенности.
— Очень хорошее?
— Да, — сказал Дейтерих, — Хорошее настолько, насколько это вообще возможно в данной ситуации.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Вэнс Бранд, сменивший на посту оператора связи Джо Кервина, предупредил экипаж о планах провести солнечный тест. Ловелл, Хейз и Суайгерт были не в восторге от столь неточной процедуры, но у них, как и у операторов, не было других идей.

Крис Крафт (слева) и полетные операторы в центре управления
Крис Крафт (слева) и полетные операторы в центре управления

По задумке процедура должна была оказаться простой. Ловелл введет в компьютер команду разворота, в результате которого сканирующий телескоп должен навестись на северо-восточную часть Солнца. После запуска «Водолей» начнет вращение с помощью стабилизаторов, поворачиваясь туда, где, по мнению компьютера, должно находиться Солнце. Если правый верхний угол звезды окажется в пределах одного градуса, то ориентация удовлетворительна.

Ловелл хотел убедиться, что все симуляции на тренажерах были проведены с учетом обстоятельств, в которых находился экипаж, и что в процессе солнечного теста не возникнет ничего, что могло бы угрожать кораблю и его оборудованию. В часовом обсуждении также принимали участие астронавты Чарли Дьюк, Джон Янг, Дэвид Скотт, Базз Олдрин и Нил Армстронг.

73:09:11, Хейз: — Окей. Вэнс, если Базз или Нил рядом, можешь спросить у них, использовали ли они лампы гироплатформы для наведения на Солнце во время полета «одиннадцатого»?
...
73:09:37, ЦУП: — Фред, помехи. Тебя плохо слышно. Если Базз или Нил рядом, вы бы хотели знать, использовали ли они лампы гироплатформы для наведения на что? Прием.
73:09:52, Ловелл: — Для наведения на Солнце, Вэнс. Прицельная сетка должна быть видна даже без включенных ламп.
73:09:58, ЦУП: — Понял. Узнать, видна ли прицельная сетка без включенных ламп. Окей. Мы проверим. И еще один момент. Вы можете свернуть стыковочный радар в любой момент. Можете сделать это в любой момент.
73:10:19, Ловелл: — Окей.
73:10:54, ЦУП: — Аполлон-13, это Хьюстон.
73:11:01, Ловелл: — Слушаем, Вэнс.
73:11:03, ЦУП: — Джим, Нил здесь. Он советует вам не использовать лампу для солнечного теста, но она вам понадобится для проверки по Земле. Прием.
73:11:18, Ловелл: — Понял.

Наконец, на отметке 73:31 казалось, что интерес экипажа был полностью удовлетворен. Не намереваясь ждать еще один час, Ловелл попросил разрешения начать солнечный тест прямо сейчас.

73:31:40, Ловелл: — Окей, Хьюстон, «Водолей». Я хочу провести солнечный тест. Хотите, чтобы я сделал это сейчас?
73:31:45, ЦУП: — Джим, принято. Мы только что проработали маневр с интервалом пятнадцать минут, так что если вы хотите в течение следующих двух минут, ориентируйтесь на 73:15. Прием.
73:32:06, Ловелл: — Принято. Мы начнем маневр в это время. Окей. Поехали.
...
73:36:24, Ловелл: — Крен, рыскание, крен, тангаж и рыскание.
...
73:41:25, Ловелл: — Я вообще не верю в этот солнечный тест.
73:42:18, Ловелл: — Вы же знаете, сколько раз я лажал с вычислениями.
73:42:24, Хейз: — Да. Не считай цыплят, пока они не вылупились. (прим. — английская пословица, прямой аналог русской «цыплят по осени считают»)
73:42:28, Ловелл: — Да я и не считаю.
...
73:44:52, Ловелл: — ...видим, огромное.
73:45:00, Хейз: — Да. Примерно в трети диаметра слева.
73:45:11, Ловелл: — Окей, взгляни.
73:45:14, Хейз: — Проверь приборы. У тебя крен, Джим.
73:45:32, Хейз: — Тангаж и рыскание в порядке, но у нас крен.
...
73:46:05, Ловелл: — Окей. Мы сделали это. Я думаю, у нас получилось. Какой диаметр там был?
73:46:16, Хейз: — Да. Подожди, оно возвращается. Секунду.
73:46:25, Ловелл: — Да. Рыскание возвращается.
73:46:40, Ловелл: — Почти все.
73:46:44, Хейз: — Окей. Рыскание...
73:46:46, Ловелл: — Что у тебя?
73:46:47, Хейз: — ...правый верхний угол Солнца.
73:46:52, Ловелл: — Мы сделали это.
73:46:59, Ловелл: — Хьюстон, «Водолей».
73:47:01, ЦУП: — Слушаем, «Водолей».
73:47:05, Ловелл: — Окей. Похоже, солнечный тест пройден.
73:47:10, ЦУП: — Мы поняли. Мы очень рады это слышать.
73:47:17, Ловелл: — Оно не прямо по центру, что-то в районе диаметра, чуть меньше диаметра в одну сторону.
73:47:24, ЦУП: — Звучит хорошо.

В центре управления начались аплодисменты — все понимали, насколько важен был успешно пройденный солнечный тест для Аполлона-13. В зале не должно быть беспорядка, но Джеральд Гриффин позволил операторам еще несколько секунд насладиться моментом. В полетном журнале он не глядя записал: «73:47 — Солнечный тест завершен». Посмотрев вниз, руководитель полета обнаружил, что последние записи неразборчивы. У него, как и у многих в зале, дрожали руки.

Луна

Спустя час астронавты готовились к исчезновению связи. Все больше солнечных лучей пропадало за Луной, а вместе с ними гасли и фальшивые звезды. Пока Хейз и Суайгерт заучивали процедуры запуска двигателя, Джим Ловелл искал в иллюминаторе знакомые ориентиры. Первой показалась Антарес — ярчайшая из созвездия Скорпиона.

Созвездие Скорпиона, фотография японского астронома Акиры Фуджи
Созвездие Скорпиона, фотография японского астронома Акиры Фуджи

75:23:27, Ловелл: — Хьюстон, «Водолей».
75:23:29, ЦУП: — Слушаю, Джим. Прием.
75:23:34, Ловелл: — Принято. Имейте ввиду, я сейчас вижу Антарес и Нунки, и я хотел узнать, хотите ли вы, чтобы я попробовал проверить ориентацию.
75:23:48, ЦУП: — Принято. Оставайтесь на связи. Поняли сообщение о звездах. Ожидайте инструкций по «точной ориентации».

В это время в центре управления начались внезапные перестановки. Джин Кранц объявил, что поставит своих людей из команды «Тигр» на подготовку и проведение маневра «ПК+2». Операторам Бордовой команды Милта Уиндлера, которые вот-вот готовились сменить своих коллег из Золотой команды, придется подождать еще несколько часов. Специалисты команды «Тигр» с краткими «извини» спешно заняли места за терминалами.

Вместе с операторами изменился и подход к работе. Первым делом Кранц объявил, что звездный тест, который мог окончательно подтвердить точность системы ориентации, теперь отменяется. Специалисты команды «Тигр» считали, что успешный запуск двигателя и последующий солнечный тест в достаточной мере доказали точность настройки гироплатформы, и нет необходимости тратить время и топливо на дополнительные проверки.

Руководители полета Аполлона-13: Гленн Ланни, Джин Кранц, Милт Уиндлер и Джеральд Гриффин
Руководители полета Аполлона-13: Гленн Ланни, Джин Кранц, Милт Уиндлер и Джеральд Гриффин

75:24:23, ЦУП: — «Водолей», Хьюстон. Мы довольны нашей текущей ориентацией. Мы не хотим, чтобы вы тратили топливо стабилизаторов в попытках еще раз проверить гироплатформу.
75:24:44, Ловелл: — Окей, поняли.

Экипаж волновала отмена проверки по звездам, но на споры и обсуждения не было времени — до потери сигнала оставалось всего полтора часа. Аполлон-13 получал последние команды по проведению маневра «ПК+2» и готовился к двадцати пяти минутам молчания.

В 76 часов и 42 минуты Солнце скрылось за Луной. Корабль погрузился в тень, и астронавтам открылся космос, усеянный звездами.

76:42:07, Ловелл: — ...Солнце зашло.
76:42:31, Ловелл: — Дружище, посмотри на эти звезды... Хьюстон.
76:42:40, ЦУП: — Слушаю вас, «Водолей».
76:42:45, Ловелл: — Сейчас мы в тени Луны. Солнце почти зашло, насколько я могу видеть, и на небе появляются звезды.
...
77:06:03, ЦУП: — «Водолей», Хьюстон. Прием.
77:06:09, Ловелл: — Слушаем, Хьюстон.
77:06:11, ЦУП: — Окей, Джим. У нас чуть больше двух минут до потери связи, все идет хорошо.
77:06:21, Ловелл: — Принято. И если я правильно понял, мы не должны включать никакие системы до восстановления связи с вами.
77:06:39, ЦУП: — Принято. Все верно.

Сигнал пропал. Почти двадцать минут астронавты плыли в полной темноте, пока за пять минут до появления связи вдали не показалась часть Луны, освещенная Солнцем. Хейз первым увидел ее и бросился за камерой. За ним спешно проследовал Суайгерт. Ловелл уступил место новичкам, позволив им вдоволь насладиться развернувшимся потрясающим видом. Командир Аполлона-13 уже был здесь, и сейчас под ним проплывало все то же светло-серое тело, которое до 1968 года не видел ни один землянин, а теперь видели уже более десятка человек.

Лунная поверхность, снимок из «Водолея»
Лунная поверхность, снимок из «Водолея»

Ловелл, Хейз и Суайгерт молчаливо разглядывали раскинувшиеся под ними моря, реки и горы, но в отличие от предыдущих экипажей, команде Аполлона-13 было не суждено здесь задержаться — как только они они достигли восточной стороны, высота вновь начала расти. Через пять минут связь восстановилась.

77:39:31, Ловелл: — Мы сейчас над Морем Смита.
77:40:55, Суайгерт: — Удаляемся.
77:41:02, Ловелл: — Да, да. Мы больше не на 139 милях. Мы улетаем.

Вэнс Бранд отключился, и Ловелл начал готовить «Водолей» к включению питания. Раз за разом он проплывал мимо Хейза и Суайгерта, аккуратно извиняясь за беспокойство. Новички молча уступали ему дорогу, а затем снова возвращались к иллюминаторам. Суматоха продолжалась несколько минут. Ловелл понимал, насколько важен этот момент для Суайгерта и Хейза, но долго это длиться не могло. Командир остановился за их спинами, недовольно скрестив руки на груди.

— Господа! — громко для маленькой кабины сказал Ловелл, — Каковы ваши намерения?

Испугавшись, Хейз и Суайгерт обернулись.

— Наши намерения? — переспросил Суайгерт.
— Да, — ответил Ловелл, — Приближается маневр «ПК+2». Вы намерены участвовать в нем?
— Джим, — как-то слабо сказал Хейз, — это наш последний шанс сделать снимки. Мы улетаем отсюда. Ты же не думаешь, что они вернут нас за фотографиями?
— Если мы не вернемся домой, ты их никогда не проявишь, — сказал Ловелл, — А теперь, послушайте. Уберите камеры на место, и всем — на запуск. Мы не хотим их испортить во время приводнения на 142 часу.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
Снимок Луны из «Водолея»
Снимок Луны из «Водолея»

Фред и Джек, последовав приказу командира, уложили камеры и заняли свои места. Следующий час экипаж четко следовал указаниям из Хьюстона, и системы лунного модуля постепенно просыпались. До маневра «ПК+2», который позволит астронавтам сэкономить десять часов времени, оставалось девяносто минут.

78:02:25, ЦУП: — Кстати, «Водолей», мы регистрируем показания с сейсмографов Аполлона-12. Похоже, ваш ускоритель только что врезался в Луну, и она немного трясется. Прием.
78:02:44, Суайгерт: — Ну, хоть что-то в этом полете идет по плану.
78:03:00, ЦУП: — Я хочу проверить одну вещь, мы можем... Слушаю.
78:03:09, Суайгерт: — Я говорю, я очень рад, что наш лунный модуль не последовал за ступенью.
78:03:16, ЦУП: — Верно.


Как и планировалось, третья ступень Сатурна-5 столкнулась с лунной поверхностью в районе Океана Бурь. Полученные данные позволили ученым исследовать внутреннее строение Луны.

Желая рассмотреть место падения ступени, командир Аполлона-13 в последний раз взглянул на Луну, но вместо обломков увидел небольшую гору. Мэрилин — так он назвал ее во время путешествия Аполлона-8. Гора Мэрилин второй раз прощалась с Джимом Ловеллом, но сейчас, скорее всего, навсегда.

Гора Мэрилин (в левом верхнем углу) на фоне Аполлона-10
Гора Мэрилин (в левом верхнем углу) на фоне Аполлона-10

Адаптер для картриджей очистки воздуха

Маневр «ПК+2» прошел успешно. Двигатель отработал четыре с половиной минуты — согласно расчетам, это позволяло экипажу сэкономить десять часов времени. После выполнения всех указаний Джека Лусмы по отключению второстепенных систем «Водолея» и восстановлению вращения для терморегулирования уставшие астронавты поочередно отправились спать.

Тем временем в Хьюстоне инженеры пытались решить еще одну проблему, остро стоявшую перед экипажем с самого момента аварии, — с каждой минутой фильтры «Водолея» насыщались углекислым газом. Если специалисты в скором времени не найдут способ заменить круглые картриджи лунного модуля квадратными из «Одиссея» — экипаж задохнется.

В лаборатории Эд Смайли, руководитель подразделения систем жизнеобеспечения, вывалил на стол все, что находилось под рукой у астронавтов на борту. Вместе со своей командой он смог модифицировать квадратные фильтры «Одиссея» таким образом, чтобы экипаж смог подключить их к системе вентиляции «Водолея». Появление Смайли в зале управления с черным ящиков в руках означало, что решение найдено.

Дик Слэйтон показывает модифицированный картридж, созданный командой Эда Смайли
Дик Слэйтон показывает модифицированный картридж, созданный командой Эда Смайли

(прим. — первая часть отсутствует на аудио)

84:04:46, Хейз: — К твоему сведению, Джек, я сейчас собираюсь насладиться говядиной в соусе и прочей вкуснятиной.
84:05:01, ЦУП: — Я полагаю, ты делаешь это с разрешения командира.
84:05:19, Хейз: — Как ты думаешь, кто в данный момент здесь командир? (прим. — Ловелл и Суайгерт в это время спали в командном модуле)
84:05:31, ЦУП: — Если бы я был им, я бы заставил тебя записать все, что ты съел.
...
84:08:48, ЦУП: — Фред, когда ты не будешь занят говядиной, как насчет того, чтобы сказать нам, что показывают датчики углекислого газа?
84:09:03, Хейз: — Окей, я вижу тринадцать, один - три. (прим. — если стрелка показывает больше семи, то экипаж должен сменить картридж. Если стрелка поднялась выше пятнадцати, это означает, что скоро появятся признаки отравления углекислым газом: головокружение, потеря ориентации и тошнота.)
84:09:07, ЦУП: — Окей. Похоже, что наши данные недалеко от ваших.
...
84:22:52, ЦУП: — И, Фред, ситуация с водой обстоит немного лучше, чем ожидали. Мы ориентировались на расход три с половиной фунта в час, но используем в районе трех, и ожидаем, что расход еще немного снизится.
84:23:11, Хейз: — Прекрасно.
84:23:32, Хейз: — Когда полет закончится, мы действительно сможем выяснить, на что способен лунный модуль.
84:24:02, ЦУП: — Может быть это...
84:24:09, Хейз: — Если бы у него был тепловой щит, мы бы вернулись на Землю прямо в нем.
...
86:31:10, ЦУП: — Окей, когда парни будут свободны, и вы сможете собрать один из картриджей с гидроксидом лития, я бы хотел, чтобы вы нашли все нужные материалы, и мы вместе пройдемся по инструкции.
86:31:28, Ловелл: — Окей, звучит неплохо.

Следующий час экипаж рыскал по кораблю в поисках материалов и инструментов из списка, предоставленного Смайли. В ход пошло все: от ножниц, рулонов изоленты и пластиковых пакетов до твердых картонных страниц, описывающих процедуры взлета с Луны. Когда материалы были собраны, Джо Кервин начал зачитывать астронавтам инструкции по сборке. Работа продвигалась медленно и осторожно.

Схема адаптера квадратных картриджей для круглых отверстий лунного модуля
Схема адаптера квадратных картриджей для круглых отверстий лунного модуля

— Поверните картридж выходными отверстиями к себе, — сказал Кервин.
— Выходными отверстиями? — переспросил Суайгерт.
— Концом с крепежной планкой. Мы его будем называть верхом, а противоположный конец — дном.
— Сколько нам понадобится изоленты? — спросил Ловелл.
— Около метра, — сказал Кервин.
— Метр… — вслух рассуждал Ловелл.
— Оторви по длине руки.
— Ты хочешь, чтобы изолента была клейкой стороной вниз? — спросил Ловелл.
— Да, я забыл пояснить, — сказал Кервин, — что клейкая сторона должна быть внизу.
— Я должен вытянуть пакет вдоль сторон вентиляционной трубки? — спросил Суайгерт.
— Смотря что ты понимаешь под «сторонами», — ответил Кервин.
— Хороший вопрос, — сказал Суайгерт, — Открытые концы.
— Понял, — ответил Кервин.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Спустя час кропотливой работы и выслушивания инструкций первый картридж был готов. Если еще несколько дней назад астронавты мечтали об амбициозной высадке на Луне, то сейчас они счастливо разглядывали нелепое устройство, болтающееся на шланге от скафандра. Хейз прислонил ухо к выдувной стороне картриджа и услышал заветное шипение воздуха.

Джек Суайгерт во время сборки фильтров
Джек Суайгерт во время сборки фильтров

91:10:18, Суайгерт: — Окей, Хьюстон. «Водолей».
91:10:20, ЦУП: — «Водолей», Хьюстон. Слушаю вас.
91:10:26, Суайгерт: — Окей. Наш «сделай сам» гидроксид-литиевый картридж готов. Джо, только у нас отверстие в картоне недостаточно большое, чтобы расположить красный шланг входным отверстием вниз, и входное отверстие... входное отверстие к красному шлангу лежит на боку, но я думаю, оно все равно будет работать.
91:10:53, ЦУП: — Окей, Джек. Я согласен. Я тоже думаю, что это сработает. Еще один шаг, который я пропустил, но сейчас это можно сделать довольно просто, вот он. Когда вы запихиваете полотенце в перепускное отверстие внизу, мы рекомендуем вам отрезать несколько небольших кусков ленты и приклеить их так, чтобы оно не выпало. Прием.
91:11:17, Суайгерт: — Окей, мы сделаем...
(пауза)
91:12:28, Суайгерт: — Окей, Джо. Готово.

Собранный и установленный картридж на борту «Водолея»
Собранный и установленный картридж на борту «Водолея»

В Хьюстоне операторы столпились у терминалов Жизнеобеспечения, пристально вглядываясь в показатели углекислого газа. Через несколько секунд стрелка медленно начала опускаться. Люди в зале управления, как и астронавты на борту, заулыбались друг другу.

Белое облако снежных хлопьев

У команд, отвечавших за движение Аполлона-13, было меньше поводов для радости. Успешно выполненный маневр «ПК+2» должен был не только ускорить корабль к Земле, но и поправить его траекторию, обеспечив командному модулю приемлемый угол входа в атмосферу величиной 6.5 градуса. Однако через восемнадцать часов после запуска операторы Возврата обнаружили, что траектория стала более пологой, опустившись почти до шести градусов.

Чтобы успешно вернуться на Землю, командной капсуле недостаточно просто войти в атмосферу — это необходимо сделать под правильным углом. Узкий коридор находился в промежутке между 5.2 и 7.7 градусами. Если «Одиссей» войдет в атмосферу под меньшим углом, корабль попросту отскочит от атмосферы и продолжит свой полет по вытянутой орбите. Если угол входа будет превышать 7.7 градуса — высока вероятность, что от перегрузок экипаж потеряет сознание, а тепловая защита корабля не выдержит, и «Одиссей» сгорит в плотных слоях атмосферы.

Все были уверены в правильности выполнения маневра, оставался лишь один вариант — утечка. Все клапаны, связанные с кислородными баками и топливными элементами сервисного модуля, были закрыты много часов назад, но дрейф Аполлона-13 продолжался. Все системы «Одиссея» были выключены, а если бы утечка возникла в «Водолее» — операторы наверняка бы заметили ее.

Расчеты показали: если не компенсировать дрейф — корабль пройдет в ста шестидесяти километрах от Земли. Оставался единственный вариант — еще одно включение «Водолея» и очередная коррекция траектории. Но тянуть с маневром долго было нельзя.

Для подачи топлива в камеру сгорания посадочной ступени лунного модуля использовался гелий. Охлажденный до температуры -269 градусов газ постепенно нагревался, вместе с чем стремительно рос его объем. Несмотря на то, что изначальное давление не превышало 6 атмосфер, бак был рассчитан на значения вплоть до 128 атмосфер, после чего его стенки не выдерживали. Чтобы предотвратить взрыв, все баки с гелием снабжались предохранительной мембраной, которая разрывалась при достижении критического давления, безопасно выпуская газ в космос. По планам это должно было происходить много часов после посадки на Луне, делая включение уже ненужного посадочного двигателя более невозможным. Нет топлива в камере сгорания — нет зажигания.


— Это Управление, — вызвал из команды поддержки Торсона офицер по реактивным системам Гленн Уоткинс.
— Слушаю тебя, Гленн, — ответил Торсон.
— Не знаю, смотришь ли ты на эти индикаторы, но сверхкритичный гелий растет.
— Я слежу за ним, — сказал Торсон, — Как бы ты оценил предельное значение для взрыва?
— Мы не уверены, — ответил Уоткинс, — Мы еще этим занимаемся. Наша текущая оценка — 128 атмосфер.
— И когда мы перевалим за это значение?
— Тоже не уверен, — сказал Уоткинс, — но мы ожидаем разрыв мембраны примерно в 105 часов.
Торсон взглянул на таймер полетного времени: прошло уже 96 часов.
— Парни, я хочу полной ясности. Проведите расчеты, — сказал он, — Я хочу знать, как это случится, когда это случится и куда произойдет выброс газа. Мне не нужны сюрпризы.

(прим. — фрагмент из книги «Потерянная Луна»)

В отключенном корабле с погасшей приборной панелью экипаж не мог видеть показаний растущего давления в баке с гелием. На протяжении всех десяти часов после смены картриджей астронавты были заняты делом, следя за терморегулированием и обсуждая с Хьюстоном каждое действие, которое им предстоит выполнить в будущем. После обеда управление «Водолеем» снова принял Фред Хейз, пока его напарники отсыпались. В канале радиосвязи зазвучала «Age of Aquarius» («Эпоха Водолея») — первая песня, которую астронавты попросили записать для себя перед стартом.

94:50:47, ЦУП: — Эй, парни, у вас что, женщина на борту?
94:50:57, Хейз: — (смеется) Ни в коем случае, я бы этого не вынес.

The 5th Dimension — Age of Aquarius

Хейз убавил громкость магнитофона и переместился к окну, чтобы в последний раз увидеть уже далекую Луну. Пока Ловелл и Суайгерт спали, Фред искренне наслаждался обстановкой, тишину которой нарушал лишь скрежет магнитофона. Но внезапно все изменилось.

Как только он оказался у окна, корабль потряс еще один до дрожи знакомый удар. Хейз ухватился за ручку, звук и ощущения были очень похожи, хоть и заметно слабее. Но на этот раз звук шел не из сервисного модуля, все произошло прямо у него под ногами — в посадочной ступени лунного модуля. Подобно тому, как Ловелл сорок часов назад заметил выходящий из корпуса газ, теперь Хейз, застыв, наблюдал за происходящем из окна. Из посадочной ступени «Водолея» поднималось белое облако снежных хлопьев.

97:14:26, Хейз: — Хьюстон, «Водолей».
97:14:37, ЦУП: — «Водолей», Хьюстон. Слушаю вас.
97:14:42, Хейз: — Окей, Вэнс... Я только слышал небольшой глухой удар, звучащий снизу из посадочной ступени, ...и я вижу, оттуда тянутся какие-то снежные хлопья. Интересно узнать, что сейчас показывают датчики по гелию, это он?

Приборная панель «Водолея»
Приборная панель «Водолея»

Слова Хейза взволновали всех в центре управления. Операторы активизировались, началось бурное обсуждение. Еще одна серьезная авария была последней вещью, с которой хотели столкнуться люди в Хьюстоне, без сна и отдыха двое суток беспрерывно занимающиеся спасением попавшего в беду экипажа.

— Ты слышал этот разговор, — с терминала Управления спросил Дик Торсон офицера по реактивному движению своей команды поддержки Гленна Уоткинса.
— Слышал.
— Посмотри, как там сверхкритичный гелий?
— Без изменений, Дик, — сказал Уоткинс.
— Без?
— Без. Он все еще растет. Так что это был не он.
— Управление, это Полет-контроль, — вызвал Джерри Гриффин с директорского терминала.
— Слушаю, Полет-контроль, — ответил Торсон.
— У вас объяснение этого удара?
— Нет, Полет-контроль.
— Полет-контроль, это КЭПКОМ, — вызвал Бранд.
— Слушаю, КЭПКОМ, — ответил Гриффин.
— Кто-нибудь знает, чем был вызван удар?
— Еще нет, — сказал Гриффин.
— Я могу им вообще что-то сообщить? — спросил Бранд.
— Сообщи им, что это был не гелий.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, Фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Операторы Жизнеобеспечения, пробежав глазами по показаниям кислорода и воды, остановились на четырех батареях — драгоценных источниках энергии посадочной ступени, которые с таким трудом едва обеспечивали электричеством и без того истощенный корабль. Напряжение в батарее 2 падало на глазах.

Хейз молча смотрел на растущее за окном белое облако. Ему нравилась атмосфера уединения — редкие моменты, когда пилот лунного модуля действительно мог почувствовать себя капитаном своего корабля, — но сейчас Фред беспомощно наблюдал, как страдает его «Водолей» вслед за командным модулем Джека Суайгерта.

Двое суток до приводнения

Анализ произошедшего расчетным отделом экспедиции показал, что взрыв батареи 2 не приведет к критическим последствиям. Энергосистема «Водолея» была спроектирована так, чтобы в случае отказа три оставшихся батареи компенсировали потерю, повышая свою мощность.

Несмотря на отсутствие серьезных последствий, проснувшийся раньше времени Джим Ловелл был не в восторге от услышанных новостей. Командир как никто другой понимал, что космос — не место для эмоций, но если внешние признаки астронавты могли контролировать, то пульс и дыхание все равно выдавали их. Ловелл расстегнул рубашку и с большим удовольствием оторвал приклеенные к телу электроды, раздражавшие кожу и потреблявшие драгоценные доли ампер.

98:54:26, ЦУП: — Джим, ты не мог бы переключить свои биодатчики в другое положение? Мы получаем сигнал, но данных нет. Прием.
98:54:45, Ловелл: — Что ж, теперь вы знаете, Хьюстон, что на мне нет биодатчиков.


Ловелл слушал канал связи с Землей в ожидании, как он полагал, выговора от Хьюстона. Вместо этого несколько секунд продолжалась тишина. Наконец, Бранд, сам являвшийся астронавтом, который, как и Ловелл, был обучен мастерству летчика-испытателя, и, как и Ловелл, однажды мог оказаться далеко от родного дома в неисправном космическом корабле, вышел на связь.

— Хорошо, — только и сказал КЭПКОМ.

Ловелл улыбнулся самому себе. Когда закончится этот полет, надо не забыть поставить Бранду пива.

(прим. — фрагмент из книги «Потерянная Луна»)

Наконец, серьезная работа нашлась и для Джека Суайгерта — центр управления попросил пилота активировать систему телеметрии командного модуля. С момента отключения «Одиссея» сорок часов назад низкая температура приводила к появлению конденсата.

Влага и продолжительный холод могли угрожать электрике и гироплатформе, и Хьюстон, до этого момента никогда не исследовавший влияние подобного температурного режима на оборудование командного модуля, решил убедиться, что после активации из холодного состояния аппаратура будет функционировать должным образом.

— Мне кое-что от тебя надо, — попросил Коэн специалиста, спешащего в комнату поддержки Ориентации, где располагались представители подрядчика, — Посмотри ваши технические записи об испытаниях инерциального модуля по приведению его в рабочее состояние из полностью холодного.
— Полностью холодного состояния? — переспросил инженер.
— Полностью, — сказал Коэн, — Без нагревателей.
— Это легко. Мы не проводили таких испытаний.
— Нет? — спросил Коэн.
— Нет. А зачем? Эти модули должны быть подогреты. Мы знали, что если лететь без подогрева, то они не будут работать.
— Так, у тебя вообще нет данных по этому вопросу? — спросил Коэн.
— Ну, — после паузы сказал инженер, — один из наших людей в Бостоне забрал гироустройство на ночь к себе домой и случайно забыл его в своем микроавтобусе. Температура опускалась ниже нуля, но на следующий день устройство сразу заработало без проблем.
— И все? — Коэн взглянул на собеседника.
— Извини, — пожал тот плечами.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Джек Суайгерт выполнил включение необходимых систем «Одиссея», и полученные данные устроили инженеров и операторов в Хьюстоне. Ближайшие несколько часов экипаж занимался подготовкой и проведением очередной коррекции курса, направленной на возвращение Аполлона-13 в коридор входа в атмосферу под приемлемым углом.

Давление в баке с гелием продолжало расти, времени до разрыва мембраны оставалось все меньше. Коррекция была проведена без активации бортового компьютера «Водолея» и его систем навигации и ориентации — астронавты, ориентируясь лишь по Земле и Солнцу, вручную контролировали корабль в течение всего маневра.

Земля из окна «Водолея»
Земля из окна «Водолея»

Члены команды «Тигр» не знали отдыха — за последние двое суток они спали в лучшем случае два часа. С понедельника по четверг Джон Аарон и его люди разрабатывали процедуры включения командного модуля перед входом в атмосферу. Даже в нормальных условиях это требовало четкой последовательности действий, а положение Аполлона-13 сложно было назвать таковым.

Экономия каждого ампера не позволяла Аарону рассчитывать на то, что экипаж сможет положиться на систему телеметрии и в реальном времени отслеживать состояние запускаемых систем. Специалисты понимали, что астронавтам придется действовать вслепую, полагаясь на разработанные инструкции и удачу.

Все наработки по включению «Одиссея» отправлялись на проверку в симулятор. В макете командного модуля Томас Маттингли, так и не заболевший корью, проводил сутки напролет, многократно тестируя каждый вариант, поступавший от команды «Тигр», отправляя неудачные на переработку и предлагая свои идеи. Несмотря на то, что Томас остался на Земле, он чувствовал особую сопричастность происходящему и делал все возможное, чтобы помочь своим товарищам всем, чем только мог.

Томас Маттингли и Джозеф Кервин в центре управления полетами
Томас Маттингли и Джозеф Кервин в центре управления полетами

На борту начали проявляться первые последствия экономии воды — Фред Хейз почувствовал головокружение и тошноту, его кожа побледнела. Несмотря на рекомендации медиков соблюдать дневную норму, астронавты употребляли в лучшем случае ее шестую часть — им было жалко тратить драгоценный ресурс охлаждения корабля на утоление жажды.

Недостаток жидкости приводил к скапливанию в почках токсинов и последующей инфекции. А развешанные по всему кораблю пластиковые пакеты с мочой еще больше отбивали желание ходить в туалет и, как следствие, пить.

После аварии Хьюстон попросил экипаж не выпускать мочу в космос, чтобы не создавать еще одну реактивную струю, которая могла повлиять на траекторию и без того отклонявшегося от курса корабля. Тогда в ход пошли пластиковые пакеты, находившиеся на корабле в огромном количестве для самых разных нужд.

На 109 часу полета разорвалась мембрана бака с гелием, выпустив расширившийся газ в космос. После исправления испорченной ориентации Хейз и Суайгерт отправились спать, и Джек Лусма предложил оставшемуся в одиночестве Ловеллу ознакомиться с инструкциями по расстыковке и приводнению.

Ловелл сразу не ответил, обведя кабину глазами. Сначала он наткнулся взглядом на выключенную приборную панель, затем на спящий экипаж, потом на смещенное изображение Земли и Луны в иллюминаторе лунного модуля и, наконец, на последние снежинки, вылетающие в космос из уже полностью неработоспособного посадочного двигателя.

Да, он принял решение. Приводнение — это именно то, что он хочет обсудить.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Последний день в космосе

С самого утра экипаж занимался приготовлениями к последнему этапу своего путешествия. Пока Джек Суайгерт выполнял инструкции по передаче части энергии лунного модуля батареям «Одиссея», операторы Возврата в Хьюстоне пытались придумать процедуру сброса лунного модуля, которая позволила бы остаткам «Водолея» затонуть в наиболее глубоком месте океана.

Вопросом безопасного уничтожения «Водолея» задались в Комиссии по атомной энергетике. Дело в том, что экипаж Аполлона-13 должен был установить на Луне сейсмографы, уголковые отражатели и детектор солнечного ветра. Устройства, которым предстояло проработать на Луне как минимум несколько лет, были снабжены радиоизотопными топливными элементами на основе отработанного урана. Несмотря на то, что для предотвращения заражения в чрезвычайной ситуации ячейки были снабжены керамическим корпусом, способным пережить тысячи градусов при входе в атмосферу и последующее столкновение с поверхностью, Комиссия настояла на том, чтобы NASA проконтролировало ситуацию и утопило радиоизотопные элементы в безопасном месте.

После обеда замороженными хот-догами Ловелл и Хейз получили список груза, который им предстояло перенести из «Водолея» в «Одиссей». Астронавтам было необходимо утяжелить командный модуль на сорок пять килограмм. В нормальных условиях это были бы образцы лунного грунта, но сейчас в ход пошли камеры, пленка, кислородные шланги и резервный парашют. В процессе поиска необходимого балласта Хейз заметил в контейнере с личными вещами письмо с надписью «Фреду».

Дорогой Фред,

Когда ты это прочитаешь, ты уже совершишь посадку на Луну и, надеюсь, будешь на обратном пути к Земле. Я пишу это, чтобы ты знал, как мы все тебя любим, как гордимся тобой и как сильно мы по тебе скучаем. Поторопись домой!

С любовью, Мэри.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
16-мм камера и пленка для нее в сумке на борту «Одиссея»
16-мм камера и пленка для нее в сумке на борту «Одиссея»

118:56:50, Ловелл: — Еще одна интересная заметка для людей, занимающихся системами экипажа. Скажи им, что на борту нет необходимости в холодильнике. Я только что достал несколько хот-догов, они полностью заледенели.
118:57:05, ЦУП: — (смеется) Окей. Мы поняли, Джим.

Несмотря на вчерашнюю коррекцию курса, Аполлон-13 продолжал дрейфовать. Коридор входа снова становился все более и более пологим, угрожая экипажу отскоком от атмосферы. Астронавтам не оставалось ничего, кроме как очередное включение двигателя незадолго до входа в атмосферу. Но поскольку мембрана бака с гелием лопнула еще вчера, экипажу предстояло провести маневр с помощью стабилизаторов лунного модуля.

Это центр управления «Аполлон», 119 часов 17 минут полетного времени. Корабль находится на расстоянии 112 224 морских миль от Земли. Скорость продолжает расти и сейчас составляет 5478 футов в секунду. Вход в атмосферу ожидается в 142 часа 40 минут и 42 секунды, то есть через 23 часа 22 минуты. Коррекция курса всего на два фута в секунду, возможно, состоится через 18 часов и 22 минуты, то есть за пять часов до входа в атмосферу.

Ближе к вечеру астронавты наконец получили инструкции по включению «Одиссея» для входа в атмосферу. Ловелл понимал, что план, который им предстоит выполнить, прежде никогда не отрабатывался и и требовал предельно внимательной подготовки и максимально возможного количества времени. Командир не стеснялся даже повышать голос на операторов связи, чтобы те как могли поторопили специалистов Электрики. В семь часов вечера Джек Суайгерт приступил к изучению полученных инструкций.

Зал управления полетом. Последние двадцать часов миссии
Зал управления полетом. Последние двадцать часов миссии

135:47:13, ЦУП: — Вы в сорока восьми тысячах миль и приближаетесь со скорость в районе девяти тысяч.
135:47:21, Ловелл: — Я не думаю, что много лунных модулей видели Землю такой. А я все еще ищу Фра Мауро.
135:47:38, ЦУП (Дик Слэйтон): — Ты не туда собрался, сынок.

Тем временем на Земле

Мир готовился к возвращению Аполлона-13 домой. Многие державы предложили Штатам свою помощь в спасении экипажа, если ему вдруг придется приводняться в неподконтрольных ВМС США водах. Не был исключением и Советский Союз.

С приближением Аполлона-13 к Земле настроение людей постепенно улучшалось. В «Grumman», где были разработаны и собраны все лунные модули программы «Аполлон», по офисам начала гулять забавная записка. На листке бумаги, предназначенному «North American Rockwell» — проектировщикам командных и служебных модулей, — было написано:

Мистеру Т. Ж. О'Мэлли
Вице-президенту North American Rockwell

Оказанные услуги:

Экспертиза — $20
Буксировка, $1 за милю — $300 000
Изменение орбиты корабля, $20 в день, 0.08¢ за милю — $24 100
Заряд батарей — $5
Кондиционирование воздуха, $5 в день — $25
Аренда комнаты на борту, $40 на каждого в день — $600

Итого: $324 750

Искренне ваш,
Grumman Aerospace Corporation

P.S. Скидка 2% в случае уплаты в течение следующих 30 дней.

Шуточное письмо «Grumman» «North American Rockwell»
Шуточное письмо «Grumman» «North American Rockwell»

Мэрилин Ловелл, как и прежде, переживала больше остальных, хоть и с улыбкой принимала гостей, заранее приносивших бутылки шампанского. Она все еще не объяснила матери мужа, Бланш Ловелл, что случилось на борту, и, желая оградить ее от неаккуратных высказываний гостей, отправила женщину из заполненной гостинной в тихий кабинет.

Под вопросом была лишь ее компания, которая могла бы объяснять Бланш все, что происходит на экране. И чуть позже эта проблема решилась сама собой, когда к женщине присоединились Базз Олдрин и Нил Армстронг.

При словах «спасательная шлюпка» и «опасность» Армстронг и Олдрин немного вздрогнули перед телевизором, обеспокоено посмотрев на сидящую между ними женщину. Но если Бланш Ловелл и слышала что-то плохое, она не подала вида. Она повернулась к статным молодым людям, сидящим по ее бокам — оба астронавты, как и ее сын, но, без сомнения, всего лишь обыкновенные, а иначе они бы сегодня были в космосе, и их бы показывали по телевизору — и она улыбнулась им. Армстронг и Олдрин улыбнулись ей в ответ.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
Слева направо: астронавты Пит Конрад и Базз Олдрин, Бланш, Барбара и Джеффри Ловелл, астронавт Нил Армстронг (стоит), Мэрилин Ловелл и Сьюзан Ловелл следят за новостями по телевидению
Слева направо: астронавты Пит Конрад и Базз Олдрин, Бланш, Барбара и Джеффри Ловелл, астронавт Нил Армстронг (стоит), Мэрилин Ловелл и Сьюзан Ловелл следят за новостями по телевидению

Повреждённый сервисный модуль

Утром, после того, как экипаж успешно выполнил последнюю коррекцию, центр управления напоминал муравейник. Вновь переименованная Белая команда Джина Кранца сменила людей Милта Уиндлера. Освободившиеся операторы вместе с членами Золотой и Черной команд стояли позади своих коллег, внимательно наблюдая за происходящим.

Экипаж получил разрешение на сброс сервисного модуля. Суайгерт отправился в «Одиссей» и занял свое место. Его палец держался прямо над кнопкой «СБРОС СМ», и он трижды перепроверил, что не перепутал ее с кнопкой сброса лунного модуля. Ловелл начал отсчет и дернул ручку стабилизаторов «Водолея», подталкивая корабль вперед. «Сброс», — прокричал он, досчитав до нуля. Суайгерт повторил в ответ и с силой нажал на кнопку. Пиропатроны отстрелили сервисный модуль, и командир дернул ручку в обратном направлении, возвращая корабль на место.

Как только процедура была завершена, астронавты схватили камеры и спешно заняли места у иллюминаторов. Хьюстон напомнил, что им необходимо сделать как можно больше фотографий сервисного модуля, и напоминание было не напрасным. Через несколько секунд в окнах появилось серебристое тело, медленно проплывающее мимо. Ловелл, Хейз и Суайгерт, открыв рот, не могли сказать ни слова. Пару мгновений спустя отстреленный модуль повернулся к ним другим боком, и астронавты увидели то, что так долго хотели увидеть.

Вместо четвертой панели виднелась огромная пробоина, простиравшаяся от края до края сервисного модуля. Оказалось, что панели не было вообще, как не было и второго кислородного бака. Вместо этого изнутри торчали куски изоляции, клубки порванных проводов и обрывки резиновых прокладок.

Фотография поврежденного сервисного модуля
Фотография поврежденного сервисного модуля

138:04:33, Ловелл: — Окей, я вижу ее, Хьюстон.
138:04:36, ЦУП: — Прекрасно, прекрасно и...
138:04:46, Ловелл: — И тут нет целой части корабля корабля.
138:04:50, ЦУП: — Это правда?
138:04:57, Ловелл: — Прямо от... Посмотри на это... Прямо от антенны разорвана вся панель, почти от самого основания двигателя.
138:05:09, ЦУП: — Принято.
138:05:22, Хейз: — Похоже, что и сопло двигателя задело, Хьюстон.
...
138:05:51, ЦУП: — Окей, Джим. Мы бы хотели, чтобы вы сделали несколько фотографий, но не тратьте топливо. Не делайте ненужных маневров.
...
138:09:09, Хейз: — Дружище, это невероятно!
...
138:24:06, Ловелл: — Ну, я не могу сказать, что эта неделя не была волнительной.
138:24:12, ЦУП: — Что ж, Джеймс, если ты не будешь заботиться о своем корабле лучше, чем о том модуле, мы не дадим тебе другой.

Фотография поврежденного сервисного модуля
Фотография поврежденного сервисного модуля

«Прощай, «Водолей», мы благодарны тебе»

Суайгерт начал включение «Одиссея» по инструкциям Электрики меньше чем за три часа до входа в атмосферу. Наблюдавшие за процессом Ловелл и Хейз каждую секунду боялись, что вот-вот услышат звук треска и шипения, означавшего, что конденсат все-таки привел к короткому замыканию. Но вместо этого изнутри корабля доносилось лишь обнадеживающее гудение и журчание — «Одиссей» медленно оживал.

Как только все необходимые системы были запущены, операторы Электрики заметили, что вместо положенных сорока трех ампер корабль потреблял на два ампера больше. В срочном порядке лишняя система была найдена и отключена — виновником оказались дублирующие гироскопы.

Наконец, когда процедура была завершена, «Водолей» оказался лишним. Ловелл проплыл в лунный модуль, чтобы сказать Хейзу, что пришло время покинуть корабль, но обнаружил, что еще сильнее побледневший Фред сильно дрожал, обхватив себя руками. Командир Аполлона-13 крепко обнял своего напарника, и тому постепенно стало лучше.

— Фред, почему бы тебе не подняться наверх и не помочь Джеку, — предложил Ловелл, — А я здесь закончу.

Хейз кивнул и приготовился к прыжку в туннель. Но перед этим он остановился и окинул кабину «Водолея» долгим взглядом. Он импульсивно вернулся на свое место. На стене была натянута большая сетка, предназначенная для удержания разных предметов от попадания за приборную панель. Он схватил сетку и резко потянул. Она оторвалась с характерным звуком.

— Сувенир, — пожав плечами, сказал он, скомкал ее, положил в карман и удалился через туннель.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Ловелл ловким движением руки выставил нужную ориентацию, которая позволит «Водолею» затонуть в самом глубоком месте Тихого океана, и в последний раз оглядел кабину, которая по прошествию четырех дней могла заслуженно носить статус самой большой свалки в космосе. В качестве сувенира он открутил оптический прицел, взял свой шлем, в котором должен был шагнуть на Луну, и захватил мемориальную табличку, которую они с Хейзом должны были прикрепить к опоре «Водолея» после посадки.

Джим Ловелл во время подготовки лунного модуля к сбросу
Джим Ловелл во время подготовки лунного модуля к сбросу

Командир захлопнул люк «Одиссея» и рычагом загерметизировал его. Оттолкнувшись от крыши, он вернулся к своим напарникам и занял место Суайгерта, традиционно уступая капитанское кресло перед возвращением пилоту командного модуля.

— Принимайте командование, капитан, — сказал Ловелл.
— Есть! — немного ощущая себя капитаном, ответил Суайгерт.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

141:26:38, Суайгерт: — Окей, Хьюстон. Мы сбросим лунный модуль в 141 плюс 30.
141:26:43, ЦУП: — Окей, Джек. Принято, мы согласны.
...
141:29:51, Суайгерт: — Десять секунд.
141:29:56, Ловелл: — Пять... Сброс.
141:30:05, ЦУП: — Окей, принято... Прощай, «Водолей», мы благодарны тебе.

Едва заметный хлопок, и в иллюминаторах показалась удаляющаяся серебристая крыша лунного модуля. Через несколько секунд взору экипажа открылись и главная антенна, и люк, из которого астронавтам предстояло выйти наружу, и лестница, по которой Ловелл и Хейз медленно и нерасторопно должны были спускаться на поверхность Луны.

«Водолей»
«Водолей»

142:30:50, ЦУП: — Окей. Десять минут до 400К, вы выглядите хорошо. Мы очень довольны траекторией, и только что потеряли сигнал вашей подруги «Водолея».
142:31:03, Суайгерт: — Окей. Куда она идет?
142:31:07, ЦУП: — Ох, я не знаю. Она где-то наверху.
142:31:13, Суайгерт: — Она была очень хорошим кораблем.
(прим. — астронавты называли «Водолей» женским местоимением «она», скорее всего, из-за конструкции стыковочного узла)

«Водолей»
«Водолей»

«Мы дома»

На скорости сорок тысяч километров в час «Одиссей» начал входить в атмосферу Земли. Джин Кранц по внутренней связи в последний раз связался с каждой командой и убедился, что все в порядке.

Через несколько секунд тепловой щит нагреется до нескольких тысяч градусов, свет в иллюминаторе сначала станет оранжевым, затем покраснеет, а образовавшаяся вокруг капсулы плазма заблокирует сигнал. Хьюстон готовился к этому волнительному четырехминутному молчанию. Если через это время связь не восстановится — значит тепловая защита не выдержала, и корабль вместе с астронавтами трагически сгорел в атмосфере Земли.

Операторы в центре управления пристально следят за изображением на экране, на котором должен появиться командный модуль Аполлона-13
Операторы в центре управления пристально следят за изображением на экране, на котором должен появиться командный модуль Аполлона-13

142 часа и 38 минут. Сигнал пропал. Гравитация в кабине сначала медленно поднялась до единицы, а затем достигла удушающих 6g. Операторы в Хьюстоне, затаив дыхание, слушали шум.

142 часа и 42 минуты. Время вышло, но связь не восстановилась. Джозеф Кервин вызвал корабль — ответа не последовало. Еще две минуты и все та же тишина. Никто в зале не шелохнулся и не обронил ни слова.

142 часа и 46 минут. Молчание продолжалось. Кервин регулярно вызывал корабль — он был единственным, кто мог найти силы и позволить себе говорить. Операторы занервничали, то и дело кидая взгляд на Кранца.

— Все нормально, КЭПКОМ, — сказал руководитель полета и растоптал сигарету, которую закурил четыре минуты назад, — Сообщите экипажу, что мы ждем.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, Фрагмент из книги «Потерянная Луна»

142:46:03, ЦУП: — «Одиссей», Хьюстон ждет. Прием.
142:46:08, Суайгерт: — Окей, Джо.
142:46:12, ЦУП: — Окей, мы слышим тебя, Джек.
142:46:28, ЦУП: — Мы видим погоду на экране. Как мы и предсказывали, все в порядке.
142:48:53, ЦУП: — «Одиссей», Хьюстон, мы ждем, когда у вас откроются тормозные парашюты. Прием.
142:49:17, Суайгерт: — Открылись два тормозных парашюта.
142:49:20, ЦУП: — Принято.
142:50:06, ЦУП: — «Одиссей», Хьюстон. Видим, вы на главных парашютах, выглядите прекрасно.

Кервин глубоко выдохнул и закрыл глаза. Люди в наблюдательном зале стали обниматься и аплодировать.

На семи километрах открылись тормозные парашюты. Спустя минуту они отстрелились, и вместо них показали три других — три главных парашюта. Шесть минут назад экипаж летел со скоростью сорок тысяч километров в час, а сейчас плавно опускался в воду едва ли быстрее велосипедиста. На встречающем их авианосце также начались аплодисменты.

Приводнение
Приводнение

— Держитесь, — сказал командир, — Если это будет, как на «Аполлоне-8», то хорошенько тряхнет.

Тридцать секунд спустя астронавты неожиданно почувствовали удивительно безболезненное торможение: их корабль, совсем не как «Аполлон-8», плавно вошел в воду. Экипаж тут же посмотрел в иллюминаторы. Снаружи все пять стекол оказались в воде.

— Парни, — сказал Ловелл, — мы дома.

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»

Расследование аварии

Комиссия, организованная сразу после возвращения Аполлона-13, заключила, что причиной аварии послужил не метеорит, а внутренняя неисправность сервисного модуля, корни которой уходили далеко в 1965 год, во времена программы «Джемини».

Для еще находившихся в разработке кораблей серии «Аполлон» компания North American Rockwell искала субподрядчиков, которые возьмут на себя проектирование некоторых внутренних систем. Работа над криогенными баками была отдана компании Beech Aircraft.

Сборка кораблей серии «Аполлон» на заводе North American Rockwell
Сборка кораблей серии «Аполлон» на заводе North American Rockwell

Все электрические системы кораблей «Аполлон» имели рабочее напряжение 28 вольт, и сложные криогенные баки, включавшие в себя нагреватели, датчики и вентиляторы, не были исключением. Позднее было обнаружено, что во время предстартовых подготовок все системы корабля будут запитаны от генераторов стартовой площадки, имевших напряжение 65 вольт.

North American Rockwell обеспокоилась тем, что повышенное напряжение может спалить чувствительную проводку, и приступила к изменениям спецификации каждой электрической системы, чтобы те гарантированно выдержали 65 вольт.

В соответствии с этим требованием Beech Aircraft изменила всю нагревательную систему, точнее, почти всю. Необъяснимо, но инженеры забыли изменить спецификацию на контакты термостата, оставив 28-вольтовые контакты в 65-вольтовых нагревателях. Эту работу перепроверяли и специалисты самой Beech Aircraft, и North American Rockwell, и NASA, но никто не заметил ошибки. Использование 28-вольтовых контактов не обязательно приведет к аварии. Тем не менее, упущение было серьезным, а до катастрофы ситуацию довел позднее выявленный человеческий фактор.

«Одиссей» и сервисный модуль в сборочном цехе
«Одиссей» и сервисный модуль в сборочном цехе

Баки, которые в конечном счете отправились в космос вместе с Аполлоном-13, изначально предназначались для Аполлона-10, но из-за внесения корректировок были отложены для другой миссии. Во время аккуратного снятия баков конструкция поднялась на несколько сантиметров и рухнула из-за неисправности крана. После инцидента каждый бак был тщательно обследован — неисправностей не выявили, и систему отправили на модификацию.

За несколько недель до старта Аполлона-13 состоялся так называемый тренировочный предстартовый отсчет — процедура, в ходе которой должно быть отработано все, за исключением запуска двигателей. Астронавты находились на борту, и каждая система функционировала в штатном режиме.

Процедура прошла успешно, но во время опорожнения криогенных баков была выявлена неполадка. Кислородный бак 2 заклинило через восемь секунд после начала слива, и процесс прекратился. Инженеры решили, что в этом виновата сливная трубка, которая могла быть погнута во время инцидента с краном. Но поскольку эта трубка использовалась лишь один раз — после тренировочного отсчета — специалисты решили нагреть газ, чтобы тот сам испарился через вентиляционную магистраль.

Простое и элегантное решение проблемы коллективно обсуждалось на специальном совещании, на котором присутствовал и экипаж Аполлона-13. Поскольку из-за замены баков экспедицию перенесли бы в лучшем случае на месяц, было принято решение оставить кислородный бак 2 на месте и приступить к несложной процедуре, не сулившей никаких проблем.

Сатурн-5 с Аполлоном-13 перед стартом
Сатурн-5 с Аполлоном-13 перед стартом

За пятнадцать дней до старта инженеры включили нагреватели кислородного бака 2, и температура газа, изначально составляющая -207 градусов, начала расти. Специалисты рассчитали, что для полного опорожнения бака будет достаточно восьми часов, но они не могли знать, что за столь долгое время работы нагревателей от 65-вольтовых генераторов ненадежные 28-вольтовые контакты термостата приварятся друг к другу.

Разумеется, решение располагать нагреватели в среде идеально подходящего для взрыва чистого кислорода было рискованным, поэтому как только температура доходила до 27 градусов, контакты термостата должны были размыкаться и отключать питание, предотвращая возможные последствия.

Инженеры могли бы вручную отключить генераторы стартовой площадки, если бы увидели на своем табло температуру, превышающую установленную норму. Но к несчастью, стрелка индикатора приборной панели вообще не могла подняться выше 27 градусов. Учитывая малую вероятность того, что температура внутри бака поднимется так высоко, проектировщик приборной не видел причины задирать верхний предел индикатора выше 27 градусов.

Дежуривший в ту ночь инженер не знал и не мог знать, что из-за приваренных контактов термостата температура в этом баке поднялась до пятисот градусов. Через восемь часов кислород полностью испарился, как и предполагали инженеры, но вместе с ним испарилась и тефлоновая изоляция всех внутренних проводов.

Сделанная в ходе расследования фотография, демонстрирующая контакты термостата, приварившиеся друг к другу под действием нерасчетного напряжения
Сделанная в ходе расследования фотография, демонстрирующая контакты термостата, приварившиеся друг к другу под действием нерасчетного напряжения

Через две недели сосуд с оголенными контактами снова наполнят самой неблагоприятной для искры средой — чистым кислородом. А через семнадцать дней ни о чем не подозревающий Джек Суайгерт запустит рядовую процедуру перемешивания криогенных баков.

Возникшая между оголенным проводами искра моментально уничтожит кислородный бак, а вместе с ним и шестую часть сервисного модуля, оставив экипаж в критической ситуации на расстоянии трехсот тысяч километров от Земли.

Сделанная в ходе расследования фотография, демонстрирующая горение тефлоновой изоляции в баке с кислородом
Сделанная в ходе расследования фотография, демонстрирующая горение тефлоновой изоляции в баке с кислородом

Комиссией также была найдена причина систематического дрейфа Аполлона-13 в течение всего обратного пути. Как заключили специалисты, «Водолей» уводила с курса не утечка из разрушенного бака или топливной магистрали, а пар, вырывающийся из его системы охлаждения.

Прежде никто не замечал, чтобы струйки пара из водяного испарителя лунного модуля нарушали его траекторию. Это связано с тем, что корабль использовался только на орбите Луны, где за столь короткое время изменение орбиты было попросту невозможно заметить. Однако трехсот восьмидесяти тысяч километров обратного пути было достаточно, чтобы пар несколько раз вытолкнул Аполлон-13 из коридора входа в атмосферу.

Жизнь продолжается

Экипаж Аполлона-13 на борту авианосца после приводнения
Экипаж Аполлона-13 на борту авианосца после приводнения

Джеймс Ловелл дважды летал к Луне, но ему так и не суждено было ступить на ее поверхность. После возвращения он ушел из отряда астронавтов и какое-то время участвовал в программе Space Shuttle, работая с подрядчиками.

За свою карьеру Джеймс Ловелл провел в космосе двадцать девять дней. Несмотря на возраст, он продолжает регулярно посещать университеты и колледжи, занимаясь популяризацией науки. В 1993 году включен в Зал славы астронавтов. На момент написания текста Джеймсу Ловеллу 91 год.

Джеймс Ловелл на научном фестивале в Каролине. 2017 год
Джеймс Ловелл на научном фестивале в Каролине. 2017 год

Фреду Хейзу, который упустил свою возможность ступить на поверхность Луны, сразу после возвращения пообещали командование Аполлоном-19, но из-за прекращения финансирования лунной программы миссия была отменена.

Как и Ловелл, Хейз работал в программе Space Shuttle, и был назначен в экипаж третьего орбитального пуска, но, не дождавшись полета, перешел из NASA в «Grumman». Аполлон-13 так и остался его первым и последним полетом в космос. В 1997 году включен в Зал славы астронавтов. На момент написания текста Фреду Хейзу 85 лет.

Фред Хейз. Апрель 2018 года
Фред Хейз. Апрель 2018 года

Аполлон-13 остался единственным полетом и для Джека Суайгерта — уйдя из NASA, он подался в политику. Проиграв выборы в Сенат, в 1982 году Суайгерт баллотировался в Палату представителей, и на этот раз победил. Однако за месяц до выборов у него обнаружили лейкемию, и в январе, за три дня до своей инаугурации, он умер в возрасте 51 года. В 1997 году включен в Зал славы астронавтов, посмертно.

«Бедный Джек, — часто думал Ловелл, — Все для тебя всегда начиналось хорошо, но каждый раз заканчивалось так плохо».

Джим Ловелл и Джеффри Клюгер, фрагмент из книги «Потерянная Луна»
Джек Суайгерт на предстартовом завтраке. 11 апреля 1970 года
Джек Суайгерт на предстартовом завтраке. 11 апреля 1970 года

Аполлон-13 — история о том, как грамотные и слаженные усилия сотен и тысяч людей спасли трех астронавтов, оказавшихся в безвыходной ситуации из-за одной технической недоработки и последующей череды случайных совпадений. И несмотря на то, что «Водолею» было не суждено выполнить первоначально поставленную перед ним задачу, на одну ступень с Нилом Армстронгом, Баззом Олдрином и Майклом Коллинзом встали Джеймс Ловелл, Фред Хейз и Джек Суайгерт — счастливо спасенный экипаж несчастного Аполлона-13.

Спасибо.

523523
156 комментариев

Хочу обозначить источники, которые могут быть интересны тем, кто проникнется темой.

Как вы могли понять, в первую очередь я ориентировался на книгу «Потерянная Луна», и если вам хочется еще, то я настоятельно рекомендую ее прочитать — некоторым интересным фактам и событиям, увы, не нашлось места в тексте.

Перевод радиопереговоров делался вручную, оригинал взят отсюда (https://www.hq.nasa.gov/alsj/a13/AS13_TEC.PDF). При желании вы можете найти все обозначенные в тексте радиопереговоры, ориентируясь на временные указатели. Учтите, что в официальном PDF-файле NASA помимо часов считаются и дни.

Аудио также вырезаны и смонтированы вручную. Я искренне благодарен YouTube-каналу lunarmodule5, на котором вы можете найти все радиопереговоры всех экспедиций, оформленных в виде плейлистов, да еще и с картинкой. (https://www.youtube.com/playlist?list=PLC1yaZz2qeGqg8dvPgwcY9UFVlFMIjDmW)

Фотографии взяты из официального архива обработанных кадров NASA (https://www.hq.nasa.gov/alsj/a13/images13.html) и архива необработанных кадров на flickr (https://www.flickr.com/photos/projectapolloarchive/albums). Все остальное найдено в гугле.

Отдельно стоит обозначить фильм Аполлон-13, вышедший в 1995 году. Как и текст, он вдохновлен книгой, и я рекомендую его к просмотру. Но стоит учитывать, что в фильме много расхождений с первоисточником и неточностей, сделанных в угоду драматургии, так что не полагайтесь на него как на истину в последней инстанции.

96
Ответить

Еще я очень благодарен редакции, я не знал, как сделать фото в полную ширину. Спасибо за это и за хэштеги <3

19
Ответить

класс, спасибо)

2
Ответить

Прекрасный, атмосферный текст, пронизанный радиопереговорами участников! Огромное вам спасибо за проделанную работу!

2
Ответить

Большое спасибо за статью, захватывающе! Надеюсь, что будут еще подобные материалы!

1
Ответить

За такие статьи я готов платить, серьезно. Вот такой контент я считаю заслуживает платной подписки на СМИ. Если хотя бы 1 раз в неделю на ДТФ выходила бы такая статья, я не глядя бы отдавал рублей 150-200 в месяц за подписку.

Автор, спасибо. Куда донаты кидать?

59
Ответить

Спасибо <3

5
Ответить