Подробный разбор фильма «Форма голоса»

Последний день, как выражается сам главный герой картины, Шоя Ишида, становится роковым и отправной точкой его нравственного прогресса, вопреки уже существующему внутри него лицемерному, садистскому и "низшему" строю.

В классе Ишиды появляется новенькая, отличающаяся от всех девочка. Глухонемая Шоко Нишимия предстает в образе непринятой обществом, но одаренной Судьбой человеком. Её отказываются принимать как настоящую: "Можешь сказать свою кличку?".

Открывая перед ними свою тетрадь, в которую она вписывает всю свою жизнь, она показывает, что очень бы хотела доверять, общаясь с ними. Однако это привело лишь к обострению лицемерия со стороны одногруппников, говорящих вслух одно, а вписывающих в тетрадь другое.

Учитель — слово, которое, на первый взгляд, образовано от слова "учить", не учит Нишимию и класс приспосабливаться друг к другу. В глазах учителя находятся лишь смирение и некая доза равнодушия.

Под призмой Евангельской притчи о Христе и грешнице мы можем наблюдать на первое личное столкновение Нишимии и Ишиды. Мальчик бросает в одногруппницу камень, буквально извергая порывы неизмеримого и даже необоснованного гнева. Важно, что Ишида находится на земле и смотрит на "уродину” снизу вверх, когда та находится “на вершине" нравственности и лучи Солнца держат в ней образ Красоты.

Парта Нишимии находится в центре всего класса и не предусматривает второго рабочего места за собой. Это одиночество в толпе искореняет единственный аспект, который съединял её и общество — слуховой аппарат, вырванный Ишидой. Это немаловажный знак для дальнейшего понимания сюжета и рокового эпизода для девушки в частности.

Вернувшись домой, главный герой описывает зрителю пусть и скрытое от некоторых полное понимание собственных действий: "Как обычно, спрыгнул с моста”. Если трактовать проще, то он понимает, что умирает каждый день, “как обычно". В Ишиде изначально был задаток нравственно-возвышенного человека, однако общество искоренило его в герое, вследствие чего на лицах всех людей до конца картины будут кресты, означающие недоверие, страх и предвкушение неизмеримой утраты.

Происходит жизненная рокировка ключевых персонажей, и вот уже отвергнутый всеми Ишида стоит под струей воды, которую когда-то лил на Нишимию. Страшный символизм, однако, прослеживается в этих сюжетных моментах. Если мыслить обширно, то водой часто пытали, капая ею на голову человеку. Будет слишком притянуто, если я скажу, что, изливая литры воды из шланга на Нишимию, Ишида давал понять, что детское общество по своей неконтролируемой силе и жестокостью не только не уступает взрослому, но и "превосходит" его и неимоверно перебарщивает со своей неконтролируемой силой.

Несмотря на "пытки", Нишимия пытается оттереть черные пятна в жизни Ишиды — кляксы на его школьной парте. “Я пытаюсь, а ты — нет! ” — говорит она, после чего вводится разграничение между ними словами главного героя: "Я и ты не должны это делать”. Я и ты. Разбирая такое предложение с точки зрения синтаксиса, мы видим, что Ишида ставит себя на первое место так, что его "Я” всегда пишется с заглавной буквы, а "ты" Нишимии со строчной. Безусловно, это глубочайшее заблуждение, ведь правильно будет построить предложение, начиная с “Мы", полностью нейтрализовав два одиночных местоимения, однако о “Мы" речи, конечно, в данный момент идти не может.

То, что Нишимия бросает в воду хлеб, а авторы картины сравнивают рыбу в воде с Ишидой не является случайностью. Предопределение того, что Ишида окажется спасителем девочки скрывается в символизме реки, в которую Нишимия бросает хлеб. По Библейскому преданию, река Лета (или же говорят "Река Забвения”) является начинающей и заключительной точкой Чистилища, куда попадают люди. Безусловно, когда ты находишься в абсолютной готовности отдать жизнь за другого, прошлые грехи нейтрализуются сами. Кормежка рыбы лишь знак того, что пока между Нишимией и Ишидой всё ещё существуют границы “Небо-Земля", однако в будущем девушка поднимет его на свою высоту, и они вместе начнут кормить рыб.

На протяжении описываемой жизни Ишида постоянно смотрел людям в ноги. Его смущало, что они настолько непохожи на ноги Нишимии, что в глаза смотреть даже не хочется. С такими ногами ему не хочется проходить свой жизненный путь. Глаза он видит лишь у семьи, единственного друга и семьи Нишимии.

«Я осознал свои грехи и понял, что остался совсем один». Грустно понимать, что таковой посыл вводится авторами для поднятия, вообще-то, глобальной проблемы — человек и толпа, где раскаяние в собственных грехах лишь отсекает тебя от всех. Вследствие этого, Ишида больше не хочет слышать толпу. Но это выводит его на новый уровень — понимание людей (людей, а не толпы!).

Во время перемены за окнами школы пролетает дирижабль, за которым начинает эмоционально и пристально следить весь класс. На лице Ишида в это время заметна натягивающаяся улыбка: разве может быть что-то или кто-то выше Ее?. .

Человек, который не мог разглядеть «внутренности», вдруг начинает ценить своего нового приятеля — Нагацука-куна. Если всмотреться в глаза Ишиды при первой встречи с ним, то можно увидеть, что они расширяются. Нагацука настолько сильно сопоставим с образом Нишимии в его глазах (ярко-выраженный цвет волос, судимость общества, неприятие), что Ишида просто не может упустить для себя второго шанса и ошибиться вновь. От "страшила! ” и "уродина!" герой плавно переходит к пониманию любви и ценности человеческой дружбы. Внешнее теперь становится настолько бесценным, что он расстаётся с ним и приобретает “внутренний механизм", которого ему так не хватало.

Хлеб как символ любви. Ранее упоминалось о символизме "бросания" хлеба в реку и одинокую кормёжку рыбы Нишимии. Теперь же, когда Ишида стал достоин внутреннего в себе, они совместно, на собственной высоте, вдвоем, наблюдают за низшей жизнью и дают ей возможность жить, подкармливая рыбу. Это очень важно понять, так как далее по сюжету будут проводиться многочисленные параллели, связанные с этим. Например, купленный Ишидой батон (вернее, часть, которую он от него откусит), будет чётко высматриваться как сердце, и тому подобное.

Становится ясно, что Ишида по-настоящему ценит Нагацука-куна. Но ему настолько не хватает Нишимии, что на его лице проясняется чувства грусти и безнадёжности. Задавая вопрос своему другу философский вопрос, что же определяет дружбу, он получает не менее разумный ответ: «Право на дружбу необходимо заработать». До главного героя доходит осознание, что даже если он готов, нельзя сидеть и ждать чего-либо, потому что его жизнь — это уже другой элемент системы. Раньше он все время "был в воде и ждал своей прикормки”, а сейчас он достоин высшего, и для того, чтобы прожить свою жизнь “наверху", ему необходимо начать двигаться.

"Ее нет" — сказала новая героиня картины, Юдзуру, когда Ишида пришел в школу, в которой учится Нишимия. Ее нет для него, издевщика и садиста. Ишида оставил шрам всей семье Нишимии, и для того, чтобы затянуть рану, ему не понадобятся никакие доказательства, ведь все он будет делать лишь из нравственных побуждений.

Во время рассматривания тетради из начальной школы, Нишимия роняет ее в воду и, не думая, прыгает за ней. И важным становится момент, когда главный герой прыгает за ней туда, вниз. Когда она упадет, он упадет с ней. Потрясающий нравственный взлет падением и замечательная тонкость в продумывании этой сцены авторами.

Сцена разговора Юдзуру, который стоит на улице босиком, под дождем, еще раз показывает, что Ишида готов отдавать гораздо в большем размере, чем он принимает. Отдав зонт и ботинки, он сам остается под дождем. Чуть позже показываются кадры, в которых Ишида закрывает собственное лицо, а не лицо других. Это обуславливается неготовностью в данный момент считаться с мнением меньшинства, в отличие от большинства. Когда перед ним возникает общество, он знает, чего оно хочет — единой цели, но, когда перед ним Юдзуру, он не знает, как себя вести и поэтому использует то, чему его научила Нишимия — извинение.

Когда Ишида едет в автобусе, ему в голову бьет яркий свет из окон. Окно как символ соединения человека и мира, в объединении со светом, наталкивает к пониманию, что настоящее Солнце от него далеко и пока недоступно. Я попрошу запомнить этот момент до сцены совместного просмотра салюта вместе с Нишимией.

Отголоски прошлого задевают Ишиду во время прогулки в парке. Он не понимает, что же он по-настоящему ценит в человеке? "О чем вы говорили?" — спросит Нишимия, и этот вопрос раскроет полностью только просмотр данной картины от начала до конца. Ей не нужно быть такой, как все. Она — большее: "Не надо говорить. Используй жесты”. Однако девушка ложно восприняла это как преграду между собой и всем человечеством. Это вывело ее на мысль о том, что ее “горю", что по сути является даром, уже никто из людей не поможет.

Развитие персонажа, Ишиды, продолжается, и на сей раз он испытывает страх высоты, на которую сам забрался. Через детали диалога, через описание аттракциона мы понимаем, что он бы ни за что на свете не хотел оказаться там, где он был в начале произведения. Это послужит мотивом для дальнейших действий.

Через схему двойников сценаристы и режиссеры показывают, чем могла бы обернуться дружба Нишимии и Ишиды. Сатоши Машиба и Мики Кавай приводят героя к чувству спокойствия, созерцания и осознанности. Кажется, он начинает понимать, что дружба с Нишимией не является чем-то особенным с точки зрения совокупности всех человеческих отношений. Та же забота, как и у всех, та же любовь, как и у всех, те же переживания — все, как у всех. Ишида увидел пример, теперь "Вы оба сможете подружиться".

Уэно — олицетворение червоточины дружбы и, как можно было догадаться, воплощение Иуды Искариота в произведении. Именно от нее, как от самого дна человеческой нравственности отталкивают авторы своих героев. Если Нишимия подобна высшему свету и Солнцу, то Уэно есть олицетворение "подземной тюрьмы”, в которую садят человека до возрождения в нем высших чувств. Некоторые сидят всю жизнь, а некоторым достаточно нескольких лет, как Ишиде. Основная соль для обоих главных героев состоит в том, что Уэно толкает Нишимию к мысли о ненависти к себе (сцена на чертовом колесе: “Я ненавижу себя"); по сути, она толкает не только к мысли, но и к свершению запланированного самоубийства.

Просмотрев видеозапись, сделанной Юдзуру, Ишида встает между двумя гранями: важнее ли то, что было в прошлом? Настолько ли оно важно, что должно затмевать настоящее и убивать будущее? Дорога, по которой Ишида ездит всю жизнь на велосипеде, становится неимоверно тяжелой именно с точки зрения морали. Через боль, через ярые упорства и слезы он постигает неизведанные границы себя: "Я тоже ненавижу себя”, “Ты не знаешь, какой Я на самом деле".

Очередные оскорбления Уэно, признание ненависти к себе — казалось бы, ожидать от таких жизненных событий можно любой негативной реакции. Но Нишимия… улыбается. Улыбка, вопреки всему — мысль, которую несколько веков назад проталкивал в массы еще Федор Михайлович Достоевский. "Красота спасет мир”. Это и есть “забота высших" — тех, кто кормит хлебом сверху вниз. Главная, основная, центральная проблема этого произведения заключается именно в этом эпизоде. Проблема школьных издевок здесь не может употребляться даже в узком смысле понимания, так как все произведение есть сплошная философия, символизм, систематика и Евангельские параллели с существующей реальностью.

Сон Юдзуру в очередной раз сравнивает Нишимию с существом, парящем в небе, — птицей. Однако эта птица приходит ей в сон мертвой и, казалось бы, предопределяет исход судьбы ее сестры. Почему же Нишимия выжила? Неужели то, что видела Юдзуру лишь плод бурной фантазии девочки и нисколько не является видением? Дело в том, что Шоко Нишимия изображена в образе белой птицы. Белая птица, белое перо — это Библейский символ воздуха, света и воскресенья. Белое перо как древний символ означает облака, морскую пену и трусость, поскольку белое перо или перья в хвосте боевого петуха считались знаком некоторой робости и страха животного. До этого достаточно тяжело дотягивать обычным зрителям, но, согласитесь, никто не хочет создавать картонных, однородных и бестрозабывающихся персонажей. Особенно, когда подобные факторы четко выслеживаются в сюжете.

Кульминационная встреча Нишимии и Ишиды происходит в их любимом месте. Именно в этот момент Ишида раскроет свои чувства к ней — конечно же, скрытно: "Этот хлеб настолько же хорош, как и ты”. Ишида становится человеком отдельной группы для Нишимии. Режиссер самостоятельно подчеркивает прически, которые меняет девушка при каждой встречи. И только с Ишидой она распускает свои волосы, показывая зрителю, насколько она открыта и “настояща" для него. Конечно, были попытки замкнутости в виде собирания хвоста, однако это быстро пресеклось прекращением общения и, как следствие, обидой, после которой Нишимия соберет свой последний хвост лишь перед прощанием с жизнью. С точки зрения символизма, ею овладела богиня Ата, у которой, по преданию, макушка головы состояла из огромных (сама богиня достигала ростом в несколько метров) кос, распущенных по всему телу. Богиня овладевала разумом путников и, как правило, забирала души людей. Но кому по силам победить Богиню? Бог — это не человек. Бог есть правящее, безжалостное лицо со своими функциями и привилегиями над людьми — согласно, греческим мифам. Кто же из людей сможет хотя бы встать наравне с Таким?

"Даже у монстра есть сердце”, “Нишимия, давай спустимся?" — сможет ли? Ишида неуклюже надевает на себя улыбчивую маску и изо всех сил (столь же неуклюже) пытается пародировать ее и сделать жизнь счастливее. Но между ними всегда были границы. Небольшое, но значительное расстояние всегда было между ними. Максимальная точка прикосновений к жизням друг друга — скрепление рук с целью удержать одну от падения, а другого от риска собственной смерти.

Сцена в парке — финал, кульминация в течение 6 секунд, заставляющая понять, что Ишида превзошел девушку в нравственном плане. Между ними расстояние в несколько метров. Он идет, не гордо, но величественно подняв голову вверх, а она лишь смотрит воодушевленными глазами и любуется на свое "созданье". Салют — место, на котором Нишимия думает о смерти. Разве может она, ненавидящая себя, сделать жизнь человека, который итак ее превзошел, еще счастливее? Ей необязательно слышать, чтобы почувствовать этот салют. Салют выступает знаком начала — как выстрел при начале забега.

Красота не успела спасти. Нишимия прыгнула. Наступает бой, к которому не был готов Ишида — бой с Богом. Значительнейший перевес второго, и Ишида еле удерживает Нишимию (свою жизнь). Но что он делает далее — то, чего в настоящее время не дано понять людям: "Боже, дай мне сил в последний раз". Он вводит обращение к Божеству. Приходит понимание, что у него нет сил противостоять могуществу Всевышних сил. Безусловно, обращение направлено к другому Богу — "богу света”. Но это не является пониманием, которое я хочу донести до читателей и зрителей. “Я не буду пытаться себя убить" — сказал Ишида в начале картины своей матери. Он сдержал слово. Он не пытался. Он отдал себя взамен на свою жизнь (прозвучит тавтологично и нелепо, но стоит лишь на секунду задуматься, чтобы понять это). Подобный поступок доказывает, что “любовь — это сердце всего”. Мы не видим боя в другой ипостаси между Ишидой и Всевышним. Мы видим лишь результат — мальчик выжил.

Придя в сознание, им движет лишь одно — любовь. Сломя голову и не зная, почему, он бежит на их с Нишимией любимое место и слышит абсолютную правду, которую все это время не могла признать Нишимия: "Я разрушила все, что создал Ишида". Да, это абсолютная правда. Разрушила черное сердце, оттерла последние кляксы в его душе, научила смотреть свысока — разрушила несостоявшегося человека и дала ему бесценную возможность парить с ней в небе, как птица. "Я хочу, чтобы ты помогла мне жить" — данную цитату не хочется комментировать, а хочется обратиться к читателям и зрителям: говорили ли Вам такое за всю вашу жизнь? Как вы поступили с этим человеком?

Обрисовка места финальной локации произведения очень напоминает картину Николая Николаевича Ге «Тайная Вечеря», на котором изображен Иисус Христос, а за темной стеной, вдали от праздности, света и красоты — Иуда Искариот. Нетрудно догадаться, кто будет являться двойниками этих двух людей (Ишида и Уэно). Хочется заострить внимание лишь на Ишиде. Его глаза, будто бы всю жизнь державшие слезы, вдруг наполнились влагой и, не переставая, начинают изливать… боль? Страдания? Нет, Красоту. Впервые за свою жизнь Ишида не увидел, а почувствовал Красоту, которая его окружала все время. Из человека, в чьей душе облезла вся краска, он превратился в настоящую кульминацию себя с разноцветными конфетти в душе, светом и чувством нескончаемого полета.

Если Ишида и Нишимия — птицы, то с вероятностью минимум сто процентов я отвечу, что они — лебеди. Черный ворон с адской душой, неимоверно беспощадным лицом, неразрушаемым телом и непроглядными глазами, и Белый Лебедь — чистота, верность, любовь, бесконечность, простота. Говоря о разных видах птиц, я имею в виду одного человека, и, также говоря о разных видах птиц, я имею в виду лишь одну — Птицу Сомнительной Нравственности.