Кроваво-красный гаолян

Всегда приятно найти фильм, который полностью обманет твои невысокие ожидания. Который умудрится поменять твоё впечатление одним лишь сюжетным твистом. «Красный Гаолян» именитого китайского режиссера Чжана Имоу стал для меня именно таким открытием. Прежде чем начать своё обсуждение фильма, сразу хочу акцентировать ваше внимание на нескольких любопытных деталях. Во-первых, этот фильм режиссерский дебют Имоу. Во-вторых, этот дебют был удостоен золотого медведя на Берлинском кинофестивале в 1988 году. Согласитесь, очень впечатляющий результат для дебютанта в режиссерском кресле.

Встречает нас фильм сборами юной девушки Цзюцзи на свадьбу. Отец продал её старику – хозяину местной винодельни. Мало того, что это старик, так он еще и болен проказой. Стоит ли говорить, что девушка от подобной ситуации не в восторге. Пока её в паланкине несут батраки винодела, она успевает и расплакаться и снять с себя платок. Делать это было ни в коем случае нельзя, так как подобными действиями она, по поверьям, навлекла на себя большое несчастье. Еще и батраки начинают петь издевательские песни, чем окончательно доводят девушку до нервного срыва.

Пока паланкин несли через высокие заросли гаоляна, на процессию напал и почти ограбил разбойник. Благо один из батраков вовремя спохватился. Цзюцзи видит отважного батрака и между ними проскакивает незримая искра. Но, к сожалению, она обещана прокаженному старику. О дальнейшем развитии событий я сейчас умолчу. Не хочу портить вам впечатление от фильма и некоторых сюжетных поворотов.

Сразу скажу, что я настоятельно рекомендую вам ознакомиться с фильмом самостоятельно прежде чем читать мой материал дальше. В тексте присутствуют серьезные спойлеры.

Сценарий фильма очень ловко водит зрителя за нос. С самого начала он старается выглядеть как очередная история несчастной/счастливой любви вопреки всем обстоятельствам. Тут у нас и несогласная невеста, и взаимная любовь с простым бедняком, и отвратительный больной старик, выкупивший свою суженую из семьи. Причем оказия со стариком решается буквально в первые 30 минут, а фильм всё равно продолжает свой маскарад. Он старательно показывает быт винодельни, который пытается обустроить Цзюцзи и сложности её взаимоотношений с откровенно хамским и некультурным батраком.

Причем батрак этот тоже не так прост. Если в начале фильма его образ скорее напоминает эдакого спасителя. Защитника несчастной девушки. То потом он предстает как жалкого вида пьяница и дебошир. Который почему-то решил, что если он раз переспал с девушкой, то навсегда заклеймил за собой право ею обладать.

На подобных перипетиях и сложностях отношений между людьми и строится первый час картины. Час в большинстве своём спокойный. Если какие-то проблемы и появляются, то буквально в следующей сцене они уже решены самым хорошим и выгодным для персонажей образом. В итоге всё становится совсем прекрасно, жизнь у всех налаживается. Бизнес прет в гору, а у Цзюцзи и батрака даже рождается сын. Именно в этот момент всеобщего благоденствия в фильме звучит фраза «пришли японцы».

Вот тут картина берет и просто бьет зрителя обухом по голове. Из жизненной идиллии картина превращается в антивоенный манифест. События начинает развиваться в совсем иной плоскости. Нам демонстрируют бесчеловечное отношение японских военных к простым китайским крестьянам. Позволяют одним глазком взглянуть на ужасы японо-китайской войны. Сначала они заставляют крестьян вытаптывать поле гаоляна, из которого герои и гнали вино, а затем вовсе заставляют смотреть как с партизана заживо сдирают кожу.

Тон фильма претерпевает кардинальные изменения. Что начиналось как история любви вопреки с неизбежным всеобщим счастьем в конце, превращается в картину о человеческой жертвенности и памяти простых людей, павших жертвами войны. В финальных сценах, не желающие мириться со звериной жестокостью японцев, батраки уходят чтобы дать бой. Цзюцзи же остается дома и готовит на всех ужин к их возвращению. Сцена где она сидит у полностью накрытого стола, в окружении пустых тарелок и стульев – самая сильная и душераздирающая во всём фильме.

Именно об этом я и говорил в начале своей статьи. Я садился смотреть фильм абсолютно ничего о нем не зная. К концу первого часа я вовсе натурально заскучал и начал искать оправдания к тому, чтобы просмотр закончить. Однако когда началась последняя треть – к ней я готов не был. Меня буквально сжало изнутри и вмяло в диван. Как зритель я был окутан этой теплой атмосферой приближающегося хэппиэнда. Хэппиэнда который казался неизбежным. Однако фильм сломал жизнь этих простых китайских крестьян, а вместе с ней полностью сломал мои впечатления и надежды. Когда пошли титры, я еще минут пять не мог шелохнуться.

При всем этом, настроению фильма еще играет на руку и его визуальная эстетика. В основном здесь используются статичные планы. В кадре динамику дозволено создавать не камере, а природе или персонажам. Плавные раскачивания высокого гаоляна на ветру, идущие на их фоне люди. Подобные кадры завораживают.

Картинка полна согревающего света, тепла. Тем ярче ощущается контраст с последней третью фильма. Там освещение становится резко холодным, отчужденным. Оно совсем ненадолго возвращает свои теплые объятия только ближе к концу, когда батраки в ожидание японцев спят среди зарослей гаоляна. Спят бесстрашные, полные безмятежной решимости. От этого только мощнее завершающие, полностью алые кадры картины.

После концовки фильм оставил меня в очень сложном душевном состоянии. Я чувствовал себя обманутым и душевно раненым. Безоговорочно доверившись ему в самом начале, я обрек себя на созерцание мучительно неумолимой концовки. Редко когда фильму действительно удается провернуть подобный финт. За это я ему очень благодарен.

P.S. Большое спасибо всем, кто читает мои рецензии! Подписывайтесь на мой блог, дальше будет только интереснее.

#мнение