«Дом, который построил Джек» — проваливай, Ларс, и никогда не возвращайся

Возможно заключительная глава в творчестве самого эпатажного режиссера современности.

На протяжении всей карьеры Ларс фон Триер снимал разнообразные и яркие фильмы, попутно ведя изнурительную борьбу с общественным мнением, которая с годами превратила его в депрессивного алкоголика. В своих картинах он всегда бросал вызов миру, казалось, ничто не радовало его так, как возможность вывести из равновесия зашоренных критиков и мягкотелых зрителей. Однако события последних семи лет испортили его отношения не только с общественностью, но и с самим собой.

На Каннский кинофестиваль 2011-го года Триера привела «Меланхолия», но запомнился визит датчанина не фильмом. На пресс-конференции он не всерьез выразил личную симпатию Гитлеру и, когда ужас прокатился по залу, заявил, что, возможно, это делает его нацистом. В тот раз публика не оценила своеобразного чувства юмора режиссера, так что его моментально выгнали из Франции и пригрозили пятилетним тюремным сроком.

Так или иначе Триер всегда был персоной-нон-грата в кинематографе. Одни ненавидели его за своеволие, смелость и издевательское отношение к публике, другие — за любовь к его фильмам, которую не могла сломить даже неуемная жажда режиссера вывести из себя весь мир. Он никогда не боялся воплощать в жизнь диких идей, не срезал углов и не сдавал позиций перед продюсерами. Но именно это своенравие и вседозволенность сыграли с ним злую шутку, сделав изгоем.

Иной раз казалось, что непоколебимый датчанин черпает творческую энергию из каждого зрителя, в ярости покинувшего сеанс, и очередной разгромной рецензии. Но после случая в Каннах общественность ополчилась не на его провокационные работы, а на него самого. Эта враждебность надломила Триера и сказалась на его психическом здоровье, и без того расшатанном многочисленными фобиями и расстройствами.

Вышедшая в 2013-ом году «Нимфоманка» робко намекала на зреющий творческий кризис, а за ней и вовсе последовал долгий перерыв в работе. В результате новая картина Триера «Дом, который построил Джек» стала его неуемным криком души, которым он в присущей ему нахальной манере решил перекричать всех обидчиков.

Главный герой картины Джек, как и Ларс фон Триер, страдает от обсессивно-компульсивного расстройства — невроза, сопровождаемого непроизвольными навязчивыми и тревожными мыслями. Будучи инженером главный герой мечтает сменить свою приземленную профессию на изящное призвание архитектора, поэтому в свободное время он занимается самообразованием, неустанно проектируя дома для своего загородного участка. Проблема в том, что результат не способен удовлетворить Джека, потому стремление к собственной мечте оборачивается для него разочаровывающим сизифовым трудом.

Один из эпизодов, пропитанных свойственным Триеру юмором, приводит Джека к открытию неожиданного таланта — во время убийства назойливой попутчицы посреди безлюдной лесополосы он обнаруживает в себе жилку серийного убийцы. Непредсказуемые будни маньяка оказываются удивительно легкими и окрыляющими. Попрактиковавшись на безобидных дамах преклонного возраста, Джек принимается за создание жутких и отвратительных картин из окоченевших трупов, и на время это занятие приглушает его душевные метания.

Первым делом в глаза бросается схожесть главного героя с Адольфом Гитлером, который желал стать известным художником, но в историю вошел, как убийца миллионов. Даже сам Джек в одном из монологов упоминает фюрера в качестве коллеги по цеху. Но стоит присмотреться повнимательнее, и можно заметить менее очевидную связь между главным героем картины и ее режиссером. Общественность столь часто обвиняла Триера во всех грехах, что он решил самолично приравнять собственные произведения к массовым преступлениям.

За прошлые работы Триера часто клеймили женоненавистником, благодаря чему эта черта досталась и Джеку, который «демонстрирует» свое нелицеприятное хобби преимущественно женщинам. Он, подобно Триеру, не скрывает дремлющих в нем демонов. К тому же безапелляционная любовь публики к фильмам Триера до поры до времени спасала его от гонений точно так же, как Джека спасает от кары за преступления сама вселенная.

«Дом, который построил Джек» состоит из серии «инцидентов», которые повествуют о пяти невыносимо жестоких убийствах, совершенных главным героем в течение 12 безнаказанных лет. О них главный герой, находящийся за кадром, рассказывает невидимому собеседнику, личность которого является главной тайной фильма. По большому счету их разговор сводится к спору Джека, олицетворяющего Триера, с самим собой. Об искусстве, свободе самовыражения и внутреннем мире творца.

Незримый собеседник осуждает «произведения» главного героя, как общество осуждало работы режиссера, рожденные мучениями и негативными эмоциями. Джек же уверен, что искусство — это нечто возвышенное и благородное, затмевающее любые жертвы, брошенные к его ногам. То и дело в разговоре проводятся параллели между искусством и нацизмом — Триер иронично упоминает не только Гитлера, но и его личного архитектора Альберта Шпеера, идущего рука об руку со злом, а также напоминает, что на том самом месте, где некогда писал шедевры Гете, впоследствии построили концлагерь.

По мнению Джека, если творчество породили страдания, оно заслуживает лишь большего внимания. Несмотря на гипертрофированность этой мысли, она исчерпывающе описывает чувства самого Триера. Он ощущает себя преступником, обвиненным во всех смертных грехах исключительно потому, что не боится показать миру настоящего себя.

Еще во времена авангардного движения «Догма 95», основанного Триером, он осознал, что зрителю не интересны вычурные технические приемы, визуальная привлекательность и стройность изложения. Пока фильмам есть, что рассказать, их можно снимать на любые камеры, без искусственного освещения и проработанного сценария. Отчасти поэтому «Дом, который построил Джек» лишен привычных рамок и ограничений — он переполнен документальными съемками, сбивающими общий темп, отвлеченными диалогами об известных личностях и даже вставками из предыдущих картин режиссера.

Однажды Триер заявил, что он лучший режиссер в мире и может снимать все, что душе угодно, и с этим трудно спорить. Каждый раз наплевательское отношение к зрителю сходит ему с рук и вызывает всеобщий ажиотаж. С «Домом, который построил Джек» произошла похожая история. Помимо небрежного стиля съемки и нетрадиционных приемов фильм изобилует ужасающими сценами насилия, которые в современном большом кино никто не посмел бы снять. А Триер без зазрения совести облачил чудовищные убийства детей и животных в кассовый полнометражный фильм и отправил его на обозрение миллионов.

«Дом, который построил Джек» — это не кино в привычном смысле, скорее отвратительная снаружи и прекрасная внутри рефлексивная автобиография Ларса фон Триера. В каком-то смысле — это квинтэссенция 35-летней работы режиссера, приукрашенная визуализация его внутреннего мира, многочисленных переживаний и неоднозначных отношений со зрителем и критиками.

«Дом, который построил Джек» подобен предсмертной записке. Возможно, Триер-человек еще жив, но Триер-творец только что совершил художественное самоубийство — обдуманное и лаконичное. Режиссер объявил о том, что его моральных сил и психического здоровья не хватит на съемки нового полнометражного фильма, а потому, если он и вернется в кинематограф, то исключительно ради небольших проектов.

Последний «дом», который возвел Триер, одновременно олицетворяет собой своеобразное извинение перед миром и оглушающий хлопок дверью. Во время финальных титров, сопровождаемых неунывающей мелодией «Hit the road, Jack» Рэя Чарльза, Триер будто бы навсегда прощается с большим кино и говорит себе — «Проваливай, Ларс, и никогда не возвращайся».

PS. Если понравился текст - ищите нас в VK и Telegram.