Ночь накануне дня Всех Святых

В ночь накануне дня Всех Святых принято рассказывать истории: о прошлом, о выдуманном, о странном. Не скажу, что мои история будет отличаться от тысячи, услышанных вами в этот тёмный вечер. Хотя, одна особенность у неё всё же есть — это случилось на самом деле.

Случилось это несколько лет назад, осенью. В конце октября, если быть точным. Я тогда путешествовал по северу Шотландии в поисках материалов для будущей книги. Путешествие близилось к завершению, и перед возвращением домой мне оставалось провести несколько ночей в Эдинбурге.

Утром 31 октября я выбрался на очередную прогулку по улочкам этого старого города. Погода была шотландская: мелкий дождь, промозглый ветер, темные низкие тучи. К вечеру обещали ухудшение погоды, и хозяйка гостиницы настоятельно рекомендовала мне вернуться к ужину.

Историй для моей книги было собрано уже достаточно, не хватало только зарисовок старого города. Так, в поисках сюжетов, я бродил весь день, пытаясь сделать небольшие эскизы, прячась от дождя в пабах или просто под козырьками старых домов.

Стало смеркаться, я был насквозь мокрый, уставший и оказавшийся в совершенно незнакомом районе города. Я поблагодарил Господа за любовь Шотландии к маленьким пабам, которые здесь можно встретить на каждом углу, и решил засесть в первом же попавшемся местечке, чтобы переждать самую непогоду.

Сколько раз я возвращался в памяти к событиям этого вечера, столько раз я задавал себе один вопрос: почему? Почему я выбрал именно этот паб именно в этом районе? Потому что он был ближе? Он выглядел уютнее и интереснее других? Он… Манил меня?

Я зашел в двери паба очень вовремя: именно в этот момент небеса решили обрушить на Эдинбург весь свой гнев в виде тонны воды. Я ещё раз восславил наличие пабов и поднял, наконец, глаза.

Обычный, темный паб, как сотни других на этом острове. Небольшой, с низкими потолками, освещенный тусклым светом от ламп и свечей. Тяжелая мебель из темного дерева, глиняная посуда, небольшие окна, приглушенный говор сидевших за столиками. Словом, типичный шотландский паб.

Я выбрал себе стол у дальней стены, уселся, развесил куртку и огляделся. Не сразу, но я заметил, что все, сидящие в этом зале, очень похожи друг на друга. На всех были черные одежды: костюмы, платья, плащи.

Бармен, бросивший на меня беглый взгляд, принес мне пинту темного эля и миску с едой: твердый сыр, хлеб, жареные бекон и сосиски. В его бормотании я не разобрал почти ничего, кроме одного отчетливо произнесенного слова — похороны.

Мне стало неуютно. Никакая непогода не дает мне права врываться в такое время к этим людям. Но никто не проронил ни слова и даже не удостоил меня взглядом. Никто, кроме бармена, принесшего мне ужин, и мужчины, сидевшего за соседним столом и внимательно меня разглядывающего.

Через мгновение он уже сидел со мной за столом и смотрел на меня в упор. Взгляд его темных глаз был тяжелым и вдумчивым. На миг мне стало страшно от этого взгляда, словно сам Дьявол смотрел на меня! Но это был всего лишь мужчина в темных потрепанных одеждах и чиненном дорожном плаще. Я прекратил есть, возникла неловкая пауза.

Он нарушил молчание первым. Его голос был густым, низким и неимоверно чарующим. Мужчина поинтересовался, как я очутился в этом пабе в столь ужасное время. Сам не зная почему, я бросился в подробный рассказ о том, как решил изменить свою жизнь, издать наконец книгу, отправился в путешествие. Я рассказал ему о всех своих злоключениях и радостных моментах моих странствий. Я даже поделился с ним набросками для иллюстраций к моей книге!

Мужчина только кивал и всё так же внимательно меня разглядывал.

— Знаешь, — сказал он, — давно я не встречал таких людей. За пять минут ты выложил мне историю всей своей жизни, хотя видишь меня в первый, и, — он ухмыльнулся, - скорее всего в последний раз.

Я замялся.

— Да, простите... Я сам не понял, как разговорился. Возможно это усталость и эль, который уже ударил мне в голову. К тому же, я даже не извинился, что вторгся сюда в такой день. Насколько мне известно, здесь собрались по поводу похорон. Вы знали усопшего?

— Я? Нет, не знал. Нам только предстоит познакомиться, — улыбнулся мой собеседник.

Я нервно рассмеялся. Забавные они, шотландцы. И юмор у них специфический. Но об этом решил вслух не говорить.

— Позволь дать тебе совет, мальчик, — серьезно проговорил мужчина, глядя мне в глаза. — В этих краях все очень сложно. Здесь прошлое переплетено с настоящим, а небылицы из сказок могут сидеть с тобой в пабе, пить эль и беседовать о дожде за окном. Запиши это в свою книгу, мальчик, и помни — не стоит доверять историю своей жизни незнакомцам никогда. А особенно в канун Самайна. Здесь тебе не уютные и светлые города Европы, не теплые морские страны. Мало ли, кто будет пить с тобой эль в пабе.

Он хрипло рассмеялся, встал и направился к двери. Не успел я моргнуть, как его и след простыл. Только на столе осталась недопитая пинта эля, и чиненный плащ висел на стуле.

В этот момент ко мне подошла пожилая женщина в черной вуали и любезно предложила не стесняться и пересесть поближе к другим столикам и камину.

— Негоже после пребывания под таким дождем сидеть в темном углу, да еще и одному, — сказала она и тепло улыбнулась. — Сегодня мы похоронили моего супруга. Пойдем, выпьешь с нами его фирменного эля и послушаешь истории.

Я встал, прошел за женщиной в основной зал и сел недалеко у камина. Оглянувшись на свой старый стол, я отчетливо видел две кружки и плащ, висевший на стуле. Поймав бармена, проходившего мимо, я решился спросить:

— Извините, сэр, вы случайно не знаете мужчину, который подсел ко мне за тот столик? Кажется, он оставил свой плащ.

Бармен странно покосился на меня и буркнул:

— Все вы, приезжие, только хвалитесь крепким желудком. Пара глотков нашего пива — и вам уже мерещатся чертики.

На этом слове он сплюнул на пол, поставил мне миску хлеба и отошел.

Мне стало совсем не по себе. Я быстро встал, подошел к своему столику и собрал вещи. Чиненный плащ все еще висел там. Не задумываясь, я схватил его и выбежал под дождь.

Лило как из ведра. Улицу освещали три тусклых фонаря. Обернувшись на паб, я понял, что никто не заметил моего исчезновения. Я сжал плащ незнакомца в руке и оглядел улицу. Странно, что я сразу не заметил, в какой район я забрел... Покосившиеся дома, ни в одном из которых не горели огни. В конце улицы угадывался силуэт невысокого костела, справа от него - огромные чугунные ворота с вывеской "Кладбище", под которой... Да, это точно он! Я бы узнал его профиль и сейчас, спустя столько лет! Мой странный собеседник стоял, облокотившись на ворота кладбища и беседовал с каким-то мужчиной.

— Эй, сэр! — крикнул я, — вы забыли свой плащ!

В этот момент сверкнула молния и над головой прокатился раскат грома. Вот я вижу, как этот мужчина оборачивается, я вижу эти странные темные глаза... И вот я стою один, на абсолютно пустой улице.

Дождь стих, словно раскат грома стал яркой точкой в концерте, устроенном бушующей стихией. Я огляделся по сторонам — вокруг ни души. Покосившиеся дома без огней, силуэт костела, свет трех тусклых фонарей.

Я обернулся на двери паба и обнаружил, что они заперты. Заперты, черт возьми, а окна заколочены! Я подбежал к воротам кладбища — тоже заперты. Всё указывало на то, что этот район был опустевшим уже много-много лет. Всё, кроме вкуса еды у меня во рту, плаща незнакомца в руке и четких следов на мокрой от дождя земле: следов пары мужской обуви, не моей, и... следов копыт.

Как долго я бежал из этого места, я уже не скажу. Из остатков того вечера я помню только теплый чай в гостинице и причитания хозяйки о том, что я её не послушался.

С того дня прошло уже много лет. Я успешно издал книгу, и даже не одну. Я объездил чуть ли не весь свет. Я все так же ищу приключения и собираю истории. Со мной все тот же бювар, в котором я храню зарисовки для иллюстраций. И я все так же четко, словно это было вчера, помню события той ночи в Эдинбурге.

Больше никогда я не встречал людей, подобных тому мужчине. Разве что однажды, на похоронах моего дядюшки в Лондоне, я заметил у входа в церковь странно одетого мужчину, в потрепанной одежде и чиненном плаще. На секунду мне показалось, что он поднял на меня взгляд своих темных бездонных глаз, странно ухмыльнулся, и я будто бы узнал его. А потом он исчез.

И мне кажется, я начал понимать, с кем мне довелось пить в тот канун дня Все Святых.

#проза #Колфилд_истории