125 кубических метров будущего (часть 3)

Вместо будущего путешественник во времени снова и снова попадает в кубическую комнату, из которой нет выхода. Продолжение истории.

Ссылка на первую часть на DTF

Ссылка на вторую часть на DTF

Мы шли по лесу уже два часа, когда между деревьев появился просвет. Впереди находилось карстовое озеро – идеальный круг водной глади посреди бесконечной зелёной тайги.

Выйдя на берег, мы с удовольствием сбросили на землю бесчисленные тяжёлые сумки. В одних были детали от машины времени. В других – два надувных плота. Большую часть груза нёс я, так как правую руку Профессора покрывал толстый слой гипса. На ней он мог шевелить лишь кончиками пальцев.

– Он так и сказал – в самом центре? – спросил я, осматривая озеро. Со всех сторон его окружали деревья. Сосны подступали почти к самой воде, чистой и прозрачной настолько, что можно было разглядеть дно.

– Да. Точка входа находится в 100 метрах от берега, то есть примерно в центре.

– А если в момент «прыжка» подует ветер и плот отнесет на метр-другой от точки входа?

– Тогда ты переместишься в открытый космос и умрёшь.

– Боже!

– Не переживай. Я заплачу тебе двойной гонорар за риск.

– Нет. Так дело не пойдёт.

– Отказываешься от эксперимента?

– Не отказываюсь, но за такое полагается тройной гонорар.

– Хорошо.

Я расстегнул сумку, вытащил из неё куб оранжевой материи и подключил его к электрическому насосу. Он загудел, и куб стал медленно расправляться. Когда первый плот был готов, я надул второй. Мы связали их вместе, закрепили сверху аппаратуру и, сначала отталкиваясь шестом от дна, а потом, работая веслом, добрались на них до середины озера, где сбросили цепь, игравшую роль якоря. Одежду я оставил на берегу, положив на неё сверху камни, чтобы не сдуло.

На этот раз никакого белого креста под ногами. Я просто встал по центру первого плота, окружённый деталями машины времени. На втором плоту, весь обмотанный проводами, с терминалом в здоровой руке сидел Профессор.

– Знаешь, если вся эта техника упадёт в воду, то нам не поздоровится, – сказал я.

– Не думай об этом. И если снова увидишь мертвеца, принеси мне его палец. Палец, а не волосы!

Я посмотрел на лёгкий керамический нож, привязанный к плавкам вместе с брелком-фонариком. Ничего другого я с собой не брал. Даже баллон с воздухом пришлось оставить – слишком в далёкое будущее отправлял меня Профессор. Учёный собрался нажать на кнопку запуска, когда вдруг подул ветер и мой плот закачался.

– Стой! Стой! Стой! – замахал я руками.

– Что такое? – Профессор отнял свой палец от кнопки.

– А я не могу надеть какой-нибудь скафандр? Вдруг ты меня действительно в космос отправишь?

– Скафандр слишком тяжёлый. С ним нельзя «прыгнуть» на 14 тысяч лет в будущее. Просто задержи дыхание и закрой глаза.

– А это разве поможет?

– Нет.

Профессор покачал головой и без предупреждения нажал на кнопку. Время стало замедляться. Замерли ветви деревьев, озеро будто сковало льдом, дневной свет сменился кромешной тьмой. Упругая поверхность плота под ногами исчезла, уступив место пустоте.

«Пустота! О, господи! Пустота! Этот придурок всё-таки отправил меня в открытый космос!» – подумал я, прежде чем шмякнуться с неопределённой высоты о бетонный пол. Из-за темноты я не успел сгруппироваться, поэтому весь удар пришёлся на левую ногу. В голеностопном суставе в этот момент будто взорвался маленький мешочек с болью.

– Ах, чтоб тебя!.. – закричал я и дополнил эту фразу отборным русским матом. Люди будущего, если только они наблюдали за мной из темноты в этот момент, получили богатый материал для своих диссертаций по древним языкам.

Таймер на браслете вёл обратный отсчёт. У меня было 15 минут на то, чтобы внимательно изучить этот куб. Примерно через минуту боль стала проходить. Тогда я взял брелок со встроенным фонариком и нажал на маленькую кнопку. Несмотря на малые размеры, света он давал достаточно. Как и следовало ожидать, я снова попал в бетонную коробку. Однако она отличалась от всех предыдущих. По форме – тот же самый куб, но только в три, а может быть и в четыре раза больше того, что я видел прежде. Я обвёл светом фонарика сначала все углы наверху, потом все углы внизу, только чтобы убедиться в своём одиночестве. Никаких сюрпризов вроде высохших мертвецов меня здесь не ожидало.

Я встал и, прихрамывая, пошёл к той стене, что была ближе всего. Профессор придумал для меня целую систему изучения бетонных коробок, которая начиналась с тактильных ощущений. Сначала я должен был по очереди дотронуться до каждой из стен, чтобы понять, одинаковые ли они на ощупь. Потом с помощью локтей мне нужно было измерить углы, образованные стенами – все ли они равны 90 градусам.

Во время третьего эксперимента я измерял длину стен с помощью шагов. Одно из последних испытаний – звуковое. Мысленно поделив стены на квадраты площадью по полметра, я простукивал кулаком каждый из них – одинаковый ли звук они дают, и нет ли внутри полостей, образованных пузырями с воздухом, либо каналами для кабелей?

На то, чтобы провести все основные измерения, мне понадобилось десять минут. В оставшееся до обратного «прыжка» время я занимался тем, что стучал по стенам сначала кулаком, а потом, после того, как костяшки пальцев заболели, остриём керамического ножа. И тогда произошло кое-что неожиданное. Когда я начал стучать по очередному квадрату, остриё ножа вдруг ушло в стену на три сантиметра.

От испуга я перестал дышать. Во рту всё пересохло, а на лбу, наоборот, проступил пот. Я медленно вытащил нож из стены. В том месте, куда вонзилось лезвие, осталась тонкая чёрная щель. Я дотронулся до неё подушечкой указательного пальца.

Она была настоящей! Не привиделась! Я надавил на щель. Сначала стена сопротивлялась, но потом покрылась трещинами. Щель раскрылась со звуком рвущихся ниток. Моя рука ушла в неизвестность по самое плечо.

«Это ткань, пропитанная цементом», – понял я и сорвал кусок материи. За нею скрывался туннель диаметром около полуметра, уходивший вглубь стены.

Однажды я спросил Профессора, пытались ли они с моим предшественником разрушить хоть одну бетонную коробку.

– Пытались и не раз, – ответил мне Профессор.

– И как?

– У нас ничего не получилось. Сначала я послал в будущее молот, а через неделю отправил туда и твоего предшественника. Он целый час бил молотом по стенам, но на них не появилось ни трещинки. Я решил, что просто парень слабоват и тогда стал думать о том, чтобы отправить в будущее отбойный молоток. Но его нужно запитать от чего-то, а я так и не придумал от чего именно.

– И ты сдался?

– Нет. Я раздобыл ящик динамита и отправил его в будущее с подожжённым фитилём. Взрыва такой мощности стены куба точно не выдержали бы. Однако они остались невредимы. Только почернели малость. Видимо, их отлили из какого-то очень прочного материала.

Теперь, глядя на тоннель, я не мог поверить своим глазам.

– Откуда ты взялся? – сказал я. – И кто замаскировал тебя этой тряпкой?

Я присмотрелся к куску материи, покрытому крошками цемента. Это была какая-то тонкая ткань, похожая на шёлк.

– Покажу тебя Профессору.

Потом я провёл ладонью по стенам туннеля. По ощущениям они отличались от всех прочих стен бетонной коробки – были не такими шероховатыми. Я посмотрел на браслет. У меня оставалось меньше минуты. За оставшееся время я забрался в тоннель и прополз по нему, пока не упёрся макушкой в бетон. Длина туннеля равнялась моей высоте плюс около 20 сантиметров. На таймере оставалось всего десять секунд.

«Интересно, а если я из этого туннеля перемещусь в прошлое, меня тоже в открытый космос выбросит?» – подумал я и поспешил выбраться из туннеля.

Насколько я понимал, каждая бетонная коробка по размеру совпадала с размером точки входа, из которой совершался «прыжок». Следовательно, лишь из коробки я мог вернуться к тому карстовому озеру посреди леса.

Я встал в центре комнаты и задержал дыхание. Как оказалось, не зря. Когда таймер на браслете показал «00:00», меня окружила холодная вода и облако маленьких пузырей.

Дезориентированный после перемещения на 14 тысяч лет в прошлое я не мог понять, где верх, а где низ и куда плыть, чтобы подняться на поверхность. В конце концов, я просто стал работать руками и ногами, двигаясь в ту сторону, которая оказывала меньшее сопротивление.

– А я думаю, что там такое взорвалось под водой, – сказал Профессор, когда я вынырнул и подплыл к плоту.

– В будущем уровень пола ниже, чем уровень воды в настоящем, – сказал я, отплевавшись.

– Уровень пола? – Профессор поскучнел. – То есть, там опять бетонная коробка?

– Да, но она огромная, а кроме того, вот тебе сувенир из XXXV века. – Я поднял над головой левую руку с зажатой в кулаке тряпкой, облепленной высохшим цементом.

– Дай сюда! – Профессор бросился к краю плота, за который я держался.

Аппаратура опасно зашаталась – того и гляди упадёт в воду и прикончит меня электричеством.

– Ты давай осторожней! – сказал я.

– К чёрту осторожности. – Он выхватил тряпку. – Что это?

– Похоже на обычный шёлк. Она прикрывала вход в туннель. Кто-то предусмотрительно покрыл её сверху цементом, чтобы она не выделялась на фоне других стен.

После этих слов мне на мгновение показалось, что зрачки у Профессора стали шире. Он медленно перевёл взгляд с тряпки в своей руке на меня и прохрипел:

– Повтори, что ты там только что сказал...

Я повторил и Профессор чуть не умер от счастья, а аппаратура на плоту опять чуть не попадала в воду из-за того, что он подскочил и стал расхаживать взад вперёд, проговаривая мысли вслух. Я не стал вникать в его рассуждения.

Пока этот учёный не убил меня электричеством, я забрался на плот, вытряхнул воду из ушей и попытался мысленно прикинуть, в какую сторону от плота уходил тот туннель.

– А размеры?! – Профессор упал на колени и схватил меня здоровой рукой за подбородок. – Ты всё измерил, как я тебя учил?

– Да.

– А туннель тоже?

– Да.

– Срочно возвращаемся на берег. Надо смоделировать этот куб.

Я вытащил цепь из воды, взял весло, и мы вернулись к тому берегу, на котором лежала моя одежда.

Забирать с собой плоты не стали. Профессор сказал, что в ближайшие дни мы вернёмся сюда и я снова «прыгну» в будущее, чтобы лучше изучить туннель. Пройдя тайгой несколько километров, мы вышли к полю, где стоял наша машина. Как обычно, сразу после того, как я сел на пассажирское сидение, Профессор потребовал, чтобы я завязал себе глаза.

– А может, лучше мне сесть за руль? – предложил я.

– С чего это вдруг?

– С того, что у тебя рука сломана и по пути до этого места мы чуть три раза в аварию не попали.

– Глупости! Я отлично управляю и одной рукой.

– Как знаешь. Только в этот раз я поеду на заднем сидении.

Профессор сказал, что снова отвезёт меня в свою лабораторию. После того, как мы поймали другого путешественника во времени и заперли его там, прошло два месяца. Всё это время я ходил на лекции в университете, сдавал долги и готовился к экзаменам. Моя жизнь стала такой же скучной, какой она была до знакомства с Профессором.

Иногда я думал, что неплохо было бы связаться с ним и выяснить, удалось ли ему починить керплондеры и рассказал ли наш пленник что-нибудь о природе бетонных коробок. Но на мои звонки он никогда не отвечал, а где находится его лаборатория, я не знал. Так что я сильно удивился, когда узнал, что ещё раз попаду в его святая святых.

– Ты так и не рассказал, как сломал руку, – сказал я, когда машина поехала по гладкому асфальту.

– Твой коллега постарался. – Машину повело влево, а потом вдруг резко вправо. Судя по всему, Профессор выехал на встречную полосу и обогнал другой автомобиль. Я слышал, как гудит его мотор за окном. – Когда я в первый раз открыл дверь куба и попробовал заговорить с ним, он просто набросился на меня. К счастью, я держал за спиной шприц с транквилизатором, и успел воткнуть его ему в задницу прежде, чем он меня убил.

– Он сумасшедший что ли – бросается постоянно на людей?

– Почти. Насколько я понял, долгое пребывание в бетонной коробке сказалось на его восприятии реальности. Он плохо отличает сон от яви. Однако по своей природе этот человек такой же миролюбивый учёный, как и я.

– Ты, между прочим, заряженный пистолет с собой везде носишь, миролюбивый учёный.

– Все учёные, занятые важным исследованием, так делают. Просто об этом никто не говорит.

Тут он обогнал ещё одну машину и чуть не столкнулся с той, что ехала по встречной полосе. Я понял это по гудку впереди идущего автомобиля, резкому протяжному скрипу шин по дорожному полотну и тому, как быстро мы вернулись на свою полосу.

– Пронесло, – сказал Профессор. – Ещё бы чуть-чуть и…

– Давай я поведу!

– Сиди, где сидишь!

Профессор сбавил скорость.

– Больше никого обгонять не буду, обещаю.

– Просто бальзам на душу.

– Не ёрничай.

– Ладно, лучше расскажи про моего коллегу.

– А что рассказывать? Я привязал его к стулу, направил лампу на лицо и устроил допрос, как в кино показывают. Но он оказался крепким орешком – ничего не рассказал о себе. Напротив, этот парень в ответ на мои вопросы, задавал те же самые вопросы мне. Я спрашивал: «Видел ли ты будущее?». Он тут же спрашивал: «Видел ли ТЫ будущее?». Я ему: «Удалось ли тебе переместиться в прошлое?». А он мне: «Удалось ли ТЕБЕ переместиться в прошлое?». Спустя несколько недель допроса я не узнал о нём ровным счётом ничего. Однако когда речь зашла о природе бетонных коробок, он всё-таки рассказал кое-что.

– Тебе удалось пробиться сквозь его оборону?

– Не совсем. Просто мы, как два учёных, пришли к единому мнению, что об объекте наших общих исследований можно и нужно говорить, чтобы поделиться друг с другом опытом и общими усилиями приблизиться к разгадке тайны. Разумеется, всех карт друг другу мы не раскрыли. Сначала я скормил ему один факт про бетонные коробки, самый очевидный факт.

– Какой?

– О том, что все стены в коробках сходятся под углом в 90 градусов.

– А он?

– Он в ответ поделился со мной своим открытием: «Все бетонные коробки по форме – кубы».

Я расхохотался.

– Не смейся. Мы таким способом пытались наладить контакт. В общем, слово за слово, он назвал мне координаты одной из точек входа – той самой, которую мы и проверили.

– Это я уже знаю. Что ещё?

– Больше ничего он не рассказал.

– А если бы он тебя обманул? Что если бы там не оказалось точки входа?

– Нет, это исключено.

– Почему ты в этом уверен?

– Потому что я знаю все точки входа, которые есть на Земле. Они вычисляются по элементарной формуле. Но их сотни тысяч и на то, чтобы исследовать все не хватит ни жизни, ни ресурсов. О том, что одна из точек входа находится на карстовом озере, которое мы только что посетили, я знал давно, но в моём графике изучения она была на 15039-м месте. Лет через двадцать я, может быть, и добрался бы до неё. Но наш пленник сказал, что посещал её однажды и видел там кое-что интересное, поэтому с 15039-го она переместилась на первое место.

– А что это вообще за точки входа такие? Почему в будущее надо «прыгать» из них?

– Не надейся, что я начну рассказывать тебе о том, как устроена моя машина времени.

– Я и не надеюсь. Ты даже настоящие названия деталей шифруешь, чтобы я ни о чём не догадался. Вот что такое керплондеры, например? Ведь не существует на самом деле таких компонентов. Я проверял в Интернете.

– Керплондеры это керплондеры. Большего тебе знать не надо.

– Но ты мог бы объяснить, почему отправляться в будущее мы можем лишь из определённых точек. Как так получается, что если я «прыгаю» из точки входа, то попадаю в бетонную коробку, а если прыгаю из места в паре метров от точки входа, то попадаю не за стены коробки, а в открытый космос?

Профессор вздохнул.

– Хорошо, это я тебе всё-таки объясню. Помнишь, я сказал, что машина времени это не телепорт?

Я кивнул.

– Планета Земля, Солнце и Луна, звезды… Всё, что есть в космосе, непрерывно движется. Уже завтра Земля будет находиться в другой точке пространства. А через тысячу лет она будет находиться ещё дальше. Машина времени не изменяет твоё положение в пространстве. Поэтому если ты просто «прыгнешь» на тысячу лет в будущее из произвольного места, то ты окажешься в той же самой точке пространства. Но вот Земли в ней уже не будет. То есть, ты переместишься в открытый космос. Решить эту проблему помогают точки входа – особые места, где сходятся определённые энергетические поля земного шара. Это сложно объяснить такому гуманитарию, как ты, но если очень сильно упростить, то эти точки входа оставляют в пространстве невидимый энергетический шлейф, который тянется за планетой. И по нему ты, перемещаясь в будущее, в мгновение ока догоняешь планету и оказываешься на том же самом месте земного шара, из которого «прыгал».

Машина свернула направо и затряслась по бездорожью.

– И раз уж ты разоткровенничался, ответь мне ещё на один вопрос о машине времени.

– Не жирно ли будет?

– Нет. Я давно хотел его задать.

– Давай.

– Почему мы всегда летим в будущее на тысячи лет? Почему я не могу прыгнуть на неделю или на месяц в будущее? Или на пять лет? Там ведь не будет бетонной коробки.

– Опять же, для твоего ума это слишком сложно, поэтому я максимально упрощу. Прежде чем научиться создавать микросхемы, человечеству нужно было научиться забивать молотком гвозди.

– Чего?

– Это аналогия. Машину времени я изобрёл совсем недавно и пока это достаточно грубый инструмент – она не может переместить человека в будущее ближе чем на тысячу лет. После тысячи лет можно рассчитать время прибытия вплоть до секунды. Но все, что до тысячи лет – мертвая зона. Над машиной времени надо работать. Тогда однажды она сможет перемещать на 500 лет в будущее, потом на 100 лет, а там, глядишь, и до года, и до месяца, и до недели доберёмся. Но пока мои исследования застопорились.

– Из-за бетонных коробок?

– Да, и из-за них тоже.

Мы снова выехали на асфальт.

– О большем не спрашивай – не отвечу.

Я и не спрашивал. Через несколько часов мы остановились, и Профессор повёл меня за руку в лабораторию по лабиринту из комнат, коридоров и лифтов. Когда я снял повязку, то оказался в том же самом ангаре, что и в прошлый раз. Рядом стоял большой бетонный куб.

– Ты всё ещё держишь его там? – спросил я.

– А где ещё его держать? Мы не знаем, из какой он эпохи, поэтому нельзя показывать ему ничего из нашего времени. Иначе может случиться парадокс.

– Да, ты рассказывал.

Профессор достал откуда-то кусочек мела, встал на колени и принялся писать на полу параметры бетонной коробки, точка входа в которую находилась на карстовом озере.

– Объём? – спросил Профессор.

– 20 на 20 кубических метров.

– А третья величина?

– Что?

– Мне нужна третья величина.

– Какая ещё третья величина?

– Я спрашиваю у тебя объём коробки, а не её площадь.

– И что?

Профессор тяжело вздохнул и потёр переносицу.

– Нельзя же быть настолько гуманитарием. Смотри, чтобы обозначить площадь объекта достаточно двух величин – длины и ширины. Но для объёма нужна ещё и высота.

– А каким образом я тебе высоту измерю, если до потолка мне не добраться?

– Хорошо, визуально это был такой же куб, как и всегда?

– Да.

– Тогда так и запишем, что объём 20 на 20 на 20 кубических метров, или 8 000 кубических метров. – Он поводил мелом по полу. Потом спросил у меня диаметр и длину туннеля. Когда я назвал ему все цифры, Профессор подошёл к кубу и стал рисовать на полу вокруг него контуры бетонной коробки, параметры которой я ему только что назвал.

– Вот так. Теперь я имею визуальное представление того, насколько она большая. А теперь скажи, где находился вход в туннель?

Я подошёл к одной из линий выведенных мелом.

– Вот тут.

Профессор сразу же нарисовал рядом контуры туннеля. Благодаря этому на полу ангара появился как бы силуэт бетонной коробки, в которой я побывал несколько часов назад.

Из куба позади нас донёсся стук.

– Это что ещё такое? – спросил я.

– Есть, наверное, хочет. Не обращай внимания, лучше давай подумаем, как нам дальше изучать эту бетонную коробку.

Спустя неделю мы вернулись на карстовое озеро и, стоя на плоту, я вновь совершил «прыжок», только на этот раз не на 14 тысяч лет в будущее, а на 15 тысяч лет. Падая на бетонный пол, я опять чуть не переломал себе ноги. Однако теперь я был готов и успел сгруппироваться, так что обошлось почти без боли. Вход в туннель снова был спрятан под шёлком. Я сорвал его и забрался внутрь…

– Насколько он увеличился? – спросил Профессор после того, как я вернулся в настоящее.

– Стал длиннее в три раза.

– Как я и думал, туннель это не просто брак, допущенный людьми будущего. Он растёт вглубь, а значит, кто-то его роет.

– Роет? Эти стены ведь даже динамит не взял, как их можно рыть?

– Возможно, тот, кто это делает, прибыл в коробку из более технологически продвинутой эпохи, чем наша. Однако даже их совершенной бурильной «машины» хватило лишь на то, чтобы за тысячу лет углубиться в стену всего на три метра. – Профессор на мгновение задумался о чём-то. – Интересно, какой же толщины стены у этих бетонных коробок тогда?

Мы приехали в лабораторию, и Профессор дорисовал мелом контуры туннеля на полу. А через неделю я «прыгнул» на 20 тысяч лет в будущее. На этот раз я взял с собой лазерный дальномер. Ради этого лишнего веса мне пришлось голодать пять дней, и ничего не пить за сутки до перемещения. Когда мы подплывали на плоту к точке входа, я с трудом сдерживался, чтобы не прыгнуть в воду и не осушить карстовое озеро залпом.

Туннель вновь был занавешен шёлком, пропитанным цементом. Я сорвал его и посветил лазером вглубь. Цифры на приборе показали 39 метров.

– 39 метров! 39 метров! – снова и снова повторял Профессор, добавляя эти 39 метров к рисунку туннеля на полу в ангаре. – Технологии нашего землекопа явно совершенствуются. Неудивительно, что мне не удалось сделать копию бетонной коробки. Для таких толстых стен мне бы просто не хватило материала!

По воскресеньям я «прыгал» в будущее и замерял длину туннеля. С каждым разом он увеличивался в геометрической прогрессии. В остальные дни я жил обычной жизнью студента, в которой не происходило ничего из ряда вон выходящего. Разве что однажды по пути из университета домой я снова встретил того высокого усатого журналиста в пальто и шляпе с полями. В прошлый раз его очень интересовала судьба Петра Седельникова, предыдущего помощника Профессора, который однажды не вернулся из будущего.

– Что вам нужно? – спросил я.

Журналист запустил руку в карман пальто и вынул оттуда диктофон.

– Вы по-прежнему общаетесь с ним? – спросил журналист.

– С кем?

– Вы знаете о ком я.

– Не знаю. – Я попытался обойти его, но он снова загородил мне дорогу.

– Я могу заявить на вас в полицию, — сказал журналист. — Они арестуют вас, как соучастника.

– Соучастника чего?

– Убийства Петра Седельникова.

– О чём вы говорите?

– Послушайте, я следил за вами всё это время. Стабильно раз в неделю вы видитесь с его убийцей.

– Да кто вам такое сказал?

– Мне опять вам фотографии показывать? Если вы не начнёте отвечать на вопросы, я опубликую материал с вашим разоблачением. У вас сейчас есть уникальный шанс рассказать свою точку зрения на случившееся.

– Точку зрения?

– У каждого конфликта есть две стороны. Каждый участник конфликта смотрит на случившееся по-своему. Уверен, вам есть чем поделиться с нашими читателями.

Он чуть ли не ткнул диктофоном мне в лицо.

– Да иди ты к чёрту со своими читателями! – Я оттолкнул его и убежал.

Мы с Профессором снова и снова посещали карстовое озеро. Я почти не ел и очень мало пил, чтобы продолжать «прыгать» во всё более далёкое будущее.

– В этот раз тебе точно придётся лететь туда без трусов, – сказал однажды Профессор.

– Почему мне кажется, что однажды ты попросишь меня отрезать себе руку или ногу, чтобы я стал легче?

– До этого мы ещё дойдём, – то ли пошутил, то ли сказал всерьёз Профессор. Улыбка на его лице в этот момент была. Но довольно жуткая улыбка, надо сказать.

Когда я прыгнул на 30 тысяч лет в будущее, длина туннеля составляла уже три километра. К этому моменту его контуры, нарисованные мелом на полу в ангаре, уже давно упёрлись в стену. Ни один лазерный дальномер не мог осилить такое расстояние, поэтому в будущее я брал с собой крохотную машинку, сконструированную Профессором.

Я ставил её на край туннеля, и она уезжала вперёд, а через пару часов возвращалась. В неё было встроено табло от электронных часов. На нём отображалось расстояние, пройденное машинкой. Однажды это расстояние равнялось 51 километру. Разумеется, я не ждал в коробке, когда она вернётся. Переместившись в будущее, я отправлял машинку в туннель, а через неделю, совершив ещё один «прыжок», забирал её.

– Да когда же он закончится?! – воскликнул Профессор, увидев цифры на машинке.

– Разве могут существовать настолько толстые стены? – сказал я. – Кажется, кто-то очень сильно не хочет, чтобы мы увидели будущее.

Наблюдения за туннелем продолжались, и вскоре я стал похож на живой труп. Люди в университете думали, что я болен чем-то заразным и обходили меня стороной в коридоре. А в аудитории вокруг меня всегда образовывалось пятно из пустых парт. Да и моя личная жизнь стала страдать. Хотя, страдала она не только из-за моей болезненной худобы и синяков под глазами. Однажды, когда мы ехали к карстовому озеру, у меня стал звонить смартфон. Это очень разозлило Профессора.

– Смартфон?! Ты взял с собой смартфон?! С ума сошёл?!

Профессор вытащил его у меня из кармана и выбросил в окно на обочину. Я не стал говорить ему, что на самом деле я всегда брал с собой смартфон. Пока я находился в будущем, он лежал в кармашке моих брюк, аккуратно сложенных на сидении автомобиля. Я вообще о многом не рассказывал Профессору в отместку за то, что и он мне почти ни о чём не рассказывает. Например, я так и не поведал ему о журналисте в шляпе с полями, который снова и снова пытался заговорить со мной.

Как-то, когда я отмокал в ванной после очередного «прыжка», мне позвонил человек, представившийся следователем, и стал расспрашивать о Петре Седельникове.

– Думали, я не узнаю ваш голос? – сказал я в трубку. – Вы не следователь, а журналист. Прекратите досаждать мне, или я заявлю на вас в полицию. Выдавать себя за сотрудника правоохранительных органов – это преступление.

После этого я сразу положил трубку.

Зимой карстовое озеро покрылось льдом. Нам уже не нужны были плоты. Рука Профессора зажила. Он нарисовал баллончиком с чёрной краской контуры бетонный коробки на белом льду и поставил в центре машину времени.

– А как я выберусь из воды? – спросил я. – Тут же кругом лёд.

– Не переживай, мы сейчас сделаем прорубь, – с этими словами он достал из спортивной сумки два топора.

– А если я ее не найду?

– Постарайся найти.

Я вздохнул, но не стал возражать. В конце концов, я и так каждый раз рискую, отправляясь в будущее. Какой смысл переживать из-за такой мелочи, как вероятная смерть подо льдом? А всё ради чего? Ради денег? Нет, деньги меня уже давно не интересовали. Я заразился от Профессора. Теперь мне хотелось просто увидеть будущее, просто попасть туда и понять, что такое бетонные коробки, кто их соорудил и почему.

– Ты не думал, что тот, кто построил их, просто пытается защитить себя от парадоксов? – спросил я, прорубая топором лёд. Я был почти уверен, что делаю это неправильно и очень рискую провалиться в воду.

– Разумеется, их построили ради этого, – сказал Профессор. Он тоже работал топором. Отколовшиеся тяжёлые куски мы не вытаскивали из воды, а загоняли под лёд.

– То есть, если мы выберемся хотя бы из одной бетонной коробки и увидим будущее, то оно сразу исчезнет?

– Только после того, как ты вернёшься в настоящее.

– В чём же тогда смысл?

– У будущего много различных версий. Чтобы доработать машину времени, мне нужно увидеть хотя бы несколько из них. Но бетонные коробки будто зафиксировали лишь один возможный вариант будущего. Если мы уничтожим этот вариант с помощью парадокса, то мы уничтожим и бетонные коробки. По крайней мере, я надеюсь на это.

Когда прорубь была готова, мы спустили в нее цепь, увешанную лампочками, работающими под водой. Она стала похожа на гирлянду.

– Теперь тебе легче будет найти выход, – сказал Профессор. – Готовься к «прыжку».

Тощий, голый, усталый, голодный, мучающийся сильной жаждой с измерительной машинкой в одной руке и крошечным фонариком в другой, я встал на чёрный крест. Аппаратура загудела.

– Я отправляю тебя на двадцать минут, – сказал Профессор. – Запусти в туннель машинку и возвращайся.

Я кивнул, мысленно приготовившись к падению в темноте. Больше я не расшибался о бетонный пол. Подобно кошке, я ловко приземлялся на все четыре «лапы», а потом пару минут приходил в себя. Такое напряжение мышц отнимало все силы у голодающего организма. Поэтому на такую простую процедуру – запустить измерительную машинку в туннель – Профессор выделял мне по 20 минут.

– Удачи, – сказал он и нажал на кнопку.

Всё пошло не так.

Вместо темноты меня встретил яркий свет прожекторов. А лёд под ногами сменился не привычной пустотой, а деревянными досками строительных лесов. Не готовый к такому повороту событий, я рухнул на них, а потом покатился вниз по подобию ступеней, пока меня не остановил металлический шест прожектора. Падая, он разбился об одну из стен, осыпав деревянные леса фонтаном из искр и осколков стекла.

– Какого чёрта тут произошло? – крикнула какая-то женщина.

От боли я не мог пошевелиться. Кажется, пара костей в моём теле была сломана. Я бегло осмотрелся. Люди! Вокруг были люди! Не меньше десяти человеческих силуэтов. Лиц я разглядеть не мог. Одежды тоже. Из-за яркого света всё плыло перед глазами.

– Очередной попрыгунчик на нашу голову, – снова сказала женщина. – Немедленно закройте ему глаза и молчите! Я объявляю режим молчания!

Я успел разглядеть провода и кабели, а также какую-то огромную установку, похожую на турбину от самолёта, присосавшуюся к тому месту на стене, где начинался туннель. А потом вокруг меня собралась толпа. Они заклеили мне глаза подобием скотча, связали руки и ноги, заткнули уши и оставили лежать в углу, будто ненужный хлам, который сам со временем исчезнет.