«Ico всё перевернула»
Эссе создателя Last Day of June о том, как культовая игра Фумито Уэды изменила индустрию — и его самого.
Ico — первая игра легендарного Фумито Уэды, создателя Shadow of the Colossus и The Last Guardian, — вышла в 2001 году и быстро приобрела статус культовой. Массимо Гуарини, основатель студии Ovosonico и автор недавней Last Day of June, написал колонку для сайта Gamesindustry.biz, в которой рассказал о том, как произведению Уэды удалось кардинально изменить его восприятие видеоигр.
Массимо пишет о том, что он всегда смотрел на видеоигры как на системы с определённым набором правил и чётко обозначенной целью. Они просто давали ему возможность весело провести время и продемонстрировать свои умения — при этом он всегда полностью отдавал себе отчёт, что перед ним всего лишь игра.
Меня никогда не интересовало, почему Марио всё время скачет, и как у парня из Doom получается носить с собой такое количество тяжёлого оружия. Мне было не так уж важно, почему Данте так фанатично стремится отомстить в Devil May Cry.
Как бы сильно Массимо ни погружался в вымышленные миры, он всегда осознавал, что перед ним — всего лишь игра со своими условностями и ограничениями. Он ощущал связь со своим игровым персонажем, погружался в увлекательный геймплей, но ему никогда не приходило в голову, что игры могут вызывать какие-то более сложные эмоции, чем страх, гнев или восторг. По словам разработчика, в те времена о таком «никто не просил».
Всё изменилось в один день — в сентябре 2001 года. По словам Массимо, Фумито Уэда «переписал историю видеоигр». Системы, которые исправно работали в течение долгих лет и не вызывало ни у кого вопросов, впервые были подвергнуты сомнению создателем Ico — «скромно, но эффектно; в японском стиле».
Я прекрасно помню, как впервые запустил игру. Живописный лес, лошади, куда-то уносящие маленького ребёнка, ни диалогов, ни торжественной музыки. Просто реалистичные звуки окружения и невероятно мощная атмсофера. Я уже знал, что передо мной нечто необычное.
Спустя десять минут игры Массимо ощутил нечто, чего никогда раньше не испытывал ни в одной игре. Его захлестнули сложные эмоции: обеспокоенность, одиночество, неуверенность. Он почувствовал себя тем самым ребёнком, брошенным и запертым в загадочном замке.
Игра не ставила передо мной никакой сиюминутной цели в духе «не умирай, убей этих, собери то», однако я очень чётко ощущал, что мне нужно делать. Я почувствовал глубокую связь с персонажем и понял, что впервые за мою игровую практику цель игры определялась не чётко прописанными задачами, игровой системой или правилами геймплея, а именно тем фактом, что я и был этим ребёнком.
Похожее чувство у меня уже возникало 10 лет назад, когда я играл в Another World. Но уже следующие 10 минут геймплея вознесли Ico на такую недосягаемую вершину, что я до сих пор вспоминаю об этом как о самом сильном впечатлении, которое мне когда-либо дарила игра.
Разработчик говорит о первой встрече с Йордой — девочке с белой кожей, заключённой в железную клетку, напоминающую древнее орудие пыток. Марио тянуло к ней, но вовсе не из-за какого-нибудь конкретного диалога или катсцены. Он не мог не освободить её, потому что судьба Йорды резонировала с его собственной — только что он сам был пленником, ощущал страх и одиночество, а теперь в точно такой же ситуации оказалась эта девочка. Игрок немедленно ощущал эмоциональную связь с Йордой — по той же причине, что и сам Ико. Эмпатия создавалась и поддерживалась самим игровым процессом.
Геймплейные механики Ico выстроены вокруг определённой темы, определённого эмоционального концепта; эти механики были призваны служить ему и поддерживать его, а не наоборот, как было раньше. Это была революция.
По мнению Массимо, Ico была высказыванием — возможно, слишком сильным и смелым, чтобы быть единодушно принятым игровым сообществом тех времён. Игры всегда строились вокруг геймплейных механик, а сюжет, тема и всё остальное выполняли лишь вспомогательную функцию — так было в течение долгих лет до Ico и в течение долгих лет после неё. Если жанры кино получали названия в зависимости от эмоций, которые они должны были вызывать у зрителя (комедия, фильм ужасов), то названия жанров видеоигр происходят именно от механик (шутер, платформер).
Фумито Уэда, напротив, подчинил игровые механики теме, заставив воздействовать на игрока эмоционально. Он отнял шкалу здоровья у протагониста и вручил её другому персонажу (Йорде), — сам геймплей заставляет игрока заботиться об этом персонаже, чтобы не проиграть. Простая смена правил с «если я умру, игра закончится» на «если она умрёт, игра закончится» стала выразительным средством. Базовые механики игры работают на то, чтобы мы воспринимали Йорду хрупким, нуждающимся в нашей защите существом; на создание у игроков чувства «одиночества и собственной слабости перед лицом чего-то более значимого и сильного, чем они сами». Даже реализация системы сохранений подчинялась авторскому видению Уэды.
Ico заставила меня сопереживать и проявлять заботу — а ведь в комнате не было никого, только я и геймпад. Можно сказать, что это было первым эмоциональным опытом в истории видеоигр — момент, в который игрок почувствовал, что он переживает и чувствует ответственность за несуществующего персонажа.
Спасибо Вам, Уэда-сан.
Игра для меня тоже перевернулась в самый неожиданный момент. Я играл в нее сильно позже выхода(года 2-3 назад), и можете кидаться тапками, но по механикам она для меня показалась "принцем персии на минималках". От геймплея я не получал особого удовольствия, да и нарратив меня как-то не зацепил, а нужда постоянно оберегать девочку от монстров местами дико напрягала. Но вот в самом конце, когда герой думал, что принцесса погибла, но находит ее на берегу, меня прямо пробило на эмоции, глаза были на мокром месте. И я осознал магию этой игры, между героями не было диалогов, они даже говорить не умеют нормально, ты просто тянешь ее за собой всю игру, ведешь за руку и спасаешь это светлое создание от чудовищ. И ты привязываешься к ней, как и герой, который , по сути, является твоей безмолвной аватарой, без особой личности. Очень редкая магия игр. Ради такого я все еще и играю, собственно. Сорри, что так сбивчиво, просто хотелось поделиться.
если еще не играли в ICO, то обязательно попробуйте, как и все игры Уэды, собственно.
у меня похожая тема случилась, когда увидел fahrenheit
Играла я в айко больше 10 лет назад. Удивительная игра, мир которой меня пробирал до мурашек.. как ни странно, она меня пугала даже больше Резидента или Фатал Фрейма... @__@ но это был какой-то особый страх, который манил и заставлял играть в игру дальше...
Shadow of the Colossus таких эмоций не принёс.. :(
Всё думаю ее прикупить на распродаже в псн, но что-то останавливает... может, боюсь, что этих эмоций больше не будет.. а может, наоброт ощутить их еще раз боюсь.. не знаю... )))
ICO \ Shadow of the Colossus \ The Last Guardian — только эти 3 игры вызвали такой сильный эмоциональный отклик
Повезло, я пытался играть во все 3, дольше всего хватило Коллоса, но в итоге так и не доиграл, боссы-пазлы наскучили, а эмоций/интереса не вызвала ни одна из 3х. Но при этом ясно видно за что их любят, и что игры хорошие.
Уэда гений