Он садится со мной рядом,
Он берет меня за плечи,
И причудливым узором засверкает его речь:

"Слушай, там, далеко-далеко, есть страна.
Она была разобщена, ты не поверишь,
Она на города распалась вся, да
Там смерть, но всё так живо,
Что если б я там не был сам,
Я б не поверил, что бывает столько жизни,
Что дожди смывают время,
И чей-то след наполняет сама тьма

Как посреди теней парящих и крика пустоты,
Мчится тихо огонёк моей души»

Тихо-тихо-тихо! там Нью-Йорк говорит со мной:
"Курьер, курьер - забери меня домой!"
Долгою упрямою строкой
Бежит дорога подо мной,
Еще чуть-чуть и распрощаемся с землей!
А ей клянется, что вернется:
"Совру так с места не сойду!"
Врет... сойдет...

Посреди теней парящих и крика пустоты,
Мчится тихо огонёк моей души

Какая глупость, право, не верить его словам,
А не поверить - грех,
Тому, который веселее и светлее их всех, эх!
А я молчу и улыбаюсь всё ему, тому,
Который возвращается с ухмылкой в сонный бар
И наливает тост за Мадса,
Поднимает тост Гильермо
И рукоплещет фанатам со всех стран

Ведь посреди людей неспящих, Токио пустоты,
Мчится тихо огонёк его души...