The Jesus and Mary Chain
Спустя сорок лет после дебюта культовая группа братьев Рид выпустила свой восьмой альбом. Джим Рид, который за долгие годы оторвался от своей репутации темпераментного певца, вышел на связь по Zoom'у из своего дома в Глазго, скромный и тёплый, чтобы побеседовать о «Глазах Глазго» («Glasgow Eyes» — своём новом альбоме), а также о панке, прошлом, настоящем и будущем.
Что больше всего руководит вашим творчеством?
Джим Рид: Ну, я полагаю, дело в том, что мы не слышим, как другие люди делают ту музыку, которую мы хотим слышать. Поэтому, если никто другой не делает этого, то делаем мы. В 80-х мы записали «Psychocandy», потому что именно такую музыку мы хотели услышать, но, похоже, никто её не делал. Поэтому мы её сделали. И это то, что мы делаем сейчас, понимаете? Мы выпускаем «Glasgow Eyes», потому что именно такую музыку мы любим слушать, но, похоже, никто не хочет её делать.
Но сейчас многие группы звучат как вы.
И нам это не нравится. И это странно, потому что я меломан, но мне не нравится большинство музыки, которую я слышу. Но если вы не слышите музыку, которая вам нравится, сделайте её.
В 80-е годы вы говорили, что делаете музыку, чтобы просвещать людей. Вы все еще так думаете?
Я, наверное, имел в виду, что вам не нужно 25 лет учиться играть на гитаре или на любом другом инструменте, прежде чем вы сможете издавать интересные звуки. Многие люди, занимаясь музыкой, слишком зацикливаются на технических качествах и увязают в них. Для нас это не так важно. Иногда важнее то, что вы не умеете играть, чем то, что вы умеете. Потому что если вы не технарь, то вы используете свое воображение гораздо больше, чем если бы вы просто полагались на уроки игры на гитаре, фортепиано или что-то ещё. Если вы не умеете играть на музыкальном инструменте, но всё равно хотите заниматься музыкой, это всё равно возможно. Помню, в 80-х мы увлекались немецкими группами вроде Einstürzende Neubauten, и они делали музыку с помощью дрелей, шлифовальных машин, разбивали стёкла и всё такое. И для меня это звучало как панк-рок. Вы делаете всё, что можете, любым самым простым способом.
Студийные альбомы
Как вы думаете, в чем суть панк-музыки?
Отношение и то, что у тебя внутри. Именно в этом и заключался панк-рок. Есть такие люди, как Эрик Клэптон, а есть Ramones, знаете ли. Я знаю, кто из них двоих мне больше нравится. Вы можете научиться играть песни Ramones за один день. Я не умел играть ни на одном инструменте и научился играть песни Ramones за один день. Так и должно быть.
Изменился ли панк?
Моей дочери 20 лет, и она слушает музыку в стиле drum and bass. Это не та музыка, которой я могу увлечься, но она часто играет её в машине, когда я её подвожу, и во многих видах такой музыки присутствует панк. Люди делают это. Они делают это сами. Они делают это на компьютере. Она звучит свежо и не испорчена крупными звукозаписывающими компаниями. Панк всё ещё существует. Просто это звучит не так, как панк-музыка звучала раньше. Но по сути это панк-музыка. Панк всё ещё существует. Просто он больше не называется панком. Люди делают её по тем же причинам, по которым они делали панк-пластинки.
Что бы молодой Джим думал о группе сейчас?
О, Боже. Младшие версии нас были бы вполне довольны тем, что мы делаем сейчас. Конечно, музыка. Но мысль о том, что мы всё ещё будем делать это в наши 60, привела бы меня в ужас. Когда мне было 20, мысль о том, что в 60 лет можно заниматься чем угодно, казалась мне ужасной. Мне было бы очень трудно в это поверить. Но, чёрт возьми, вот мы и здесь. Помню, когда мне было 20, все говорили о том, что Stones до сих пор гастролируют, а им тогда было всего 40! Мы все старики и всё ещё делаем музыку. Я буду делать это до тех пор, пока не перестану чувствовать себя хорошо и пока не перестану чувствовать, что я должен это делать — о, секундочку, извините, у моей двери посылка. Так что я буду продолжать делать это до тех пор, пока это не перестанет иметь смысл, пока это не будет казаться правильным. Я подумал, что делать это в 60 лет может быть как-то недостойно, если честно. Я так не думаю. Люди приходят. Это правильное ощущение. Новая пластинка так же хороша, как и все, что мы когда-либо делали.
Я прочитал, что вы считаете её лучшей.
Нет, я не думаю, что это лучший альбом. Она не хуже других. Это безумие. Прошло почти 40 лет со времен «Psychocandy», а для меня все еще имеет смысл. Думаю, и через 40 лет люди будут слушать этот наш новый альбом. Это точно надолго.
Что останавливает старение некоторых музыкальных произведений?
Думаю, так оно и есть. С рок-н-ролльной музыкой покончено. Она становится похожей на джазовую музыку. Она находится в гетто и станет нишевой музыкой, которую будут слушать только определённые люди. Но если вы делаете музыку, которая является продолжением моды, как это делают многие люди, то она будет стареть. Если вы делаете музыку только ради музыки, она не будет иметь ничего общего с тем временем, когда она была сделана. И альбом, который мы сделали, не имеет ничего общего с популярной культурой. Мы не пытаемся вписать её куда-то в 2023 или 2024 год. Мы просто делаем альбом, который звучит правильно для нас. Насколько я понимаю, мы могли сделать эту пластинку 20 лет назад, и если мы еще живы, то могли бы сделать её и через 20 лет. Это не имеет никакого отношения к тому, когда она была сделана. Это произведение искусства, которое просто существует вне всего остального.
О чем вы спрашиваете себя, когда создаете музыку в студии?
Есть ли в этом смысл?
Как вы думаете, о чём должны спрашивать себя все музыканты?
Смогу ли я слушать эту музыку через десять лет? Будет ли она меня смущать или я смогу сказать: «Да, это здорово?». Каждый должен думать о будущем, когда записывает альбом.
О чем вы перестали спрашивать себя?
Достаточно ли это хорошо?
На альбоме такие композиции, как «The Eagles and the Beatles» и «Hey Lou Reid», посвящены вашим героям. Какое место вы отводите The Jesus and Mary Chain в этой музыкальной космогонии?
Для некоторых людей мы стали классической группой. Если вы существуете достаточно долго, это неизбежно. Мы занимаемся этим с 1984 года. Я не сравниваю нас с великими The Beatles или кем-то ещё, но если мы всё ещё здесь после всего этого времени, значит, мы стали классикой в какой-то степени.
Чувствуете ли вы гордость?
Да, оглядываясь назад, я чувствую удовлетворение, но в то же время, когда ты оглядываешься на свои записи, тебе всегда хочется изменить то, что ты сделал. Но в целом я и Уильям [Рид] очень гордимся тем, чего мы добились за эти годы. И, знаете, это было нелегко. Когда вы играете в группе, к сожалению, вам приходится иметь дело с людьми из звукозаписывающих компаний и тому подобным вещам. Когда мы начинали заниматься музыкой, мы думали, что всё будет намного проще, чем на самом деле. Мы думали, что будем записывать пластинки, отнесём их в звукозаписывающую компанию, и все скажут: «Очень хорошо сделано. Ура! Отлично. Это отличная запись».
Потом мы записали «Psychocandy» и отнесли её в Warner Brothers. Они сказали: «Что это за хрень? Это кусок дерьма. Это демо?». А мы такие: «Нет, это то, на запись чего мы потратили последние несколько месяцев». И они сказали: «Так почему бы вам не уехать и не записать настоящую пластинку?». А мы такие: «Что? Во что мы ввязались?». И такими были наши отношения с Warner с первого дня и до самого конца. Они постоянно пытались изменить группу. Они не хотели выпускать все свои альбомы. Они хотели, чтобы мы пошли, перезаписали её и вернулись с тем, что они называли «настоящей записью». Так что это было нелегко. Но, знаете, мы выпустили эти пластинки, и да, мы чертовски гордимся ими!
Ваши концерты в те времена были чистым безумием. Сегодня это кажется немыслимым. Считаете ли вы музыкальный мир более санированным сегодня?
Я больше не понимаю музыкальный бизнес. Я никогда по-настоящему не понимал его, но я более или менее понимал его структуру. Я не всегда с ней соглашался, но, наверное, понимал. Я больше не понимаю, как работают звукозаписывающие компании. Я не понимаю, как новые группы могут подниматься так, как это делали мы. Они не могут делать это так, как делали мы. Хорошо ли это? Наверное, нет. Я думаю, что в те времена нужно было больше стараться. Честно говоря, я уже не так хорошо разбираюсь в том, как работает музыкальный бизнес, поэтому не могу сказать ничего определенного.
Что самое страшное, через что может пройти группа?
Может быть, отправиться в турне с Coldplay или что-то в этом роде...
By Charlotte Saintoin, March 20, 2024