Легенды ДТФ: Последнее дело Дерьмака

За компьютером сидел беловолосый мужчина с ножнами за плечами. В древности его несправедливо забанили и тогда он поклялся мстить шерифу, защищать обездоленых, распространять слово свое для направления народа и защитить дтф от падения и гибели. Для этого он создал Ньюбай, величайшее творение Творца, небесный полумифический орден, чье призвание было распространять слово дерьмачье, не давать пасть дтф в пучины токсичности и чрезмерного аниме, распространять годные материалы. Со временем орден стал тайно править сайтом, но это совсем другая история.

Каждый день, когда покровы ночи наступали и шериф засыпал, просыпался Дерьмак и распространял истину. Со временем у него появились почитатели и даже Лже-Дерьмаки пытались жалко копировать его величие. Борьба Дерьмака и Шерифа была вечной, и одним из столпов сайтоздания дтф, как огонь и вода, день и ночь, свет и тьма. Враги уважали друг друга ведь кроме них для обоих не существовало никаких достойных соперников.

Неожиданно когда Дерьмак в очередной раз распространял слово послышался гудок в дверь. Он понял — за ним пришли. Пророк всегда знал что когда то этот момент настанет, ничто не вечно под солнцем, и лишь благими делами можно оставить себя в вечности, это великий сделал а потому ни капельки не боялся неизбежности. Он аккуратно взял серебряный меч в руки и подошел к двери.

Неожиданно дверь была сломанна и в квартиру зашел прекраснолицый 100кг дядя, он грозно глянул на старика и сказал:

— Тебя ведь предупреждали что мы общаемся только с конструктивными людьми, а остальные идут нахуй.

Под эти слова Елистратов яростно бросился на проповедника. Бетон, щепки, видеокарты летали во все стороны. Он яростно ломал стены и праведник как бы ни старался защищаться мечом и знаками понял что ему не победить, как было сказано ранее, смерти он не боялся. Но хотев распространить слово как можно больше, он выпругнул из окна и при падении с нескольких этажей получил ранение при котором не мог встать.

— Елистратов как всегда прекрасен, сказала темная фигура Титова рядом. Но не она привлекла внимание мудреца.

На него смотрело прекрасное создание с неземной улыбкой и милым лицом способным разрушить гетеросексуальность самого традиционного человека. Его улыбка потрясающе счастлива а любопытные и хитрые глаза внимательно смотрели на него через солнечные очки. Кто знает что скрывалось за этим божественным внешним видом и Дерьмак, как человек мудрый, ему не доверял. Царь Нейронский Ширяев присел перед ним на колено и сняв очки сказал нежным мурлыкающим голосом:

— Мистер Циплухин передает вам привет. С этими словами он вырубил его ногой.

В лесу было холодно, на небе было множество звёзд и большая луна хорошо освещала лес, дело было глубокой ночью. Проснувшись связанным к дереву Дерьмак увидел множество членов Редакции, они оглянулись на него а Чимде сказал:

Наконец-то

Однако больше всего его внимание привлекала фигура выходившая из машины наполненой чемоданами. Пользователи боялись ее, но не он, у нее было много имен. Лицо в маске смотрело на него и это вызывало у Дерьмака трепет перед тем что будет дальше. Оно подходило к нему с грациозностью, и некой театральностью. Существо сняло маску. Под маской с капюшоном была девчонка лет 15 с разноцветными волосами.

— Ну вот мы и встретились, мой давний враг. Сказала Шериф. Послышались выстрелы.

— Я же говорил что прострелю тебе колени! С дьявольским хохохотом вскрикнул Чимде.

Дерьмак услышал невероятную боль, вся жизнь начала нестись у него перед глазами. Вот он маленький учится в Каэр Дерьморхене, вот он счастливый пользователь ДТФ, а потом великое предательство и через множество терний невзгод он наставляет мудрости своих учеников, в особенности апостолов — ньюбаевцев. Он погибал счастливым человеком, смотря на звезды он понимал что сделал все что был должен, великий покой и гармония царили в нем.

— Сейчас вы будете забанены в "Жизнь" за нарушение 1.4.! Сказала Шериф и произвела последний выстрел.

Все кончено. Что-то кончается, что то начинается, и все эти моменты затеряются во времени как слезы среди дождя, и даже если имя его превратится в прах давно минувших дней, его наследие будет жить вечно.