No contest. Проект Д.В.Н.Р
С вашего позволения минутка имхо и аннотации. Аннотации не будет, я просто продолжаю заниматься творчеством, как могу и как хочу. Ну ладно, занимаюсь, как получается. Как обычно, жду любое мнение в репутацию, в комменты и в личку, а так же буду благодарен за репосты. Внимание, в тексте персонажи матом не выражаются, они на нем, разговаривают.
Ну и чтобы читать было нескучно, немного музыки.
Санкт-Петербург 201*-й год. Ранняя весна.
Купчино.
Купчино. Что такое Купчино, и кто в нем проживает? Городская периферия, спальный район, уже имеющий дурную славу, у тех, кто живет восточнее и северо-восточнее. Район способный поколебать мнение о Петербурге, как о культурной столице. Потасовки городской шпаны, наркомания, высокий уровень криминала независимо от времени суток. Единственной причиной по которой ни Купчино, ни Рыбацкое не получили звания гетто, это то, что южнее располагались ещё более густонаселенные районы. Шушары, агломерация Сталестрой[1], Колпино и Металлострой, в любом из которых ситуация была в разы хуже. Особняком, конечно, стоял Сталестрой, наследие послевоенного, а затем и послесоветского развала, и разрухи, окруженное россыпью жилых районов, которые после развала промышленности стали источником дешевого жилья, для лиц ранее отселяемых за сто первый километр.
Таким образом, Купчино превратилось в своеобразное преддверие и барьер, между вандализмом и современными варварами и сияющей цивилизацией культуры. Фронтир, существование которого портили обе стороны. Как и любой фронтир, Купчино отличал свой особый склад жителей, их взгляд на жизнь. Жители Купчина, пренебрежительно относились к «городским» и «пригородным». От первых они унаследовали стремления к знанию и развитию, выгодно отличаясь широтой кругозора и порой неожиданными проявлениями интеллигентности. От вторых, несгибаемость и упертость, умение принимать жесткие и быстрые решения, а также самобытную, хоть и простоватую смекалку.
Амплуа простого купчинского парня, в двухтысячных, можно было бы охарактеризовать, как «благородного дикаря». Все сильнее наступающая глобализация и четкое разделение Петербурга, на город, пригороды и область, стирает культурную самобытность. Навстречу подростковым бандам и разборкам приходят Интернет, торговые центры и культура потребления. Самобытные, стереотипные гопники, постепенно превращаются в одноликую массу усталых работяг, а новой поросли уже не так интересны вопросы выяснения, кто с какого микрорайона, разборки центральных и окраинных обитателей, как вопросы массовых онлайн игр и измерение успеха, путем предъявления коллекции дисков.
Смеркалось. Как и всегда, в Питере, период сумерек наступает сравнительно внезапно, переходя в растянутое, похоже на накатывающее покрывало, наступление полной ночи.
«Девятка» снова барахлила. Машина была старой уже когда досталась его отчиму, но сейчас, ей плавно светило уже за двадцать два года на ходу, с момента производства. Отчасти ситуацию спасало донорство и прямые руки владельцев, но бывали моменты, когда этого было мало. Один из таких моментов, очевидно настал сегодня.
Виктор побарабанил пальцами по рулю. Вечерело, и подъезд дома Ильи не страдал от излишков освещения. Кто-то качественно разбил уличный фонарь, и ближайший был только через три подъезда. Желанием копаться в моторе в темноте, он не горел, не говоря уже о том, что нутро «девятки» и при хорошем освещении не отличалось упорядоченностью. Надрывно подвывая, машина под аккомпанемент недовольных жителей проехала искомые двести метров, до фонаря. Выйдя из машины, парень открыл капот, задумчиво рассматривая мешанину разнородных деталей, некоторые из которых были его ровесниками, а некоторые так даже и постарше.
Оставалась робкая надежда, на то, что возможную полноценную переборку двигателя можно будет отложить на другой день. Сегодня, была пятница. Пятница, значит, что в клубе «Аниме» на Седова, будет полно девчонок из центра города.[1] Сохраняя оптимистичный взгляд на жизнь, Виктор был уверен, что среди них найдется пара развязных, которая клюнет на пару нормальных пацанов, рабочую машину и две упаковки пива «Атлантика» 6[2]. На всякий случай под «шестеркой», стояла початая упаковка «девятки». Но если клеить девушек из хорошего района, то только шестой. В меру крепкое, горьковатое темное пиво, позволяло хорошо расслабиться и завязать разговор даже с неполной бутылки. Девятая «Атлантика», была суровым пролетарским зельем для снятия похмелья, часто с оттенком контрафактной спиртяги. Девятку пили, чтобы нажраться быстро и дешево. Шестерку, чтобы прочувствовать питерскую атмосферу.
Но план подействует только если ты хотя бы выглядишь, как приличный человек. Виктор в качестве выходного костюма, нашел в шкафу приличные джинсы и джинсовую же куртку. Илья, хотелось надеяться, тоже раздобудет себе что-то приличное.
Перспектива замены водяного насоса, в ВАЗ-2109, понятное дело ставила на этих планах крест. Во-первых, девушки сами по себе не склонные кататься, на «девятке», не полезут в «девятку», издающую звуки явной неисправности. Во-вторых, даже выдувшие пол-ящика, классические ПТУшницы с Забалканского, не пойдут гулять и целоваться с парнями, уделанными в машинном масле. Тащить без машины, через полрайона, столько пива, тоже плохая идея. Сколько бы пива не было, охотников на него, пятничным вечером будет ещё больше.
Виктор осмотрелся. Илья задерживался, улица была почти пустой. Понять, что не работает без запуска мотора, было проблемно.
На секунду он кинул взгляд в сторону детской площадки неподалеку. Там, сидела небольшая компания парней, распивавших под закуску, две бутылки водки. Кто-то доламывал чахлые детские аттракционы, кто-то что-то вырезал на не доломанной лавочке. Хрипел шансоном старый кассетник, а на противоположном от буфета, конце теннисного стола, шла игра в карты и домино.
Парни не выглядели, как достойная доверия компания, к тому же у них были свои более приятные занятия. Со вздохом, Виктор склонился над мотором, разглядывая помпу. Он был почти уверен, что дело в ней. Смущал характер услышанного шума, это не был привычный гремящий звон от люфта. Решившись на запуск, он поднял голову.
- Мальчик, прости, пожалуйста…
Голос, раздавшийся у его локтя, едва не заставил его подпрыгнуть. Обернувшись, он посмотрел на женщину, незаметно подошедшую со стороны. Худощавая, седая, с преждевременно состарившимся и изможденным лицом, она смотрела на него блекло-серыми глазами. Если точнее она смотрела не на него, она смотрела куда-то в бесконечность за его плечом, не моргая, словно могла видеть и осознавать весь возможный космос. Её голос, тихий, хриплый, звучал немного изможденным и высоким, словно она была готова в любой момент расплакаться.
- Ты не видел здесь кошку? У соседки убежала кошка, черная с белой грудкой…
Виктор вздохнул. Он знал её, как соседку Ильи по дому. Её звали Евдокия, и она была сумасшедшей. Не какой-то безумной, а скорее обычной душевнобольной, одиноко проживающей женщиной. Она жила тут давно, ещё до переезда Ильи и его матери в Петербург. Они были ещё сравнительно мелкими пацанятами в то время, как её фигура, в сером вытертом пальто, замотанная в бесчисленные застиранные платки, неожиданно появлялась из кустов, то прося помощи в поисках чего-то, то предлагая им конфеты. Не реже её можно было увидеть плачущей на скамейках или бесцельно шатающейся по улицам, обнимая деревья. Во дворе у Ильи не было однозначной версии почему Евдокия стала сумасшедшей. Наиболее распространенная среди детей версия, говорила о том, что она попала в аварию и погибли её близкие. Став постарше, Виктор услышал версию, где рассказывали, что в конце восьмидесятых она стала жертвой маньяка, который убил её мужа, изнасиловал её и все закончилось выкидышем. Где-то на этой версии он и решил прекратить любопытствовать, о чужом горе.
Насколько он знал она жила одна. Какое-то время ей помогала, какая-то её дальняя родственница, средних лет, с некрасивым и вечно усталым лицом, но потом она то ли скончалась, то ли переехала, оставив родственницу на попечении соцслужб.
Евдокия была тихой сумасшедшей, она не досаждала людям, на неё не жаловались соседи. Лучшей тактикой было, вежливо объяснить ей что ты занят, после чего она обычно уходила. Уходила она всегда, бесконфликтно. Могла испугаться если люди вели себя агрессивно, но не требовала к себе внимания даже если её молча игнорировали, или безразлично жали плечами в ответ на её вопросы и просьбы.
Виктор повернулся к ней лицом.
- Здравствуйте Евдокия. Нет, кошки здесь я не видел.
Сказать по правде, Виктор вообще сомневался в существовании кошки, которую разыскивала женщина.
- Ой Витя, это ты? Не узнала! Такой большой уже стал! А ты знаешь, что Илья уже из армии вернулся?
Парень подавил желание сказать, что новость устарела куда больше чем на полгода. Это была просто одинокая, сумасшедшая женщина, которой возможно хотелось компании и разговоров.
- Да, Евдокия. Извините… - Виктор ткнул большим пальцем в машину за своей спиной. – У меня тут машина барахлит. Мне её надо посмотреть.
- Ах, конечно. Конечно. Работай мальчик.
Евдокия, завернувшись в свое потертое пальто пошла в сторону, и Виктор потянулся рукой к помпе. Какое-то странное, грызущее чувство, неожиданно накатило на него. Подозрение, неуверенность… Он не понял почему, но его рука вздрогнула. Что-то было не так. Он сделал шаг назад, приглядываясь к мотору. Нет, дело не в нем.
Со стороны площадки, донесся взрыв гогота, и с тошнотворным ощущением, сжавшегося в узел желудка, Виктор понял, что Евдокия ушла как раз в сторону площадки. Где сидело с десяток полупьяных быков. Ни один из которых не был из этого района. Ощутив, как волосы на затылке встали дыбом, Виктор кинулся к площадке, через кусты.
Евдокия подошла к выпивающей компании, под любопытные взгляды некоторых из ломающих качельки парней, которых по молодости никто не допустил до водки и игры в карты.
- Мальчики, вы не видели кошку здесь?
Старший в стае, худощавый бык, с покрытыми наколками пальцами, и шрамом на полщеки поднял голову, от своих карт и посмотрев на женщину, гоготнул.
- Чо?
Евдокия, не поняв, что вопрос был риторический, развела руками, указывая на свой подъезд.
- У соседки кошка сбежала, черная с белой грудкой, я мусор выносила, дверь открыла, она и прошмыгнула.
Татуированный встал и сделал шаг к Евдокии, для выразительности поковыряв в ухе пальцем.
- Чо те нужно, лярва?
Женщина посмотрела на него, не понимая, что происходит.
- Я кошку ищу мальчики… Она тут не пробегала?
Нагрузившийся ещё до вечернего распития бык, понял только то, что хотел услышать. Женщина из соседнего дома, пришла сюда и что-то предъявляет ему перед лицом стаи.
- Какая нахуй кошка, что те сука надо?
Он сделал ещё шаг вперед и Евдокия, отступив врезалась в одного из быков, подошедших сзади. Тот от неожиданности выпустил из рук пиво, банка с которым грохнулась на землю, выплюнув из нутра волну, долетевшую до вожака. Испуганная ещё сильнее Евдокия шарахнулась в сторону теннисного стола, сбив с него бутылку водки. Сивуха, хлынула на стол, смывая с него карты и купюры.
- ДА ТЫ ПАДЛА ОХУЕЛА ЧТО ЛИ?!!
Бык уставился на женщину настолько злобным взглядом, что у неё сперло дыхание в груди и глаза наполнились слезами.
Со стороны кустов раздался треск, и перескочив облупившуюся ограду на площадку ворвался Виктор.
- Эй, отойди от неё!
Взгляды всех присутствующих обратились на новоприбывшего. Светловолосый парень, ростом выше среднего, в армейских ботинках, старых джинсах-«варенках» и старой джинсовой куртке, он выглядел абсолютно не примечательным. Крепкоплечий, настороженно оглядывающий всех остальных.
Предводитель стаи, смерил его взглядом и гадко ухмыльнулся.
- Что бабу себе склеил? А нормальной не было?
Виктор сделал шаг вперёд.
- Мальчики! Не надо! Не надо! Я не хотела!
Бык, повернувшись ткнул в своего подручного, пролившего пиво.
- Рама, заткни её нахуй.
- Понял тебя, Литер.
Предводитель банды коротко свистнул, и подошел к Виктору. Евдокия, дергаясь и причитая, пыталась вырваться из хватки Рамы в то время, как остальные парни плотным полукругом окружили Витька, прижимая его к ограде.
- Кто ты такой, нахуй? Вообразил, бля, себя, бля, героем, бля?
Литер попытался ткнуть в плечо парня кулаком, но Виктор плавным шагом назад увернулся.
- Отпустите женщину, и никто не пострадает…
- Ты охуел мне угрожать?
Виктор слишком поздно понял, что свист не относился к тому, чтобы его просто окружили. В глазах Литера, он разглядел злорадное торжество, и услышал позади себя шорох. Обернутся он не успел, и удар толстой сухой палки, с размаху бросил его на землю. Литер и его стая, тут же кинулись к упавшему, с размахом начав его пинать. Евдокия закричала и забилась в истерике.
Удары сыпались со всех сторон, и лучшее что сумел сделать Виктор это сгруппироваться, прикрывая голову и уже разбитое ботинком лицо. В душе кипела злобная, клокочущая ярость. Он понимал, что если у него получится встать, то он кого-нибудь из этих ублюдков, забьет насмерть. Парень был зол сам на себя, что сунулся в драку, не взяв лежавший в бардачке травмат или хотя бы монтировку из багажника. Самым последним и неожиданным, под градом ударов со всех сторон, было банальное расстройство из-за джинсов и куртки, которые обильно пропитала жидкая, питерская грязища, щедро сыплющаяся с кроссовок и берцев и множеством сортов представленная на покрытии площадки.
- Сука!
Знакомый голос вплелся в шум из пьяных ругательств и неразборчивого рычания, и раздался выстрел из травмата, и глухой удар по земле. Удары прекратили сыпаться со всех сторон, и Виктор перекатился в сторону, вскакивая на ноги. Тело протестующе отозвалось болью во множестве мест, а кровь хлынула на лицо и в глаза, казалось с удвоенной силой.
Черноволосый парень, с широкоскулым, узким лицом, долговязый и одетый в кожаную куртку и джинсы, сжимал в руках крупный травматический револьвер, недвусмысленно нацелив его на толпу.
- Женщину отпусти, блядина! – Илья, не опуская пистолета перевел взгляд на Раму. Тот вопросительно посмотрел, на щерящегося Литера.
- Рама, если этот гондон дернется, выпусти дебилке кишки.
Подчиняясь главарю, Рама вынул из кармана дешевую выкидуху, с длинным лезвием и направил её на женщину.
- Я тебе сука, сам кишки выпущу.
Виктор перехватил со стола бутылку водки, и ударив ей по металлической ножке, превратил её в розочку, подходя обратно к толпе. Свою последнюю фразу он буквально прошипел, уже примериваясь куда и кого он будет бить.
- Да вы гондоны, штопанные, хоть понимаете с кем вы блядские недовыебки связались? Мы же вас тут сейчас положим!
Литер, начал трезветь, оценивая свои шансы. Их было конечно больше, но дело пахло мокрухой, а пацаны конкретно не сдавали назад. Вся ситуация выходила боком, и его последняя фраза прозвучала на грани истерического срыва.
Илья сплюнул Литеру под ноги.
- Вперед. Всех, вас уебков, я, конечно, не положу, но первым двум, бля буду, вентиляцию в башке сделаю.
Евдокия уже перестала кричать и биться, лишь обреченно всхлипывая в руках Рамы. В кустах зашуршало снова, и оттуда сбоку, к Илье начал подкрадываться низкий, коренастый парень с палкой в руках. Виктор без слов еле заметно кивнул в сторону, надеясь что Илюха поймет.
В отличие от Виктора, Илья избирательной слепотой на флангах и в тылах не страдал.
- Ещё шаг, и я твоему пахану мозги прочищу.
- Кочан, он пиздит! Ебни этого хуя!
- Эй, пацанва, что за дела в моем дворе?!
Все замерли и оглянулись на возникшую на площадку фигуру. Высокий, лет за тридцать мужик, с фигурой штангиста, упакованный в армейские штаны и берцы, и черную куртку, с логотипом в виде скелета динозавра, он держал в руках строительную кувалду, которая смотрелась намного менее внушительно, чем его кулаки.
Литер осклабился, не заметив, что новоприбывший напряженно изучает лицо Виктора, заляпанное кровью, и что Илья все ещё не отвел травмат от толпы.
- Здарова, Миасс! А мы тя тут уже заждались! Прикинь, тут какие-то уебаны нам в твоем дворе угрожают.
Смерив Литера взглядом далеким от приязни, здоровяк посмотрел на Илью.
- Чо за дела вообще?
- Сам не знаю. Вышел Витька встретить, а его тут козлы какие-то толпой ровняют.
Миасс перевел взгляд на Виктора. Тот демонстративно сплюнул накопившуюся во рту кровь и слюну.
- Они на б… - Виктор запоздало подумал, что надо правильно подобрать слова, когда заметил затравленный взгляд Евдокии.
- Они до женщины по беспределу докопались.
- Да чо ты гонишь бляха-муха! – Литер надулся и покраснел.
Миасс перевел взгляд и увидел Евдокию и Раму, держащего в дрожащих руках нож. С громким и шумным вздохом, напоминавшим выпуск воздуха и из пневмобаллона, подошел к Раме и глядя на него сверху вниз, приказал:
- Женщину, отпусти, фуфлыжник. И мессером не свети.
Рама отпустил женщину, и заикаясь замямлил.
- Что? Чего сделать?
Миасс снова издал раздраженное, шумное фырканье.
- Нож спрячь, придурок.
Литер непонимающе посмотрел на здоровяка, потом на парней и побледнел.
— Это… Миасс, это твои что ли…
- Литер, бесогон ты конченный, сейчас быстро всей бандой собираете сколько есть по карманам и выкладываете на стол.
Осторожно взяв Евдокию под локоть Миасс довел её до скамейки и посадил туда, что-то сказав. Виктор, понимая, что ситуацию не стоит эскалировать, сбросил розочку в мусорное ведро. Илья убрал травмат в карман, поставив его на пустую камору.
Литер, подавая своим пример, демонстративно вынул из кармана кошелек и вытряхнул на стол все что там было. Остальные начали делать так же. Сам Литер отошел к Миассу.
— Это что такое? Это твои или не твои, чо за дела?
Миасс наградил его далеким, от приязни взглядом.
- Ты Литер, чо на своей земле что ли? Ты на ровных пацанов наехал, бабу юродивую по беспределу чуть не прирезал. Литер, у вас в бригаде все такие больные что ли?
Литер поковырял в земле носком ботинка, и тряхнул головой.
- Ну ровные пацаны, и чо? С наездов начали, и вообще таких ровных под каждым кустом, найти можно.
- Чмошников своих по кустам ищи. А эти люди проверенные, ровные. Вон тот, которому ты лицо разбил, чинила с хорошей точки. Ты, Литер думаешь, что сам тачки слямзенные толкаешь? А разбирать и перебивать их кто будет? Фуфлометчики твои? Или сам сможешь? Так чо ты такой бедный если ты такой рукастый?
Литер смерил стоящего поодаль Виктора, который смоченным в водке платком, стирал, а точнее размазывал кровь по лицу, делая вид, что не слышит их разговора.
- Ну… А второй чо?
- Да ниче Литер, ниче. Это не твоя земля, это ровные пацаны, которые у «Рапторов» на хорошем счету, и ты конкретно рамсы попутал, когда выебоны свои включил. Ну послал психичку нахуй, что ты начал, а?
- Да ниче я не начинал. Понял я, понял.
На столе скопилась пусть и плоская, но внушительная стопка купюр, которые Литер сгреб со стола и подошел к Виктору, сминая деньги в неряшливую котлету.
— Это, самое, не знал, что ты из ровных пацанов…
Виктор наградил его взглядом, от которого Литер поперхнулся и сбился с мысли. В этом молодом, невзрачном парне с залитым кровью лицом, казалось, бурлило столько ненависти, что Литер решил, что тот сейчас бросится на него. Виктор отвел глаза в сторону, и Литер решил, что ему показалось. Он попытался всучить пацану деньги, но тот держал в руках платок, измазанный кровью. Литер прошел до Евдокии, и бросил котлету, на колени женщины, которая затравленно посмотрела на него с мокрым от слез лицом.
- Наши извинения.
Миасс подошел к Виктору и протянул руку, собираясь осмотреть его лицо. Тот мотнул головой.
- Я в норме.
- Дебил ты, а не в норме. Ты нахуя один в драку полез?
- Не подумал.
- Не подумал он, бля. Ты что, с Невского проспекта что ли? Тебя в следующий раз на перо поставят, и не поморщатся.
Виктор проводил Литера и его стаю взглядом. Те скучковались вокруг вожака и явно ждали Миасса.
— Это кто такие? «Рапторы»?
Миасс, беззлобно, но увесисто ткнул его кулаком в плечо, отчего там вспыхнул очаг боли от предыдущих ударов.
- Много будешь знать, скоро состаришься, Витька.
- А я?
Здоровяк оглянулся на Илью, который подошел сзади.
- Парни, без обид. Не ваше дело. Вам предлагали, в бригаду войти, вы сказали, что подумаете. Слишком долго думаете, дембель уже отгуляли.
Илья фыркнул.
- Да и хер с вашими тайнами, на кой ляд ты этих козлов во двор заводишь? Вон, площадку переломали, беспредел творят.
- Говорливый ты больно, Илюха. Били тебя в армии мало, если такие вопросы задаешь.
Виктор, пошатнулся, и словно случайно наступил напрягшемуся соратнику на ногу и заготовленный для Миасса ответ, так и остался неозвученным.
- Ладно, мне идти пора. Евдокию до дома проводите.
Миасс ушел, и Илья заставил Виктора посмотреть на свет. Лицо парня было залито кровью, обильно текущей, как из разбитого носа, так и из брови, которая разбухла, и нависала над глазом, как кусок губки для посуды. Рот тоже носил явные следы столкновения с чьим-то ботинком.
- Херово ты выглядишь.
- Зубы целы, сотряса нет.
- Медицинский, что ли закончил?
- Я что сотряс не узнаю? Просто неудачно прикрылся. Пошли человеку поможем.
Виктор, пошатываясь направился к Евдокии, ощутимо прихрамывая. Та, все ещё сидела с брошенными ей на колени деньгами. Она посмотрела на них все тем же, пустым взглядом. Не столько глядя на них, сколько за нечто, за их плечами.
- Илюша? Илюша! Какой большой стал! Как мама?
Илья осторожно дотронулся до её плеча.
- Все в порядке. Евдокия Олеговна, давайте домой пойдем?
- Домой? Илюша, но я ещё кошку соседскую не нашла.
- Евдокия Олеговна, мы с Витей её поищем. Давайте вы на сегодня домой пойдете? Мы вас проводим. Вы себя нормально чувствуете? Все в порядке?
Евдокия задумалась на пару секунд и встала, уронив лежащие на коленях деньги.
- Да, да, мальчики я в порядке. Пойдемте домой, я вас чаем угощу.
Илья поднял деньги с земли, и замер не зная, что с ними делать.
- Вы это… Оборонили.
Женщина неожиданно посмотрела прямо ему в глаза.
- Мне не нужны их деньги.
Виктор, убиравший крупные осколки стекла в мусорку, поднял что-то с земли и наконец-то подошел к лавочке. Он достал кошелек и вынул из него все что нашел, Илья поступил так же.
- Возьмите, пожалуйста.
Евдокия продолжала молча, смотреть куда-то в пространство. Избитый парень, забрав купюры у друга, осторожно вложил их в карман её потертого серого пальто.
- Пойдемте. Уже холодно.
Они добрались до подъезда, без каких-либо приключений. Виктор обратил внимание, что капот его «девятки» был закрыт. Илья, заметив его взгляд кивнул.
- Как увидел твою «ласточку», сразу понял, что дело нечисто.
На лестничной площадке они столкнулись с соседкой Евдокии. Высокая, грудастая женщина, по имени Елена, с крашенными в медно-рыжий волосами. Слегка визгливым, но не злобным тоном, она начала расспрашивать Евдокию и Илью, даже не удостоив Виктора взглядом.
- Дуся, ты не нашла Мурсю? Не нашла? Илья? А ты что тут делаешь? Кошку помогаешь искать?
Виктор ощутил, как боль в лице медленно начинает превращаться в неуклонную височную мигрень. Существует такой тип женщин, который своей неуемной энергичностью, способен причинить больше проблем, чем толпа придурков отпинавших тебя ботинками по голове. Смешивать, оба типа настолько продуктивного времяпрепровождения, идея максимально далекая от нормальности, как таковой.
Илья кое-как отбрехался от соседки, и они наконец попали в квартиру Евдокии. Несмотря, на подобие чистоты, она производила гнетущее впечатление, особенно с тем, какой её Виктор помнил. Выцветшие обои времен постройки дома. Зелено-коричневые, протертые до дыр пластины линолеума, растрескавшийся паркет. Пустые, темные места от тех мест, где когда-то висели простенькие картины или стояло что-то из нехитрой утвари. Пока Илья помогал Евдокии раздеться и пройти на кухню, Витек прошел в ванную.
Такая же пуста, чистая, но вытертая до чугуна и ржавчины, с сиротливо болтающимся на крючке вафельным полотенцем, и вытертым, когда-то розовым халатом. В мыльнице поблескивал кусок дешевого, антибактериального мыла. Затертый старый кран, протекал, в трех местах, и половина воды, проливалась в душевой шланг. Кое-как оттерев лицо от крови и вымыв руки, парень ощупал зубы. Нижняя десна, болела немилосердно, некоторые зубы пошатывались и кровили. Язык был прокушен ближе к корню, а губы представляли собой сплошную ссадину. Хорошей новостью оказалось, что нос не был сломан. Разбит, но наощупь, хрящ нигде не смешался, и необходимости его вправлять не было.
Обтерев лицо футболкой, вместо полотенца, Виктор смыл за собой кровь и присоединился к Илье. Тот сидел на хлипкого вида табуретке, настолько задумчиво и пристально разглядывая простую фарфоровую чашку перед собой, что казалось, он пытается обнаружить там ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого.
Обстановка на кухне продолжала заданный тон чистоты и разрухи. Старые, потрескавшиеся шкафчики, столы. Плита, которая выглядела, ровесницей Евдокии. Старомодное мусорное ведро из нержавейки, с деревянной ручкой, отполированной и вытертой, десятилетиями использования, и эмалированной крышкой. Холодильник «Зил-Москва», выглядевший словно несокрушимая танковая броня.
Получив свою кружку чая, Виктор заметил, что на столе нет сахарницы. Он был почти уверен, что у Евдокии была сахарница, не обычная, а хрустальная из достаточно дорогого набора. Встрепенувшись, он вспомнил кое-что ещё.
- Евдокия Олеговна, а где ваши часы?
Лет восемь назад, может девять, эта квартира выглядела по-другому. Они помогли соседке Ильи донести сумки на этаж, и та буквально заставила их зайти в прихожую, сначала предлагая деньги, а потом напихав им полные карманы простых карамелек. В коридоре тогда стояли крупные часы, высокие, похожие на шкаф, с позолоченными стрелками и маятником. Если сахарница, могла в конце концов разбиться, субтильная Евдокия, не выглядела, как кто-то кто мог бы разбить или опрокинуть, или вынести из дома часы из цельной дубовой доски.
Евдокия посмотрела на него, тем же мутно-возвышенным взглядом, помолчав какое-то время.
- Ах… Часы, да, часы… Их Леся… В ремонт забрала, но пенсия маленькая… Она их перепродала.
Илья, вздрогнув отвел взгляд от кружки.
- Леся? Ваш соцработник?
Евдокия кивнула. Посидев ещё несколько минут, и убедившись, что женщина чувствует себя нормально, парни собрались и ушли. На лестничной площадке, они увидели уходящий лифт, в котором мелькнули рыжие волосы Елены, видимо отправившейся искать свою кошку самостоятельно. Спускаясь по лестнице, Илья на одном из переходов, прописал по двери удар кулаком, от которого хлипкая прокрашенная деревяшка, застонала и треснула, едва не вылетев из косяка.
— Вот ведь сука, ебанная – Илья затряс кулаком, хотя годы тренировок, не прошли даром и на костяшках не осталось даже ссадины.
Виктор недоуменно повернулся к нему, ощутив, что чего-то не понимает.
- Э, брат, ты чего это?
- Того, - буркнул Илья, подув на кулак. – Суку одну прибить хочу.
— Это кого?
- Олесю. Знал же, что тварь и блядь, но до такой степени. Сука.
- Ты её знаешь?
- А то, как же. Тварь и к моей матери подкатывала, услуги предлагала, но узнала, что сын есть и отказалась. Сука. Муж у неё мент, сама в соцработниках. Угадай почему у неё клиенты сплошь одинокие старухи. А она их ещё и на бабки кидает. Вот же мразь, ебанная.
Илья притопнул ногой, спуская пар, слова полились из него сплошным потоком.
- А я вот никак допереть не мог, почему Дуська худая такая. Ну думал, мало ли она шиза, ну есть забывает. А эта тварь, блядь. Из дома у неё вещи прет, из пенсии к гадалке не ходи, прет. В доме сахара нет, плита разваливается, краны. Сука, как же тошно. Пока тебя ждал, Дуся просила лампочки помочь поменять на кухне, завтра с краном надо будет помочь.
- Там и в ванной надо поменять, он гнилой насквозь, - вставил Виктор.
- Вот вот. Мне она сказала, что у Олеси заказала сантехника, но тот не пришел. Вот же тварь то.
Виктор решил не рубить сгоряча, и попробовал охладить пыл Ильи.
- Так может, ну она не виновата?
- Да какое там. Вот слушай. У неё в нашем доме, это я точно знаю, три старухи. Дуся, Котлетова, она после инсульта во втором подъезде жила одна, померла недавно, так квартиру уже продают, и Канарейкина, она с пятого подъезда, в красном платке такая. Та тоже из больницы, как три месяца вышла, ей соцработником Олесю дали. Так ходит сейчас еле-еле сама, на бомжиху стала похожа. Ни сережек, ни цепочек. Опять же, почему сама за продуктами ходит, после перелома шейки бедра? Вот скажи, мне не мразь ли эта Олеся?
- Похоже, что и мразь, — Виктор кивнул, выходя во двор и пошел к машине, отпирая багажник. Достав по бутылке себе и Илюхе, он взял из упаковки банку и приложил к разбитой брови, шипя.
- Слушай может тебе, не надо накатывать?
Сбив крышку с бутылки, Виктор отхлебнул горьковатого, бурлящего от пены пива и постарался посмотреть на Илью наиболее мрачным из возможных взглядов.
- Что ты мне доктор что ли?
- Да нет, просто как ты доедешь? Гайцы же пропиздонов вставят.
Виктор пожал плечами.
- Пешком дойду. А тачку завтра заберу.
Илья усмехнулся, и скрутил крышку со своей бутылки.
- Ну, смотри сам. Найдешь в стекле бейсбольную биту…
- Найду владельца и запихну ему её в жопу, поперек резьбы.
- Лицом что ли запихнешь? У тебя неплохо получается.
- Травмат, лучше верни.
Откуда-то со стороны придомовых кустов, раздалось шуршание.
- Мууууркааа!! – Елена с волосами полными веток вышла на дорогу подозрительно оглядев парней.
- Вы кошку тут не видели…
Илья махнул рукой.
- Нет, не пробегала. Тут её нет.
Елена пошла в сторону площадки, где, на её счастье, уже никого не было. Виктор отхлебнул пивка, и прижал банку холодной стороной к челюсти. Со стороны выезда из двора мелькнула фигура, в униформе участкового. Полноватый, плосколицый, с идиотской редкой челкой на побритой налысо голове прикрытой форменной фуражкой. Виктор, как можно незаметнее убрал травмат в салон, запихнув его между подушек пассажирского сидения.
Участковый остановился перед «девяткой» и демонстративно посмотрел на часы.
- Ваши документы? Почему распиваем спиртные напитки в неположенном месте?
Илья пасмурным взглядом посмотрел на участкового.
- Борька, ты что всех бабок на рынке уже разогнал? Пошто до пролетариата докапываешься, городовой?
Толстяк покраснел, издав недовольный квохочущий звук.
- А ты мне не хами, слышишь?
Он нагнулся и постучал себя по бляхе.
- Я при исполнении вообще-то. Сейчас сюда наряд «пепсов» вызову, и будешь с ними качать права. У них то ты таким говорливым не будешь.
- Я буду, — Виктор отхлебнул ещё пива. В душе поселилось паскудное ощущение озлобленности и желание излить накипевшее раздражение на ближайшую мишень. – Могу рассказать им, как ты машину жены на халяву на сервисе ремонтируешь. А ещё могу рассказать, как ты на этой машине блядей возишь, которые там постоянно то трусы оставят, то косметичку забудут.
- Э-э, слышь, ты это…
Участковый отступил на шаг назад и воровато огляделся. Откуда-то со стороны кустов, раздался клич Елены, полной решимостью найти сбежавшую кошку.
- Ты мне тут это самое, то не это, понял?
Виктор отсалютовал ему бутылкой пива и протянул потеплевшую банку пива.
- Понял, понял. Но и ты пойми, у меня сегодня плохой день. Давай не будем делать его, никому из нас, ещё хуже.
Участковый смерил банку недовольным и разочарованным взглядом.
- Говорю же, на службе. Сигнал прошел, драка, беспорядки, стрельба на детской площадке.
Виктор с наигранным удивлением посмотрел на Илью.
- Илюх, ты что-нибудь видел?
- Нет, а ты?
Виктор пожал плечами и посмотрел на участкового.
- Не видел. А мы тут час почти торчим.
Участковый выразительно посмотрел на лицо парня. Тот глотнул ещё пива.
- А это? Это я выходил, споткнулся и упал. А ещё машина старая, выхлопная труба, могла и стрельнуть.
Участковый набычился.
- Слушай, хватит в невинность играть.
Илья поднялся. Несмотря на фуражку, он был выше участкового почти на две головы.
- Слушай, а кто тут играет. Хочешь независимых свидетелей, спроси Миасса. А мы тут ничего не видели, понял?
При упоминании Миасса, Борис сдал назад. Миасс, а в миру Вадим Станиславович Иванов, из Челябинской области, был участником ОПГ, на вверенной Борису территории. И это был не его уровень. Более того, Борис изо всех сил старался сделать вид, что никакого Миасса, Полыни, Столба и полутора десятка других деятелей этой группировки и их дел, на территории его района нет. Ну вот нет и все.
- А… Двигатель стрельнул говоришь. Ладно, ладно… Вить, а Вить…
Виктор снова поднял на него глаза.
- В следующую среду машину заводи. Раньше никак.
Борис почесал в затылке, сдвинув фуражку почти до бровей.
- А если частным порядком?
Ответить Виктор не успел. Из кустов от площадки раздался плачущий вопль, и они втроем кинулись вперед.
Мурка была котенком. Молодая кошечка, беспородная, словно одетая в черный фрак, лежала недалеко от дерева, в густых кустах около площадки. Крохотная морда была покрыта кровью, из здоровой раны, шея была повернута под неестественным углом.
Кто-то, и у Виктора появилось подозрение, о том, кто это мог быть, ударил котенка ботинком по морде, отбросив его на дерево, с такой силой, что на коре остались следы от крови. Елена, стоя на коленях, плакала, не решаясь дотронутся до бездыханного, маленького тельца. Виктор кое-что заметив, сделал шаг в сторону, наклонившись и подняв что-то с земли.
Илья подошел к женщине, и та зарыдала сильнее.
- КТО! Кто это сделал! Как можно быть такой тварью!
Запыхавшись, их нагнал Борис-участковый, и посмотрел на деформированную голову котенка, с видимым отвращением и ужасом.
- Пацаны это что вообще такое?
Виктор отвернулся от Елены и посмотрел на милиционера, ошпарив того взглядом, словно кипятком.
- Скоты какие-то, не видишь что ли...
Полчаса спустя, Илья и Виктор молча пили «девятку». Пустые банки, смятые в небрежные комки, они без особой меткости кидали в сторону мусорной урны.
Виктор первым разорвал тишину.
- Этих козлов надо найти, и въебать. Бить пока стоять не смогут. Что ж за ублюдки то…
Поймав взгляд Ильи, он вытянул из кармана, дешевый шеврон на липучке.
— Вот это… Лежало на площадке, где они меня пинали.
Он достал второй шеврон, нагрудный, более мелкий чем первый.
- А вот этот, я нашел в кустах, где котенка убили.
Илья разгладил шевроны, разглядывая изображенный на них череп в мотоциклетном шлеме. На поверхности шлема, небрежно были вышиты черными ниткам две единицы, одна из которых отзеркаливала другую, так что вместе они образовывали букву К.
- Первый раз такую вижу. Это не «Рапторы».
Виктор кивнул.
- Я тоже таких не видел. Байкерское что-то.
Илья посмотрел на только что начатую им банку, подошел к урне и бросил её туда напрямую.
- Тогда завтра у тебя в гараже встречаемся.
[1] Я просто уточню, что это альтернативная история. Такого района нет. Что до клуба, то был такой на Седова, как раз если я правильно помню, но его реалии я взял с другого клуба, который располагался емнип в районе Проспекта Славы. И производства пива это тоже касается.
[2] Пиво понятное дело тоже альтернативное. Но если кто понял, что за прообраз, то вкусовые ощущения это авторское имхо.