«Озеро диких гусей» / Nan fang che zhan de ju hui (2019)

Восточный нуар, где вместо профессионального гонщика — местечковый бандит, вместо Шеви Импала — мопед с подсветкой, а вместо светлой любви — уставшая от жизни проститутка.

В достаточно просторном подвале, что вмещает до пятидесяти человек, проходит курс по повышению квалификации местных жуликов. Организаторы демонстрируют расположившейся на кортах достопочтенной публике новейшие техники по угону мопедов. Взлом замков, отключение сигнализации, съём аккумуляторных батарей. Когда под занавес дело доходит до распределения районов влияния собравшихся банд, то в коллективе возникает недопонимание, которое они пытаются преодолеть нанося друг другу удары табуреткой по голове. Всё могло закончиться хорошо не прозвучи выстрел. Что по местным понятием беспредел. Бить в лицо седушкой от мопеда — одно дело, но палить – уже повод для взыскания. Виновнику отсекают голову вилами погрузчика, а лидера шайки пытаются застрелить потому, что почему бы и нет, раз такой случай.

Убить его не выходит. Ему удаётся отлежаться в мутной луже на стройплощадке и затем бежать. При побеге от его рук гибнет полицейский. Это превращает героя фильма в мишень не только для местного криминального сообщества, но и силовых органов.

Однако это не совсем начало повествования. Как положено нуару, своё начало история берёт где-то с середины. Первая же сцена расставляет акценты, показывая, что тут мы в первую очередь должны обращать внимание на картинку.

Открывающая сцена демонстрирует нам бережное отношение режиссёра Йинан Дяо к языку кино. Одна из самых красивых сцен фильма погружает нас в атмосферу своим медитативным и беспрерывным фокусом камеры на медленно входящей в кадр женщине, укрывшейся за зонтом. Уличное освещение бьёт с обратной стороны ткани, и мы видим лишь силуэт. Она подчёркнуто медленно, чуть ли не ритуально бережно складывает механизм и извлекает сигарету из пачки. Просит у мужчины прикурить и ведёт с ним беседу на протяжении череды затяжек. Всё это без склейки.

Очень приятно лицезреть такие бережные по постановке вещи. Особенно сегодня, когда кино охватывает страх отпустить зрителя хоть на секунду, боясь, что он заскучает без постоянного визуального шума. Режиссёр демонстрирует свою уверенность и полный контроль над творческим пространством, не пытается скрасть свои недоработки или неровную актёрскую работу чрезмерно частыми прыжками монтажа.

Вообще, для «Озера» в первую очередь важна фактура, объём и чувство потока.

В фильме есть ряд сложных сцен, снятых одним планом с использованием одновременного действия на разных уровнях глубины кадра.

Например, когда прямо перед нами персонаж шагает через торговую площадь, нервно уставившись на толпу полицейских, что занимают весь общий план. Те медленно подступают к остолбеневшему бандиту в глубине кадра на заднем плане. Через секунду прозвучит выстрел и всё придёт в движение. Площадь охватит паника, но визуальное повествование от этого ничуть не пострадает. Взгляд, всё ухватывая, легко скользит по развернувшемуся действию, ничто не кажется лишним.

Порой нарастающее напряжение многократно дольше длится самой разрядки. Сцены схваток и стрельба стремительны и прекрасны в отдельном кратком моменте. Фонтан крови заливает прозрачную материю зонта вновь мешая нам увидеть полную картину, свет полицейского фонаря освещает морду тигра, что наблюдает за перестрелкой. Несмотря на то, что фильм полнится воздушными сценами с плавающей камерой, эффектный монтаж здесь всё же присутствует. Серия резких и колких, словно удары ножа, динамичных склеек. То нам демонстрируется потная драка, представ чередой полу застывших моментов будто это комикс панели. То в момент затишья, когда герой мерно сидит с перебинтованной раной и водит пистолетом вдоль стен, что покрыли старые газеты, сцена разрезается очередью из потускневших фотоснимков, слетающих со страниц.

Визуальные образы героев для режиссёра важнее их портрета. Сценарий не ставит перед ними сложные задачи в развитии, не заставляет проходить многочисленные рубежи трансформации. Единственные две точки меж, которых курсируют герои: жизнь – смерть. Поэтому они так и не выйдут за рамки своих заранее определённых ролей. Жертва, беглец, преследователь, предатель, безучастный свидетель. Всего лишь одни из тысячи. Город каждый день выплёвывает и поглощает таких, как они пачками. Поэтому герои часто визуально растворяются в окружении, превращаясь в плывущий по поверхности силуэт или же залитый ядовитым неоном неподвижный атрибут.

Часто персонажи покидают кадр и продолжают вести диалог за его пределами, оставив на стене огромные тени. В такие моменты оператор демонстрирует абсолютное безразличие к людям. Оставшись на прежнем месте и не повернув головы, он продолжает изучать осыпающуюся фактуру фасада и излом сумрачных контуров человеческих фигур.

Особую роль в эстетике картины играет, конечно же, окружение.

Оператор откровенно любуется окружающим пространством несмотря на то, что кругом полнится нищета и бытовая неустроенность. Городок никак нельзя назвать невзрачным. Проносясь сквозь лабиринты нагромождённых друг на друга лавок, он жадно хватает линзой блики неоновых вывесок, что нависли над входом дешёвых баров и ночлежек.

Порой у меня проскакивала мысль, что урбанистический Китай – это место победившего киберпанка, который опередил время и начал рассыпаться на глазах не успев расцвести, чтобы заменить полуподвальные фаст-фуд забегаловки на конторы по трансплантации искусственных частей тела. И совсем несложно вписать в это пространство ссутулившуюся фигуру в плаще с высоко поднятым воротником, что ищет очередного андроида с назначенным ценником за свою жизнь.

Свернув, ты попадаешь в проулок, залитый грязно-жёлтым газовым светом уличных фонарей. Картинка упивается осыпающейся ветхостью жилых лестничных клеток, застрявших в колодце бесчисленных пролётов этажей периодически выхватывая небрежно брошенные мусорные пакеты. Наслаждается строгой симметрией и брутализмом несущих конструкций из железобетона, что взвалили на себя всю городскую суету.

Город здесь не служит убежищем для героя, не даёт спасительного укрытия, а скорее цепляется за него, тормозит, замедляя движение, служит капканом в который он возвращается раз за разом, отрицая саму возможность на побег.

#blazemovie#восточноекино