Как меня френдзонит парень два года, или Почему уехать в Питер за мечтой – это ошибка

Санкт-Петербург. Город мечтателей, поэтов, музыкантов и вечного дождя. Город, куда хочется убежать, когда понимаешь, что серые коробки своего района уже не вдохновляют. Я приехала сюда два года назад – не то чтобы специально, а скорее как-то спонтанно, по зову духа. К тому моменту у меня уже была пара друзей, с которыми я познакомилась на каком-то гиге в Москве, и, как оказалось, одного из них звали Лёха. Тот самый Лёха, что сейчас держит меня во френдзоне с холодной решимостью, будто у него это стиль жизни.

Мы познакомились на одном из концертов в темной подворотне Петроградки, где он стоял с банкой дешевого пива и, как будто нарочно, под дождем. Знаете, как бывает – стоишь, залипаешь на парня, который выглядит, как будто выпрыгнул с обложки старого альбома Cure, и чувствуешь, как внутри что-то кликает. Ну вот, с Лёхой именно так. Мы тогда немного поговорили – он смешил меня рассказами о каких-то левых приключениях, и, кажется, в тот момент я уже была готова отдать свою душу за эти глаза.

Но Лёха был не так прост.

Прошло два года, а я все еще здесь, в своей квартире с видом на серые крыши Питера, пишу эту статью и жду от него хотя бы простого «Как дела?». Да, именно так. За эти два года я отправила ему кучу мемов, фотографий с концертов, на которые он меня звал (и каждый раз исчезал за 15 минут до начала, оставляя меня одну у входа), даже пару раз пыталась затащить на кофе. И каждый раз мне отвечали обыденные фразы вроде «давай потом», «мне нужно доработать что-то» или, что хуже всего, «может, как-нибудь».

И, знаете, это было бы ничего, если бы он вообще не проявлял интерес. Но, черт возьми, он как будто наслаждается этим всем. Подбрасывает огонька, а потом исчезает, оставляя меня с пустотой и недоумением. Самое удивительное, что за это время мы стали ближе. То есть, кажется, что стали. Он называет меня своей «подругой из другой вселенной», иногда даже кидает песню, которая, по его словам, «напоминает обо мне». Это жестко, когда ты сам себя понимаешь, что ты вроде как есть в его жизни, но только на правах той, кто висит где-то на втором плане.

Питер, Лёха, френдзона. Глупо, наверное, но я стала об этом писать, потому что, возможно, не одна я так живу. Может, еще кто-то в этих бесконечно серых улицах и завешанных плакатами подъездах скрывает свою френдзонную боль под слоями черной одежды и красных нитей на запястьях.

Почему я до сих пор это терплю? Не знаю. Наверное, потому что Питер, как и Лёха, держит меня крепче, чем я готова признать.