Первое утро (ч11)

Наше первое утро в деревне. И началось оно, как вы можете догадаться, нихуя не с кофе. Я проснулся от криков петухов за окном, после чего больше не мог уснуть. Бездумно лежать я не собирался, поэтому разбудил остальных. На это ушло у меня полчаса, если не больше. Я понял, что Дрища невозможно разбудить, если не поставить его на ноги. Он может обещать, что да, сейчас он встанет. Он может даже сесть и начать с тобой говорить, но это все обман. Пока он не встанет на ноги, он не проснётся.

Лично у меня получилось его только посадить. Ибо он та ещё туша. Дрищ сказал мне пару невнятных фраз и лег обратно. Тогда я решил, что нужно сначала разбудить Лёху. С ним было не легче. Он сразу же начал мне угрожать. "Если ещё раз толкнешь я сломаю тебе палец." "Даже не думай меня толкать." "Ты уверен, что хочешь это сделать?" Эти фразы он произносил сквозь сон таким жутким голосом, что я как-то на инстинктах, видимо самосохранения, начал будить его куда аккуратнее. А потом и вовсе перестал его толкать и начал просто просить проснуться. Тут он оказался сговорчивее, и вскоре, после нескольких моих фраз, он сам проснулся и встал. Вместе мы растолкали Дрища и поставили его на ноги. Сначала нам показалось, что он вот-вот упадёт, но этого не произошло. Дрищ проснулся, и теперь мы в три ебала тупили в комнате, которую нам выделила бабушка Дрища.

Мы говорили шепотом, ведь в доме была идеальная тишина и мы почему-то боялись её портить. Ни бабушки, ни деда не было. Мы решили выйти на улицу. На секунду, мне даже показалось, что здесь очень красиво. Как-то по своему красиво. И я забыл о том, что не имею никакого желания здесь оставаться. Я наблюдал рассвет. И это был, наверное, первый рассвет, который мне довелось увидеть. Солнце поднималось из-за леса вдалеке и освещало своими яркими лучами деревенские дома, которые, в свою очередь, начинали отбрасывать длинные тени. Красиво. Я наблюдал за этим, пока не услышал голос деда:
- О! Уже проснулись? Отлично!
Звучит не очень. Как будто нас сейчас вкинут в какую-то хуйню. Дед продолжил:
- Ну что, внучки. Вами мамы сказали, что вы сюда не на курорт приехали. И то, что я могу вас эксплуатировать, как пожелаю. Поэтому, давайте начнём с простого, - дед протянул Дрищу деньги. - Сходите в магазин, купите дедушке пивка.
- Дед, но нам же нет 18. Нам не продадут.- Да? Разве? Вот молодёжь пошла. А мне в вашем возрасте уже восемнадцать было. Ну давайте, сколько вам?
- Одиннадцать, - ответил Дрищ.
- Одиннадцать, - ответил я.
- Нам всем одиннадцать. Мы родились, так что летом мы всегда одного возраста, - подвёл итог Лёха.
- Значит так. Раз, два, три. Вас трое. Каждому одиннадцать. Ага. Одиннадцать умножить на три. Тридцать три. Хватает. Можете даже не волноваться. Это намного больше, чем восемнадцать.
- Что, блядь? - тихо спросил Лёха сам у себя
.- Ты что-то сказал? Челкастый? - услышал его дед.
- Нет, нет. Извините.
- Так вот, идёте сейчас в магазин, карту я вам нарисую, и покупаете мне пиво. Скажите, что от Василь Иваныча. Все, пошли, пошли!

Карта, нарисованная трясущейся рукой деда нам была совершенно непонятна. Вряд ли бы её понял даже тот, кто прожил здесь всю жизнь. Надеяться на неё было бесполезно. Поэтому мы просто шли по деревне, в надежде случайно наткнуться на нужный нам магазин. Но наткнулись мы на вчерашних пацанов. Дрищ уже начал разминать кулаки.
- Подожди, Дрищ, - сказал Леха. - Сейчас спросим у них, что за хуйня была вчера. Пока без применения твоей силы.
Пацаны шли нам на встречу и ехидно улыбались. Когда мы подошли почти вплотную, один из них, ухмыляюсь, спросил:
- Ну что, городские, тётя Оксана не догнала вас?
Лёха заскалил зубы.
- Хули смешного? Вы нас подставили.
- Да мы просто прикольнулись, че вы? - ответил тот что поздоровее не убирая с лица улыбки. В этот раз я заметил у этого пацана ещё одну выделяющуюся черты. Немного выпирающую вперёд нижнюю челюсть.
- Нихуя не смешно, - сказал я.
Дрищ стоял сзади, показывая своим видом, что он полностью готовый перейти к физическому конфликту. Заметив это, худощавый веснушчатый пацан с большими ушами сразу же сказал:
- Ой, да ладно. Ничего же плохого не случилось.
- Ладно, пацаны. Если мы вас так задели, мы готовы извиниться, - сказал тот, которого, по всей видимости, звали Дима.
- Что? - начал возмущаться пацан с выпирающей челюстью. - За что извиняться? За шутку?
- Бля, Клих. Им не понравилась шутка - сказал худощавый.
- Сразу видно. Городские, - сказал этот Клиха с презрением.
На самом деле, по их разговору мы сразу поняли, что выебываться они не собираются. Да и как-то подставить нас они тоже не собирались. Видимо, ничего плохого в этих деревенских пацанах всё-таки нет.
- Ладно, пацаны, - сказал я. - Мы не обижаемся. Только просьба одна есть. Можете показать, где магаз.
- Ну, смотря какой, - ответил худощавый.
- У вас что их несколько?
- Конечно. У нас вообще-то не какая-то там деревня, - ответил Диман.
- В смысле, а что? - спросил я.
- Вообще-то село, - ответил Клиха.
- Есть разница? - все так же недовольно спросил Лёха.
Начался долгий неинтересный рассказ о том какая эта деревня, точнее сказать село пиздатое. В конце этого разговора мы узнали главное. Где находится ближайший магазин.
- А чья там смена? - спросил Диман
- По-моему... – не договорил худощавый. И после этой фразы они снова переглянулись и начали угарать. Нас это напрягло, как и в тот раз, но мы снова не могли ничего поделать. В любом случае, нужно было купить пива деду. Нам было страшно представить, что будет если он разозлится. Тем более если учесть то, что неизвестное, сколько ещё нам придётся жить у него.

Магазин был совсем недалеко. И вот мы уже стояли перед входом. Он выглядел, как вполне обычный стереотипный сельский магаз. Таким он нам и представлялся. Мы вошли. Внутри все было так же стереотипно. Единственное, что нас смутило, это то, что не было продавщицы. Не знаю, как стоило нам её вызывать. Разжечь костёр и танцевать какие то ебанутые танцы? Или попытаться спиздить что-то с прилавка? Уверен, тогда она точно придёт. Мы решили просто постучать по стеклу одной из ширм. Почти сразу же послышались шаги.Мы ожидали увидеть что угодно. Но никто из нас не ожидал увидеть ту самую Оксану, которая ещё вчера прогоняла нас из своего двора.
- Здравствуйте, - сказала она ещё не увидев нас. Но мы её на тот момент уже видели.
- Пацаны, валим отсюда.
После этой фразы мы начали выходить, но Дрищ, самый неповоротливый из нас, тупо застрял в узкой двери, и Оксана его успела увидеть. Она сразу же узнала его и заорала:
- ЭТО ВЫ, БЛЯТЬ ЛАЗИЛИ ПО МОЕМУ ДВОРУ?
Мы услышали, как её шаги приближаются к нам. К счастью, в этот момент Дрищ всё-таки смог протиснуться через узкий проем, и мы втроём побежали в кусты. В этот момент мы в очередной раз поняли, что не зря занимались у БАЛАКИНА. Только ради этих двух встреч с Оксаной стоило тренироваться почти целый год.
Мы уже были далеко от неё, когда она только вышла из магазина. Мы добежали до кустов и наткнулись на валяющиеся в хаотичном порядке плиты. Здесь она нас точно не достанет. Мы быстро спрятались.
- СУКА, БЛЯТЬ, эти ПИДОРЫ опять нас подставили! - кричал Лёха. - ненавижу эту ЕБАНУЮ деревню, БЛЯТЬ!
Мы ещё никогда не видели его таким злым. Он всегда был максимально спокоен, но здесь начал проявлять несвойственную ему агрессию.
- Лёха, успокойся, - пытался я его утихомирить.
- ХУЛИ успокойся, БЛЯТЬ! Вы позволите им так с нами обращаться? ХУЙ! Им ПИЗДЕЦ!
- Конечно, пиздец, как скажешь, - говорил я.
Лёха тяжело дышал, и казалось, что сейчас, дай ему этих троих деревенских, он бы убил их нахуй. Мы реально никогда его таким не видели.

Когда мы шли домой, и снова нехило заблудились, Лёха всю дорогу молчал. А на следующее утро, когда мы проснулись, его уже в доме не было. Пришёл он только к вечеру, когда мы помогали бабушке на огороде, по приказу деда, который, видимо, очень обиделся на то, что мы всё-таки так и не купили ему пиво. Один хуй, в итоге, когда мы пришли после нашего конфуза в магазине, он уже успел нахуяриться своей непонятной жижи. На тот момент, мы ещё не знали, что это была бражка. Зачем ему тогда было нужно пиво? Мы не понимали.
Так вот, Лёха появился только к вечеру, с суровым видом. Мы спросили его, что случилось и куда он пропал, на что он ответил:
- Пацаны, эта деревня... Я не знаю даже, как отомстить этим троим. Я... Не знаю...
У Лехи было такое впервые. До этого все его планы срабатывали, причём довольно успешно. А тут...
- Давайте просто дадим им пизды, - предложил Дрищ.
- Дрищ. Не неси хуйню, это не наши методы, - сказал я.
- А знаешь что, Дрищ, - вдруг загорелся Лёха. - Обычно ты предлагаешь какую-то хуйню, но сегодня я, видимо, впервые с тобой согласен. Давайте просто дадим им пизды. Чтобы они понимали, что мы не какие-то там городские задроты, которых можно так подъебывать.Этим утром я не встал с первыми петухами. В этот раз нас разбудила бабушка. И ей не пришлось уговаривать Лёху встать или поднимать Дрища на ноги, как пришлось в тот раз сделать мне. Она просто скомандовала:
- Че лежим?! А ну-ка встали быстро!
Мы втроём подорвались и на каких-то непонятных рефлексах построились в одну шеренгу. Оказалось, что бабушка не против того, что мы спим сколько хотим, но только по праздникам и выходным, а в будние дни она будет будить нас по какому-то особенному советскому рабоче-крестьянскому распорядку.
- Нужно приучать себя к порядку во всем, детишки, - говорила она. - Тогда ваша деятельность будет иметь максимальную пользу. И начинать нужно с самого детства. С вами уже скорее всего опоздали, но я постараюсь это исправить.
Мы стояли с помятым видом, едва не засыпая под речи бабушки о бодрости и подтянутости. Заметив это, она сказала, что нам стоит сходить на речку. Освежиться. Мы уже хотели обрадоваться, но потом она добавила:
- Только после того, как поможете мне на огороде.
В комнату вошёл дед.
- Не пугайтесь, пацанята, там делов на пятнадцать минут, - сказал он и засмеялся.
Нас разбудили в семь. В восемь мы были на огороде, под уже палящим солнцем. К часу дня мы освободились. Дрищ просто обливался потом. Я чуть было не словил солнечный удар. А Лёха просто продолжал тихо ненавидеть эту деревню. Он шёл и еле слышно говорил:
- Пятнадцать минут, блять... Пятнадцать.
- Чего? Чего? - спросил у него дед.
- Помыться бы, говорю.
- Сейчас поедем на пруд.
Пока мы ходили попить воды, дед уже успел въебать своей ебаной бражки и отказался нас куда-либо везти. Вместо этого он снова нарисовал нам нихуя не понятную карту, дал свой огромный старый велик и, перекрестив, отправил в путь.

На этом ржавом динозавре мы расположились следующим образом: Дрищ, как самый здоровый, сидел на сиденье и крутил педали. Лёха сидел на раме и рулил. Я сидел на багажнике и иногда, когда мы в очередной раз чуть ли не падали, пытался удержать велик. Попутно смотрел на карту, пытаясь понять, куда нам всё-таки предстоит ехать.Мы жестко тряслись на каждой кочке, ведь велосипед не имел никакого намека на амортизаторы. Это была чисто рама, колёса и руль. Ничего лишнего. Никаких удобств. Зато был резиновый бардачок, но и тот был закрыт на ключ.
Наше передвижение таким способом выглядело до жути нелепо. Наверное, просто пойти пешком было бы быстрее. Но мы почему-то все-равно пытались укротить этот бешеный велик и добраться до пруда именно на нем. Несколько жёстких падений, постоянный скрип и скрежет, смех прохожих, но мы все равно пытались. И вскоре перед нами показалось...
- И че это за хуйня? Это болото их речка? - недоумевал Лёха.
Это было заросшее камышом и кувшинками болото, через которое шёл длинный деревянный мост.
- Нет, - сказал я деловито. - Это не речка, это первый мост. И идёт он через затон, - прочитал я надпись на рисунке деда. - А нам, как показано на карте, нужен второй мост. Он как раз через речку.
- Ну что, проедем по мосту? – предложил Дрищ. Мы посмотрели на него, как на долбоёба.
- Ты дурак, блять? – спросил Лёха. - Ну хочешь - ехай. Давай! Когда пиявки после твоего первого же падения, которое случится, как только ты начнешь ехать, высосут всю твою кровь, если это вообще возможно с таким боровом, как ты, посмотрим, какой ты будешь смелый. Тем более, если мы утопим эту рухлядь в болоте, твой дед вряд ли нас по головке погладит. Мы же тогда вообще, наверное, с огорода не выйдем. Дрищ, блять, ты ебанулся? - Ну серьёзно, Дрищ, мы даже по ровной широкой дороге нормально проехать не могли и постоянно падали, а ты такое предлагаешь.
- Да ладно, пацаны, я просто пошутил. Вы стали какие-то нервные. Особенно ты, Лёх.
- Сука, Дрищ, закрой ебало! Ты велик поведешь по мосту. Довыебывался.
- Почему я?
- Потому что это велик ТВОЕГО деда.

Мы перешли через затон. Дрищ медленно перевёл велик. И мы продолжили путь, через поле. Тогда оно казалось нам необыкновенно широким. И с него открывался вид на какую-то возвышенность, спереди на которой тоже стояли дома. В той части села мы ещё не были. Но ещё пока что рановато. Нужно хотя бы найти речку. Карта показывала, что мы уже близко.
И вот, наконец, мы приехали. Перед нами открылся вид с одной стороны на обрывистый берег с мостиком, и на гладкий песочный с другой. Конечно, мы остались на том, где есть мостик. Просто плавать не интересно. А вот нырять с мостика различными способами, извиваясь, как гимнаст, пиздато. Оба берега были усеяны людьми разных возрастов и полов. Подойдя поближе, среди них мы увидели ту самую деревенскую троицу. Которая уже дважды нас подставила.
- Пацаны, готовьтесь, - сказал Лёха.
Но в ту же секунду эта троица заметила нас. Они начали улыбаться, и мы направились к ним.
- Вы опять нас подставили! - сказал Дрищ. - Пора бы вам ответить за это!
- Да? Сначала догоните. - сказал один из них, и они прыгнули в воду.
Мы быстро скинули майки и прыгнули за ними. На тот момент мы уже знали кто за кем поплывет. Дрищ за пацаном, которого называли Клиха. Лёха за тем, что Дима. А я за худым.

Дрищ плавал не очень умело, и Клиха тупо начал над ним стебаться. Он выжидал, пока Дрищ подплывет как можно ближе, затем нырял и, проплывая под ним, выныривал уже совсем с другой стороны, при этом периодически называя Дрища жирным, толстым и все в таком духе, а как мы с вами помним, такого Дрищ не позволял никому. Затем Клиха выбежал на сушу, и их погоня продолжилась на заросшем высокой травой и деревьями берегу.

Лёха с тем, кто вроде как Дима, уплыли далеко за пределы купалки и видно их уже не было. А я плыл за худощавым, имя которого мы ещё не знали.
В общем, итогом всего этого бесполезного действия было то, что никто из нас никого не поймал. Мы встретились на том же месте и решили, что, пожалуй, хватит на сегодня речки. Посмотрев на нашего железного коня, а точнее сказать, на подкошенного пожилого верблюда, мы все подумали о том, что всё-таки надо было идти пешком.

В итоге, мы все равно поехали. И к нашему общему удивлению, получаться у нас стало гораздо лучше. Мы уверенно ехали и даже перестали падать. Но это не самое удивительное, что случилось. Самым удивительным было то, что Дрищ, вдруг неожиданно научился использовать своё серое вещество, рассуждать и строить логические цепочки.

Если быть точнее он предположил, что если мы вернёмся домой, то там нас снова запрягут какой-нибудь работой. Заниматься какими-то делами в свои законные каникулы мы, понятное дело, не хотели. Поэтому мы решили немного покататься по селу. Изучить его, так сказать.Наши скитания привели нас на какой-то стадион, там была какая-то толпа пиздюков, но чуть постарше нас. К толпе подходить мы даже не собирались. Их было больше. Но так как нам очень хотелось пить, мы подъехали к колонке рядом с ними.

Я повернул кран, и из колонки пошла вода. Мы попили. Я начал поворачивать кран, но тут случилось нечто неожиданное. Он просто отломился, и из нового отверстия мощной струей родилась вода. Один из толпы подошёл к нам:
- Вы нахуя кран сломали, долбаебы? Вы откуда?
Если честно, меня этот тип посадил на очко. Так уверенно и так жёстко говорить нужно уметь. Большое значение играло то, что он был выше меня на голову. Но несмотря на то, что я немного очканул, я всегда помнил, что где-то рядом есть Дрищ, который если включит режим берсерка, то будет уже не важно на сколько голов этот тип меня выше. Но все равно, то, что их была целая толпа, а нас только трое, нехило напрягало.Мысли начали путаться. Я невольно начал рассуждать, почему мы постоянно попадаем в такие ситуации? Почему именно с нами такое происходит? Такие нелепые комичные ситуации, хоть книгу пиши. "Три мушкетера", только "три долбаеба". Можно было бы, кстати, и фильм снять. Что-то вроде "бригады". Пиздюковскую версию. Мда. Самой неожиданной, бесполезной и непонятно откуда взявшейся мыслью, промелькнувшей в моей голове на тот момент, было: "Да, в песочнице стало тесно, когда появился Дрищ". Когда-то в будущем, я ещё озвучу эту мысль.

Я промямлил что-то невнятное в ответ этому жесткому типу, и он уже начал было что-то орать. Орать начала и остальная толпа. Происходило что-то непонятное, и я уже смирился с тем, что мой ебальник содрогнется. Но вдруг, как у нас обычно и бывает, с того самого первого знакомства с Дрищем в песочнице, спасение пришло откуда не ждали.
- Воу, фить(попытка свистнуть), пацаны. Че вы до них доебались? - послышался голос из-за спины. Этот голос принадлежал Клихе.
- Тебя ебет, блять? - продолжал борзый.
В этот момент очень удачно вперёд вышел Дрищ:
- Меня ебет!
Харизма Дрища оказалась сильнее, чем у борзого. Речи о драке не было, но мы все примерно прикинули. Теперь против этой толпы нас было шесть. Шансы примерно уравнялись.
- Вы че, тоже совхозские? - с отвращением спросил борзый у Дрища. Дрищ не понимал, что означает этот вопрос и понятия не имел, какой вообще нахуй совхоз, но все равно уверенно ответил.
- Да!
Подключился Клиха:
- Пацаны, нам проблемы не нужны. Что случилось?
Борзый начал ныть, что я сломал их кран. Клиха сказал, что починит его. Вместе с Диманом они начали его чинить и попутно пару раз назвали своего третьего друга, который стоял в стороне и просто смотрел, долбаебом. Имя его все ещё было нам не известно. После починки мы вшестером, на четырёх велосипедах начали уезжать. Вслед нам кричали, что-то типо: "Давайте, уебывайте в свой совхоз!". Но мы уже не обращали на них никакого внимания.

Почему эти трое деревенских типов, которым мы уже хотели разбить ебальники за их выебоны, в итоге нам помогли? Все оказалось гораздо проще, чем мы могли подумать. Мы просто все были с "совхоза". Эта деревня, точнее сказать, село. И больше, кстати, ошибаться в этом я не буду, потому что когда мы ехали со стадиона меня на багажнике вёз Клиха, и когда я в очередной раз назвал их село " деревней", он резко встал на дыбы и я слетел с велика нахуй. Дальше я предпочел ехать с Диманом. Но не суть.
Так вот, это село делилось на несколько символичным райнов. На тот момент мне было тяжело разобраться в этой откровенно конченой географии, но я понял, что основными противоборствующими районами являются: "Станция", " Район" и "Совхоз".

Станция, по словам этих типов была чем-то вроде неудачного выкидыша совхоза.
Раньше она была его частью, но потом решила стать независимой и теперь тоже выебывается на совхоз. Но когда на неё выебывается район, она сразу вспоминает свои корни и не брезгует просить помощи у совхоза. Такая хуйня.

Район, это что-то вроде райцентра местного села. Там и школа похожа на школу, а не на заброшенный деревянный морг, из которого забыли вынести трупы, как в совхозе. И вообще, вся инфраструктура находится там. Район силён, и он является главным соперником совхоза. Между ними идёт вечное противостояние, которое перетекает из поколения в поколение. Совхозские впитывают ненависть к районским с молоком матери. Районские аналогично. Рассказы прожженых дедов, которые всю жизнь здесь прожили, это что-то вроде военных историй матерых воинов, которые помнят, как началась эта нескончаемая война, которые помнят причину. Сейчас же причину не помнит никто. И никто не признаёт своё поражение.

Совхоз же, очень малочисленен. Но каждый воин ценился за двоих, а то и больше. Совхозные были чем-то вроде 300-та спартанцев. Страх им неведом. В своё время, их боялись даже цыгане. Которые вроде как относятся к касте районских, но в тоже время имеют совершенно другие идеалы. Жили они кстати «на конце» который вроде как модно считать частью района. Хотя вообще, цыган можно считать отдельным классом. Ибо они были против вообще нахуй всех. За что, кстати, иногда им приходилось держать ответ. Но это не отменяло того, что они продолжали гнуть свою непонятную цыганскую линию.

Такая вот примерно была политическая обстановка в этом селе. И именно поэтому те пацаны помогли нам. Они не могли бросить совхозных, пусть даже они приезжие. Вот это идеология. Не у всякой страны есть такое.После того случая мы очень быстро сдружились и оставшееся лето провели в успешных поисках приключений на наши юные жопы вместе.Сразу вспоминается, когда мы стояли на перекрёстке у заброшенного двухэтажного здания, называемого «Конторой», которое было чем-то вроде центра совхоза и смотрели на заходящее солнце, которое отбрасывало свои последние лучи под очень маленьким углом, из-за чего были очень длинные тени. В тот момент было то самое мгновение, когда все было либо очень ярко освещено солнечным светом, либо находилось в тени. Этот момент я не забуду никогда, хотя в то время я даже и не задумывался о его эпичности, но сейчас, когда вспоминаю, мурашки пробегают по телу.

Как сейчас помню, что мы пытаясь отдышаться после долгой погони. Три велика валялось прямо в центре перекрёстка. Мы даже не думали, что мешаем редко проезжающим машинам. Атмосферно. Внимательный читатель заметит одну важную тонкость. Три велика? Их же было четыре. Где ещё один? Скажу так, я не зря вспомнил про цыган. Но немного предыстории. Случилось это в тот самый день, когда на нас начали выебываться майорская шалупонь и совхозные пацаны помогли нам.

Так как весь наш негатив по отношению друг к другу неожиданно быстро пропал, хотя, я не уверен в Лехе. Обычно он так быстро никого не прощает. Обычно он вообще никого не прощает. В общем, не суть. Ярко выраженных претензий мы уже не имели и поэтому вполне спокойно вшестером ехали на какую-то новую речку. По словам совхозных, там должен был быть пиздатый обрыв и охуенный мостик. Так и оказалось.

Постепенно на речке мы начинали знакомиться уже нормально. Имя третьего совхозного все ещё оставалось в тайне. Это было как-то странно, что его никто не называет по имени, но на тот момент нас это вообще не парило. Лёха правда был не очень разговорчив, но в целом, все было нормально. Пока не пришёл один маленький цыганёнок. Он был настолько худой, что казалось, будто он просвечивается на солнце. Его максимально мерзкий ебальник вызывал у Лехи приступы тошноты. Чёрная кожа, казалось, не просто чёрной, а грязной. Возможно так и было.

Казалось, что он будто специально провоцировал нас на то, чтобы мы надавали ему по щам. Но совхозные пацаны, на удивление, реагировали на все его бесячие вопросы и истории вполне адекватно, либо просто игнорируя. Но вот Лёха не привык к такой хуйне. Тем более если учесть , что в этом селе его бесило вообще все, причём особо не стараясь этого делать, то цыганёнок, который делает это специально сто процентно должен был вывести его окончательно. Так и случилось. Лёха подгорел так, что даже этот цыганский пиздюк, который по всей видимости успел повидать в этой жизни уже больше нашего охуел и немного растерялся.
"Съеби нахуй отсюда!" - сказал наконец Лёха и этот цыганёнок убежал по мосту на другой берег в какие-то кусты.

Совхозные пацаны неодобрительно посмотрели на нас, но как-то не придали особого значения поступку Лехи. И как потом выяснилось, очень даже зря. Нужно было сразу валить нахуй с этой речки после такого. Если вообще не текать с села. Потому что, блять, с цыганами лучше не шутить и не рамситься. Удивительно, что допустил это тот, кто был в тысячу раз продуманнее остальных. Село плохо влияло на Леху. Его устои рушились и он замечал это.

Было уже поздно съебываться, когда мы заметили как из кустов вылезла пиздота черномазых цыган и направилась к нам. Впереди них зловеще улыбаясь прыгал тот самый тощий цыганёнок. Мы сразу поняли, что это по нашу душу. На такое очко я не садился никогда. Не когда нас прессовали старшеклассники, ни когда мы пиздились с параллелью. Да вообще никогда. Но тут я реально охуел от того, как оказывается сильно можно бояться. Ничего удивительного в этом нет. Ведь когда ты выебнулся на пиздюка цыганёнка, а он через несколько минут приводит трёх огромных бугаев, то начинаешь невольно представлять, что сейчас они с тобой сделают. Дрожь в коленках было не остановить. И как я понял, такое было не только у меня. Хотя, Леха стоял спокойно. Умение сохранять хладнокровие в таких напряженных ситуациях он ещё не потерял.

Эти трое, были полной противоположностью худощавого пиздюка. Они были накаченные и жилистые, как будто их где-то лет в семь закрыли в качалке и не выпускали до сегодняшнего дня, подкармливая при этом исключительно спортпитом, попутно скармливая им каких-нибудь девственниц. Хуй знает. Но они были реально огромные. По крайней мере для нас. Ебаных пиздюков пятиклассников.

Ещё издали цыганёнок начал показывать на нас пальцем. Сомнений не осталось, это точно по нашу душу. Я оглянулся, а нас было уже пятеро. Тот тип, чьё имя мы ещё не знали успел куда-то срулить. Повезло. Цыгани подошли вплотную и начался самый напряженный и непонятный разговор в моей жизни. Вопросы и фразы от этих цыган звучали примерно так: "Сейчас мы с вами просто говорим, но вы даже не надейтесь на то, что на этом все прекратится. В итоге мы обязательно дадим вам пизды. Нам цыганом поебать что вы дети. И нам поебать что наш пиздюк сам виноват. Просто стойте и очкуйте. Вам пизда."

Самое страшное в этом разговоре было то, что они доебывались до каждого нашего слова: "Ты хочешь сказать, что я не прав?" Вообще да, блять, очень хотелось. Но нас хватало только на: "Да нет, нет. Конечно, нет." дрожащим голосом. Вспоминать противно. На что они отвечали: "Ну тогда закрой ебальник свой и стой молча!»"

Очень тяжелая ситуация. Я надеялся, что на эту речку приедет кто-то из взрослых, но сука в это Богом забытое место вообще никто походу кроме цыган и нас не приходит. Как меня не смутило сразу то, что тропинка по которой мы сюда ехали была заросшая. Мыслей в голове было куча. Я проклинал все. Но ответа на вопрос, что сделать, чтобы не получить пизды, не было.

Быстрее всех стоять и трястись заебался Клиха. Ему по образу нельзя было очковать, поэтому он сказал: «Я отойду в туалет» и через несколько секунд я услышал, как крутятся педали его велика. Мы остались вчетвером.
- Кинули вас ваши пацаны? - спросил один из них с ухмылкой. - А вы, наверное, уже решили, что всю жизнь будете друг за друга горой. А тут при первой же возможности двое уже съебались.
Мы молчали. Что-то говорить им было бесполезно, так как они доебывались до любого слова.
- Ну значит, придётся вам отвечать за всех.

После этой фразы из кустов на другом берегу вылез какой-то дед и нырнул в речку. Цыгане отвлеклись на секунду, но Диман не растерялся и побежал, подтолкнув нас. Мы все ринулись к великам. Диман побежал к своему и я вместе с ним. А Лёха и Дрищ побежали к нашему динозавру. Неповоротливый Дрищ не успел запрыгнуть на велик и бросив его побежал со всей дури, как завещал БАЛАКИН. В очередной раз его уроки не прошли даром.

Дрищ и Лёха бежали, Диман на велике пытался угнать как можно быстрее. Никто даже не оглядывался, после того, как мы увидели, что один из этих цыган садится на наш велик и начинает ехать за нами. Все силы были вложены в бег.Остановиться мы смогли только когда встретили Клиху с тем типом. Оглянувшись, мы не увидели никакой погони. И немного успокоились. Жалко велик. Дед, наверное, нас просто съест за потерю его имущества. Ну а что мы могли сделать?

Меня, ещё в тот момент смутило, почему цыгане не стали нас догонять. У них бы это точно получилось. Может они просто посчитали это ненужным? Запугали и хвалит. Кто знает.

Но по итогу, оказалось все, как обычно, не так просто. Когда мы уже вернулись в родной совхоз, на знакомые уже даже мне с Лехой и Дрищем улицы к нам подкатила салатовая четверка из отопри высунулась голова одного из тех цыган.
- Сюда идите, пиздюшня!
Тут то мы и вдарили по газам. Четырка помчала за нами. Мы разъехались кто куда, и четырка поехала за мной и Диманом. Зря. Диман был прошарен. И поехал по дороге, где на велике заебись, но машина там просто будет охуевать. Правда цыгане свою тачку вообще не жалели и летели даже по этим ямам с нехилый скоростью, не отставая от нашего велика. Я хотел спрыгнуть, чтобы Диману было легче ехать, но он уверенно сказал, что не стоит.
Вскоре он заехал в такие дебри, что в них, несмотря на засуху, было огромное застоявшееся болото. Наш велик застрял, и тут я понял для чего я был нужен. Вдвоём мы быстро вытолкали его и продолжили ехать. А вот салатовая четырка быстро увязла и заглохла. Кто-то рванул за нами, но по болоту быстро не получилось, и он забил на нас хуй.
- Нехуй на совхозных пацанов выебываться! - крикнул я, когда мы были уже на безопасном расстоянии. На что получил ответ:
- Вам пизда, уебки! Тем более велик ваш ещё у нас. Ждём!
Я и забыл об этом. «Может хуй с ним с этим великом?» - подумал я.

Мы с Диманом помыли ноги под колонкой, которая просто стояла посреди одной из улиц и поехали в одно место, на котором по словам Димана они всегда собираются, после подобной хуйни. Дело шло к вечеру. И вот, на закате, мы уже все были у конторы. Заебанные этим трудным днём. Но довольные собой. Ведь цыгане получили, что-то вроде наказания.

История о том, как они в погоне за двумя пиздюками застряли в болоте быстро разлетелась по всему селу. И это очень забавило нас в то время. Приятно было быть теми самыми пиздюками. Маленькая победа над теми кто гораздо старше и сильнее нас радовала больше, чем победа в «Битве с параллелью» и прочим, что у нас было в школе.

Тем временем солнце все садилось. И вскоре уже начало быстро темнеть. Мы все очень устали и договорились встретиться на следующий день. Эх. А ведь нужно было ещё решить вопрос с великом. И как сказать деду что у нас его забрали цыгане?