Уродство (и щепотка Красоты)

Не думаю, что кому-то будет интересно читать вступление-подводку о том, как мы наконец пришли к этому альбому в чудный декабрьский вечер. Вы и так все прекрасно знаете — поэтапно, почти поминутно, когда и что Мирон сделал перед альбомом, сколько раз обманул ожидания, сколько ажиотажа и разговоров вызвал постоянными недомолвками и промо-кампанией.

Что вообще нужно было Мирону, чтобы наконец разразиться альбомом? ОСВОБОДИТЬСЯ. Выйти из душной коморки, в которой статус, ментальные проблемы, фанатские ожидания, творческий кризис и ситуация вокруг год за годом душили его.

В какой-то момент этот слом произошел, дверь открылась и Мирон задышал свежим и чистым воздухом, который позволил ему вновь сесть за текст, осмелеть и принять выебистую реперскую стойку. И начать я хочу именно с разговора об этом аспекте альбома — самом главном и системообразующем — все остальные детали и темы вытекают именно из этого ощущения творческой свободы.

Я прекрасно понимаю и без контекста проработки травмы десятилетней давности что мешало Оксу выпустить новый материал. «И ты ходишь кругами, подбирая слова» — именно вот это ощущение глобального непонимания: как выразить себя, в какую форму облечь, и какие эмоции это вызовет у слушателя. Набоков «обнулил» языковую проблему посредством перехода на английский, Дмитрий Быков тоже начал писать на английском, потому что в какой-то момент слова стали перенасыщены контекстом — за каждый предложением тянулась бесчисленная череда языковых надстроек и двусмысленностей, ставящих в тупик. Что-то похожее происходило с Мироном, только скорее в идеологическом смысле: «Горгород» был эдаким перекраиванием реп-стандартов, а что делать после него — понятно не совсем. В этом всем была зияющая лакуна, пустота, которую кроме Яныча никто не спешил заполнить. «Горгород» внедрил новый дискурс в ру-реп, но не нашел никаких последователей. Мирон выбрал молчание, которое вкупе с личными загонами обросло таким количеством непонимания и неуверенности в себе, что вот уже и четыре года позади (классическая длительность перерыва), вот и пятый пошел, а альбом все не вырисовывается.

И как только произошел какой-то внутренний толчок, то все полезно наружу. Полезло в таком объеме и с таким задором, что этот снежный ком из эмоций, тем и музыки было попросту не остановить и даже никак не отредактировать. И Оксимирон не стал препятствовать этому — просто назвал лаконичным «Красота и Уродство» и выплюнул прямиком в первый вечер зимы. В этом и есть главная сила (и слабина) альбома — это неудержимый поток качественных и не очень строчек, запредельного количества неймдроппинга ради неймдроппинга и годных сравнений, грувовых инструменталов и угловатого флоу, повесточки в лоб и потаенных историй, критики индустрии и эгоцентризма.

Пуская все на самотек, Мирон оставил бесконечное количество поводов для критики — критики, безусловно, по существу, но именно в этом и нашел лазейку для самовыражения. Мы пожурим Мирончика сто раз за этот текст чуть ниже, но зато представьте, какой это бесконечный кайф и какое очищающее чувство свободы, когда ты после стольких лет заточения снова можешь делать то, что хочется. Посему я понимаю любого фаната, который наваливает альбом по четвертому кругу за сутки — он вовлечен в эмоциональный контекст и чувствует эту внутреннюю метаморфозу, произошедшую с любимым исполнителем. К слову, Оксимирону ебаных 36 лет, «у ровесников дети скоро родят», а он не может годами найти себе место, не понимает кто он и что делать дальше, как быть с прошлым и будущим. И сейчас, несмотря на все недочеты, сырость и неотесанность материала, можно только порадоваться за то, что он получится такой живой, пульсирующий и «неидеальный».

Ведь именно этой «неидеальности» так боялся Мирон — боялся выглядеть глупо, боялся непонимания, не умел смеяться над собой и обижался на тех, кто смеялся над ним, трясся над репутацией. «Уродство» призвано наконец-то побороть этот страх и выпустить наружу не только те эмоции, которые бы хотели видеть фанаты, медиа и окружение, но и вообще ВСЁ, что сидит внутри. Поэтому здесь так много бэдбарсов, второсортных строчек, угара, который одновременно вызывает недоумение, стыд и дико веселит. Если бы Мирон времен «Горгорода» написал строчку «У нас каждый год новый 37-ой / Ты, вероятно, мусор, явно хочешь назад в совок», то улыбнулся бы своей банальности и незамедлительно стёр ее; если бы Мирон раньше увидел у себя на почте бит с трека «Рашн Роуд Рейдж» или «Партизанское радио», то кинул бы в спам и пошел слушать новый однотипный бит Porchy; если бы Мирон раньше сидя в одиночестве вспомнил о трагедии с Ромой Англичанином, то и не подумал бы записывать об этом трек «Эспрессо Тоник»; если бы Мирона раньше не устраивало что-то в индустрии, то он бы просто смолчал, а лучше — избирательно похвалил сомнительного персонажа. И так можно продолжать до бесконечности.

Но сейчас Уродство прямо перед нами во всей красе: уродство в припеве «Нахуй нам Post Malone? / Вся страна — пост ГАИ», который скорее сподобился бы выдумать Иван Дремин (которого кстати, Мирон как-то нахваливал =); уродство в переизбытке бесполезных имен, которые иной раз даже и не рифмуются хорошо, мешая выстраивать удобоваримый ритмический рисунок; уродство в дебильных «Яд-ядовитый», «Г-Г-Г-Городок» и других фонетических приблудах, которые возникают от отсутствия полноценной работы над чисткой текста и невозможности тупо запихнуть достаточно слов в строчку, чтобы она адекватно звучала; уродство в сведении (ближе к концу альбома) и отсутствии деталей (иногда даже нет банального бэк-вокала); уродство в максимально ущербном и низкопробном пРиКолЕ трека «Рецензия»; уродство в огромном количестве начисто запоротых припевов; уродство в шуточках, блевоте и кривлянии… etc, etc, etc.

Но, как бы это странно ни звучало, именно это Уродство и дает большинство позитивных эмоций, иной раз даже не от самого трека, а от неожиданности ощущения — ощущения вовлеченности слушателя, «диалога» с артистом, честности, открытости всех своих худших проявлений и отсутствия боязни экспериментировать, пробовать новое, смеяться. В этом контексте лучше всего звучат треки «Празднуй» и «Лифт». «Празднуй» — потому что это ГИМН от Мирона для самого Мирона. И трек-то довольно сомнительный, предельно средний, со слабым припевом, с кучей лишних строчек в куплетах, необязательными хохмами типа «Слева — рестик, справа — арестик», но зато вот именно с этим чувством великого праздника оттого, что мы слушаем голодного, оголенного, жадно пытающегося записать все, что лезет в голову Мирона, а он сидит и это все чувствует, и пишет, пишет, пишет. А «Лифт» — потому, что это самый смелый эксперимент, даже не эксперимент, а просто попытка сломать привычные рамки повествования, в которых Мирон всегда сам себя держал. Мы почти никогда не слышали от него какой-то откровенной и СОЗНАТЕЛЬНОЙ дичи, аляповатости. И здесь он дает ее, скрещивая подростковые эмоции, боязнь показаться слабым «маменькиным сынком» перед друзьями с очень личным и прямым разговором о том, как ему не хватало поддержки родителей. Получился такой артхаусный мини-фильм: сцена из лифта, где он в угаре блюет и почти полностью теряет контроль над собой перетекает в отрывочные и произнесенные как бы «не своим» голосом мысли о том, как он далек от своих родителей, как он одинок, и что всему его учила грязная улица:

Для меня это вообще лучший трек альбома, потому что я ни разу не видел Мирона одновременно настолько откровенным, смелым и ебанутым (в хорошем смысле этого слова).

Да, этот Мирон иногда до жути комичен, потому что набрасывается на все и сразу; иногда достаточно ярок и содержателен; иногда, к сожалению, слишком перенасыщен, ортодоксален и напыщен. Но наблюдать за этим оголтелым желанием снова выебать всех, снова сесть на трон, быть искренним и живым, показать и Красоту и Уродство — даже если отдельные треки кажутся слишком плохими — скорее повод радоваться или хотя бы умиляться такому цветастому камбэку.

Без этого контекста альбом очень тяжело ухватить — останется кипа разношерстных, сумбурных треков без намека на косметический ремонт, структуру, порядок, выверенность. Я надеюсь, что не зря потратил большУю часть текста именно на попытку передать «эмоцию» и выделить этот аспект как главный в альбоме. А теперь можно поговорить немного предметнее.

Досточно трагедии и Уродства, теперь хочется сказать и про Красоту. А за красоту на этом альбоме отвечает один единственный на 22 трека Danny Zuckerman — продюсер альбома.

Вся музыка, которую Мирон выпустил после «Горгорода» вызывала у меня отторжение в первую очередь именно из-за выбора инструменталов. Очевидно, что после «переворота» он потерялся, — игра пошла за «Домом», языком как «инструментом», трэпом и приматом формы над содержанием. Во всей этой индустрии «перестроечного» периода Мирон вообще не мог нащупать свой саунд. Ему аккомпанировали какие-то недотрэп биты с пердящим басом, но без грува или недоэлектруха, сделанная на коленке и начисто лишенная той остроты и задора, который был на «Вечном жиде» и двух частях микстейпа. У каждого большого артиста был свой звук (либо закрепившаяся за ним калька чужого), а у Окси не было вообще никакой музыкальной идентичности — просто какие-то биты, ведь не читать же а капелла.

Именно отсутствия качественной музыкальной составляющей я боялся больше всего, потому что Мирон даже фристайлом накидает сносный текст, напихивая под край бесполезных, но дающих жилистый ритмический рисунок строк. А вот подходящих инструменталов не напишет даже кэмп самых крутых битмарей, потому что во всем этом не будет айдентики и органичности. Но тут на сцену выходит таинственный Danny Zuckerman, о котором никто ничего толком не знает, кроме того, что он часто работал с Little Big (что вносит еще больший диссонанс, потому что это совсем разный жанр и подход к написанию). И Danny нащупывает «химию», дает Мирону грув — наконец-то биты звучат аутентично, свежо, игриво, даже экспериментально.

Danny Zuckerman чем-то напоминает мне Hit-Boy, который перекраивал дух олдскула на новый лад, мешал чеканный вайб 90-х с густым 808-м басом. Мирон, кажется, со мной согласен:

Ему действительно удалось «перезапустить олдовый бренд» — сделать что-то среднее между злым и наэлектризованным дабстепом «Вечного жида» и жирно и актуально звучащим саундом 2021 года. Получилась золотая середина — когда звучат агрессивные репрезенты («Окно в Париж, «Лифт», «Грязь») или политические манифесты («Агент», «Красота и Уродство», «Рашн Роуд Рейдж»), то биты вторят этой напыщенности и злобе, при этом не пытаясь скопировать эмоции «старого» Мирона; когда Яныч ударяется в «Горгород-вайб», то на сцену выходят громоздкие барабаны и гулкие синты («Нон-фикшн»), а когда Окс хочет выговориться, рассказать историю, поиграть в романтика или просто зафиксировать какое-то внутреннее состояние, Danny подсовывает мелодичные, минорные или вовсе экспериментальные биточки («Непрожитая жизнь», «Чувствую», «Партизанское радио», «Пантеллерия»).

Иной раз даже получается так, что самому Мирону не хватает грува для того, чтобы обуздать эти биты. Например, бит «Рашн Роуд Рейдж» звучит пиздец как оголтело, но куплеты Яныча ложатся на него достаточно блекло, не позволяя выпустить наружу всю демоническую энергетику инструментала. Или попросту не хватает исполнительского мастерства («Партизанское радио»).

В итоге получается так, что на альбоме есть: музыкальное разнообразие, дух олдскула и старо-новая идентичность Мироновского звука, эксперименты; и все это звучит актуально и зрело. Для меня музыка спасла альбом, потому что если бы пришлось смотреть за 22-трековым трагикомичным спектаклем, в котором много бесконтрольного безумия, очевидного мусора, перенасыщенности и дробности еще и без удобоваримой формы, без качественного звучания, то я бы, наверное, при всей безграничной любви, уже вовсю злословил.

Очевидно, что автор «Горгорода» не сидит где-то в Европе каждый вечер за бокальчиком дорогущего вина в «винтажном берете убитого клошара» (там, кстати, рифма лошара — клошара =) под Моргенштерна или Платину. И дело тут не в реакционности — просто его творческий метод прямо противоположен тому, что предлагает рынок прямо сейчас. На «Горгороде» он его провозгласил, проиграл, но никогда не собирался переходить на сторону «идеологического неприятеля». Хотя, как бы пытался: натужные респекты Фейсу и другим были чем-то вроде «мостика», но лишь для призрачного самоутверждения или нарушения очередного длительного молчания в твиттере. На деле же было понятно, что Мирон, прямо скажем, не жалует бессодержательный трэп, парад копировальных машин, но тактично отмалчивается.

Я еще до выхода альбома (когда гадал, каким он может получится) говорил о том, что если сейчас Мирон не придет и не скажет в открытую, что Моргенштерн — лох педальный, то альбом уже будет наполовину провальным. Слишком очевидно, что момент и временной контекст требует этой резкости. С политическим месседжем точно такая же история (но об этом следующий блок). И Мирон дал нам критику — много острой, открытой и очень спесивой критики, дал противопоставление с нужным градусом агрессии и выебона. Причем поголовно: Платина, Кизару, Моргенштерн.

Панчлайнов этой тематики на альбоме очень много и самое крутое, что они зачастую максимально хороши. Чего стоит одна строчка про Кизару или голосовое Моргена в начале трека «Грязь». Он прямо таки объявил открытую «войну» («wollt ihr den totalen Krieg») и напичкал бОльшую часть текстов строчками-уколами, критикой конкретных людей и индустрии в целом. Я не могу не вставить сюда самые любимые тейки:

ну и конечно:

Причем, окромя разбросанных по трекам панчлайнов, здесь есть еще и куча ярких репрезентативных строчек — как бы ответных выебонов, только высшей пробы. И зачастую этот прием тоже выходил удачно — я сидел и улыбался с каждой ударной строчки, в которой Окс откуда-то с небесного трона репа отстегивает настоящего хасла вторичным и безвкусным (по его мнению, не моему, — я Платину и Моргенштерна люблю) реперкам. Он не просто «ворчит», стоя на пороге отремонтированной под западную моду квартиры «с буханкой хлеба в руках», но и козыряет Ламаром и Коулом, Зиллаками и Сосмула, Канье, Гризельдой. Фишка с Гризельдой вообще главный репрезентативный момент альбома для меня. Мирон неожиданно запрыгивает на бум-бэп бит и панчит: «Путин носит «Celine», Лукашенко — «Margiela» / Гну свою линию — Griselda, с первого микстейпа», отсылаясь к серии микстейпов Westside Gunn — «Hitler Wears Hermes», снова противопоставляя себя всему актуальному репу, и даже специально не используя припев, — прямо по завету Westside Gunn.

Это «анти», причем нарочитое и помпезное, — одна из лучших перспектив альбома. Здесь Мирон почти никогда не уходит в дебри, не зарывается, а реально выдает колкие ударные, которые будят внутри тебя воспоминания о Вагабунде, батл-репе и константе, на которой крепко стоял Оксимирон в начале 10-х.

«Линию партии» я комментировать никак не буду, хотя бы потому, что с этим все предельно ясно. Если вы слушали «Горгород» и следили за полит. активностью Мирона, то те тезисы, которые он будет озвучивать, не стали для вас откровением. Важно было не то, ЧТО он скажет, а КАК он это сделает.

Славян со своим «Ты не называешь имен, ведь там — список еврейских фамилий» скорее был прав, чем нет, и «сказка» под названием «Горгород» именно по этой причине не была настолько яркой и вызывающей; она произвела жанровую «революцию» и принесла «книжный хоп», но не изменение настроений, тогда еще не так ярко проявлявшихся. И об этом я тоже писал перед альбомом — пора, как и в случае с критикой реп-пространства, быть смелее и назвать те самые имена, уходить от аллюзий и отрефлексировать реальность такой, какая она предстает перед глазами. И Мирон это делает прямо с порога: «Мой диплом настолько плох, я мог стать министром культуры»

По всему альбому распласталась критика действующей власти, сложившихся устоев и стереотипов, социальной повестки и мерил справедливости. Иногда все это перенасыщено и снова слишком метафорично — форма берет верх над содержанием. Но в целом, «Красота и Уродство» — это еще один смелый шаг, а смелость, как известно, — «постепенный процесс».

В этом альбоме очень много проходняка и сырости: хромает сведение музыки и голоса, флоу не хватает грува, неймдроппинг в 80% случаев избыточен и пуст, суходрочка и жонглирование рифмами не всегда оправдывает себя, слабые треки не ушли в утиль, мало пота над редактурой строчек и структуры. Но! как удивителен Мирон Яныч…все это в его случае не превращается в очевидные минусы, а балансирует где-то между, потому что нам как будто необходима была эта порция несовершенства, это Уродство.

Я совершенно случайно полностью для себя осмыслил альбом после его окончания. В Spotify, когда заканчивается плейлист, включается какой-то рандомный трек из подборки. И у меня включился «Бесконечный магазин» Хаски. Я по инерции начал слушать и пока слушал понял всю «Красоту и Уродство» (в контексте качества песен). Тематические сходства с Мироновским социо-политическим блоком есть, но насколько же Хаски кропотлив, детализирован и техничен. «Бесконечный магазин» — донельзя простая и бесхитростная песня, что по тексту, что по биту, но она идеально скроена, сведена, продумана, прописана, «инкрустирована» любопытными деталями. Грубо говоря, она полностью закончена и поэтому звучит ахуенно. А Мирон спешно писал и выпускал этот альбом, пускал на лист все, что вихрем кружилось в головушке, не продумывал исполнение, не пытался оригинальничать и искать фишки, играться с крошечными детальками, будь-то бэки, неожиданные ритмические / фонетические / языковые решения.

Но всё это, вообще-то, вы и без меня сами понимаете — каждый по-своему. Для кого-то альбом получился очень классным, и он до конца этого года Мирона вообще не выключит, для кого-то это халтура, для кого-то «раньше было лучше» — главный тезис по новому творчеству Мирона. Я попытался дать свою «линзу», раскрыть какие-то моменты с точки зрения позиционирования артиста, привнести в осмысление альбома контексты и надстройки, коих над Мироном так дохуя, что без них альбом вообще невозможно воспринимать (тем, у кого это удается — вы самые счастливые люди на свете). В общем, все умные и у всех есть свое мнение, а если нет, его можно взять из тысяч и тысяч изданий, которые, как и я, обязательно напишут про новый альбом Оксимирона (надеюсь, что не так много).

Остается только одно. И самое главное. То, что я хочу сказать больше всего. «Красота и Уродство» — это не законченное высказывание, это лишь начало фразы — неуверенное, слишком эмоциональное, необдуманное и безумное. Дело даже не в этом альбоме, а в том, что будет после. И вот это — вопрос. Мирон там вроде что-то заанонсил и отметил тех, кто участвовал в этом релизе, но что это будет — не знает никто. Надеюсь, что скоро узнаем и предполагаю, что будет много клипов, может даже какой мини-фильм ненароком узреем. Но вряд ли это касается нового материала.

А вот что будет с ним? Я считаю, что нельзя было молчать после «Горгорода», потому что «Горгород» был всего лишь зерном. Его давно занесло и теперь посеяно новое. Пора что-то растить, наращивать год за годом, а не оставлять все на самотек и возвращаться к увядшему отростку через новые 6 лет и судорожно начинать поливать, думая, что он оправится. Потому что это точно последнее зерно. Третий камбек невозможен («дитя, не пасуй, живёшь только дважды») даже если через 6 лет мы увидим еще одну часть видео с той самой кухни, которое все это время лежало у Славы КПСС, и он шантажом заставил Мирона слить батл. Сейчас нужно вновь становиться репером. Мирон столько лет воюет за звание «репера-репера», неприлично громко заявляет «я воспитал культуру, как сына», а Кизару не принимает его в изменившийся мир. Следующий альбом должен выйти не через 6 лет, и в нем уже не найдется места всем этим жонглированиям именами по 20 штук на квадратный метр, плохому сведению и большому количеству мусора. Иначе…

больше текстов в паблике вк

и еще больше в тг-канале