Halo: Сатурн, пожирающий своего сына

Действия «Сатурна, пожирающего своего сына» происходят в 2556 году, спустя год после событий Операции: «ДАЛЕКАЯ БУРЯ» из Halo: Hunters in the Dark, в которой Флот Метрополии ККОН понес серьезные потери от нападения 000 Трагического Уединения на Землю.

Большинству людей Элви не казалась чем-то значимым. Раскинувшаяся сеть поселений занимала почти тридцать процентов доступной поверхности LV-31, продолговатого планетоида посреди астероидного пояса, захваченного на орбиту невзрачным газовым гигантом в системе Марсé. Элви получила имя путем сокращения названия самого планетоида, но получила финансирование от IMC. По факту, она представляла собой массивный спутниковый кампус Машиностроительного Комплекса Имбриум (IMC), влиятельной промышленной фирмы, вступивший в партнерские отношения с Горнодобывающей Корпорацией BXR, чтобы организовать мощную инфраструктуру геологоразведочных операций и добычи ключевых природных ресурсов в окружающем поясе астероидов.

После Войны с Ковенантом и последующих событий, Космическое Командование Объединенных Наций придавало большое значение таким партнерским отношениям, стремясь восстановить потерянные флоты.

Джульен Донни устроился в IMC после недолгой службы в армии. Как и многие, он поступил на службу под конец Войны с Ковенантом, но после своего первого четырехлетнего назначения, его снова потянуло в гражданскую сферу. Конечно, служить с «Большим Зеленым» было недурно пока «высшую цель» было проще найти, но когда Ковенант перестал быть таким сжигающим планеты страшилищем, Джульену стало гораздо больше интересна собственная независимость. Ему не потребовалось долгих уговоров, чтобы получить контракт с IMC на проведение разведки и обеспечение безопасности – его опыт труда в сфере промышленности и знакомство с военных делопроизводством делало его идеальным кандидатом для ряда потенциально опасных заданий.

Элви быстро стала «домом» для Джульена несмотря на её удаленность. Ему нравились люди, нравился распорядок – в самый раз опасности, в самый раз сложности, и более чем достаточно зарплаты. Особенно после того, как он принял свое недавнее назначение: усиленная охрана особенно ценной находки на одном из близлежащих астероидов.

– Ну, так чего за улов такой, из-за которого BXR такие нервные? – Джульен закончил затягивать последние коннекторы катушек и герметизировать свой костюм ОСТЕО, прежде чем протянуться к шлему, чтобы включить встроенный коммуникатор.

– Что-то важное. По-чужацки важное. – Прозвучал ответ Эйба, закаленного ветерана корпуса опасных материалов IMC и текущий полевой напарник Джульена. – Говорят, три дня назад их глубокий скан в Комплексе 22 засек здоровенную залежь класса К.

Это насторожило Джульена.

– Что-то от Ковенанта?

Эйб закинул голову, так, как он обычно это, когда готовил из своих фирменных фокусов.

– Древнее. – Он сделал паузу для пущего эффекта. – Очень крутое добро.

Джульен глубоко вдохнул и дал себе лишнее мгновение чтобы прикинуть в голове. «Крутое добро» могло значить только одно: чистый сплав Предтеч – потенциально огромная находка для всех их операций, включая всех, кто может помочь в её освоении... но его мысли сразу же вернулись от нежданных доходов к текущей задаче, стоило руководителю группы зайти в помещение.

– Вы двое загерметизировались уже? – Мокс поработал в IMC за десяток лет и не любил, когда перед вылазкой долго копались.

– Улов подтвержден? – Джульен ощущал нетерпение, смешанное с недоверием, потому что он знал, как Эйб любил спешить с выводами, когда дело касалось больших раскопок.

– О, еще как подтвержден. – Мокс тыкнул в планшет статуса на настенной консоли рядом, и подготовился к высадке. – Похоже, что когда стодвадцатки, которые они высадили, наконец пробились сквозь пограничный слой, обнаружили гораздо больше, чем то, на что были надежды.

– О чем это ты?

– Это оказался не просто какой-то инертный груз. Это целый чертов корабль. Ну, по крайней мере пока что догадок получше нет.

– Внезапно Джульен понял, почему IMC направили сразу несколько отрядов в химзащите прямо на комплекс. Если это действительно был древний корабль пришельцев, бог знает, как давно захороненный в астероиде, внутри него могут быть спящие системы, которые внезапно окажутся не такими уж и спящими, когда они начнут врубаться в окружающий космический камень и стучаться в старые двери.

Команда завершила последние проверки оборудования и приготовилась ступить на десантный корабль «Пеликан» с опознавательными знаками IMC, что должен будет перевезти их с Элви на Комплекс 22.

Тишина.

Холодно. Пусто. Голод.

Темно. Преграда. Голод.

Время. Тишина. Голод.

Взаперти.

Пеликан как обычно трясло при заходе на посадку. Джульену все еще не то чтоб нравилась эта часть процесса, но он уже давно к ней привык. Да к тому же, пока последний альбом «Errant Vee» гремит на его личном аудиоканале, небольшая встряска на десантном корабле не испортит ему настроение.

«После этой зарплаты», – сказал он себе, – я обязательно сяду на ближайший космолайнер, чтобы наконец попасть на их концерт.»

Где-то за двадцать секунд до конца песни его канал перекрыл голос Мокса.

– Эй, рок-звезда, поднимаем столики. Собирайте свою снарягу.

Эйб фыркнул и повернулся к Джульену.

– Это новый «Vee»?

– На повторе, братан. – Джульен проверил свой пистолет MK50 «Верный помощник» и пристегнул топор «так-инструмент» к нагруднику. Спустя пару мгновений просигналили готовность и опустились задние двери десантного отсека «Пеликана». На выходе каждого члена команды встречало блистающее звездное поле, занимавшее большую часть небосвода, прерываемого ярко-синим оттенком газового гиганта и серо-коричневой поверхностью самого астероида.

Комплекс 22.

По окружающему ландшафту были рассыпаны буры EM-120, установленные BXR, с целью пробить внешние слои горной породы. Стодвадцатки часто были лучшим другом шахтера – достаточно мощные, чтобы расколоть большие сегменты скалистой коры, но достаточно точные, чтобы аккуратно прорезать путь к более нестабильным или потенциально взрывоопасным карманам твердой породы. Отдаленные от участка их приземления буры, по всей видимости, продолжали беспрепятственно выполнять свою работу, но все позиции в диаметре полукилометра были полностью остановлены.

Джульен и Эйб проследовали за Моксом короткий путь к группе шахтеров и инженеров из BXR, собравшейся около устья небольшой пещеры. Часть шахтеров обслуживала свои резаки, а другие, кажется, с нетерпеливым ожиданием не сводили глаз с корпуса опасных материалов IMC. Обменявшись любезностями, пройдя проверку идентификационных пропусков и разрешительных распоряжений у бригадира BXR, Мокс не стал терять время и перешел сразу к делу.

– У нас есть предположения как эта штуковина оказалась в камне?

– Шутишь? – проворчал бригадир. – Никогда ничего подобного не видел. Могу представить, что сам Бог покрасил эту серебристую рыбину чертовой астероидной кистью. И честно говоря, мне плевать как она тут оказалась, меня занимает только то, как мы ее отсюда достанем.

Бригадир бросил взгляд в проем и Джульен узнал это выражение в его глазах, когда тот повернулся назад.

– С такой находкой, друзья мои, можно выходить на пенсию.

– А вы уверены, что это корабль? – Спросил Джульен.

– Орбитальные разведывательные дроны провели дюжину различных сканирований и на все они выдали одни и те же базовые данные. Может это корабль, может межзвездный загородный домик. Может я и не знаю, что именно это такое, зато я точно знаю сколько оно стоит.

Разговор продолжился, переходя к протоколам и процедурам, и внимание Джульена привлекло устье пещеры. Естественно, оно было не природного происхождения, а круглым проемом в нескольких метров в диаметре, прорезанным бороздчатым узором близлежащими бурами. Джульену захотел подойти ближе, внезапно и неожиданно ощутив, как его переполняет неповторимый вкус любопытства.

Его мысленные блуждания прервал звук голоса Эйба.

– Так какой у нас план, Мокс?

Джульен оглянулся посмотреть на своего начальника, идущего к ним в сопровождении остальной команды IMC в «химзе».

– BXR заново установит периметр и перекалибрует свое оборудование, чтобы посмотреть, получится ли у них вскрыть эту банку. Мокс взглянул на их тактический планшет и начал назначать позиции отряда. – Лэнс и Уэст, позиция один. Бек и Арти, позиция два. Луиза и Освальд, позиция три. Эйб, ты и Джульен – на позиции четыре. Смотреть в оба и держать связь, начинаем долбить через пять минут.

Звук.

Свет. Звук. Голод. Движение.

Ближе. Ближе.

Бронированный гроб. Голод. Звук. Свет. Свобода.

Пища.

Вклиниться. Схема. Управлять. Открыть.

Пища!

Джульен был благодарен динамическому тонированию визора на своем шлеме, потому что долго смотреть на ослепительные блики прямо под носом становилось неприятно. Прошел почти час с того, как контингент BXR начал скоординированный залп чередующихся лучей с буровых установок и ручных резаков, но казалось, что единственное, что им пока удалось испарить, было терпением Джульена.

Бригадир скомандовал остановить огонь, давая оборудованию перезарядиться и остыть за то время, пока они будут проводить повторную оценку ситуации.

Вскоре Мокс сообщил по каналу связи: «Позиции два и четыре», убедитесь, что ваши тепловые барьеры были в норме, и посмотрите насколько близко вы сможете подобраться к поверхности цели, я хочу взглянуть на цель поближе и получить данные получше.

Бек подтвердил поручение и четверо операторов выдвинулись ко входу в пещеру. Цель была на глубине лишь дюжины метров, или около того, поэтому остаточного тепла оставалось еще с избытком. Подойдя на расстояние нескольких метров, все они начали наблюдательное сканирование, чтобы зарегистрировать все доступные данные.

Джульен не был уверен, не обманывает ли его глаза интенсивное свечение от тепла, но после нескольких минут наблюдения, он был уверен, что увидел, как с поверхностью сплава происходит что-то странное.

Выглядело так, словно он... колыхался – слегка похоже на жидкость, но быть может, скорее даже словно какая-то металлическая кожа.

– Эйб, ты это видишь? – Партнер Джульена был необычно молчалив. – Эйб?

Джульен обернулся и понял, что ему не нужно было устного подтверждения. Глаза Эйба были широко открыты и прикованы к той же самой точке.

– Какого хрена здесь...

Профессиональную оценка Эйба прервало подтверждение самого Арти по связи.

– Я тоже это вижу, семь явно выраженных точек на сплаве, нет, девять. Мокс, тебе, пожалуй, стоит на это посмотреть самому.

Мокс присоединился к ним как раз, чтобы успеть увидеть, как серебристая поверхность древнего конструкта отслоилась вдоль свежего шва, и верхний слой откинулся внутрь, словно бронированный занавес. В новом проеме показался загадочный интерьер судна Предтеч – никто не знал, какого он был класса или предназначения, но все сразу стали очарованы им.

Спустя несколько мгновений, которые легко можно было спутать с месяцами, Мокс вышел на связь по радио.

– Позиции один и три, за мной на первичную зачистку. Давайте поглядим, с чем мы имеем дело. Внезапно Джульен ощутил в животе комок неуверенности.

– Мокс, ты уверен? Может нам подождать?

– Кого? Хочешь звякнуть своим старым дружкам-воякам и передать им это дельце? Или ты хочешь заработать свою зарплату, о которой ты все время болтаешь? – Мокс поглядел прямо на Джульена. – Это наша работа. Это то, кто мы есть.

Последняя из «Мрачных картин» земного художника Франсиско Гойи наблюдала за кабинетом корвета класса «Париж», ККОН «Сатурн», из защитного контейнера, изображая римского бога Сатурна, вцепившегося в окровавленный, частично обглоданный труп одного из своих детей. В древнем мифе Сатурну не давало покоя пророчество, что он будет свергнут одним из своих сыновей, точно так же, как он поступил со своим отцом, и поэтому он проглатывал их после рождения.

Призрачно-белые пальцы вцепились в бока крошечного цвета, словно у него были когти вместо человеческих рук, и он стоял на коленях в чем-то похожем на темную пещеру. Его рот был полностью раскрыт, а глаза казались бешеными, выкатившимися от шока, словно в удивлении от того, что его застали посреди такого чудовищного действа.

– Мне всегда казалось, что он проглатывал их целиком. – Размышлял лейтенант Шафик.

Капитан Альварес ответил, не отворачиваясь от картины.

– Совершенно верно, конечно, так говорит миф... но Гойя видел ужас этого поступка в другом свете. В его интерпретации их пожирали, кусок за куском. Конечно, мы смотрим на нее полностью вне её изначального контекста, касающегося политических потрясений во времена Гойи. Великая французская революция, Пиренейские войны, Инквизиция – все это интереснейшие области истории Земли, которые отчасти напоминают наши собственные недавние-

Внезапная тревога прервала хорошо отрепетированную речь капитана, адресованную молодым офицерам. Искусство, в конце концов, было легким способом растопить лед, а слушая их ответы Альварес мог получить некоторое понимание того, как они думают. Толкования на месте могли многое рассказать о том, какой тактической хваткой обладает человек, и способе его мышления.

– Похоже, нам придется продолжить позже, лейтенант, сказал Альварес, разглаживая свою униформу, пока они с Шафиком шли на мостик. К чести последнего, тот сразу же занял свой пост и начал анализировать тактические экраны.

Аватар бортового искусственного интеллекта «Сатурна» ждал их на центральном голографическом столе, вместе с визуальной схемой поверхности астероида. Ликаон носил образ мужчины в бело-золотой тоге, но голова его была волчьей.

– Сбивчивые сообщения о бедствии с Комплекса 22, Капитан. – Доложил Ликаон. – Была потеряна связь с командой на комплексе.

Пещера. Холод. Влага.

Тащить. Пища. Крики. Голод.

Пир.

Джульен уже не был уверен, понимает ли он еще что такое реальность, но знал, что у нее был свой саундтрек.

Крики. Неуверенные непрекращающиеся крики, от которых слезала кожа. Он не был уверен, продолжают ли они раздаваться изо рта или в его мыслях, но ему было плевать.

Он попытался вспомнить что произошло, собраться с мыслями.

Вскоре после того, как Мокс и первичная группа забрались в корабль, их доклады стали невнятными, отрывистыми, до смерти испуганными. Бек и Арти только ступили за порог корабля, чтобы разобраться в чем дело, как увидели несущегося на них Мокса.

Но это был не Мокс.

Больше не он.

И они были не единственными.

Хаос сразу же охватил Комплекс 22: шахтеры и гражданские подрядчики пытались отбиваться от непостижимого врага строительными инструментами.

Джульен изо всех сил старался их сдержать, его военная подготовка, пусть и непродолжительная, помогла ему пережить критические первые моменты конфликта.

Однако, чем дольше это продолжалось, тем больше он задавался вопросом, хотел ли он вообще после такого оставаться в живых.

– Какого черта там внизу происходит? – Пробормотал Альварес. – Ты можешь убрать шум из сообщения о бедствии?

– Попытаюсь, сэр.

Что затем прозвучало, в основном представляло из себя искаженные помехи вперемешку с неоднородными звуками, похоже, стрельбы из личного оружия и множества одновременно кричащих голосов. Спустя тридцать шесть секунд аудио затихло, но помехи оставались, словно океанские волны, накатывающиеся на песок.

Альварес повернулся к центральному голографическому столу и скомандовал Ликаону включить трансляцию с камер наблюдения Комплекса 22. Они прошлись по пустым видам на поверхности астероида, прежде чем Ликаон остановился на камере шестнадцать.

Вид камеры охватывал каменистую пасть, круглое отверстие, очевидно созданное шахтерским буром, он был ближайшим к пещере, где совершили какую-то находку. Ликаон запросил дополнительную информацию два часа назад, но команда IMC отмалчивалась, так как хотела «подтвердить» свою находку.

– Мне ничего не видно. – Заявил Альварес.

Ликаон приблизил вид камеры на неправильную фигуру в тени. Темный след запачкал грунт позади нее, а в конце него было что-то похожее на другую фигуру, извивающуюся и бьющуюся, словно рыба, вытащенная на берег. На улучшение разрешения потребовалось несколько мгновений, Ликаон вычленил и зациклил видеоряд, так как к моменту, как он это сделал, обе фигуры исчезли с живой трансляции. Но в том, что осталось в кадре, не было никаких сомнений.

На мостике раздался коллективный вдох всего экипажа, когда их экраны получили картинку. Хотя мало кто встречался с этими чудовищами, все они слышали истории, ходящие по флоту в последние годы.

Все в какой-то степени были знакомы с названием этих кошмарных созданий, словно из мрачных мифов моряков из былых времен.

Шахтеры с Комплекса 22 стали пищей и сосудом для вечного создания, чудовища, которое умело выжидать и побеждать.

Потоп.

– Правила ведения боевых действий в случае такого вторжения однозначны, сэр. – Сказал Ликаон. – Чрезвычайный протокол контакта «Ипсилон» должен быть введен, чтобы отвести все наземные подразделения и ограничить распространение паразита.

– Отвести? – Альварес повторил наставление, сразу его отметая. – Единственный персонал внизу – это по сути невооруженные шахтеры. Наш контингент пехоты более чем способен быстро разобраться с этим заражением. Подготовь Команду Левиафан к высадке.

Ликаон прорычал:

– Надо ли мне напоминать вам, сэр, что если хоть один-единственный Спартанец будет скомпрометирован Потопом, разрешается использование магнитно-ускорительной пушки и термоядерных боеголовок для стерилизации зоны.»

– А если мы это сделаем, мы потеряем огромную залежь ресурсов, необходимых для восстановления нашего флота. Мы едва восстановили численность Флота Метрополии до нескольких дюжин кораблей, а в это время военное руководство требует постройку целых боевых групп, не говоря уж о потери средств, развернутых нами на земле и близости комплекса к LV-31. – Первый и последний раз повторяю, подготовить высадку...

– Я извиняюсь, сэр, – перебил его Ликаон. – Но в случае вспышки Потопа протокол выше ваших командных полномочий согласно Положению 14-372-01. Если вы не намерены его соблюдать, я имею право отстранить Вас он...

Глаза Альвареса округлились, и то, что он затем произнес, сорвалось с его языка практически инстинктивно.

– Кодовая фраза перехвата: актионес секундум фидеи.

Ликаон замолк. Его голографический аватар оставался активен – он стоял, словно в спокойном ожидании ответа на поставленный им вопрос.

Альварес окинул взглядом экипаж мостика, смотрящий на него со смесью разных выражений на лицах. Он выпрямился, позволяя команде отчетливо слышать его голос.

– Поднять все посты по тревоге. Я хочу, чтобы на поддержку Левиафана направили группу по опасным материалам. Приготовьтесь установить защитный периметр и удерживать позиции.

В воздухе повис напряженный момент, когда никто из членов экипажа не начал шевелиться.

– Есть, сэр. – Сказал лейтенант Шафик, поворачивая свой стул обратно к посту, и остальные последовали его примеру.

Альварес подпер подбородок большим пальцем, опустившись в свое кресло командира. В его мыслях оставался образ формы Потопа, волокущей беспомощную жертву в пещеру. Он почувствовал на своей спине взгляд Сатурна, смеряющий его своими широко открытыми белыми глазами, пойманными за варварским действом.

Их пожирали, кусок за куском.

Джульен был вполне уверен, что его еще не заразили, но чувствовал, что его воспоминания смешались, когда он увидел, как войска ККОН опускались к Комплексу 22 точно так, словно они высаживались в тылу Ковенанта.

Он опознал дивизион экзоскелетов «Циклоп» и несколько подразделений «Несущих ад», когда они без разбора начали выжигать территорию – с той же вероятностью сжигая всех выживших, чтобы лишить противника любых потенциально возможных носителей из-за пределов периметра.

Масштаб первоначальной находки требовал назначения на Комплекс 22 контингента свыше обычной численности. Это означало, что у паразита были все возможности насытить свой аппетит и быстро увеличить собственную численность за время, которое понадобилось ККОН на высадку войск.

Не то чтобы на это ушло много времени... но казалось, что теперь уже почти слишком поздно.

Джульен скорчил лицо. Боеприпасы в его пистолете закончились, вынуждая его прибегнуть к лазерному резаку неподалеку. Оглядываясь вокруг, он ощутил холодную хватку ужаса.

Он не знал, что можно было бы пустить в ход после того, как заряд резака иссякнет, а других вариантов у него особенно и не осталось.

Тогда-то он и увидел их.

Мифы. Легенды.

Спартанцы.

ККОН посчитали уместным развертывание четырех химически и кибернетически аугментированных суперсолдат, героев, что помогли обеспечить завершение Войны с Ковенантом. Герои, которых боялись даже их самые страшные враги.

В этот момент Джульена потряс отчаянный масштаб ситуации на Комплексе 22. Не могли Спартанцев послать на любой сценарий, где у обычных людей были хотя бы отдаленные шансы выживания.

Вокруг бушевала битва, и тепловые барьеры Джульена постоянно подскакивали до максимального уровня от непрекращающихся залпов пламени и огневой мощи подразделений «Несущих ад» и «Циклопов».

На краткий миг, ему показалось, что у них появился шанс. Что возможно, он смог бы очнуться от этого кошмара.

А затем пал первый из Спартанцев.

Заваленный паразитом, один из представителей живого оружия ККОН внезапно ощутил, как с ним происходит новая аугментация – извращая его в чемпиона дремлющей тьмы. Броня «Мьёльнир» Спартанца попыталась задействовать свои контрмеры, повышая давление гидростатического геля, чтобы обездвижить себя, а затем подрывая микрозаряды взрывчатки в шлеме, что раскололо визор Спартанца, испепеляя голову внутри... но этого все еще оказалось недостаточно.

Джульену хотелось убежать. Кричать. Спрятаться. Но он не мог пошевелиться. Не мог оторваться от вида Спартанца, обратившегося против своего же рода.

Не мог перестать в ужасе наблюдать, как оно разрывало тех, кого раньше защищало.

А затем оно повернулось на него, и Джульен понял, что никакой зарплаты уже не будет.

Разрывать. Царапать. Толкать. Зарываться. Ломать. Рассекать.

Грудная клетка. Позвоночник. Угнездиться. Пожирать.о-боже-снимите-его-с-меня-снимите-его-с-меня

Стань. Стань.

Стань!

Капитан Альварес всматривался в жуткую сцену, разворачивающуюся перед ним на голографическом столе и нескольких тактических экранах.

Как же это могло случиться? Мелкомасштабное заражение в основном невооруженных шахтеров вылилось во вспышку, грозящую смести их. Как только Потоп поглотит все, что им нужно на земле, их ненасытный голод направит их прямо на корабль, который откроет им дорогу к звездам.

Если это произойдет, то все будет кончено – не только для человечества, но и для всей жизни.

И это будет его вина. Имя капитана Педро Альвареса будет жить в неслышимой истории, как человека, обрушившего на галактику лавину чумных кораблей. Если в будущем напишут его портрет, то на нем он будет изображен на месте Сатурна...

Они так долго считали Спартанцев символами надежды, которые могли обернуть вспять любого врага, с которым они столкнутся, сколь ничтожными бы ни были их шансы. Но он и представить не мог, чем это могло обернуться для них, если Потопу удалось заразить этих героев человечества.

Выбора не оставалось. Ликаон был прав. Озабоченность восстановлением флота ККОН меркла по сравнению с разворачивающейся на Комплексе 22.

– Это капитан Альварес c корабля ККОН «Сатурн». Я объявляю протоколы «КОРРУПТОР» и «ИПСИЛОН». У всего оставшегося персонала на земле есть семь минут на отступление с Комплекса 22, пока Сатурн занимает позицию... с которой мы произведем запуск нашего арсенала ядерных ракет класса «Шива».

Альварес избегал смотреть в сторону Ликаона, остающегося неактивным с того самого момента, как капитан произнес кодовое слово, дабы нейтрализовать попытку ИИ узурпировать его командование.

– Удачи. С божьей помощью.

Джульен видел мир в новом свете.

Но не Джульен.

Что-то... другое. Большее.

Его разум сражался, пытаясь освободиться, понять. Но еще он принял стремление к чему-то другому.

Единство.

Дар, которым он жаждал наделить других. Он искал и прочесывал поверхность астероида, в быстром темпе просеивая кость и тело, ища кого-нибудь, с кем можно было бы поделиться своим новым разумом.

А! Вот один!

Эйб...

Пожрать.

Наводнить.

Единство.

Мир.

Мы жаждем. Мы находим. Мы окутываем.

Обыскиваем. Ищем.

Ещё.

В тот миг, когда он начал вскрывать разум своего друга, горизонт стал светиться.

Капитан Альварес глядел на то, что раньше было известно как Комплекс 22. Вид с мостика был все еще окутан огнем. Лишь горстке десантных кораблей удалось вернуться, в то время как остальные... что ж, пожалуй, детонация «Шив» была милосердием по сравнению с тем, во что бы они скорее всего бы превратили.

Ничего ему сейчас так не хотелось, как вернуться в свою каюту и взяться за бутылку «Дыма Титана», которую он припас для ухода в отставку. Но это было бы не той праздничной выпивкой, которую он себе представлял, а горьким осознанием того, что закат его карьеры завершился самым позорным провалом в его жизни. Он уже начал мысленно готовиться к трибуналу, который бесспорно ждал его впереди.

Ликаон оставался неподвижным и бездейственным. Хоть Альварес и знал, как отменить попытку ИИ узурпировать его власть, он просто поместил его в своего рода стазис. Правда не было сомнений в том, что дома техники сумеют восстановить его работоспособность.

Тысяча отчаянных вариантов проносились в его голове – инициировать Конечную Утилизацию и приказать экипажу бежать вместе с ним сквозь звезды, или же предстать перед ожидающим его трибуналом и понести ответственность за то, чего стоили его поступки.

– Старпом, – позвал Альварес. – Примите мостик. Я буду в своей каюте.

– Есть, сэр.

Все-таки он откроет эту бутылку, и возможно, придет к итоговому решению на дне очень большого стакана.

Рука. Оружие. Острое. Резать. Голод. Стань. БОЛЬШЕ.

хватит-пожалуйста-хватит

Воспоминания. Подготовка. Голод.

Оружие. Огонь. Колено. Падать. Пожирать.

помогите-мне-жаль-пожалуйста-разрывает-меня

Другие. Бегут. Улетают.

Горизонт. Огонь. Смерть.

Корабль. Кондор.

Приблизиться. Окружить. Голод.

не-дам-тебе-не-дам-тебе-НЕ-ДАМ-ТЕБЕ

Напасть. Бежать. Рассекать. Еда. Бросить. КОНДОР.

НЕ-

Внутрь.

ДАМ-

Пожирать. Улетать.

ТЕБЕ-

Стань.