Я не сошёл с ума

Стиву никто не верил. Все вокруг твердили, что он спятил или решил сыграть очень злую шутку. Но Стив знал — он не сошёл с ума. Всё это происходит с ним в действительности.

Первой, кто узнал о его ночных похождениях и появляющихся предчувствиях, стала психотерапевт Джулия.

— Стив, в лунатизме нет ничего страшного. Тот факт, что ты просыпаешься то на кухне, то в гостиной, говорит лишь о том, что мы нащупали какую-то травму. Ты сам рассказывал, что в детстве ходил во сне. Возможно, что-то кроется именно в твоём детстве.

— А как же мои синяки? Ссадины, которые появляются, даже если я сплю в своей кровати.

— Ты можешь не замечать, как ударяешься где-то в течение дня. Или во время своих ночных похождений.

— Но…

— Стив, не надо. Ты пытаешься увидеть мистику и скрытые смыслы там, где их нет.

— Но я начал предчувствовать! Я же говорил: пару дней назад мне пришла в голову мысль об аварии автобуса на светофоре, вечером всё так и случилось на моих глазах!

— Тебе нужно меньше читать о городских происшествиях. Сколько в день случается аварий, смертей? Стив, я могу хоть постоянно твердить, что кто-то умер, и кто-то будет умирать. Но это же не значит, что я их прокляла?

**

Стив перестал посещать сеансы с Джулией. Зачем ему врач, который не хочет понять и поверить?

Он не мог больше держать такое в себе. Что-то происходило: странные сны, провалы в памяти, лунатизм. Что бы там ни говорила Джулия, это не травма детства. На одном из сеансов она говорила что-то о внутренних демонах. Что, если это было не метафорой?

Стив решился рассказать обо всем своему старому другу Марку. Сидя в баре, тот внимательно выслушал и сказал:

— Друг, ты обращался за помощью?

— Я нашел один форум в сети, там обсуждают случаи посещения призраков и одержимости. Мне кажется…

— Нет, я о квалифицированной помощи, — Марк с тревогой посмотрел на друга.

— О-о-о… я знал, что ты меня поймешь! — просиял Стив. — Да, я уже ходил в церковь, мне посоветовали обратиться к отцу Джиму, говорят, он понимает в таких делах.

Марк недоуменно смотрел на парня, который сидел перед ним. На парня, которого он знал всю свою жизнь. Стив всегда был лучшим, был идеальным. Блестящая учеба, стремительная карьера, острый ум. И вот этот парень заявляет ему, что подозревает у себя одержимость или призрака.

Стив был счастлив — наконец кто-то не назвал его сумасшедшим. Он улыбнулся Марку:

— Спасибо, дружище. Я знал, что ты меня не оставишь.

— Конечно, я тебя не оставлю. Но, Стив, я говорил немного о другой помощи.

Стив напрягся. Радости, которая только что наполняла его от осознания поддержки лучшего друга, внутри как не бывало. Вместо неё начало нарастать дикое желание схватить бутылку со стола и разбить её о голову Марка. Что-то внутри словно твердило: «Не верь ему. Он такой же, как остальные». Стив сдвинул брови и скрестил руки на груди.

— Так о какой ты помощи, друг? — его голос был холоден и груб.

— Я… ну знаешь, — замялся Марк, — конечно, ты ждал от меня большего, но я должен тебе помочь. Стив, я знаю хорошую клинику…

— Замолчи! Я не сумасшедший! — проорал Стив и выбежал из бара.

**

Месяц Стив не выходил из своей квартиры.

Марк звонил каждый день и оставлял на автоответчике жалкие просьбы выслушать его и не делать глупостей. Похоже, он рассказал обо всем его семье, потому что спустя неделю на автоответчике появилась запись от отца — он переживал и просил перезвонить.

Но Стив знал — они не могут ему помочь. Они попытаются упечь его в клинику, где будут пытаться промыть ему мозг. Но он не был сумасшедшим.

Он действительно слышал голоса: одни просто говорили с ним, другие приказывали что-то сделать. Но они были реальны. Он знал это, потому что голоса в голове спятившего всего лишь навязывали бы ему какую-либо идею. Его же голоса иногда делились новостями о событиях, которые ещё не произошли. И голоса никогда не ошибались.

Ему звонил начальник с работы. Он уверял, что две недели пропусков — сущий пустяк, Стив просто заслужил отдых и может не появляться в офисе столько, сколько ему будет нужно. Он спрашивал, не нужна ли какая-нибудь помощь. Паршивец Марк, похоже, растрепал все и ему. Нужно было все же ударить его той бутылкой.

**

За месяц добровольного заточения Стив сильно изменился. Он исхудал, синяки под глазами стали ещё темнее. Все его тело покрыли порезы и разные символы, нарисованные чёрным маркером. О символах говорили ему голоса. Порезы оставлял он сам — когда голоса становились настойчивыми и грубыми.

Вокруг царил вечный полумрак — голоса твердили, что им плохо от солнечного света, и Стив повиновался.

Когда у него закончилась последняя банка фасоли, голоса не дали выйти на улицу — и Стив снова повиновался.

Дни и ночи напролет он сидел на полу в комнате и слушал. Слушал их споры, рассказы о стрельбе в соседнем городе и смерти мужчины из дома напротив. Голоса больше не уходили ни на секунду, так что даже спать становилось невозможно — вместо привычных снов он видел темноту и огоньки, у которых был голос. Сил становилось всё меньше.

**

Его тело нашел хозяин квартиры, когда пришел за очередной арендной платой. Еще на этаже он почувствовал странную вонь из-за двери и вызвал службу спасения, на всякий случай.

Стив лежал на полу кухни. Он был мёртв уже несколько дней. В полиции сказали, что они ещё уточнят причину смерти, но в ванной валялись пустые баночки из-под снотворного, так что все было и так понятно.

Стив не оставил записки. Только надпись на всю стену в комнате: «Я не сошёл с ума».

#будеткровь