Продолжая нашу историю...

Дримс улыбнулся и умиротворенно опустил глаза в пол. Минули секунды блаженного ожидания. Как бы он не изменился, это был тот самый голос из его детства. Родной и любимый, бабушкин голос.

Никто не спрашивал, кто там. Дверь просто открылась. Быстро и плавно. Почти без скрипа, как будто дедушка был еще жив, и петли регулярно смазывались. Дримса окатил яркий свет. Клубы подъездного дыма тут же выдуло по углам, где-то там в полумраке спрятался сосед. Запах без слов приветствовал мальчишку, он был тот же, что и десять лет назад. Удивительно, какое количество информации содержится в запахе. Этот запах на одну вечную секунду унес Дримса далеко в прошлое - в ту самую гостиную, где по вечерам он играл в игрушки, а бабушка тихо читала в кресле. Как тонику этот запах можно было почувствовать, он был основным и единым, давно забытым, но нежно хранимым. Это был запах дома.

- Ну же, Дримс, дорогой входи!

Два шага в безмятежность. Он прикрыл за собой дверь, хотя было такое ощущение, что она бы и сама закрылась через секунду без всякой помощи.

- Бабуля…

- Дримс, милый, как же ты вырос… - мальчик действительно вырос, а вот бабуля наоборот стала заметно ниже, она немного сгорбилась и уже давно пользовалась тростью для передвижения, земля потихоньку тянула ее к себе, все ближе. - Не могу поверить, что ты вернулся, я так рада, так рада! - расплылась в улыбке Любовь Вермонтьевна.

- Как ты, бабуля? Как ты живешь? Как ты себя чувствуешь?

- Да как чувствую себя, милый - соответственно возрасту чувствую. Старая я стала, сам видишь. Живу по-тихоньку, другим не мешаю. Ты проходи-проходи…

Бабушка с внуком не торопясь прошли в зал. В квартире было очень уютно. Какие-то вещи Дримс помнил еще из прошлого дома, тяжелый деревянный комод, большие довоенные часы, старый, занавешенный скатертью телевизор…. Ковер на полу и, конечно, на стене. Несмотря на обилие разных вещей, все было чисто и аккуратно. Вряди ли бабушка как-то специально готовилась к приезду внука. Она всегда следила за порядком, уважала чистоту и знала, где что лежит - по крайне мере раньше…

- ...я слышал, твои проблемы с памятью стали серьезнее?

- Бывает такое, милый, что и подзабуду что-то. После стольких лет жизни все и не упомнишь…

- А как же ты справляешься, бабуля, постоянно забывая то одно, то другое?

- Потихоньку, помаленьку... Ко всему привыкнуть можно. Вот записочки разноцветных везде себе оставляю, почти ничего и не забываю из-за них.

Домашний быт бабушкиной квартирки и правда был весь инкрустирован разноцветными бумажки. На каждой была записка, исполненная знакомым, бабушкиным почерком. Он, кстати, принципиально отличался от повсеместной манеры врачей коверкать надписи до неузнаваемости. Здесь же каждое слово было выведено в каллиграфическом совершенстве. Все-таки бабуля отличалась от других врачей.

- Разве это жизнь? Может, я смогу тебе чем-то помочь? Наверняка хоть что-нибудь поделать можно!

- Да ты не волнуйся так, дорогой. Жизнь - она такая... Надо жить ее и ты свою жить не забывай. Документы-то все свои взял? Мама говорила, что с факультетом ты еще не определился, а поступление уже не за горами.

- Никак не могу понять, чего мне хочется... Чем заниматься?

- Сходи в Университет, там не глупые люди сидят... Поговори, отметься, выбери что-нибудь для начала. Может, подскажут что, глядя на твои результаты. А вообще, куда бежать, располагайся, выдохни с дороги, а я пока налью чайка. Ты голодный, обедать будешь?

Бабушка, не дожидаясь ответа, ушла на кухню. Дримс в свою очередь действительно проголодался и не прочь был перекусить. Оставшись в одиночестве, он продолжил рассматривать бабушкину обитель.