Когда сын человеческий умрёт, Неведом славе, хоть прославлен род, Ваятель пафос скорби показной На барельефах истощит резьбой. И камень будет людям толковать – Не то, кем был почивший, кем мог стать. Но бедный пес, при жизни верный друг, И храбрый страж, и лучше сотни слуг, Навеки сердце другу подарил, И для него дышал, сражался, жил, Погиб бесславно, жизнь свою отдал, Но рай собачью душу не признал; А человек прощенье ждёт, но он Собой в центр мирозданья помещён. Жилец мгновенья, век твой – миг тщеты, Растлён ты властью, сломлен рабством ты! Кто знал тебя, гнушается тобой, Прах, наделённый некогда душой! Любовь твоя – распутство, слово – ложь, Улыбкой льстишь ты, в дружбе предаёшь! Возвышен именем, но подл душой, Стыдись пред тварью, что в родстве с тобой! Случайный зритель скромной урны сей, Пойди ты прочь, и плакать здесь не смей! Останки друга памятник хранит, Единственный был друг – он здесь лежит.
Хотя лично мне больше эта версия нравится: Когда надменный герцог или граф Вернется в землю, славы не стяжав, Зовут ваятеля с его резцом И ставят памятник над мертвецом. Конечно, надпись будет говорить Не кем он был, - кем только мог бы быть. А этот бедный пес, вернейший друг, Усерднейший из всех усердных слуг, - Он как умел хозяину служил, Он только для него дышал и жил, - И что ж? Забыты преданность и труд. И даже душу в нем не признают: Его кумир, всесильный господин, На небесах желает быть один. О человек, слепой жилец времен! Ты рабством или властью развращен, Кто знал тебя, гнушается тобой, Презренный прах с презренною судьбой! Любовь твоя - разврат, а дружба - ложь, Ты словом и улыбкой предаешь! Твоя порода чванна и горда, Но за нее краснеешь от стыда. Ступай к богатым склепам - и не стой Над этой урной, скромной и простой. Она останки друга сторожит. Один был друг - и тот в земле лежит.
Только когда в школе учился. Зачем в других случаях их учить?
если вдруг случайно увиденный стих вызвал у тебя особые эмоции.
как видишь, со мной впервые за 20 лет случилось.
Когда сын человеческий умрёт,
Неведом славе, хоть прославлен род,
Ваятель пафос скорби показной
На барельефах истощит резьбой.
И камень будет людям толковать –
Не то, кем был почивший, кем мог стать.
Но бедный пес, при жизни верный друг,
И храбрый страж, и лучше сотни слуг,
Навеки сердце другу подарил,
И для него дышал, сражался, жил,
Погиб бесславно, жизнь свою отдал,
Но рай собачью душу не признал;
А человек прощенье ждёт, но он
Собой в центр мирозданья помещён.
Жилец мгновенья, век твой – миг тщеты,
Растлён ты властью, сломлен рабством ты!
Кто знал тебя, гнушается тобой,
Прах, наделённый некогда душой!
Любовь твоя – распутство, слово – ложь,
Улыбкой льстишь ты, в дружбе предаёшь!
Возвышен именем, но подл душой,
Стыдись пред тварью, что в родстве с тобой!
Случайный зритель скромной урны сей,
Пойди ты прочь, и плакать здесь не смей!
Останки друга памятник хранит,
Единственный был друг – он здесь лежит.
Хотя лично мне больше эта версия нравится:
Когда надменный герцог или граф
Вернется в землю, славы не стяжав,
Зовут ваятеля с его резцом
И ставят памятник над мертвецом.
Конечно, надпись будет говорить
Не кем он был, - кем только мог бы быть.
А этот бедный пес, вернейший друг,
Усерднейший из всех усердных слуг, -
Он как умел хозяину служил,
Он только для него дышал и жил, -
И что ж? Забыты преданность и труд.
И даже душу в нем не признают:
Его кумир, всесильный господин,
На небесах желает быть один.
О человек, слепой жилец времен!
Ты рабством или властью развращен,
Кто знал тебя, гнушается тобой,
Презренный прах с презренною судьбой!
Любовь твоя - разврат, а дружба - ложь,
Ты словом и улыбкой предаешь!
Твоя порода чванна и горда,
Но за нее краснеешь от стыда.
Ступай к богатым склепам - и не стой
Над этой урной, скромной и простой.
Она останки друга сторожит.
Один был друг - и тот в земле лежит.
Я учу детские стишки в течении последних 1,5 лет. Как от зубов отскакивает. Ночью разбуди - расскажу 🤣
О, коллега)
После школы не учил. Зато увидел их красоту.