Никогда особо не котировал Пелевина, издалека считая его душнилой для нитакусек с нитакусечными книжками
А тут что-то вдруг решил почитать «Чапаев и Пустота», и таки порвать свою пелевинскую девственную плеву. И мне понравилось! Временами и правда душновато, но написано просто потрясающе. Настолько, что даже тянет перечитывать особенно удавшиеся абзацы. Преисполнился, получается.
– Тебе надо начать записывать свои сны, причем стараться делать это, пока ты их помнишь в подробностях. – Забыть их невозможно, – сказал я. – В себя придешь, так понимаешь, что это просто кошмар был, но пока он снится… Даже и непонятно, что правда на самом деле. Коляска, в которой мы сейчас едем, или тот кафельный ад, где по ночам меня мучают бесы в белых халатах. – Что правда на самом деле? – переспросил Чапаев и опять закрыл глаза. – На этот вопрос ты вряд ли найдешь ответ. Потому что на самом деле никакого «самого дела» нет. – Это как? – спросил я. – Эх, Петька, Петька, – сказал Чапаев, – знавал я одного китайского коммуниста по имени Цзе Чжуан. Ему часто снился один сон – что он красная бабочка, летающая среди травы. И когда он просыпался, он не мог взять в толк, то ли это бабочке приснилось, что она занимается революционной работой, то ли это подпольщик видел сон, в котором он порхал среди цветов. Так вот, когда этого Цзе Чжуана арестовали в Монголии за саботаж, он на допросе так и сказал, что на самом деле он бабочка, которой все это снится. Поскольку допрашивал его сам барон Юнгерн, а он человек с большим пониманием, следующий вопрос был о том, почему эта бабочка за коммунистов. А он сказал, что она вовсе не за коммунистов. Тогда его спросили, почему в таком случае бабочка занимается подрывной деятельностью. А он ответил, что все, чем занимаются люди, настолько безобразно, что нет никакой разницы, на чьей ты стороне. – И что с ним случилось? – Ничего. Поставили его к стенке и разбудили.