Сходил за вас в бордель 6 раз. Как это было.

За жизнь мне довелось побывать в борделях 6 раз и при этом не оставить там ни рубля.

И нет, я не был настолько хорош. За меня любезно платили те, кто уговаривал сходить за компанию.

На этом, дорогие разоблачители нейро-писанины, статью можно смело закрывать.

Ведь дальше, балансируя на острие местной цензуры, я раскрою некоторые подробности каждого из посещений и буду совершенно бессовестно использовать длинное тире.

Как бы откровенно лживо, в контексте описываемых событий, это ни звучало, но я брезглив. В рамках установленных негласных норм, разумеется.

Например, я не стану засовывать член в перезрелый арбуз (и в свежий тоже). Не выпью воду из стакана, где плавала чья-то вставная челюсть. Не отведаю бутерброда, покрытого шерстью. Не надену чужие тапки на голые ноги.

И уж тем более, я не стал бы ни при каких обстоятельствах ехать на незнакомую квартиру, чтобы отдать деньги и сношаться с девушкой, которую вижу впервые. И это опуская тот факт, что до меня в этот же день ею уже пользовались, да ещё и не раз.

Немыслимо. Отвратительно. Парадоксально.

Но окно господина Овертона имеет обыкновение распахивать свои створки даже для самых брезгливых.

Как-то зимой, лет так 12 назад, я оказался в компании старых друзей. На тот период я расстался с девушкой, а новыми отношениями обременён не был. Когда мероприятие подходило к концу, один из присутствующих почему-то решил, что такие вечера непременно заканчиваются в борделях. Не знаю, насколько он был опытен в таких вопросах, но отпускать его одного было несправедливо - ведь он оплачивал застолье и готов был профинансировать продолжение. Я же преследовал свои цели. Мне нужен был новый опыт, смена обстановки, выход их зоны комфорта. И, честно говоря, мною овладевало элементарное любопытство.

Я сходил до дома, надел свою лучшую рубашку, бережно припасённую на Новый Год, обильно подушился Кельвин Кляйном, посмотрел на свою бритую голову в зеркало и подумал, что именно так и выглядит типичный посетитель борделя.

Позвонив по нескольким объявлениям, мы определились с районом и на такси отправились в неизвестность.

Из домофона обычного многоквартирного дома раздался уже не мягкий женский голос, который мы слышали по телефону, а хриплый мужской баритон.

— Да.

— Добрый вечер. Мы звонили.

— Вас двое?

— Ага.

— Седьмой этаж, справа от лифта, в конец коридора.

Домофон запиликал, мы открыли дверь, но не успели за собой прикрыть, как её внезапно удержал виноватого вида запыхавшийся южанин.

Ехали в лифте втроём. Все вышли на седьмом и пошли направо до конца коридора. Ощущение, словно пересекаешься в городской поликлинике с тем, кто записан к тому же врачу, что и ты. И будто этот кто-то вот-вот спросит, на какое время у тебя номерок.

В квартире, бросив озадаченный взгляд, нас встретила взрослая женщина в спортивном костюме.

— Мы не вместе. То есть, мы вот с ним вдвоём. — указав на меня, проговорил мой визави, чтобы внести ясность.

Вообще-то тот мужик и правда выглядел так, что с ним не хотелось иметь ничего общего. Забавно, учитывая специфику места, где мы находились.

— Понятно. Вы тогда подождите, — женщина обратилась к мужику — а вы, молодые люди, разувайтесь, надевайте тапочки и пойдёмте за мной.

Мы прошли мимо кухни, где молча сидела пара крепких сотрудников службы безопасности. Вместо двери в проёме болтался стеклярус. Видимо, для быстрого реагирования.

Женщина попросила нас устраиваться поудобнее, сама же скрылась в одной из комнат, а мы сели на протёртый диван в гостиной, переглянулись, и стали ждать.

К тому моменту я успел несколько раз протрезветь и испытывал лёгкий мандраж. Товарищ изо всех сил старался не подавать вида, но упорно не походил на того, кто "уже 100 раз так делал".

Всё вокруг плотно провоняло табаком, дешёвым сладким парфюмом, лубрикантами и влажными салфетками. На столе стояли пепельницы и чей-то недопитый чай.

"Вот как пахнет эссенция продажной любви" — подумалось тогда.

Вскоре к нам вышла первая девушка. На вид — не больше двадцати. Из одежды — только чёрные стринги. Она устало улыбнулась, и, ловко повернувшись вокруг своей оси, упорхнула. Затем появилась вторая. Третья. Четвёртая. Все выходили по очереди и уходили тоже.

Потом появилась"мамочка" и поинтересовалась, кого же мы выбираем. Нужно было назвать номер в порядке выхода. Цинично. Как будто экран выбора персонажа, на котором не дают надолго задержаться, чтобы ты ненароком не заметил откровенных изъянов.

Сделав выбор, мы разошлись по комнатам.

Она медленно курила, сидя у приоткрытого окна. Её нарочитое стеснение подчёркивалось неловкими попытками запахнуть халат. Приказным, но при этом почти мягким тоном она отправила меня в душ. Пришлось выходить в общий коридор.

Когда я вернулся, девушка уже была на кровати и полностью голая. Я тоже разделся и осторожно прилёг рядом.

Она предложила выпить шампанского, но я отказался. Даже тогда я знал, насколько это плохая идея. Не исключено, что цена за бутылку превышала стоимость часа.

— Ты женат? - спросила она, и мне показалось, что это был дежурный вопрос. Провокационный, но по-другому, как выяснилось, она не умела.

— Нет. Но был на грани.

— Ясно. А я замужем. И у меня дети есть. Двое. В школе учатся.

После этого мне стало не по себе, ситуация выглядела странно.

— А муж знает, чем ты занимаешься?

— А чем я занимаюсь?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Дело в том, что искренний ответ на него звучит... оскорбительно? Девчонка проверяла меня на прочность.

— Ладно, шучу, не напрягайся. — продолжила она. — Видно, что ты не в своей тарелке.

— Да уж.

Затем она уделила какое-то время подробному рассказу о том, как подрабатывала на выезде.

— Эти ублюдки бежали за нами до самой машины. Пьяные животные. Водитель дал по газам, а они всё равно зеркала поотрывали. Ну мрази. Во время праздников вечно какая-то херня происходит.

— Опасная у вас работа.

— И не говори. Самое ужасное заключается в том, что в этой же сауне чуть позже повесился мой отец.

Я не знал, связаны ли эти события, но спрашивать на всякий случай не стал. Было похоже, что девушка просто тянула время и создавала максимально отталкивающий образ своей жизни даже на фоне очевидного.

У неё явно был тяжёлый рабочий день и она хотела немного пофилонить.

И всё же примерно через полчаса мы занялись тем, ради чего мне пришлось всё это выслушивать.

В какой-то момент в дверь постучали.

Это означало, что время вышло.

В гостиной мы встретились с товарищем, он выглядел растерянным и каким-то недовольным.

Позже на улице он мне сказал, что его "номер 2" оказалась той ещё стервой. А я поделился с ним размышлениями о том, сколько судеб ломается в саунах.

Через пару лет и после очередных неудачных отношений меня вновь совершенно случайно занесло в бордель с подачи уже другого близкого человека. Ему тоже не хотелось ехать одному. Рубашку я больше не надевал. Никто её всё равно не оценил.

Тот вечер прошёл сумбурно и суматошно — мы объездили несколько районов в поисках приемлемых вариантов, пока не остановились по правую руку от памятника вождя мирового пролетариата. В том доме оказались свободные и при этом приятные девушки. Общение сложилось ненавязчивое. Я даже ни разу не услышал о чьей-то смерти, тяготах воспитания детей и смертельных болезнях.

Когда я оказался в компании очередной обнажённой рассказчицы в третий раз, та спросила меня, почему я, молодой и спортивный, вообще приехал, учитывая расцвет эпохи сайтов знакомств. Я честно ответил, что приехал поддержать друга. Она усмехнулась, и в процессе позволила совершенно безвозмездно делать с ней то, за что полагается дополнительная плата. Я расценил это как комплимент.

В четвёртый раз я неплохо провёл время с гражданкой, на тот момент ещё дружественной страны. Она пыталась научить меня нескольким фразам на её родном языке, но я их не запомнил. Она много смеялась по поводу и без. Мне даже показалось, что она не в себе. Но потом стал смеяться и я. Было весело.

А вот во время двух последних на данный момент визитов, которые состоялись почти десять лет назад, я потерпел сокрушительное фиаско.

Впрочем, не только я.

Мы несколько раз сверились с навигатором и ошибки быть не могло. Огромный кирпичный коттедж с готическим забором — наш.

И калитка, и входная дверь были открыты. Внутри, несмотря на просторный холл, уютно.

Мы знали, что там есть несколько африканок. Спонсору того вечера хотелось экзотики, а я был не против.

Да, это избитое до безобразия клише — негритянки. Всё слишком предсказуемо.

Межрасовые кратковременные отношения я всегда презирал. Немыслимо, чтобы я принимал в них участие. Но в тот момент там был уже не я. Это был тот другой парень, который вогнал в ноздрю, а затем быстро втёр в дёсны горькую пудру час назад.

Онемение распространилось на всё тело, напарник обмяк — его тоже расслабило. Мы ждали окно выбора персонажа.

Их было 5, и только одна из них белая. Вышли девушки одновременно. Неловко было делать выбор, ведь невольно встречаешься взглядом с теми, кому отказал, забраковал, унизил. А может, и наоборот. С теми, кому дал наконец вздремнуть, заняться личными делами, посидеть в соцсетях, позвонить родным. Но это лишние мысли, они рассеивают и без того расшатанное внимание.

Мы с ней уединились в небольшой комнате на втором этаже. Душ был по-соседству. На её тёмной коже виднелись многочисленные партаки, а на правой ляжке растянулись четыре выпуклых шрама. На секунду представил, как на неё в родной деревне набросился гепард. Хоть она и очень плохо говорила по-русски, чуть позже я понял, что гепард тут не при чём - она просто сделала шрамирование.

Вся кровь в моём тревожном теле оказалась сосредоточена в голове и решительно не желала спускаться вниз. Я был бессилен. Она попыталась меня успокоить, добавив, что ничего страшного не происходит. Но я уже осознавал своё безнадёжное состояние.

Заиграл слащавый r'n'b. Я и до того не жаловал этот жанр, а после так вообще его возненавидел. Девушка включила его для заполнения неловкой тишины. Думала, это поможет.

Но r'n'b ещё никому никогда не помогал.

Спустя час безуспешных попыток настроиться на нужный лад, я признал поражение. В дверь постучали.

В холле, по одному взгляду напарника, я понял, что у него ситуация сложилась едва ли лучше.

Говорят, дураки учатся на своих ошибках. А как назвать тех, кто не учится даже на своих?

Через неделю мы решили восстановить статус-кво и вновь оказались в коттедже. Наша проблема заключалась в том, что мы опять пошли туда после приёма тех же веществ, и крайне глупо было предполагать иной исход.

Не знаю, что подумали девушки после того, как узнали весь расклад. Скорее всего, им было плевать. Лёгкие деньги.

Несколько позже из новостей я узнал, что на тот самый бордель совершил праведный набег Вячеслав Дацик, выставив нагишом и посетителей, и сотрудников на холодную улицу.

Но на том жизненном отрезке я уже был сторонним наблюдателем, не имевшим никакого морального права осуждать кого-то на этой безумной земле.