ReLIFE: повторная жизнь и ностальгия по несбывшемуся

Психотерапевтическое аниме для миллениалов

Иногда в памяти всплывают моменты, когда всё было просто. Я с лёгкостью заводил новые знакомства и позитивно смотрел на жизнь, предвкушая, что ждёт за очередным поворотом. Я отчётливо помню летний рассвет, когда вдруг ощутил, будто стою на переплетении бесконечного множества дорог, и какую ни выбери — везде будет что-то интересное. Везде будет хорошо.

Так когда же всё пошло под откос? Когда близкие друзья отдалились настолько, что в век вездесущего интернета невозможно установить соединение, а случайные встречи с ними стали состоять из безразличного обмена вопросами «Где работаешь? Сколько зарабатываешь?» с неизменными ошибками в передаче эмоциональных пакетов данных? Когда новые начинания стали соседствовать с предвкушением будущих неудач, знакомства обернулись неуверенностью, тревогой и переживанием об излишней навязчивости, а начало отношений превратилось в ожидание их конца? Куда пропал прохладный ветерок бытия, уступив место тяжёлому ватному одеялу, сковывающему так, что невозможно не только выйти за порог комфортной тёплой тьмы, но даже просто встать? Когда рассвет стал восходом мёртвого солнца, одаривающего лучами безысходности, от которого хочется только спрятаться за задёрнутыми шторами? Когда захотелось спрятать голову в наушники, чтобы не слышать раздающиеся с улицы истошные крики беззаботного детства нового поколения? «Когда уже про аниме?» — Да подождите вы, совы не то, чем кажутся на первый взгляд!

Пожалуй, не столь важно, когда жизнь повернула не туда, поведя дорогой с выцветшей разметкой через пейзаж потускневших красок и атрофированных чувств. Важно, что когда-то жизнь была совсем другой. И даже понятно, когда: в школьные времена! А ещё точнее, в выпускных классах. Конечно, тогда всё воспринималось иначе: бесполезные уроки, осточертевшие рожи одноклассников, подготовка к экзаменам, занудные учителя, мероприятия, с которых хотелось сбежать, и перемены в коридоре в компании друзей, где, пожалуй, самой обсуждаемой темой была «скука в школе: причины и последствия». Школьные будни тогда казались невероятно утомительными и скучными. Они попросту достали.

Но на самом деле всё было не так. Находясь внутри течения жизни, тебе сложно абстрагироваться, взглянуть на неё и на своё место в ней со стороны. Длившийся невыносимо долго момент оказался коротким, а когда всё закончилось, стало понятно, что это было лучшее время. Время, когда каждый день ты узнавал что-то новое — причём из разных дисциплин, — когда был окружён множеством совершенно разных людей. Время возможностей. Только после выпуска понимаешь, насколько ценным было то время.

Аниме и манга, рассказывающие истории о бытовой жизни школьников, спасении клуба, первой любви, подготовке к экзаменам и выборе жизненного пути видятся мне направленными одновременно на две совершенно разные по возрасту аудитории. С одной стороны, эти произведения транслируют школьникам модель поведения и, вроде как, должны помочь взглянуть на знакомые им ситуации со стороны: знаете, как у Неменского «из жизни в искусство, а через искусство обратно в жизнь», — и понять что-то про свою жизнь. Но также эти же тайтлы могут стать прибежищем эскапистов. Потому что даже слайсы про школьников порой покажутся более насыщенными жизнью, чем сама жизнь. Да что уж там, я сам наглядный пример сбежавшего от нудного расцвета юности в сериалы вроде «Меланхолии Харухи Судзумии», где близкий своим недовольством по поводу всего и вся, вечно жалующийся Кён, попадал в различные передряги. Вот только он вовремя осознал интересность своего окружения и бытия, а я — нет. И при этом я лично знаю отличный пример человека, которого та же «Меланхолия» наоборот зарядила энергией и сподвигла наслаждаться собственной жизнью и контролировать количество и качество её событийности.

С другой стороны, эти тайтлы находят эмоциональный отклик у тех взрослых, что сладко ностальгируют по прошлому: ах, вот времена были, когда вместе с друзьями шёл из школы, а сейчас один топаешь домой с работы, готовишь, включаешь аниме, а там... Там совсем другая жизнь, похожая на твою собственную школьную лишь в каких-то общих аспектах — неспроста, ой, неспроста K-On маркирован как сэйнэн. И в какой-то момент становится непонятно, ностальгируешь ли ты по своему прошлому, тому, что действительно было, или же по симулякру, по тому, что показывается в повседневности двухмерных школьников. Юношеские мечты о будущем столкнулись с реальностью и заменились на грёзы о прошлом, которого не было. Отчаянно пытаясь снова войти в реку, понимаешь, что и ты уже не тот, да и река — лишь двухмерная копия. В ней можно утонуть, забыв о реальности.

Память о хороших эпизодах прошлого, столкнувшись с неудовлетворённостью от настоящего, может взорваться, разрушая изнутри человеческую волю к жизни. Но нельзя ли перенаправить энергию положительных воспоминаний в целительное русло?

Миллениалу Арате Каидзаки, главному герою аниме и манги «Повторная жизнь», знакомы проблемы взрослых. Ему 27, он переехал в Токио, оставив родителей-рыбаков и свою малую родину, потому что там нечего ловить (простите!), не с первой попытки поступил в университет, выпустился, устроился на работу, а затем... ушёл с неё всего через три месяца, поставив крест на карьере: в японской корпоративной культуре крайне редко увольняются и принято работать в одной компании до самого конца. На собеседованиях постоянно спрашивают о причине ухода, на что Каидзаки не может дать внятного ответа. Пока его прежние сокурсники хвалятся очередным повышением, герой врёт, что у него тоже всё хорошо, скрывая истинное положение дел, и всё больше опускает руки. Его юношеские мечты не блистали амбициозностью: всего-то б обычную работу и жениться в 25 лет на хорошей девушке, — но и они рассыпались в прах. Каидзаки одинок, зарплаты с подработки в гипермаркете едва хватает, а последний разговор с родителями по телефону приносит плохие вести: материальной поддержки больше ждать не стоит, взрослый уже, пора бы устроиться на нормальную работу и самому зарабатывать себе на жизнь.

В таком незавидном положении героя находит Рё Ёакэ, представитель компании «Повторная жизнь», и предлагает Каидзаки поучаствовать в эксперименте по реабилитации людей, выпавших из социума. Суть такова: испытуемый принимает синюю пилюлю, его внешность становится такой же, как десять лет назад, а весь последующий год придётся ходить в школу вместе с настоящими учениками и личным надзирателем, в роли которого выступит сам Ёакэ. Все нужды, включая тлетворные зависимости взрослых вроде бухлишка и сигарет, оплачиваются организацией, а если эксперимент завершится успешно, «Повторная жизнь» предоставит рекомендательное письмо и поможет с трудоустройством в приличную компанию. Звучит неплохо, но стоит ли принимать таблетку, полученную от незнакомца в подворотне? Конечно же, да! Особенно, если тебя встретили, когда ты шёл домой из бара изрядно подвыпивши.

Так Арата Каидзаки вновь входит в знакомую реку, чтобы вспомнить позабытые чувства, заново научиться взаимодействовать с окружающими, вернуть веру в себя и восстать из пепла потухшей жизни. Однако река уже не та: другие одноклассники, другое время, где школьники могут без всяких проблем пользоваться сотовыми телефонами — простите, смартфонами! — на переменах. И сам Каидзаки уже не тот: внешность откатилась, но прокуренные лёгкие не очистились, а школьные дисциплины успешно позабылись. Однако жизненный опыт помогает ему без труда понять не только сложные взаимоотношения младших товарищей, но и переживания молодой учительницы. И хотя возвращение героя в знакомую среду реально, никакой симуляции, прожитый год развеется, как иллюзия: все, с кем взаимодействует Арата, забудут о нём по завершении эксперимента, и потому окончание школы и выпускной предстоят ещё более печальные.

О том, что эксперимент завершится, «Повторная жизнь» напоминает с самого опенинга — его, кстати, поставила по собственной раскадровке главный режиссёр сериала Томоти Косака. Под песню Button от Penguin Research, поющих о том, что юность кончится, товарищи уйдут, нам транслируют опустевшие стены школы и спортзала, фотографии одноклассников в телефоне главного героя, а друзья Каидзаки исчезают так же неожиданно, как и появились, оставив его наедине с фотографиями, напоминающими о радостном прошлом. А затем и сам он исчезает в пустом классе, и некому заметить, что он пропал. Но остаётся его влияние на других людей, поэтому в момент исчезновения от Араты по аудитории идут круги, как на водной глади после брошенного камня.

Ещё сильнее близость конца ощущается в OVA-эпизодах, в которых создателям аниме пришлось бежать к финалу, лишь бы зрители получили законченную историю. В финальных сериях вся окружающая главных героев массовка превращается в силуэты. В оригинальной веб-манге, которая, к слову, ещё и цветная, это было понятным приёмом авторши Яёи Со, позволяющим снизить количество затрачиваемых ресурсов и выдерживать еженедельный график. Наверняка похожие рациональные причины сподвигли создателей аниме перейти к этому стильному упрощению из манги в конце истории, однако для меня этот приём стал символом скорого выпуска главного героя из школы и завершения эксперимента: уже и окружающие теряют свою телесность, становятся эфемерны и всё больше походят на хрупкие иллюзии — не успеешь и моргнуть, как они растворятся, оставив после себя лишь смутные воспоминания.

Однако ни опенинг, ни сам сериал не собираются погружать в ностальгию, переходящую в бесконечную горькую рефлексию о том, что «эх, былые времена ушли», ведь осталась память о них и о встреченных на дороге жизни людях. «Повторная жизнь» словно деконструирует ностальгию, используя её составляющие: показывая, например, проигрыватель и мини-диски, которые станут зачином для разнообразных эндингов. А затем сталкивает прошлое с изменившейся реальностью, ставшей настоящим, во взаимодействии Каидзаки со школьниками. И в итоге превращает воспоминания в орудие для достижения будущего. В аниме-адаптации, конечно, эта ностальгическая линия представлена более тонко, тогда как в оригинальной манге идея затрагивается прямым текстом, когда главный герой, завидев в одной из первых глав веселящихся учеников, вспоминает себя в те же годы.

«Повторная жизнь» не только преображает Каидзаки и его окружение, включая его куратора Ёакэ, но и становится посланием тем двадцатилетним дедам-зрителям, уставшим от всего, потерявшим по пути взросления в себе что-то важное, становится напоминанием о том, что мы когда-то умели: учиться новому, преодолевать трудности, раз за разом пересдавая проклятые экзамены. А если не умели, то никогда не поздно научиться! А ещё сериал говорит: наслаждайся моментом, который обязательно закончится, но именно поэтому он настолько ценен. Запомнившиеся эпизоды прекрасного и неудачного прошлого не должны становиться средством побега от реальности или поводом для самобичевания, а должны подпитывать настоящее — словно топливо, давать энергию, чтобы мчаться вперёд. Неспроста в начале опенинга пластичная оболочка пилюли раскрывается, а содержимое рассыпается на множество кадров-воспоминаний. Потому что прошлое может не только погрузить в пучины отчаяния, но и стать сильным лекарством для настоящего. Так и «Повторная жизнь» оказывается не простым обезболивающим, ненадолго притупляющим текущие проблемы, как иные эскапистские слайсы, а тем препаратом, что укрепляет иммунитет против невзгод реальности.

Яёи Со, авторша оригинальной «Повторной жизни», в интервью, приуроченному к выходу лайв-экшена, отвечая на вопрос, как она придумала идею манги, сказала: «Как может NEET вернуться назад в общество? Мне в голову пришло, что он должен сначала обдумать: как жить в обществе, как следовать правилам, какое он хочет для себя будущее. А где всё это приходит само собой? Я решила, что в старшей школе. Когда до взрослой жизни остаётся всего лишь шаг».

Созданная Яёи Со история и аниме-адаптация от режиссёра Томоти Косаки на базе студии TMS Entertainment имеет важное свойство. «Повторная жизнь» действительно напоминает о радостях прежней жизни, заставляя постоянно смеяться с взаимных подколок Каидзаки и его новых школьных друзей и воскрешая позабытые эмоции. И срабатывает так же эффективно, как антидепрессант, омолаживает, возвращает потерянное умение открывать новое, исследовать и превозмогать на пути проб и ошибок. Сериал будто воскрешает жизнь и делает это так, что по завершении тайтла чувствуешь себя словно ты сам был участником эксперимента.

И снова Яёи Со: «Поэтому я хотела донести это позитивно и по своему опыту, что жизнь начинается заново, а не обрывается на неудачах, ошибках и изгнании из общества».

Но ведь дело не только в социальном контексте, в котором мы когда-то обитали, но и в культурном.

Массовая культура просто упивается восхвалением молодости; тем же занимаются и аниме-сериалы: куда ни плюнь — с большой вероятностью попадёшь в обычного японского школьника, и этим давно никого не удивишь. Ещё дальше заходит западная культура, которая к нашим любимым вечно молодым ученикам переводит в класс ностальгию, либо её же средствами обращается к ребёнку внутри реципиента. Вот вам пиксельные игры, вот вам Kung Fury и Turbo Kid, препарирующие эстетику B-movie 80-х, будто задавая вопрос «А помните?» Вот вам Summer of 84 и сериальный хит с «Нетфликса» Stranger Things, где эпоха смешивается с наивными культурными клише того времени; вот Джона Хилл дебютирует в качестве режиссёра со своей ностальгией по 90-м в фильме Mid90s; вот современный ремейк It снова бьёт в ту же цель, обгоняя другие ремейки и воскрешения старых франшиз, — вот вам, вот, получайте! Вот «Скотт Пилигрим», Detention и Under the Silver Lake — разрыв между первым фильмом и последним в этой тройке составляет восемь лет, а если вспомнить, что «Пилигрим» изначально комикс, то разрыв станет ещё больше, но каждый из этих тайтлов вписывает в повседневный быт культуру поколений, а их реальность мутирует в сюрреалистичного монстра из отсылок и артефактов определённых временных периодов. А чуть углубившись в фильмографию Дэвида Роберта Митчелла, режиссёра «Под Сильвер Лэйк», видишь, что он везде рассуждает о страхе взросления, достигая апогея в родоначальнике пост-хоррора It Follows, где взросление — чудовище, следующее по пятам. И тоже в окружении, смешивающем различные эпохи.

Когда я смотрю школьную аниме-повседневность, часто вижу, как персонажи желают, чтобы время застыло, чтобы собравшаяся за какое-то количество серий компания «всегда была вместе». Например, такое желание высказывает Минори Кусиэда из Toradora!, когда герои собираются в квартире Тайги, чтобы составить экскурсионный план. Кусиэда рассматривает предстоящую поездку как последнее мероприятие в кругу друзей, но словно уже представляет будущую себя, которая будет ностальгировать по тому, что происходит прямо сейчас. Кусиэда хочет, чтобы все остались такими навсегда. Но сцена заканчивается тем, что Рюдзи замечает, как Тайга отсортировала мусор согласно его наставлениям. А затем видит её весело проводящую время с одноклассниками — изменившаяся Тайга, которую сложно было представить в таком окружении в начале истории. Рюдзи понимает, что со временем всё меняется. Меняется и он сам.

Этой же теме посвящают и седьмую серию Shoujo Kageki Revue Starlight. Героиню эпизода Нану Дайбу по прозвищу Банана впечатляет её первое участие в школьном фестивале: подготовка к спектаклю в кругу одноклассниц, сама постановка и последующая вечеринка, — всё оставляет массу положительных эмоций. А за ними следуют весенние каникулы, после которых выживут не все: с началом нового триместра выясняется, что две девочки отчислились. Это становится сильным ударом для Бананы, которая вдруг понимает, что ничего уже не будет, как прежде. Да ещё и одноклассница давит, ожидая от Наны в следующей постановке большего проявления индивидуальности и личных свершений, что Нана не будет лишь поддержкой-«Бананом для всех». Дайба, и прежде фиксировавшая радостные моменты, фотографируя в телефон, стремится сохранить статус-кво, отказывается от изменчивого течения жизни и буквально борется за любимый период прошлого. И раз за разом побеждает, чтобы сознательно превратить свой первый год обучения и 99-й фестиваль Сэйсё в бесконечный «День Сурка». Истории о путешествиях во времени говорят не только о попытке изменить судьбу или ошибки прошлого, они порой говорят и о человеческой психике: путешествие во времени — это ещё и путешествие нашей памяти в то время, когда физически мы находимся в настоящем. И так история Наны Дайбы становится рассказом о рефлексии, о возвращении в собственный 2007-й, о зацикленности на прошлом, когда всё было хорошо, и об отказе взрослеть и жить дальше.

Похожим образом интерпретирует «День Сурка» и вышедший в этом году фильм Palm Springs. Герой Энди Сэмберга не создаёт временную петлю, но, попав в неё, в какой-то момент перестаёт искать выход: он знает всех жителей в округе, их истории. Знает, что порой его может настичь ужасная смерть и пытки. Но главное: он знает, что завтра не наступит, на календаре вечно будет девятое ноября, а неопределённое будущее не разрушит идиллию.

«Чтобы прекрасный момент застыл» — трогательное желание, которому не суждено сбыться. Но оно может стать разрушительным. Гэри Кинг, герой Саймона Пэгга из фильма The World's End, завершающего Райтовскую «Трилогию трёх вкусов „Корнетто“», тоже хотел вернуться в славные времена, когда не было проблем. Из последних сил цепляясь за прошлое, желая повторить его, он снова собирает вместе своих старых друзей. И ужасается, насколько они изменились. И только бывшему лидеру компании с говорящей фамилией, отказавшемуся меняться, не нашлось места в этом мире. Кинг — трагичный персонаж, противостоящий течению времени и обществу, заканчивает свою судьбу в окружении вечно молодых андроидов-копий своих друзей. Он добился той жизни, какую хотел вернуть, но реальные друзья заменились на иллюзию, на общество симулякров.

И то же самое делает массовая культура, постепенно заменяя новое на «новое» старое в виде переизданных ретро-консолей, в виде перезапущенных старых сериалов, в виде иллюзорного возвращения через кинематограф в конкретную эпоху, когда современный зритель был молод, или в место действия-школу в аниме, а человек эволюционирующий становится человеком рефлексирующим. В руках — вторичные копии, на экране — копии, внутри — копии ощущений. И будто мало этого всего, так и сам реципиент постоянно возвращается к просмотренным фильмам, сериалам, прочитанным книгам, пройденным играм, пытается снова войти в знакомую реку. Я, например, так делаю: перечитываю в который раз «Меланхолию Харухи Судзумии», пересматриваю «Гуррен Лаганн», «Эрго Прокси» и другие сериалы и фильмы, в который раз устанавливаю пройденные в школьные годы игры, чтобы заново ощутить то, что чувствовал в тот самый первый раз, чтобы вернуться в собственный культурный контекст прошлых лет, и попутно, может быть, открыть новые смыслы. Спойлер: достичь цели мне удаётся крайне редко. Забавно, что в школьные годы был момент, когда я ударил себя по рукам и не дал перепройти Gothic 2, сказав себе же: «Стоп! Ты играл в неё два года назад, пусть игра и останется привязанной к воспоминаниям о том времени». И тем ироничнее, что потом всё равно ударился в пересмотры и перепрохождения.

А в это время мир стремительно меняется, меняется культура, умирают и рождаются мемы. Неизбежно стареем и мы. И это страшно: прошлое знакомо и комфортно, а новое несёт неопределённость, и никому не хочется потратить ценное время ради непредсказуемого результата. Но сейчас мне кажется, страшнее всего застрять в моменте, упасть с плота, идущего по течению времени, и утонуть, остаться на дне, бесконечно ностальгируя о том, как «когда-то было круто — не то, что сейчас». И если раньше хотелось остановить время, зафиксировать себя и мир вокруг навеки, то сейчас страшно не меняться. И когда вся культура надрывно кричит «А ты по-омнишь?», словно известные ягоды из «Южного парка», она превращает саму себя в паразита, что сосёт жизнь из настоящего и оставляет лишь прошлое, напоминая о том, что совсем не важно: о вкладышах из жвачки Love is…, о фигурках из «Киндера», о тематических журналах, о VHS, — самое важное остаётся за бортом. Об этом важном и напомнила мне «Повторная жизнь», не взывая ни к воспоминаниям об артефактах ушедшего детства, как западная массовая культура, даже когда показывает те же мини-диски, но и не становясь формой эскапизма, как японские анимационные слайсы, заставляющие заново проживать школьные годы в движущихся картинках. Напомнила мне о том, насколько более открыт ко всему новому я был: и в общении, и в фильмах и сериалах, и в дисциплинах, которые начинал изучать. И заставила переосмыслить отношение к своим же воспоминаниям и понять, что же именно было раньше в моей жизни, чего не достаёт сейчас. И как это всё исправить.

Больше не хочется прятаться от жизни в настоящем, зарывшись с головой в библиотеку памяти, и ностальгировать по былому, бесконечно пережёвывать лучшие воспоминания о взаимодействии с другими людьми, возвращаться к артефактам прошлого — в том числе и культурным. Нет, прошлое мертво и должно остаться в прошлом. Старая река высыхает, а значит и нечего пытаться снова в неё войти. Тем более, когда впереди — целый океан неизвестности, возможностей и новых ощущений.

#аниме #манга #relife #ностальгия #школа #лонгрид