Sayonara Wild Hearts — новая великая игра о попсе

Просто сделайте погромче и сядьте поближе к экрану.

Музыка умеет манипулировать настроением — возьмите, например, тот самый момент из фильма «Сияние» и замените потусторонние скрипки на звуки из «Сайнфелда», как в этом видео. Совершенно другие ощущения.

Музыка коварна — даже её отсутствие заставляет чувствовать себя иначе. Вспомните сцену из Blade Runner 2049, где Райан Гослинг ищет в заброшенном отеле старого Харрисона Форда. Скорее всего, вас тамошняя тишина не на шутку напрягала, так ведь?

Но не только музыка может менять ощущения от знакомых обстоятельств — обстоятельства точно так же влияют на музыку.

«Melody to hail. Symphony to dick», — зачитывает в микрофон раздетый по пояс темнокожий мужчина с нечесаной бородой. Это MC Ride из великой группы Death Grips, он знает толк в лирике. От него как обычно веет угрозой и нездоровьем. Сотни людей под сценой отвечают тем, что перестают быть людьми и обращаются все вместе как будто бы в жидкость. «Asteroid to midnight powder This like genocide, just louder!».

Но вот это поворот: на том концерте случилась самая добрая мясорубка в которой я когда-либо застревал. Если кто-то из жидких людей падал (или ронял котомку с паспортом), вокруг него, не сговариваясь, выстраивали непробиваемый шалаш из рук, чтобы обеспечить его выживание.

«It goes, it goes, it goes, it goes...»

И всё же я продержался там полчаса.

«...it goes GUILLOTI-I-I-INE! YUH!»

Когда выбрался, скользкий, грязный и не до конца вменяемый от физического и душевного потрясения, я увидел прекрасное: девушки в платьях и дождевиках, светясь от счастья, водили хороводы вокруг дуба. А звуки продолжались:

«Let my blood flow, make my blood flow through you mane!»

Сложилось бы всё так, если бы не интернет, благодаря которому некомфортная, тревожная музыка Death Grips породила дегенератские, но довольно-таки смешные мемы? Были бы люди в мясорубке такими солнечными лапочками, если бы не заряжающая толпу народная noided-мифология?

Вопрос!

Другой интересный момент: когда музыка звучит в нужное время и в нужном месте, её «качество» или «новизна» перестают быть важны.

В городе, откуда я родом, есть целый музыкальный андерграунд, звучание которого проще всего описывать словами типа «вторичный», «эпигонский» и другими синонимами, удобными для плохого критика. Но если посмотреть на сложившуюся вокруг этой музыки локальную тусовку, вдруг обнаружится, что как ты эту музыку ни описывай, а жизни она всё-таки меняет.

А страшнее всего выходит, когда обоюдное влияние музыки и контекста замыкаются друг на друге. Начинается эскалация: музыка усиливает контекст, контекст усиливает музыку.

Вот как раз это, кажется, и происходит в Sayonara Wild Hearts.

По версии разработчиков, Sayonara — это «игра-поп-альбом». Определение меткое, но только с одним условием: «игру» и «альбом» критически важно не разделять.

Стоит убрать «игру», как останется только мечтательный сахарный поп. Что-то похожее уже много раз пели CHVRCHES, Purity Ring или, например, Карли Рэй-Джепсен. Это приятная, подвижная, крайне безобидная музыка — больше ничего и не скажешь.

Но если убрать «поп-альбом»? Останутся только маленькие экспериментальные зарисовки, почти каждая из которых строится на новой мини-механике — студия Simogo увлеклась таким подходом ещё в Year Walk и здесь не прекращает.

Например, в одной из миниатюр героиня едет по шоссе в кабриолете (почти как в Outrun, только без трафика). Длится поездка чуть дольше минуты, из нюансов в ней есть что-то вроде заносов на поворотах — но, как и другие механики, эта попросту не успевает развиться во что-то хоть сколько-нибудь состоятельное.

Игра, арт и музыка проникают друг в друга так, что реакцию на результат очень трудно осознать и объяснить, а уж сопротивляться ей невозможно и подавно. Музыка усиливает игру, игра усиливает музыку. Даже минималистичной сценой в стиле Asteroids, которая сперва кажется жуткой халтурой, Sayonara умудряется привести в исступление.

Если по роликам вы не можете понять, как в это играть, всё в порядке: Sayonara по очереди представляется то раннером, то шутером вроде REZ, то музыкальной игрой, где нужно нажимать кнопки в такт. Она свободно тасует жанры в пределах уровня, подстраиваясь под играющую фоном музыку.

Хотя тут вернее будет сказать, что на фоне все-таки геймплей, а музыка гордится собой на переднем плане, самом близком к игроку. Sayonara при этом совсем не ритм-игра, чувствовать ритм в ней не так важно, как просто радоваться ему. Бывает, что получается пройти уровень почти не трогая кнопок — но задуматься об этом попросту не успеваешь.

Секрет простой. Когда смотришь, например, долгий двадцатипятиминутный клип Тома Йорка на альбом Anima, можно отвлечься, уснуть, отойти — а клип всё равно доиграет себя до конца. У Sayonara же есть геймплей — простой, но требующий хотя бы минимального внимания. На деле этого минимума достаточно, чтобы погрузиться в происходящее до самого конца.

В конце каждого уровня Sayonara сообщает, насколько качественно вы его прошли (причем, разумеется, делает это не как попало, а голосом хип-хоп дивы Квин Латифы). Эта деталь — один из немногих чисто видеоигровых штрихов во всей Sayonara, — обычно играет роль будильника: «Очнись! Оглянись! Ты в игре!».

Очень кстати: кроме этого момента пробуждения вся Sayonara выстроена так, чтобы ничего не выводило из состояния потока. Цена столкновения с препятствием — практически ноль: всего лишь сброс счётчика комбо и откат назад до предыдущей фразы в композиции. Очки же вместе с рангами не имеют особого значения: как и геймплей, эти показатели успешности — такой же «минимально достаточный стимул», только уже не чтобы погружаться, а чтобы возвращаться и перепроходить (переслушивать?) уровни.

Проходится (прослушивается?) Sayonara за час, как стандартный музыкальный альбом, а каждый уровень-композиция длится где-то от минуты до трех. Длина песен, кажется, тоже неспроста такая: в Spotify и Apple Music исполнителям платят за количество прослушиваний, а не их длительность, поэтому треки во многих поп-альбомах в последние годы становятся всё короче, а типы вроде Дрейка вообще не заморачиваются и просто делают двойные альбомы, где очень много песен.

Но как обычно, любые попытки дать какой-то мудрый комментарий о состоянии поп-музыки на примере Sayonara бьются вдребезги о её простодушное упоение своими (крайне доступными) представлениями о красоте. Вот куплет готовится перетечь в припев, билд, брейк — сейчас накроет. Резко меняется перспектива: вы только что мчали на мотоцикле, но... накрыло! Бросаешь его и перепрыгиваешь на призрачного оленя, скачешь, красота, катарсис, любовь, любовь, всем любви!..

...в финале героиня по очереди целует в щёку своих оппонентов. Что это было? Прощение? Смирение? Насмешка? Да какая разница!

Нет, Sayonara вполне поддается анализу — если поискать, за ней можно найти много интересного. Через что проходит героиня? Как это связано с её (би)сексуальностью, имеет ли она вообще значение? Что символизируют уровень с оленем? А уровень с грибами? Почему авторы взяли именно субкультуру тедди-гёлз как основу для костюмов? Насколько существенна лирика песен? При чём здесь карты таро, виноваты ли во всем опять Юнг с Фрейдом?

Задавать вопросы можно долго, и хотя ответы на них ничуть не менее интересны, чем всё, о чем мы говорили выше, но к ним хочется вернуться уже где-нибудь в другом тексте. А сейчас важнее другое: Sayonara Wild Hearts использует весь свой потенциал как игры, чтобы показать, какой может быть поп-музыка: заразительной, громкой и обманчиво легкомысленной — и в принципе довольно-таки классной! В этом её главная заслуга.

Мой канал в Телеграме: @mjjaso

#мнения #sayonara