Невольники смысла. Пять непрошеных метафор колониализма в видеоиграх

Давайте начистоту: игры не могут быть аполитичными.

Ну или могут – но тогда они должны быть абстракцией уровня Antichamber или Tetris.

В остальных случаях создателям любой игры приходится выбирать определённую точку зрения на показываемые события.

Скажем, серия GTA всегда была островком мизантропии и социального дарвинизма. Игровой мир всячески подталкивает к уничтожению людишек: оружие легко добыть, прохожие сами бросаются под колёса, а полиция вездесуща и предельно назойлива.

Rainbow Six: Siege, напротив, воспевает закон в целом и спецподразделения в частности. У каждого оперативника есть собственный вступительный ролик, демонстрирующий его крутость, убийство гражданских карается мгновенным проигрышем, а за террористов поиграть вообще нельзя.

Впрочем, смыслы, которые содержатся в игре, далеко не всегда удаётся контролировать. Яркий пример – то и дело мелькающая в проектах колониальная тематика.

Сюжет про освоение диких земель прочно отложился в нашей культурной памяти.

Покорение Сибири, завоевание фронтира, высадка конкистадоров в Америке, возглас «Правь, Британия, морями!» – все эти истории романтизировались на протяжении многих поколений.

Неудивительно, что подобные сюжеты часто становятся источником вдохновения и для создателей видеоигр. Иногда – напрямую (Age of Empires III, серии Tropico и Anno, Expeditions: Conquistador, недавний Greedfall, etc). Чаще – косвенно, в многочисленных историях про покорение природы от Factorio до No Man's Sky.

Это не хорошо и не плохо. Просто один из возможных сюжетов. Но иногда разработчики (зачастую случайно) всё-таки перегибают палку, и игра начинает некомфортно напоминать нашу с вами реальность.

Это совсем не значит, что игры из списка плохие, или что геймер, которому они нравятся, должен испытать стыд.

Скорее, это пища для размышлений о том, как нарратив, создаваемый игрой, может сильно отличаться от замысла разработчика.

Вообще-то Far Cry 3 – хорошая игра. Она довела до ума и упростила механики Far Cry 2, сделавшись вполне удобоваримым мейнстримным шутером. Но вот с сюжетом здесь не всё так просто.

Это история американского мажора Джейсона Броди и его друзей. Золотая молодёжь решает провести отпуск на тропическом острове Рук, но очень быстро обнаруживает, что бал там правят пираты и наёмники. Джейсон вынужден присоединиться к обитающему на архипелаге племени Ракьят в их борьбе против захватчиков.

Тут начинается геймплей, и сразу обнаруживается, что Джейсон – настоящий супермен.

Богач, никогда не державший в руках оружия, уже через пару часов игры косит пиратов пачками, в одиночку освобождает населённые пункты и свежует убитых голыми руками тигров.

Для местных жителей Джейсон моментально превращается в «белого спасителя» – идеализированный образ человека Запада как избавителя и руководителя слабовольных туземных народов. Всё как в стихотворении «Бремя белого человека» Редьярда Киплинга (пер. В. Топорова):

Сценарий Far Cry 3 пытается подсластить пилюлю: Джейсон мутирует не в святого, а в монстра, а племя Ракьят оказывается толпой манипуляторов, заставляющих кровожадного иностранца делать за них грязную работу.

Впрочем, замена безвольных туземцев на коварных туземцев едва ли спасает игру из лап стереотипов. Ведь Киплинг написал и про это:

Старый добрый Warcraft III! Игра про то, как все народы Азерота на пару дней прекратили убийство себе подобных, чтобы объединиться против общего врага

А вот и нет. Даже когда огромные политические образования вроде Орды и Альянса находят общий язык, они продолжают убивать крипов.

Крипы (creeps) – нейтрально-враждебные существа в Warcraft III.

С точки зрения геймплея они выполняют множество важных функций: их убийство даёт героям опыт и ценные артефакты, а большие отряды крипов блокируют ранний доступ к ценным локациям вроде магазинов и золотых шахт.

Но вот с этической точки зрения начинаются проблемки. Конечно, среди крипов есть откровенные злыдни – бандиты или маги-отступники.

Но в большинстве своём крипы – представители рас, просто не примкнувших к одной из воюющих фракций.

Это огры, гноллы, кентавры, гарпии, клыкарры, кобольды, мурлоки, нерубианцы и многие другие разумные существа.

В таком контексте игровой процесс Warcraft III неожиданно становится очень жёстким вариантом колониализма.

Империи орков и людей захватывают новые земли, попутно истребляя местное население и истощая природные богатства края (золото и дерево).

Ну а так как это всего лишь геймплей, обычно строгий в вопросах морали Warcraft никак не комментирует этнические чистки.

Похищение людей-крестьян или предательское нападение на лагерь орков становится для героев кампании поводом для праведного гнева и мести.

Тем временем убийство крипов осуждается только в одной миссии и только после того, как они примыкают к силам Альянса.

Ах да! Пока не забыл – совет юным завоевателям. Когда будете проходить кампанию, не ограничивайтесь убийством туземцев. Уничтожайте также их домики – в них частенько спрятаны артефакты.

Есть мнение, что в песочнице студии Mojang AB можно сделать всё, что угодно. Пользуясь богатым инструментарием игры, одни умельцы отстраивают шедевры мировой архитектуры, другие проектируют калькулятор, а третьи строят рабовладельческое общество.

Работает это так.

Один из видов NPC в игре – деревенские жители.

Они обитают в случайно создаваемых игрой посёлках. Торговля с аборигенами – прибыльное дело, а в деревенских сундуках генерируются ценные ресурсы.

Вот только посёлки далеко не всегда расположены близко к жилищу игрока. В таком случае геймеру приходится или смирится с ситуацией, или забросить старый дом, переселившись в деревню, или построить новый посёлок рядом со своей базой.

Но где же брать крестьян? Обыватели сами не перейдут на новое место!

На этот случай разработчики заготовили продолговатый ритуал: игрок может ловить зомби, исцелять их от недуга и таким образом получать жителей для своей деревеньки.

Однако сообразительные геймеры быстро нашли более простой способ. Если столкнуть крестьянина в лодку или вагонетку, он не сможет из неё выпрыгнуть. Оказавшись вдали от деревни, он «забудет» про старый дом и охотно вселится в новый.

Но похищение – только начало. Самые предприимчивые игроки нашли множество продвинутых способов манипуляции слабым ИИ крестьян для добычи ценных ресурсов в промышленных масштабах.

На фанатских сайтах можно легко отыскать инструкции, как построить ферму для быстрого размножения аборигенов.

Имеются и другие варианты: торговый центр, где заперты человечки, предлагающие выгодные сделки, а также специальные камеры, обитатели которых бесконечно генерируют ценные ресурсы.

Но об этом я не могу рассказать. Тогда стало бы слишком темно... слишком темно...

Пожалуй, из всех игр списка именно Civilization чаще всего фигурирует в прессе и научных статьях на одной строке с колониализмом, империализмом, милитаризмом и другими нехорошими «измами».

Оно и неудивительно – маркетинг представляет её чуть ли не как интерактивный учебник истории, хотя на деле «Цива» – суровая настолка с простыми, но жёсткими правилами.

Согласно этим правилам, в игре всегда присутствует по крайней мере одна фракция, управляемая ИИ – Варвары. Они почти не используют технологии, занимаются исключительно военным делом и враждебны по отношению ко всем остальным цивилизациям.

Геймплейная задача Варваров – насытить ранние этапы игры действием. Даже самым миролюбивым игрокам придётся потратиться на воинов, чтобы защитить свои границы от набегов агрессивных невеж.

Во всех же остальных смыслах от самого концепта Варваров волосы встают дыбом. Все цивилизации в игре – Египтяне, Французы, Индусы, Русские – постоянно меняются, учат новые технологии и борются за влияние.

Варвары же патологически неспособны к обучению и труду, не обладают своей культурой и выиграть партию не могут. Даже ассимилировать их нельзя – только уничтожить.

А ещё Варвары – один из немногих случаев, когда потеря фич из старых игр пошла на пользу франшизе.

Дело в том, что в первых частях игры у племён Варваров были названия, позаимствованные у реально существовавших народов.

Недрогнувшей рукой студия Сида Мейера зачислила в расстрельный список биомусора, например, франков, готов, пиктов и гуннов (последние в качестве утешительного приза стали отдельной цивилизацией в пятой части франшизы).

Чтобы поставить с ног на голову антиколониальный месседж, нужен особый талант. К счастью, у умельцев из Ubisoft его в избытке.

Дело было так: Ubisoft готовила аддон для Assassin's Creed: Black Flag, посвящённый чернокожему пирату Адевалю.

На дворе XVIII век, метрополии усердно грабят колонии, и невольники – один из самых ходовых товаров. Адеваль решает начать восстание против угнетателей и освободить как можно больше рабов.

Разумеется, эта история рассказывается в игре по-детсадовски: Адеваль сжигает плантации и опустошает невольничьи рынки в гордом одиночестве.

Но это ещё цветочки. Ubisoft, наверное, побоялись, что некоторые игроки не захотят бесплатно спасать страдающих негров.

Так и появилась злополучная новая валюта: освобождённые рабы. Хочешь купить крутую саблю в магазине? Освободи 200 рабов. Желаешь открыть новую сюжетную миссию? Спаси ещё 500 холопов.

По задумке разработчиков такой подход должен был подчеркнуть растущий авторитет Адеваля и его повстанческого отряда.

Но на деле всё происходит наоборот: игроку становится трудно увидеть в рабах людей, жаждущих справедливости и нормальной жизни. По воле механик игры процесс дегуманизации угнетённых продолжается.

А сам Адеваль превращается в рабовладельца. Испанцы используют рабский труд, чтобы добывать ресурсы, а для Адеваля сами невольники становятся валютой.

Впрочем, даже это не предел. Освобождённые Адевалем рабы делятся на две категории: простые трудяги и воины. Последние ценятся гораздо выше и открывают больше бонусов...

Как говорил римский поэт, хуже рабства – только угрызения совести.