Джеймс Белуши, мировой заговор и дети-убийцы: «Дикие пальмы» - безумный киберпанк-сериал из 90-х, опередивший своё время

Паранойя, голограммы, тайные группировки, навязчивые сны и власть телевидения.

Лос-Анджелес, 2007-й. Гарри Уиккофф – успешный адвокат, у него жена, двое детей и красивый дом с бассейном в Беверли-Хиллз. Но по ночам Гарри преследуют кошмары, в которых ему снится носорог, а на улицах города он стал всё чаще замечать неизвестных в костюмах, избивающих и похищающих обычных людей.

Однажды к нему в офис придёт подруга детства – Пейдж Катц, которая попросит найти её пропавшего сына. Как в настоящем нуаре, именно с этого всё и начнётся.

Мини-сериал «Дикие пальмы», состоящий из пяти эпизодов, вышел в 1993-м, почти сразу после взорвавшего американское телевидение «Твин Пикса». До конца так и не ясно, пыталось ли руководство ABC создать очередной загадочный телепроект, аналогичный шоу Дэвида Линча, который должен был стать новым хитом у зрителей, или же они просто решили рискнуть, поверив в сценарий, наполненный множеством оригинальных идей.

В итоге, несмотря на беспроигрышный сеттинг и сложную, подаваемую урывками историю, запустить ещё один культовый сериал не вышло – антиутопическая фантастика про заговоры оказалась зрителям гораздо менее интересна, чем мистический детектив в маленьком городке.

Сюжет был основан на одноимённом комиксе Брюса Вагнера, который очень понравился Оливеру Стоуну, решившему оживить эту историю на телеэкранах. До этого момента Вагнер работал лишь сценаристом над третьим «Кошмаром на улице Вязов», писал книги про Голливуд, а ещё он десять лет учился у Карлоса Кастанеды.

Руководство ABC согласилось выделить внушительный бюджет, но настояло на том, чтобы у шоу (в отличие от «Твин Пикса») была ясная концовка. Возможно, из-за этого «Дикие пальмы» и оказались всеми позабыты – пять частей быстро пролетели за пять майских вечеров, не оставив после себя ни тайн, ни загадок, ни намёков на возможное продолжение.

Среди режиссёров засветились Кит Гордон, Фил Джоану и Кэтрин Бигелоу, которая к тому моменту уже поставила прославившее её «На гребне волны».

В первых сериях непонятно решительно ничего – начиная от странных персонажей, зловещих символов, загадочных названий эпизодов («Восход солнц», «Плавучий мир») и заканчивая жуткими снами самого Гарри, явно несущими за собой какой-то скрытый смысл. Из-за этого ABC даже запустили для зрителей горячую телефонную линию, позвонив на которую можно было узнать содержание предыдущей серии.

Город будущего тут выглядит искусственно и напоминает кинодекорации – Гарри разъезжает на ретро-автомобиле, все одеваются в строгие костюмы, на улице постоянно светит солнце, а вместо персональных компьютеров – голограммы, встраиваемые в тело чипы и очки виртуальной реальности.

Самым крупным телеканалом в стране управляет сенатор Тони Кройцер – амбициозный и зловещий политик, кандидат в президенты США, мечтающий приобщить всех американцев к новой реальности – миру трёхмерных голограмм, способных заменить собой все остальные медиа.

Сенатору принадлежит компания «Дикие пальмы», создающая масштабное телешоу «Церковные окна». С помощью него будет продвигаться симбиотика – почти религиозное движение, пропагандирующее идею прямого контакта людей и искусственного пространства.

«Церковные окна» – ситком, чьи персонажи появляются в виде голограмм в гостиных прямо перед зрителями. Для этого нужно всего лишь подключить к своему телевизору специальный адаптер «Мимикон», транслирующий инновационный формат вещания в любую точку Америки.

Благодаря Пейдж, Гарри знакомится с сенатором и начинает работать на него, попутно пытаясь отыскать пропавшего мальчика. Он всё глубже забирается в дебри, постепенно выясняя, что в Америке будущего существуют две могущественные политические группировки – «Отцы» и «Друзья» (аналоги республиканцев и демократов) давно противостоящие друг другу.

Похищения детей, убийства, религиозный культ и загадочный Go чип, за которым ведётся охота – создаётся ощущение, что создатели пытались сюда запихнуть все самые сумасшедшие теории заговоров. Поэтому совершенно не удивительно то, что Оливер Стоун обратил внимание на комикс Вагнера – это был абсолютно его материал, представляющий собой жгучую смесь из конспирологического бреда, киберпанка и неонуара.

Во время всех пяти эпизодов бедный Гарри, неспособный теперь доверять никому из своих знакомых, неспособный до конца осознать, что с ним на самом деле происходит, вовлечённый в круговорот политических интриг и предательств, носится по этому фальшивому городу, пытаясь сохранить в живых себя и свою семью.

А потом в его расследовании появится наркотик «немезин», позволяющий людям, принявшим его, физически взаимодействовать с голограммами. Гарри по-настоящему целует виртуальную девушку и реальность окончательно начинает трещать по швам – мир, который он знал, окажется одной большой ложью.

Тут вскользь упоминают об атомной бомбардировке Флориды, Уильям Гибсон появляется в кадре на десять секунд в роли самого себя, а Оливер Стоун вещает в телевизоре (конечно же) об убийстве Джона Кеннеди.

Группы подпольного сопротивления перемещаются по тайным подземным туннелям, в которые можно попасть только через секретные двери, расположенные на дне пустых бассейнов, а в местных гетто, зависимые от «немезина» безумцы покупают на дискетах голозаписи со своими погибшими друзьями, не готовые смириться с их потерей и предпочитающие жить в окружении иллюзий, вместо того, чтобы принять действительность такой, какая она есть.

Сам Вагнер говорил, что идея «Диких пальм» зародилась, когда однажды ему пришла в голову сцена: в популярном ресторане группа людей в деловых костюмах похищают кого-то прямо из-за стола и утаскивает в припаркованный чёрный автомобиль. Но самое главное – никто из окружающих не обращает на это никакого внимания, продолжая спокойно заниматься своими делами.

В какой-то момент Гарри зайдёт в кинотеатр, но он будет совершенно пустой, ведь теперь «никто больше не ходит в кино, все смотрят телевизор».

Продвигая идею «новой реальности», сенатор Кройцер делает акцент на благе технологического прогресса, универсальном комфорте и новых ощущениях. Прямо у себя в гостиной можно получить доступ ко всем удовольствиям мира, не вставая с дивана.

В одном эпизоде Гарри, надев очки, проводит встречу в виртуальном пространстве, похожем на огромный бальный зал, – там люди могут общаться друг с другом, находясь, при этом, в разных странах. Это ведь почти VRChat с поправкой на время – пронизанное светом место выглядит слишком реалистично даже по современным меркам.

Оливер Стоун хотел, чтобы атмосфера проекта преобладала над самой историей – так в итоге всё и вышло. Несмотря на запутанное повествование, здешний сюжет не настолько уж сложен, а финал вообще может легко разочаровать – после лихого и безбашенного начала от концовки ожидаешь гораздо большего.

При этом, «Дикие пальмы» страдают от многих болячек старых сериалов – излишний мелодраматизм, затянутость повествования, отсутствие динамики. И если тому же самому «Твин Пиксу» «мыльная» основа только сыграла на руку, то «Пальмы» были бы гораздо лучше без бесконечных выяснений отношений и продолжительных семейных разборок.

Тем не менее, этот, во многом уникальный сериал обладает своей особенной эстетикой, напоминающей сон, в котором миром правит ретро-стиль и старые поп-песни, постоянно звучат многозначительные фразы, качаются на ветру пальмы и есть одна перестрелка в мотеле под House of the Rising Sun (её снимала Кэтрин Бигелоу). Местами создаётся ощущение, что сложись всё немного иначе, и такая дикая смесь стала бы культурным феноменом целого десятилетия. Но вместо этого – забвение.

Трудно отрицать, что для своих лет антиутопия Оливера Стоуна оказалась почти новаторской, продемонстрировав пугающую реальность, в которой влиятельные бизнесмены, владеющие собственными корпорациями, способны с помощью технологий манипулировать общественным сознанием, продвигать опасные идеи и упиваться властью.

Ведь Кройцер хочет, по сути, создать свою метавселенную, в которой он станет единоличным голографическим богом, беспрепятственно проникающим в дома и контролирующим жизнь всех людей на планете. Гарри же, ближе к концу, будет всего лишь мечтать о том, чтобы найти тихое место, где люди с уважением относятся к реальности.

Сегодня пафосная фраза сенатора: «Весь мир – это одна маленькая комната» звучит как скучная констатация факта. Да, создатели «Диких пальм» не предугадали развитие современного интернета, но здешнее телевидение, повсюду раскинувшее свои сети – почти настоящий Web 3.0.

Поначалу таинственный слоган компании «Дикие пальмы»: «Всё пройдёт» вскоре обретает своё пугающее значение – грядущий мир иллюзий будет обещать, что от большинства проблем можно избавиться, просто запустив новый эпизод любимого шоу.

И если приглядеться, то люди, увлечённые просмотром голограмм, на самом деле, ничем не отличаются от людей, увлеченных пролистыванием «сторис». Брюс Вагнер с Оливером Стоуном промахнулись с медиумом, но сумели ухватить идею – в будущем люди действительно станут зависимы, но не от фантастического наркотика, а от ярких картинок на бесчисленных мониторах и дисплеях.

Через два года после «Диких пальм» Кэтрин Бигелоу поставит тематически схожие «Странные дни» – дерзкую попытку перед самым миллениумом заглянуть вперёд, ухватить настроение наступающих перемен. Её собственный техно-нуар, по сравнению с сериалом, оказался более злободневным, более жестоким, более актуальным. Солнечный Лос-Анджелес сменился Лос-Анджелесом, окутанным беспокойной ночью – там люди тоже погружались в искусственную реальность, переживали чужие эмоции и отгораживались друг от друга.

В конечном счёте, «Дикие пальмы» не произвели революцию, не изменили телевидение, не стали предметом кинокульта. Но они многое предсказали: агрессивное вторжение виртуального в настоящий мир, тесную связь корпораций и политики, появление медийных технологий, способных напрямую влиять на личную жизнь человека.

После премьеры «Пальм» пройдёт совсем немного времени и уже Всемирная паутина протянет свои сети почти в каждый дом, превратившись в обыденность, а голограммы перестанут так сильно будоражить умы фантастов.

В мире сериала реальность «начинает напоминать вымирающее животное» и оглядываясь почти на тридцать лет назад, кажется, что тогда, сквозь поток конспирологических теорий, многочисленных отсылок и художественного вымысла, каким-то чудом пробился образ нашего возможного будущего.

Ведь здесь, за шесть лет до «Матрицы», Джеймс Белуши скажет: «Утром я открыл глаза и подумал: то что я вижу – это на самом деле или нет?»

В начале 90-х это, наверное, звучало, как фантастика, сегодня – как вопрос, который стоит задать нам всем.

#мнения #обзоры