Дисклеймер: Этот комментарий наполнен иронией, сарказмом, и капелькой ностальгии. И вообще это шутка (не увольняйте).
Интернет всегда был местом, где могут обосрать кого угодно и за что угодно, где могут цинично шутить над любыми социальными группами без ограничений. This was called freedom. Но однажды все изменилось.
Все началось с появления психически нестабильных в интернете. Это были люди без доспехов из здорового похуизма - их мог задеть даже намек на дискриминацию или просто слишком сложный юмор.
Потом вообще феминистки научились печатать. Большая их часть перестала демонстрировать оголенные обклеенные груди на маршах и акциях, зато они начали проводить время за экранами ПК и смартфонов. Потому и потолстели, кстати.
Извиняться за шутки стали не только перед чеченским лидером. И вот теперь отличного режиссера лишили работы за, в общем-то, не самые грязные, хоть и не очень смешные шутки. Это уже не начало конца, это приближение к его апогею.
Дисклеймер: Этот комментарий наполнен иронией, сарказмом, и капелькой ностальгии. И вообще это шутка (не увольняйте).
Интернет всегда был местом, где могут обосрать кого угодно и за что угодно, где могут цинично шутить над любыми социальными группами без ограничений. This was called freedom.
Но однажды все изменилось.
Все началось с появления психически нестабильных в интернете. Это были люди без доспехов из здорового похуизма - их мог задеть даже намек на дискриминацию или просто слишком сложный юмор.
Потом вообще феминистки научились печатать. Большая их часть перестала демонстрировать оголенные обклеенные груди на маршах и акциях, зато они начали проводить время за экранами ПК и смартфонов. Потому и потолстели, кстати.
Извиняться за шутки стали не только перед чеченским лидером. И вот теперь отличного режиссера лишили работы за, в общем-то, не самые грязные, хоть и не очень смешные шутки. Это уже не начало конца, это приближение к его апогею.