«Гран Торино» — не про пушки, а про человечность.
Доброе время суток, дамы и господа. Как вы знаете (да никто не знает, кому я нужен), я обычно угораю по комедиям и прочему туалетному юмору. Но раз в год и палка стреляет. В этом году палку зовут «Гран Торино», а на обоих стульях — режиссёрском и актёрском — сидит Клинт Иствуд.
О чём вообще кино?
Уолт Ковальски — сварливый ветеран Корейской войны. Пенсия, дрель в руках, пиво в банке, собака Дейзи у ног. Раз в месяц — к парикмахеру, и всё. Жена недавно умерла. Осталась только та самая собака.
Соседи‑старички разъехались или легли в землю. К их домам подселились хмонги, латиносы, афроамериканцы — «чужие», которых Уолт презирает из принципа. На улицах шастают подростковые банды, двор зарос, карнизы покривились, дети и внуки ездят к деду раз в пятилетку — и то, чтобы попробовать сбагрить его в дом престарелых.
Так бы дед ворчал до самой могилы, если бы хмонговский паренёк не полез ночью угнать его любимый Ford Gran Torino 1972 года. С этой отправной точки и стартует история: сначала дед целится из винтовки, потом поневоле вписывается за соседских ребят, а дальше выясняется, что под ворчаньем прячется нормальный мужик с понятием чести.
Почему смотреть стоит?
Фильм на самом деле не про тачку — она просто точка отсчёта и символ старых ценностей.
Хоть машине и посвятили целое название, но поедет она только к концу фильма
Вся суть — в том, как человек, зацементировавший своё мировоззрение, вдруг обнаруживает, что мир меняется, и приходится меняться вместе с ним. Взросление, только, знаешь, не какого нибудь подростка‑инфлюенсера, а огрубевшего старика.
Без слёзных соплей и голливудского глянца. Иствуд играет так, будто это его последний аккорд: ворчит, плюётся, но внутри видно — живое. Когда в финале он решает проблему, не беря в руки пушку, сидишь и понимаешь: старый лев сделал ход, которому позавидовал бы любой молодой герой.
Итог
«Гран Торино» — кино о том, что даже самый закостенелый дед может сделать добро, если вокруг никто больше не может. Доброе, но грубое.
Посмотреть стоит всем, кто думает, что меняться поздно. Да и просто ради Клинта, у которого «остался порох в пороховнице»