Глава четвёртая: Артур Пентрагон

День турнира. Юный Пентрагон слез со своей лошади, оставив её в конюшне. Но прежде чем выйти на улицы Камелота, он поправил ножны с новым клинком и ремень из кожи крепче впился в его поясницу: теперь, в случае беды, выхватить оружие будет проще.

Шагая по чистому камню города-крепости, юноша заглядывал в лица прохожих. Лица эти отвечали то улыбкой или безразличием, то взглядом, от которого следовало бы отвернуться… Каждого из них Артур презирал, ибо в Камелоте с недавних пор живут "особенные" люди, наделённые даром волшебства — они стекаются сюда со всех уголков мира, в надежде на лучшую жизнь.

У Камелота есть свой король — Король-Дракон, человек, что в былые времена дыханием своим сжигал целые войска. Именно его указ, который дословно гласит: "чем необычней ваш дар, тем слаще жизнь ваша будет в стенах моего города", однажды дошёл до деревни. В тот день никто не ушёл из неё, однако минул месяц и Персиваль — единственный, кому проигрывал Артур в честном бою, ушёл в Камелот в поисках настоящих испытаний. С тех самых пор город этот для юного Пентрагона стал вершиной, что покорить он обязан, ибо в жилах его текла обычная человеческая кровь и волшебством он овладевал только в ночных грёзах.

И потому задумчивые взгляды жителей Камелота, их гладкие чистые плащи, ухоженные причёски — всё это заставляло юного Пентрагона сжимать кулаки от наплыва злости, ведь это будто говорило ему: "смотри, мы одарённые и только этого достаточно для хорошей жизни. А ты обычный, совсем простой и никчёмный. Тебе не повезло родиться таким и твой жизненный потуг не ровня нашим, даже самым простым стараниям".

Дабы отбросить эти мысли, юноша прибавил шагу и более того, пытаясь скрыться и от гула ненавистных голосов, желая, вероятно, попасть и в передрягу, он свернул в щель между домами. Артур втянул живот и задвигался вперёд боком, а там темно, хоть глаз выколи. Вглядываясь в эту тьму, юноша заметил, что она и не темна вовсе. Тогда глаза его увидели всю неухоженность переулка, в который он ступил, выползав из щели между домами. В глубине души он надеялся встретить здесь вымогателей одарённых волшебством, чтобы ещё до турнира испытать себя, а здесь лишь вонь и уползающие в свои норы крысы.

И внезапная боль в спине, рождённая безжалостным давлением чего-то острого, что сквозь кожаный нагрудник выпивается в родную кожу и запрещает шелохнуться.

Позади, где обязана быть просто щель из которой он вышел, послышался хитрый смех, резко умолкнув.

Насмешливый голос этот зазвучал шёпотом Артуру в ухо:

— Ты предсказуем. Знаешь что мне сказали? Сказали: "скорее всего, Артур свернёт в переулок", и вот ты в переулке. Глупый, какой же ты глупый…

И вдруг он резко пропищал:

— Возвращайся в свою деревню, иначе подохнешь как крыса!

Давящее острие кончиком вошло в плоть юного Пентрагона и он ощутил как его кровь скользит вниз по коже.

— Кто тебя послал? — Произнёс юноша.

Эти слова, к удивлению Артура, прозвучали уверенно, хотя внутри всё сжалось.

— Ещё одно слово и мой клинок пронзит твоё сердце, грязный мальчишка. Садись на колени и поклянись, что уйдёшь из Камелота!

— Кто. Тебя. Пос…

Немой выдох сорвался с губ его, ибо сталь вошла резко внутрь, ранив плоть. Руки юноши задрожали, но отточенным взмахом он вытащил свой меч.

— Глупый, какой же ты глупый. Я ведь убью тебя, а ты меня — нет. Твой меч без магии, а я — Тень, таким меня даже не…

И в голову Тени, вынырнув из-за плеча Артура, ударила острая грань блестящего оружия и неприятно слуху расколола её. Осторожным рывком юноша освободил свою спину от давящего острия и зашагал косой походкой, а свой клинок выбросил в кучи мусора, ведь сразу осознал, что он волшебный.

Юный Пентрагон шёл опираясь на стены переулка и в голове своей никак не мог понять: повезло ему, что клинок оказался волшебным или нет? Потому как он приехал сюда, вознамерившись победить любого волшебника или чудотворца (последние тоже бывают воинами), без чьей либо помощи, хоть голыми руками! Он хочет возвысится над их даром и показать, что годы упорных тренировок важней любой одарённости. Что его собственное тело смертоносней даже самого губительного волшебства.

Не найдя ответа, но размышляя над этим, юноша ни разу не обернулся и, выйдя из переулка, он потерял сознание на глазах у толпы.

***

Сотни роз летели с трибун. Падая, они плавно кружились, теряя красные лепестки. И очищаясь от них, розы подлетали совсем близко к глазам Артура, одиноко стоящему в середине арены. В ближних бутонах этих, видел юноша, цвели знакомые лица: вот пролетает роза с лицом Мерлина и говорит — "Я так рад Артур, ведь всегда надеялся, что ты победишь", а следующая роза говорила с лицом и голосом Ланселота — "Теперь, я буду ещё усердней стараться, чтобы догнать тебя!". Но пролетела ещё одна, незваная роза. Она цвела, застыв у глаз Артура, вот только разглядеть её никак не получалось, словно смотрел он на неё сквозь сомкнутые веки.

— "Артур?", — спросила роза.

И, чтобы уловить черты её, он разомкнул свои веки, а в них заструился свет.

— Проснулся, наконец? — Спросил мужской, давно позабытый голос.

Ослепляя, десятки свечей тихо горели у зашторенного окна.

У окна же стоял и бритоголовый, с чёрными бровями юноша, не старше Артура:

— Персиваль!?

— Кто, я?

Комната с трудом вмещала их двоих, а стены и потолок зрительно давили, увешанные различными клинками.

— Раньше ты хотя бы улыбался, Артур. Чего такой мрачный, убил что ли кого?

— Я…

— Шучу, я знаю. Его звали Тень. Верней, он просил его так называть. Я же говорил ему, что он просто идиот.

Артур слегка отвёл свой взгляд от Персиваля и услышал, как тот перешёл на крик, полный злобы:

— Не смей отворачиваться, Артур Пентрагон! Ты убил его, так знай же что за жизнь ты отнял!

Они смотрели друг на друга и взгляды их горели, казалось, ярче пламени свечей.

— Это бред, Перс…

Но не успел договорить он, как в грудь его врезалась книга, брошенная Персивалем.

— Бред? Тень имел мечту и вот она, в твёрдом переплёте. Это твоя лживая жизнь полный бред, Пентрагон! Потому что нет никакого, совершенно никакого смысла в твоём поиске силы! Знаешь, Артур, что произошло бы с деревней, подохни ты вчера как собака на улице? Ничего! А будь ты подмастерьем кузнеца, как тебе предлагал Долован…

— Постой, — перебил Артур, — турнир, он прошёл?

— Да.

Сталь в суровевшем взгляде Артура замерцала и он без тени сомнения произнёс:

— Я убью каждого твоего друга, Персиваль, если кто-то из них ещё хоть раз перейдёт мне дорогу.

С неистовой быстротой Персиваль выхватил клинок с потолка и без всякого замаха устремил острием его в лежащего Артура, но юный Пентрагон встормошил одеяло, исчезнув за его широким полотном, полным изгибов. Сквозь полотно это, клинок вошёл глухо в матрас и через мгновение уже упал на кровать, выпущенный из хватки Персиваля, ибо кулак Артура одним точным попаданием в челюсть встряхнул ему весь видимый мир, уронив на пол.

Этот же кулак превратился в ладонь и она потянулась вниз к Персивалю. Заметил тогда он, как черства и убога эта ладонь и как сильны её пальцы, покрытые сухими мозолями.

И раньше только он протягивал так руку Артуру.

— Я хочу стать сильным, Персиваль, чтобы изменить королевство, даже если для этого нужно стать королём. И с моим правлением, людям больше не придётся покидать родные края и вступать в банды. — Сказал он, однако в глубине своих мыслей ощущал радость лишь от неизвестности того пути, который приведёт его к вершинам силы, если такой путь вообще существует.

Под полом, где-то глубоко внизу послышалось очень тихое, но нарастающее шарканье и стук каблуков.

Персиваль принял помощь Артура, поднявшись на ноги. Не проронив и слова, он подошёл к окну и заговорил с едва уловимой задумчивостью в голосе:

— Перед уходом в Камелот, я попросил старейшину поговорить с тобой, чтобы он ляпнул какую-нибудь мудрость и ты прекратил над собой издеваться — в тебе ведь даже нет волшебства. Но он ответил, что лучшим решением будет испытать твоё стремление сражаться и если оно окажется сильным, то тебя уже ничто не остановит и это будет единственно верным решением. Теперь мне понятно, почему он выбрал тебя на турнир и понятна моя ошибка, просить Тень… стать испытанием на твоём пути.

Какое-то мгновение они молчали, ибо взгляды их в тишине этой, говорили за них. И в пребывающем затишье, друзья наконец улыбнулись друг другу.

— А теперь, о Король, выйдете через потайную дверь, — он открыл окно, — иначе сюда ворвутся люди из моей банды, которые рыщут в поисках убийцы Тени и мне будет несколько сложней их убедить, что вас тут нет и никогда не было.

— У тебя будут проблемы?

— Конечно будут, но как-нибудь переживу.

— Спасибо, Персиваль.

— Ваше Величество, я бандит и в благодарность принимаю исключительно золото, — сказав это, он подмигнул Артуру, — шучу, можно и жемчуг.

До их ушей донеслось, как глубоко под полом шаги зазвучали чётче, стремительно приближаясь.

— Однажды, я вернусь, — сказал Артур и выпрыгнул на крышу.

— Боюсь представить…

Однако этих слов юный Пентрагон уже не слышал, торопливо спускаясь вниз с верхней точки пятиэтажного здания, по части повернутой в оживлённый переулок. Спускаясь с высоты этой, мысли его перестали звучать в голове, а вниманию и цепким пальцам уходили все силы и сосредоточие.

— Вор! — Крикнул старик в толпе прохожих, показывая вверх на Артура.

— А чего он тогда в одних штанах и перебинтованный? — Остановившись рядом, спросил у старика толстопузый усач.

— Откуда мне знать? Зови стражу!

— Слушай, раз тебе надо, то ты и зови.

— Молодой…

К их удивлению, в самый разгар словесной перепалки между ними приземлился юноша. Вблизи он выглядел подобно статуи вытесанной из мрамора, ибо тело его бледное, казалось, совершенных изгибов. С толикой восхищения и с презрением в глазах они смотрели на него, стремительно бегущего к старой конюшне, а там он и скрылся из виду.

Артур лихо добрался до коня своего и с уздой в кулаках поскакал прочь из Камелота, однако прозвучал взрыв. Обернувшись через плечо, увидел он колонну чёрного дыма в окне того пятиэтажного здания.

Конь всё бежал, а юноша со взглядом полным боли смотрел на колонну дыма и в глазах его леденела жизнь.

Он вернулся в деревню поздно вечером и старейшина просил его поделиться полным рассказом, вот только в разговор их вмешались гости, которых многие бояться, а многие им поклоняются — кентавры. Они умолял о помощи.