Ночное шоссе
Посреди ночного шоссе Ян увидел своего отца. Он был обнажен, тянул к сыну руки. Ян пронесся мимо, оставив старика умирать в холодной осени.
Ночное шоссе это странное место. Шесть часов пути, по обочинам лишь крохотные городки и автозаправки. Редкие встречные авто. Такие же одинокие пилигримы, пытающиеся обогнать время. Шесть часов наедине со своими мыслями — худшая пытка из возможных.
Непроглядная тьма, распластанные поля и редкие леса, а каждый крошечный огонёк цивилизации - нечто инородное, ненужное этому миру. В какой-то момент, сидя за рулем и растирая покрасневшие глаза рукой, ты теряешь ощущение времени, скорости и пространства. Ночное шоссе замирает в статике.
Оно живет по своим правилам. Весь мир с его безумным обилием информации и скоростей, здесь кажется просто чьей-то дурацкой шуткой. Иллюзией. И ты щелкаешь переключателем старенького радио, пока среди помех не находишь тоскливый джаз. Идеальный аккомпанемент долгому пути.
Возможно, ты уже давно заснул за рулем и весь этот мирок — сон.
Эдуард проносится мимо придорожной забегаловки с огромной вывеской «ПОГРАНИЧЬЕ», настолько старой, словно её украли из шестидесятых.
Ещё один маленький клочок человечества, пытающегося напомнить о своем существовании.
Появился настолько же быстро, насколько Эдуард о нем забудет.
Он переключил с дальнего на ближний, заметив слабый свет впереди.
Старый «Опель», постепенно выхватываемый фарами, брошен у обочины. На первый взгляд в этом не было ничего странного. Водители часто останавливаются, чтобы размять ноги после долгой поездки или позвонить родным, не отвлекаясь за рулём. Но не в этот раз.
Автомобиль стоял диагонально по отношению к шоссе, его капот выступал на проезжую часть. А значит, любой зазевавшийся дальнобойщик снесет его к чертовой матери, несмотря на широкую полосу. Передние двери открыты настежь, фары не горят, но свет внутри салона включен. Водителя нет.
Словно кто-то бросил авто впопыхах, прямо посреди поездки.
Проезжая мимо на скорости свыше сотни, Ян не рассмотрел следы резкого торможения на шоссе, но воображение с лихвой дорисовало картину. Его воображение — это тоненький, мерзкий голосок в голове, который появляется всегда не вовремя. Это назойливый, параноидальный писк, буравящий мозг, словно паразит.
«Водителю стало плохо. Сердечный приступ. Он тормозит, у него паническая атака. Выбегает из автомобиля, не соображая, куда бредет, замертво падает посреди ближайшего поля. Если ты вернешься и найдешь его тело, то сможешь заглянуть в уже холодное лицо.
А вот тебе второй сценарий, Джонни. Парень подбирает попутчицу. Она - молодая, наивная девчонка, возможно, вбежавшая из дома после ссоры с родителями. Он - выглядит совершенно нормально. Через полчаса небрежной беседы, он кладет руку ей на колено, она начинает кричать, биться в истерике, царапать его лицо. Ему ничего не остается, кроме как остановить автомобиль. Она выбегает из машины, пытается скрыться во тьме, а он бежит за ней. Достав молоток из бардачка. Как тебе такой вариант, Джонни?»
-Твою мать, - Айвар мигнул поворотником, хотя от горизонта до горизонта — никого, и свернул на обочину, сбрасывая скорость. Он отъехал уже на порядочное расстояние, поэтому зашел на разворот.
-Просто взгляну, все ли в порядке, - прошептал он он самому себе, - ничего более. Возможно, человеку нужна помощь. Может водитель был внутри салона, я просто его не заметил на большой скорости.
Но он знал, что это не так.
«В любом случае, придумать сценарий дешевого ужастика, просто увидев оставленный автомобиль , - очень по-взрослому, Джон.»
Пока медленный джаз мяучил где-то на фоне, он подумал, что позвонит в полицию. Вот что он сделает. Просто осмотрит автомобиль и если не обнаружит водителя поблизости, позвонит в полицию, скажет о странном, брошенном авто. Пусть сами разбираются.
«Вот только до ближайшего города сорок минут езды, пока они доберутся сюда, девчонке уже будет конец. И тебе, если не повезет встретить парня с молотком. Если он окажется прямо перед тобой с клоком вырванных волос в руках, что ты будешь делать?»
-Да заткнись ты! - Эдуард поднес руку к лицу и растер виски. - Это просто машина, понятно? Просто машина на обочине.
Он остановился недалеко от «Опеля», съехав со встречной полосы. Еще на подъезде пытался рассмотреть картину получше.
Ничего нового, все тот же кусочек странной истории, маленькая тайна ночного шоссе. Одиноко стоящий автомобиль, двигатель заглушен, никаких следов жженой резины. Никаких следов людей.
«Парень просто отошел отлить. Вот и все, дело раскрыто. Стоит, мочится в поле, зачем закрывать двери авто на безлюдном шоссе?»
Айвар положил в карман телефон и открыл бардачок. В куче завалявшегося хлама нащупал маленький фонарик.
Вышел из автомобиля, не стал глушить двигатель.
«Еще монтировку, Джонни. Просто возьми чертову монтировку, этой ночью она тебе пригодится.»
Но он лишь усмехнулся назойливому голоску в голове.
Подойдя ближе, заглянул в салон. Ничего хоть сколько-то странного. Обычный салон старенького авто. Ни мобильного, ни других следов присутствия человека. Включил фонарик, осмотрел машину на предмет неисправности. Внешне — ничего подозрительного.
«Они прячутся в поле. Оставляют приманку вот так, чтобы беспечные бедолаги решились проверить, все ли в порядке. А потом удар по голове и бог знает, что еще они с тобой сделают.»
-Эй, здесь есть кто-нибудь? - крикнул он в пустоту, в надежде, что водитель находится поблизости.
Тишина.
Направил луч фонаря в темноту поля, кажущегося бескрайним. Тонкая струйка света разрезала пространство.
-Здесь кто-нибудь есть? - крикнул он уже громче, но его голос был единственным, что тревожило тишину.
-Ну ладно, - на секунду задумавшись, он сошел с шоссе. Ноги увязли в размякшей, осенней земле. Он стал водить лучом света по земле, надеясь что-то рассмотреть. Направил его вдаль, но тьма непреклонно скрывала свои секреты.
Еще немного побродил недалеко от обочины, в тщетных попытках что-то обнаружить.
-Помогите, - голос где-то за спиной.
Холодный озноб прошиб тело, проведя костлявым пальцем где-то в области позвонка.
Он резко развернулся, направив луч на источник звука.
Тусклый силуэт девушки, темная куртка, старые джинсы и бледное, испуганное лицо.
-Пожалуйста, помогите мне, - почти прошептала она.
-Что... что случилось? Это ваш автомобиль на обочине? - спросил Ян, как будто это сейчас было важно.
-Мой муж... ему стало плохо. У него случился припадок за рулем. Так уже бывало, но в этот раз все хуже. Он выбежал из машины и помчался в поле, я не знаю... из-за паники. Я побежала за ним, но ничего не могла рассмотреть... я не могу видеть его.
-Успокойтесь, - перебил Ян ее сумбурную речь, - все будет хорошо.
Почему-то эти слова прозвучали максимально неуместно.
-Вы ведь поможете мне? Пожалуйста, мне нужно его найти.
-Конечно, я помогу. Вы уже вызвали полицию? Скорую помощь?
-Я... нет. Я не смогла.
-Ладно, - Ян достал телефон, - я вызову спецслужбы, пока они добираются сюда, мы будем искать вашего мужа, идет?
Девушка молча стояла рядом, словно все происходящее ее не касалось.
«Боже, да она в полной прострации. У нее шок.»
Короткие гудки в трубке оборвались, сеть недоступна. Ян взглянул на индикаторы, ни интернета, ни сигнала, вообще ничего.
-Это бред какой-то, - прошептал он.
-Вы обязаны мне помочь, - она произнесла это так холодно и равнодушно. Отстраненно, хотя только что переизбыток эмоций заставлял ее голос дрожать. Развернулась и зашагала в темноту.
Смотря как медленно, но неизбежно ее образ растворяется во тьме, ничего не оставалось, как следовать за ней.
-Я попробую позвонить позже, а пока помогу вам в поисках.
Казалось, ее это не интересовало. Незнакомка медленно шла по осенней земле, опустив голову.
Эдуард оглядывался по сторонам, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Земля и гнилая трава утопленная в чернильной тьме, словно вымазанная мазутом. Ночь забирала все.
Он брел вперед, тишину нарушал лишь шелест под подошвами. Полное безветрие было странным. Абсолютно неестественное безмолвие, словно весь мир - картонная декорация.
Но голосок в голове и не думал молчать:
«А может быть и нет никакого мужа? Как тебе такой сюжетец, Джонни? Кто эта девушка, что она вообще тут делает? Вдруг она сумасшедшая? Вдруг ты сейчас бредешь по полю рядом с незнакомым человеком, в три часа ночи, просто потому что у него психоз? В какой момент она достанет из кармана складной нож и повернется к тебе?»
Вытащил телефон, проверил сигнал. Ничего.
Нужно идти вперед. Медленно. Шаг за шагом.
Он старался мыслить рационально, но сделать это было не так-то просто. Потому что ночному шоссе чужда логика.
Вопросы, которые стоило бы задать, пришли в голову позже.
-Почему ты не ответила, когда я кричал у авто? - спросил он девушку. - Судя по всему, ты находилась недалеко от шоссе, так почему не среагировала?
-Я тебя не слышала. - Ее голос почему-то кажется знакомым.
-А почему сама не кричала? Не звала своего мужа по имени?
-Потому что он не сможет ответить.
Ян остановился и осветил незнакомку впереди.
-Если у него приступ — не сможет. Паралич.
«Но разве не стала бы она в любом случае кричать имя своего возлюбленного, разве...»
-Сколько времени ты уже тут?
«Вечность.»
-Я... не знаю. Здесь время какое-то другое.
Чувствуя подступающую мигрень, он потер виски круговыми движениями. Руки замерзли, пальцы, как осколки люда.
-Ладно, послушай меня. Это бесполезно. Мы можем бродить тут до рассвета, а с одним фонарем ни черта не видно. Нам нужна помощь, поисковые бригады. Лучшее, что мы можем сделать, это сесть в автомобиль и доехать до ближайшего города.
-Нет, - девушка быстрым шагом подошла к нему, так близко, что он почти почувствовал ее дыхание у себя на щеках. - Я не могу этого сделать, понимаешь? Просто не могу. - Ее голос почти сорвался на хрип. - Если он лежит где-то рядом, буквально в двух шагах, прямо на холодной земле, беспомощный... А я просто сяду в машину и уеду, пока он будет умирать. Я не могу так поступить.
И в этот момент Эдуард понял, что именно сейчас он должен настоять на своем. Не было ни одной объективной причины, чтобы оставаться в этом месте. Но он видел ее мертвенно-бледные глаза с неподдельным ужасом в их глубине. И он сдался.
И продолжил идти вперед. Пока руки не закоченели так, что он перестал их чувствовать. Пока ночь не слилась в единое пятно, как тушь на полотне.
Он шел вперед с каждым крошечным шагом приближаясь к лесу.
Обернулся, с удивлением обнаружив, что оставленные на дороге машины превратились в два крошечных световых пятнышка, так далеко они забрались.
Лес приближался.
Ян чувствовал - что-то не так. Что-то неправильное происходит прямо здесь и сейчас.
Но он продолжал идти, постепенно теряя незнакомку из виду. В какой-то момент остался в одиночестве. И все равно шел, словно не мог остановиться.
Даже голосок в его голове со своими едкими комментариями, исчез. Свет фонарика исчез тоже, как и свет вообще.
-Здесь все иначе, правда?
Обернулся на голос, увидел девушку позади себя.
-Как будто уже не станет так, как раньше.
На ней было длинное белое платье.
Лес оказался рядом. Оцарапал лицо ветвями.
Ян не мог вспомнить зачем он здесь.
-Ступай, тебя уже ждут.
-Кто?
-Просто ступай.
И Ян ступил. Вошел в лес, чувствуя как из рассеченного ветвями лица стекает кровь. Посмотрел на свои руки, в них застряли осколки стекла. Лес был ненастоящим. Такая же пластмассовая декорация, как и все вокруг.
Отец набросился на него откуда-то из тьмы. Повалил на землю и стал душить. Его руки были сухими. Кожа - зарубцована. От него несло алкоголем. Орал как свинья на скотобойне, с губ капала слюна. Он вжимал в землю хрупкое тело сына, надеясь его раздавить.
Эдуард шарил рукой в пустоте, надеясь схватить хоть что-нибудь. В глазах начинало темнеть. Противиться этой силе бесполезно, его единственным спасением был камень, который удалось нащупать во влажной листве. Он вцепился в осколок гранита, с размаху ударил своего отца в лицо. Потом еще раз и еще, пока горячая кровь не закапал на него. Пока сил совсем не осталось, он продолжал забивать своего отца до смерти.
Отполз к ближайшему дереву, прислонился спиной к щербатой коре. По лицу стекала кровь и грязь, и пот, и перегной листвы. Он закрыл глаза.
Не хотелось открывать их.
-Открой глаза, Эдуард, - ее голос был слишком близко. Так близко его быть не могло. Ее голос был внутри него.
Не хотелось, но он знал, что придется, и когда разомкнул веки, на мгновение увидел ослепительно-белый свет. А потом его сожрала тьма и перед взором осталось только ее лицо, как огромная, тусклая луна.
-Кто ты такая? Что вообще происходит?
-Кто я такая? Ты совсем меня не помнишь? Эти русые волосы, тонкие пальцы. Не помнишь, как сжимал их в своих руках. Мы с тобой провели много времени вместе, некоторое даже были счастливы. До того, как исчерпали и опустошили друг друга, до развода. До презрения.
И уже ничего не осталось. Только бесцельно слоняться по бесконечной мгле.
-Я не понимаю...
-Конечно, не понимаешь. Кто я такая — не важно, гораздо важнее, почему ты не помнишь своего имени, Эдуард? Почему ты называешь себя разными именами? Потому что когда-то у тебя было имя, а потом оно стало просто еще одним словом.
-Это все не по-настоящему, ведь так? Это просто бред, я в кошмаре. Чем ты меня накачала?
-Я не давала тебе наркотиков, ты и сам прекрасно справлялся с этой задачей. Несколько часов назад, хотя, может быть и лет, здесь время странно, ты гнал по ночному шоссе и пытался справится с наркотическим опьянением, запивая его кофеином. А потом тебя вынесло на встречную полосу, прямо в «Опель» и...
-Нет, ты лжешь!
-И было столько крови, Эдуард. Так много крови.
-Ты просто свихнулась, все кругом свихнулись.
Анна отвела взгляд от его лица, посмотрев на труп мужчины рядом.
-Тебе давно следовало сделать это. Да, он напивался и избивал тебя, но это был не повод, чтобы вытирать ноги о каждого встречного. Тебе давно следовало раскроить ему череп, похоронить внутри себя, потому что только так ты бы смог двигаться хоть куда-то.
-Прекрати. Просто заткнись и прекрати это.
-И все твои бесконечные походы к психотерапевту, после которых ты был еще более уставшим, чем до них. И то, с какой ненавистью ты смотрел на меня. Я не святая, но не заслуживаю такой ненависти. Ты не справился, Эдуард. Не смог справиться. Наверное нет ничего более грустного, чем проводить последние мгновения жизни с человеком, которого ненавидел больше всех. Даже больше отца, который однажды сломал тебе руку бутылкой от джина.
Во что мы превратили друг друга, Эдуард.
Он заплакал.
-Не так. Нет, это должно быть не так. Я должен все исправить.
-Я знаю. Но ты не можешь. Уже нет.
Анна смотрела на жалкого, плачущего мужчину. Она протянула ему руку.
Все исчезло, когда он положил грязную кисть в ее ладонь.
И в последний раз почувствовал теплый свет на своем лице. Летнее кафе, июнь, он пьет кофе, видит девушку за столиком напротив. У нее вычурная, почти нелепая соломенная шляпа, томик стихов в руках. Она поправляет прядь волос так элегантно, как это умеют делать только женщины. Он подходит, говорит какую-то дурацкую шутку, чтобы начать разговор. Но этого достаточно. Они оба молоды, наивны, а летний день настолько очарователен, что в тот момент им обоим этого достаточно. И уже спустя час, они увлеченно беседуют, не просто произносят какие-то слова, а действительно разговаривают друг с другом. А через год он сжимает в своих руках ее тонкие пальцы. Смотрит на нее влюбленными глазами. За ними скрывается целый океан боли, о котором ей еще только предстоит узнать.
И все вокруг кажется бесконечно чуждым пустоте, когда девушка рядом отвечает ему улыбкой, обещая такую огромную жизнь.