После. Глава II "В голове быка". ч.2
Демон положил книгу обратно на прикроватную тумбу, которую сам незадолго до того велел принести в эти покои, а также письменный стол и стул, поставленные тут же рядом, и на который Стратоник при входе метнул изумленный взгляд.
— Ты куда-то отходил, Стратоник? — как бы невзначай.
— Да, — человек медленными шагами приближался.
— Куда же?
— Я любовался видом из окна в пристройке, — Стратоник попытался прибавить в голос драматичную нотку, глаза при этом чуть опустив, пытаясь рассеять их взгляд.
— Истосковался по внешнему миру?
— По свободе, — он подошел к столу и провел рукой по его гладкой поверхности.
— Ты в плену всего лишь считанные недели.
— И это мучительно. Кому-то и мгновения хватает, чтобы ума лишиться, — глаза двинулись, открыв на белках красную кровяную молнию, символ напряжения.
— Но не от заключения, тем более столь мягкого, какое мы даровали тебе.
— Даровали заключение? — нахмурился Стратоник.
— Да. Это наш тебе подарок, главным образом мой, конечно. Но подарки надо ценить, особенно если этот подарок твоя собственная жизнь.
— Мою жизнь мне подарил мой бог, а также мои родители.
— Твоей жизнью, — сухо говорил Люций, — распоряжаются все сверху по цепочке.
Стратоник улыбнулся.
— Неужели ты такой видишь нашу систему управления?
И Люций улыбнулся в ответ.
— Неужели она недостаточно хороша, чтобы быть такой?
Успокоившись, Стратоник позволил себе подойти к столу и взять стул, чтобы сесть на почтительном расстоянии от Люция.
"Что же хочет от меня этот хитрый выродок?
— Читаешь эту книгу?
— Да. Здесь очень интересные и дельные советы по осаде, описываются разные механизмы, способы. Крайне интересно.
— Да, — на этот раз, хоть и блёкло, но искренне улыбнулся Стратоник, — в свое время я читал её взахлеб. Книги… это связывает меня с Башней.
— Почему ваш город так называется? Башня…
— Когда-то здесь была только цитадель, и её было видно далеко.
Люций встал.
— В этом что-то есть... Знаешь, раньше у меня было не так много времени для этого, — и он добавил почтительно, — Не откажешься ли ты пообедать с нами? Я, Табия и Элой, мы собираемся в северной пристройке.
— Да, не откажусь.
"Разве могу я отказаться от вашего мерзкого общества?"
Они встали и пошли.
Идя по коридору двое, сохраняли тишину, нарушаемую ползанием крылатых тварей по потолку, появлением крыс и странными криками где-то в глубине помещений; пока наконец не вошли в коридор, ведущий от главного кольца на север, к пристройке, где за острой аркой прохода открылся просторный продолговатый зал, украшенный полуколоннами, а против входа в нем были в ряд расположены высокие бойницы, не слишком высокие здесь были своды, и сам зал был представимого масштаба. По середине здесь стоял длинный стол, на другом конце которого по обе стороны от главенствующего кресла расположились Элой и Табия. Вся мебель была резной, украшенной головами разных рогатых животных и причудливыми заостренными узорами. По периметру горели факела, а на столе в ряд горел десяток подсвечников. Этот зал утопал в огоньках, как поляна в светлячках, только не слышно было их родного стрекотания, только алчно-подлый смех немногих собравшихся.
Оглядев все это лаконичное великолепие обстановки Стратоник улыбнулся глазами.
"Постараемся вести себя непринужденно, как и прежде. Демоны только и ждут, что потеряешь баланс, они разорвут меня при любом удобном случае. Или это всего лишь моя умственная уловка?"
— Префект, проходи и садись с нами, — сказал Люций.
Чему и последовал Стратоник, сев рядом с Элоем. Во главе стола же сел Люций и громко хлопнул в ладоши. Появились служанки, казалось бы, обычные девушки, с довольно невзрачной, но милой наружностью, одетые в простые столы с рукавами, и подали обедающим салат, а также расставили блюда с нарезками из различных сыров и фруктов, разлили алое сладкое вино по серебряным кубкам.
И такой кубок поднят был Люцием с самодовольным видом:
— За победу.
— За победу! — подхватили Элой и Табия и все трое осушили кубки.
После же них, взялся за кубок и Стратоник, и сказал:
— За нашу победу, — и выпил, уже после того, как все поставили свои кубки.
В недолгую паузу Табия, Элой и Люций с интересном смотрели на Стратоника, который, не обращая на них внимания, приступил к салату, взял себе кусок сыра, надломил хлеб и закусил им, а затем сделал ещё глоток, столь восхитившего его своим вкусом вина.
Человек наслаждался.
"Не слишком ли нагло это было? Впрочем, я не мог повести себя иначе. Есть предел даже мнимой любезности," — подумал Стратоник, пронзая взором зал и небытие.
— Кхм… да, хороший тост, — сказала Табия, смущенно улыбнувшись и посмотрев на Люция, тот обменялся с ней взглядом, полным таинственного понимания.
На считанное мгновение Табию обдало тепло, но она вернула себя в холодное сознательное состояние.
Для человека же здесь было холодно. И внутреннее тепло, накопленное за время пребывания внизу и в покоях, согретых пламенем печи, стало постепенно покидать Стратоника, от чего тот стал пить больше вина, в надежде сохранить хотя бы ощущение согревания.
"Напряжение растёт…"
— Здесь есть печь? — спросил он Люция, — Я понимаю, что вам все равно, но я скоро окоченею.
Вновь громко хлопнул в ладоши Люций.
Служанки вошли и стали копошиться у стенной печи вблизи входа.
— Ты теперь… выглядишь более расслабленным, Стратоник! — добродушно сказал Элой.
Ныне у человека было больше времени разглядеть и детально запомнить черты того демона, с которым он вел неоднозначную беседу в недалеком прошлом, но не успел запомнить эти черты, выражавшие радость жизни, этот самую малость вздернутый нос, большие зелёные глаза, гриву русых волос, вечно улыбающийся рот.
— Отдых приносит пользу мне, а до того я только и делал, что неустанно занимался делами моего войска.
— Больше тебе не придется этим заниматься, — произнес Элой.
— Надеюсь, что ты не прав, — Стратоник улыбнулся, пытаясь взять внешне тот же тон добродушия, что и Элой.
— Здесь будет какая-то музыка? — спросила Табия.
И вновь Люций хлопнул в ладоши.
Вошли другие служанки, с арфой, флейтой и несколькими другими струнными инструментами. Началась протяжная музыка, с лаконизмом в отдельных точных звуках и зловещим отрывистым звучанием, менявшим темп от неспешного и почти заторможенного, до агрессивно-резкого.
"Странная музыка у них… от неё так и хочется погрузиться в свои мысли."
— Стратоник, — начал Люций, — я хочу, чтобы завтра ты прошелся с нами по захваченным районам города.
— Для чего?
— Мне интересно то, как будешь ты смотреть на развалины родных кварталов.
— Люций, — с укором произнесла Табия.
И Люций со спокойной добротой посмотрел на неё:
— Ничего оскорбительного в этом нет. Но я лишь хочу услышать его мнение.
— Мне тоже кажется, — вмешался Элой, — что такая прогулка ни к чему. Не будем же мы хвалиться ему разрушениями, что учинили наши огрубевшие воины?
Взвыла протяжно флейта.
Но Стратоник только молчал, вглядываясь в разрытую яму тяжелеющего разговора, поедая пресную закуску, делая мелкие глотки сладкого вина.
— Видишь ли, — Люций как будто чуть виновато увел взгляд в сторону, властно поигрывая кубком в руке, — нет у меня желания показывать Стратонику те или иные груды камней и говорить, вот, посмотри, что мы сделали с твоим домом. Нет. Недавно я размышлял о нашей миссии…
"Миссия? У них есть миссия… это интересно!"
— Когда будет смена блюд? — с набитым ртом спросил Элой.
Хлопнув в ладоши, Люций продолжил:
— И мне кажется, я начинаю видеть её проявления в наших действиях. Наша миссия не состоит в абсолютном разрушении всего, но в преобразовании этого мира. И когда сейчас, я блуждаю среди улиц, потерявших свой облик, я обнаруживаю людей, и в их глазах, я вижу отражения всего нашего великого похода. Люди на захваченных территориях, они меняются.
Началась смена блюд. Принесли приготовленное разными способами мясо, обильно украшенное зеленью, затем соусы, острые, сладкие, а также новые напитки из горячего вина, мёда и пряностей.
— В чем же изменения? — неожиданно спросил Стратоник, перехватив внимание Табии и Элоя.
Музыка замолчала.
— Судьба, — пауза, и мелькает задумчивая улыбка, — Когда они видят наш поход, они видят воплощение судьбы. Их отношение к миру меняется. Пережив наше завоевание, эти люди ощущают себя иначе. Возможно, до этого, до поражения, люди, и то же было в Стремительном и в Океанических вратах… меняя обличие, я бродил там, среди людей, а до начала войны, я был вхож в некоторые круги в этих городах, и я видел людей деловых, — речь демона становилась все более серьёзной по своему тону, казалось, говоривший придавал значение своим словам, в них появилась некоторая не деланная торжественность, — Они мнили себя хозяевами нарождающегося мира. Все тогда говорили мне о силе некой магии. Передовые умы, ведущие за собой общество, наперебой толковали о грядущей силе человеческого разума, о новых открытиях в искусстве использования его скрытых до сих пор возможностей. Я уверен, даже сейчас в вашей Библиотеке, судорожно продолжаются эти исследования, и я думаю, вы видите в них последнюю надежду. Я не прав?
— Ты прав, — Стратоник улыбнулся искренне, впервые за долгое время, он редко держался искренне, но в этот раз слова демона действительно принесли ему странное, но удовольствие.
В ответ Люций улыбнулся глазами и, сделав глоток, продолжил:
— Ты увидишь в людях иное отношение к миру. Они покорились и готовы занять в нем свое место. Мы ведем войну не с вами. Мы ведем войну с вашими амбициям.
— Боги недовольны, — вмешался Элой, пытаясь сказать это, как ему показалось, более понятным для человека языком, — Они недовольны тем, что люди стали столь наглыми. Нельзя бросать вызов богам!
— Выпьем за это? — предложила Табия.
Все четверо подняли кубки, чокнулись ими и осушили до дна.
И вновь грянула мелодия, на сей раз весёлая и непринужденная.
— Так что скажешь, префект, ты пойдешь со мной?
— Пожалуй, соглашусь. Мне нужно знать, во что ты превратил мой город.
"Что же ты мнишь о себе, нелюдь? Неужели ты уже видишь себя проявлением судьбы? Немыслимое самомнение… только распаляет желание побыстрее скинуть тебя с твоего абсурдного пьедестала из наших костей. Монстр, ты будешь раскаиваться, вспоминая свои же собственные амбиции, а говоришь нам о наших… Ох, как же это вкусно."
Жадно поедал Стратоник мясо, не чувствуя себя уже скованным ни тяжелым разговором, ни пленом, ни компанией существ природы, враждебной его собственному существу.
"Как же легко, человек, ты забываешься в удовлетворении своих жалких нужд… я вижу это по твоим глазам, по твоим движениям. Как же вы люди, все-таки, слабы."
Согретый винными напитками и огнем печи, Стратоник ощущал наступавшее расслабление в своём теле и сознании. Будто разум его обдал вихрь из пожелтевших листьев, и с ними он окунулся в желтеющие, красноватые дюны опадающей серьёзности.
Обстановка становилась все более дружелюбной.
— Мне хотелось бы верить, — начал Стратоник свой развернутый ответ, — что в глубине души своей ты уже нашел то место, где ошибся, и теперь из него в тщетных попытках создать смысл, ты вытягиваешь нечто, что говорит мне о тёмной стороне твоего ума. Над такими вещами ты распростер свою мысль. Она осядет на них, как тонкая шелковая накидка. На вершине мыса хочется встать тебе, чтобы мир волнами разбился об этот мыс. Уже ли ощущаешь ты себя так?
— Да, — Люций поставил кубок, — ты довольно точно описал мои ощущения, но не мысли.
"Действительно, так я видел себя… в какой момент я возвысился настолько, что люди перестали быть отдельными лицами и слились в один большой океан, который я преодолеваю, и который окрашивается красным!? Проклятье…"
Изредка беря кусочек сыра, Табия внимательно слушала их разговор, а Элой жадно уплетал мясо.
— У тебя были похожие мысли? — прервал паузу демон.
"Да? — подумал вдруг Стратоник, — Наверное так. А… Теперь я понял. Амбиции. Ты говорил об амбициях. Да, я понял тебя. Я только что внутренне возмущался тем, что было отражением меня."
— Да, — С грустью отвечал человек. — Я хотел бы тебе сказать, чтобы ты не нашел однажды это ошибкой. Это, то, из чего выводишь ты свои рассуждения, из того главного, что спрятано глубже всего. Это лишь один из оттенков того, что очень правильно для тебя или для меня. Сейчас я сижу с тобой, пью вино, ем мясо. Завтра, возможно, вырвусь и мы вновь скрестим мечи.
— Мне кажется, — в очередной раз вставил Элой, — вы друг друга не понимаете, а скорее ощущаете.
— Возможно и так, — согласился Стратоник.
Тогда человек взялся за кубок, стоящий на столе, откинулся на спинку стула и направил свой взгляд в темноту собственных образов.
"Я вижу… вижу залы. И ряды воинов. И белый свет из гигантских врат. Вижу колонны. Вижу марш. Вижу поля пшеницы. Слышу, как поют женщины и мужчины. Слышу хор. Это прекрасно. Новая сила человека. Похоже и ты видел это когда-то… но потерял. И теперь образы твои помрачнели, мутировали от ненависти и выродились в те орды уродцев, которые ты насылаешь на нас из своего гнева. Это избранный гнев, торжество твоей обиды. Но откуда эта обида? Ты видишь в своих мечтах кару для людей. Что изуродовало тебя так сильно?"
— Мы вернемся к этому, — заключил Люций.
_____
Новый фэнтези-сборник:
Мир погряз в разрушении и хаосе. Тьма надвигается на свободные государства. Демоны вылезают из своих расселин, дикие орды с юга захватывают королевство людей, а великие и недостижимые альвы укрылись в своих северных обителях, отвернувшись от свободного мира.Герой, который должен был прийти, чтобы спасти этот мир, бежал, наслаждаясь своим уходом.