Как я выжил 10 дней в горах без связи и почему не хочу это повторять [ЛОНГ и МНОГО ФОТО]

Атака медведицы, база МЧС, грязь, пот, мозоли, ссадины, холод и неудачная проверка на выносливость

В прошлом году мне удалось пройти свой первый семидневный маршрут до Шавлинских озер без особой подготовки, в этот раз поход длился десять дней и либо я постарел за год как за пять, либо подъемы и спуски оказались сложнее, давайте разбираться.

Как и в тот раз, попрошу заметить — у меня мало опыта в написании текста, профессия связана больше с графикой, чем с содержанием. Но проходя такое испытания силы и духа, сложно не рефлексировать в импровизированном путевом журнале, больше то ничего и не остается. Только пыхтение, да сопение под скрип ботинок.

20 августа мы приехали в Горно-Алтайск и вечером уже засыпали в палатках на территории туристической базы Высотник за мостом от села Тюнгур.

Нас собралось четверо, объясняю лор участников на пальцах:

Вадим — Друид (Кормит белок и бурундуков, знает все про дары природы)

Женя — Ведьма (Верит в астрологию и всю возможную эзотерику, варит чаи, кофе)

Иван — Паладин (Выносливый, светлый, дал обет богу прагматизма и главное — мой брат и наш гид)

Я — Шут (Других качеств, кроме как иронизировать над своей беспомощностью в походе, не имею)

Рано утром нас ждал грузовик, в кузове которого мы шатались полтора часа по бездорожью вверх, к локации Три Березы — это точка старта маршрута. Компанию составил красивущий белый пес, который нервничал и прятался под сидениями.

К обеду отряд пешком набрал всего 80 метров вверх и 4 тысячи вперед, но уже в этот момент я понял, что мне не до шуток. Я совершенно не готов — никчемные приседания и еще более никчемные отжимания недостаточно разогрели перед выходом и мышцы забиваются через каждые сто метров, учитывая более двадцати килограмм за спиной. Это стадия шока.

Стадия отрицания прошла быстро. "Просто с непривычки так сложно, сейчас ноги расходятся и пойдут в нужном темпе" — убеждал я себя, пока горели ягодичные мышцы. Потом и гнев — на себя, на других, потому что они не скулили и шли. Особенно Женя — хрупкая девушка, которая в итоге прошла весь путь без туристических палок и с ужасно дешевым рюкзаком без распределения веса на бедра.

Торг длился дольше всего. Пытался убедить себя, что мне это нужно, что получу уйму впечатлений, бесценный опыт. А что если я откажусь сейчас? Ну посижу на базе пару дней, тоже природа, так ли оно все необходимо?

На первой остановке мы долго искали колбасу. Вряд ли я бы смог ее спрятать, чтобы растянуть привал, но это меня все равно радовало. От стыда защищало только осознание, что впереди самый крутой подъем за предстоящие дни.

Через полтора километра наступила депрессия. Тильт чистой воды — я останавливаюсь все чаще и смотрю в пустоту, заживо съедаемый мухами. В отсутствии физических, я искал моральные силы в случайных концепциях. Настоящего момента не существует, ведь каждый момент, это плод осознания в будущем. То есть то, как я стою здесь без сил, сейчас вспоминает моя версия из будущего и делает это сидя в палатке перед ночлегом. Не может быть, что я сдался. Но тщетно, все это не сильно помогает отвлечься от безнадеги. Всего-то четверть от запланированного на день. Очередной раз встал посреди тропы и уставился на лошадиное дерьмо — я настолько сломлен, что готов поменяться с ним местами.

Следующий ручей только наверху, на месте ночевки. У нас нет возможности сократить путь и разложиться где-то по пути. Хотя не знаю что кончится раньше, я или вода.

Поднялись на высоту 1720 метров. Отсюда видна Белуга, но заснять сложно, то и дело появляются черные пятна, ведь мух сменил рой мошек. Они хотя бы не так больно кусают. Я поймал LTE и сообщил своим что дорога сложная, могу не успеть вернуться в обозначенные сроки. Уходя, не заметил, как оставил на пне хорошие перчатки, которые купил прямо перед выездом из Новосибирска.

В пол седьмого вечера объявил товарищам, что они — плод моего воображения и на самом деле я лежу в канаве с припадком, куда упал еще пару часов назад. Они огорчились — "мог бы нафантазировать побольше воды".

Каждый раз, когда отстаю и снова замечаю вдалеке команду, судорожно всматриваюсь в их движения. Стараюсь заподозрить хоть какие-то намеки на ближайший привал. Вот Иван замедлился и кажется, что сейчас снимет с себя рюкзак... Нет, он его просто поправил и двинулся вперед. Иногда повторяется мысль: вы же тоже люди, что происходит у вас в головах, как вы держитесь?

К восьми часам тропа стала походить на подобие горизонтальной плоскости, а через полчаса вдалеке стал различимым звук ручья. Мы какое-то время смотрели на закат, как внизу раздался шум и проскочила длинная тень — лошади. Еще через час окончательно стемнело и движение постоянно сбивалось о невидимые камни и замедлялось в грязи.

Ориентируясь сначала на журчание воды, а потом и на отдаленные голоса, мы вышли к огню. Возможно вся четверка уснула бы голодной, но нас позвали греться и накормили гречкой. Да кого я обманываю, мы бы молча сели у костра без приглашения, ведомые на тепло, как мотыльки.

— В какой-то момент я думал меня стошнит от усталости. — Женя тут же согласилась со мной не менее мертвенным голосом.

Да что уж там, за ужином все ребята признались, что далось не просто. Женя даже отрезала, что это ее последний поход и с нее хватит. Интересно, что чувствовал Иван, он довел человека до такой мысли в первый же день. Даже Вадим, атлет, плейбой и просто выносливый парень, глядя в пустоту пробормотал, что был перебор.

На этом не реалистичном островке цивилизации среди необжитых холмов было все для отдыха, даже подобие скамеек со спинками из бревен. Люди смеялись, травили байки и непонимающе наблюдали за нашими усталыми движениями. В темноте я не мог понять кто они, какой национальности и возраста, но я заметил одного алтайца и остальные образы в моем сознании мимикрировали под него, хотя позже оказалось, что местный среди них один — гид, который доставил отдыхающих сюда на лошадях. Утешающе кивая головой, он выслушаk нас и попросил не убивать собственного гида.

В прошлый раз были частые дожди и небо всегда накрывало облачным ковром, а сейчас, глядя на отчетливый млечный путь, я обтерся салфетками как мог и лег в палатку, где впал в спячку на следующие десять часов.

Когда встал на ноги, понял что хоть и остался жив, мне придется заново учиться ходить.

— Такой тур обычно стоит 50-60 тысяч с человека, а вы почти бесплатно идете. Плюс на сайтах конкретно к этой тропе показан уровень сложности «легко» и это ориентир для девочек. Нормальные люди идут спокойно — Иван все не мог признать сложности.

— Видимо мы ненормальные — подытожила Женя — Сочувствуем тебе, что такая непутевая группа попалась — От усталости она пропустила мимо ушей противопоставление девочек и нормальности.

— Этот подъем даже не в десятке по сложности. Бывали и в два, и в три раза круче. Рюкзак тяжелый — возмущается Иван. А я слушаю и понимаю, что еще перед дорогой отдал ему полтора килограмма, и если его рюкзак называется тяжелым, то какой был у меня, что я почти что видел галлюцинации?

С утра наконец удалось помыться и постираться под солнцем. Ручей был такой тоненький и слабый, что стало не по себе — что если бы его тут не оказалось? Пересох или завален. Ближайшая вода удалена на сутки пути в любую сторону.

Как и в прошлый раз, я читаю при каждом удобном случае — с отдышкой во время остановок и лежа в палатке. Очень кстати, дошел до момента, где герои после нескольких дней пути по пустыне во враждебной стране вышли на дорогу к всадникам противника, ведомые жаждой. Всадники смеялись, но все же дали воды и поскакали дальше. Гармоничное чтиво, которое описывает противостояние человека и местности, пока это происходит и в жизни.

Мы на высоте 2180. Все согласились остаться на день здесь, кроме Ивана — он вернется вечером, а сейчас пойдет на соседний пик. Вадим присоединился к прогулке, а я остался спать и собирать дрова. Прилично поцарапал ногу в кустах, пришлось накладывать бинт. Женя сняла с себя клеща, делала вид что медитирует и варила кисель.

Вдалеке птицы издавали редкие гавкающие звуки, под которые прошел весь день. Ребята вернулись через три часа и сообщили — на 50 метров выше есть интернет. Я решил, что не готов разменивать свой покой на пару нейростатей ДТФ с топ-10 чего-то там.

Наши первые соседи ушли с утра, но к восьми вечера рядом обосновалась новая группа, молодые парни, которые справились с тем же маршрутом что и мы на три часа быстрее. Впечатляет другое, между делом я спросил про свои перчатки — они их действительно нашли и вернули!

Часа полтора жгли огонь, куда улетали прочитанные главы. В очередной раз удивляюсь, как хорошо в памяти отпечатался тот урок ОБЖ, на котором рассказывали о лучших формах заготовок для костра — Шалаш, Навес, Колодец и прочие. Сидя там, мы с ребятами еще раз озвучили, что поход сложный. Иван не стерпел:

— Да не сложный он! Я когда на пик Советов в Казахстане поднимался, на высоте 3500 только тошнить начало.

— У тебя вообще есть эмпатия?

— Чуть-чуть есть.

Ночью обгоревшее плечо приятно обжигало, что создавало ощущение тепла в спальном мешке. Проснулись в пасмурную погоду. Небо затянула туча. Я поел, но не стал дожидаться кофе из-за неприятного ветра и вернулся в палатку.

Как только появилось солнце, отложил книгу, почистил зубы, быстро собрался, чтобы выйти на тропу первым и никого не задерживать хотя бы в ближайший час. Впереди 17 километров — 600 метров набора высоты и столько же спуск.

Почесывая укусы насекомых, заковылял вверх. Видел камень, похожий на эчпочмак, видел следы медведей в грязи. Четкие, крупные, направлены в обратную сторону. А выше по тропе — характерные кучи испражнений, темные, не такие травянистые, как у лошадей. Знаете зачем нож в походе? Чтобы установить новый рекорд по втыканию ножа в медведя, пока ты живой. Рекорд — 11 раз.

Весь путь пролегал по ветреным холмам, ближе к середине пути пошел дождь. Ничто на этих просторах не согреет так, как новость о том, что мы прошли уже больше половины из полагающегося на день, и то, что друзья объедают запасы твоего рюкзака во время остановок, делая его легче. Главноен убедить, что именно твои запасы сейчас будут к месту.

Мы быстро взяли максимальную на сутки высоту и какое-то время молча осматривали горизонт. Я все ждал, что вдалеке замечу медведя.

Задолго до темноты мы дошли до озера. Ребята, вернувшие перчатки, догнали нас только через часа полтора, хотя мы в какой-то момент думали, что они нас обгонят — так резво они ранее появились на горизонте. За это время разложили палатки, а я карабкался по мертвым деревьям, сбивая с них сухие ветки, так как снизу уже все обломано. Топ-лайфхак — сложить ветки в ветровку и связать импровизированную переноску рукавами. В походе все вещи должны быть многофункциональными, например вместо подушки достаточно свалить все шмотки в ту же куртку и завязать в узел.

За костром все поделились своими проблемами. Женю запарили прокладки, которые она налепила на плечи, чтобы снизить давление лямок рюкзака. Вадим всю дорогу пердел, Иван грустно заявил о гематомах на боках, а мне трусы натерли промежность. В целом, день был щадящий и я вошел в темп.

Обсудили, кто бы что сейчас съел из того, что недоступно. Ближайшая петерочка в 161 км по необъезженной местности.

Снилась Япония, после того как ранее, на ветреных холмах я получил сообщение, что одобрена виза. Ночью захотел выйти и только открыл палатку, как в нее заскочил огромный паук, сантиметра 3 в длинну.

В пол десятого мы уже завтракали кашей с изюмом, глядя на то, как облака опускаются на ближайшие склоны, накрывая уходящую перчаточную группу. Сегодня должно быть еще добрее чем вчера, самый короткий маршрут. Небольшой подъем, треть пути мягкий наклон вниз и в конце спуск. Тут я еще не знаю, на сколько ошибаюсь.

Взял вершину холма на 20 минут позже остальных, а к часу дня мы вместе прошли половину пути, впереди только вниз. Не дойдя до крутого спуска, я снова отстал, так как заныл палец на ноге, пришлось остановиться, размять.

Спускаться не особо проще чем подниматься, задействованы другие группы мышц, еще и на колени большая нагрузка. Неприятная дорога, метров триста-четыреста к реке, где не видно кемпинга из-за деревьев.

В некоторых местах приходилось спрыгивать или скользить по осыпающейся земле. Страшно представить, какого тут после дождя, особенно если бы пришлось взбираться наверх — мало того что мучение, так еще и опасное.

Один раз я не удержался и скользил вниз метров двадцать, упав на задницу и влетев ступней в острый камень. Возможно задел какой-то нерв и ноющий палец взвыл так, будто он сломан. Позже понял, что в этот момент порвалась одна из двух резинок, державшая пенку-матрас в свернутом состоянии.

Потом и карта подвела, показывала тропу там, где нет ничего на нее похожего. Я решил убедиться, что не сбился с маршрута и свернул в кусты. Ниже показываю, что вижу лично и что вижу на карте. Первый по-настоящему неочевидный маршрут.

Стоя на камне в зарослях, обнаружил под собой кладку серо-коричневых яиц, некоторые вылупились, а рядом крупная змея толщиной в три больших пальца. Темная, с окрасом в светлые ромбики. Она быстро скрылась из виду, поэтому я решил не рисковать и прощупывая траву палкой, вернулся на тропу, которая не отображалась на карте. Позже понял, что это обыкновенная гадюка.

Путь вниз занял наверное час, иногда я свистел, чтобы понять в какую сторону двигаться у реки, но не дождавшись ответа, нашел место по наитию. Вот где не помешала бы пресловутая желтая краска из компьютерных игр. Пришел к двум часам, ребята уже расставили палатки и разогрели еду. Спасибо.

— Точно не пойдешь гулять? Это возможно будет твой самый классный водопад.

Через час я снова остался один. Осмотрел стоянку, тут есть приличное кострище, на бревнах-скамейках вырезано послание «Пройди свой путь» на русском и английском. Еще разные топонимы «Урай», «Афонькино» и т.д. А рядом ржавая бочка. Кто и как ее сюда притащил? Через два часа пошел дождь, ребят не видно. Я убрал сохнущие вещи в палатку и продолжил читать.

В шесть вечера троица вернулась, лица красные, Женя смеется, Вадим в ступоре, а Иван что-то быстро бормочет. На обратном пути они встретили медведицу с медвежатами. Шли молча, поэтому она их не обошла стороной, а столкнулась буквально в лоб. Подбежала на расстояние пяти метров, встала на дыбы во все свои два метра и зарычала. Наши голубки тут же рванули, а Иван врос в тропу и захлопал в ладоши, забыв про свисток и файер.

Вадим говорит, что у него сработал инстинкт и он побежал в сторону воды, уже готовый в нее прыгнуть. Свою пассию он оставил позади — такая вот проверка новоиспеченных отношений. Но ты то уж точно поступил бы трезво, благородно — да, дорогой читатель?

Надеюсь, медведица не придет ночью, но вроде шла как раз от лагеря, так что возможно я ее пропустил, пока читал в палатке. Позже встретили путницу, она рассказала, что в прошлый сезон у Шавлинских озер на мужчину напал медведь.

Смотрели фильм допоздна, стало совсем темно и с фонариками отправились на поиски палаток. Ночью главное не наступить в лошадиный навоз, а мыши сами разбегаются.

У нас с собой было два павербанка по 20 000 мАмпер и солнечная батарея на четверых, если что.

Вещи не высохли, придется вешать на рюкзак. Полотенце не просыхало с самого Тюнгура и от него воняет мокрой псиной, нужно будет хорошенько постирать на следующей стоянке, благо мы там две ночи подряд проведем. А сейчас впереди подъем 700 метров, плато и Озеро Аккемское, где разобьем лагерь.

Поднялись за три часа, преимущественно по скудному руслу ручья, и знаете что я скажу? Посмотри на верхние ступени ручья и ты не станешь пить с нижних. Когда-то в фильме Бондарчука сказали «Даже звери не убивают друг-друга на водопое», но видимо они просто в него гадят.

В середине дня очень долго шагали с обратной стороны горы по минимальному склону и задолго знали о встрече с растянутой группой туристов — человек двадцать, что означало почти комедийную, длительную череду взаимных приветствий.

Обсуждая, будем ли мы сразу сворачивать в дикое кафе «Высотник» или зайдем туда в другой день, согласились идти через него, но еще наверное час старались найти сверток.

Бродили туда-сюда, простукивая густую траву, чтобы распугать змей, вышли на что-то, что напоминает тропу и оказались на широком, полусухом русле Ярлу.

Один из туристов поделился фотографиями меню из кафешки. Цены допустимые.

Когда Женя сказала, что кафе в двадцати минутах от нас, я даже поверил. Но представлять себе горячий борщ пришлось еще два часа, которые мы бродили вдоль бурной реки Аккем. Наконец увидели кафе, но на соседнем берегу. А на нашем нашлась только веревочная конструкция, которая возможно предполагала перенос рюкзаков с помощью карабина — я настаивал сделать это, а самим пойти вброд, но видимо мой воображаемый борщ затуманил разум. На утро станет известно, что это не специальная конструкция, а остатки полноценного моста, который смыло год назад.

Переход реки обозвали смертельно опасным и еще час мы двигались в сторону Аккемского озера, где мужик перевозил людей на весельной лодке. Правда по пути последний квест — разогнать коней, которые заблокировали единственную сухую тропинку на заболоченной территории.

Четыреста рублей с человека (берите с собой наличку, тысяч двадцать на всякйи случай) и мы у калитки метеорологической станции Ак-Кем — безымянный лодочник расхваливал лепешки, которые там готовят. "Вот такие лепешки!" — Показывает жест с большим пальцем вверх. Ну а я прихожу туда, мне говорят, сейчас пекарь подойдет, и через десять минут появляется тот же лодочник, но в фартуке.

Впереди гора Белуха — одна из крупнейших вершин России, достигающая 4500 метров. Высочайшая вершина Катунского хребта, 150 кв км ледника вокруг. Тут же граница с Казахстаном и судя по табличке, запретов много — например нельзя разговаривать с иностранцами, передавать и принимать какие-либо предметы или сигналы.

Показали паспорта на пограничном посту, сотрудник посмотрел на нас с усмешкой:

— Я бы не пошел. Вот клянусь не пошел бы, особенно в отпуск.

— А где у вас тут люди воду питьевую берут?

— Люди?.. Воду?.. Питьевую?! Хорошего отдыха.

Очевидно, развлечений кроме как издеваться над усташими дурачками у них нет.

Выбирали место для ночлега вдоль берега, набрели на базу МЧС. Чем они там занимаются, я сначала не понял. Ходят какие-то люди, больше похожие на хиппи, какие-то матрасы с места на место перекладывают. Какой-то Никита, какая-то Ольга. Предлагают лепешки и баню. Живут в огромных бочках и каркасных хибарах, которые покрыты фрагментами рекламных баннеров со скидками на сосиски и сандали.

Когда-то здесь действительно был дежурный пост МЧС, но из-за одинокой тропы и небольшого потока — мужиков передислоцировали, а общественная организация Российский Союз Спасателей заняла вакантное место со всей незначительной инфраструктурой. Рекламные баннеры вместо обшивки на домиках — это еще со времен Шойгу.

В первый вечер тут нам подсказали лучшее место для лагеря, направление до оборудованного туалета и в сторону дров, которые охраняет медведь. Ольга рассказала, что их помощь требуется не часто, чему она рада — максимум кто-то ногу ломал или подворачивал, за последние годы. Самим же РСС помогают волонтеры, доставляя провизию в течение сезона.

Сели у костра, уставшие чуть ли не на уровне первого дня. Женя с пустым взглядом заявила, что уже триста раз пожалела о своем решении:

— Я вот поверить не могу, что сама, вот этими руками и ногами себя отправила сюда. Зачем оно мне надо?

— Сколько раз, говоришь, пожалела? — С ухмылкой спросил я.

Ночью плохо спал, под Белухой холодно. Проснулся, оказалось пропустил какой-то хоровод на другом берегу. Люди в белых одеждах жгли костер, танцевали, наряжали кого-то в медведя.

Троица снова ушла. На подходе к леднику они нашли часовню с мужчиной рядом. Я спросил, поговорили ли они с ним — Ваня описал ситуацию, как «Батюшка сидит на камне, что-то бормочет и игнорирует все вокруг». РСС нам подсказали, что на днях сюда прилетит какой-то очень важный поп аж из Иерусалима и проведет службу.

Со стороны пограничного поста зазвучал Муцараев, а я тем временем постирал вещи, наконец избавил полотенце от запаха мертвеца, пособирал дров, отгонял бурундуков от пакетов с едой и снова уснул. Поганое место — с утра очень жарко, в палатке как в теплице, а к четырем часам уже хочется укутаться.

Ребята, которые обитают на территории базы, оказались приветливые, кроме Никиты — самый неприветливый человек на всем Алтае. Возможно, он бы даже не поздоровался при встрече один на один в глухом лесу, а только осуждающе посмотрел на неправильную постановку ног. Не зря же есть мемы про его имя? Позже, когда пошли в баню, он показывал обустройство и краны для подачи воды:

— А вода откуда польется?

— Из шланга — сказал Никита, закрывая за собой дверь.

А там этих шлангов… Вдоль стен тут и там, не понятно где начало, где конец. В общем сходили в Баню. С большой буквы, потому что это неописуемый кайф на шестой день. Предбанник, парилка, печь — все как у людей. Вадим поливает раскаленные камни водой:

— Хотите лютой жести?

— А что... Ты на них сядешь?

К ночи раздались крики. Несколько человек кричали со стороны леса. Я с Иваном переглянулся:

— Может медведь?

— Не, медведь не так кричит

Кожа на обгорелой руке начала слезать. Она больше не греет ночью, а ноет днем от касания одежды. Вылез из палатки — на меня из кустов смотрит жирнющий заяц. Спросонья подумал кошка. Он тут же скрылся в зарослях, а через пару минут выскочил, промчался через весь лагерь мимо палаток и пискнув, раскидал угли из костра.

Когда ночь почти на исходе, постоянно просыпаешься от холода, в попытках свернуться внутри спальника и зарыться в слоях так, чтобы торчал только нос. Порой я чихаю, Вадим даже кашлял — заболеть в такой глуши, наверное, так же страшно, как и встретить медведя. Но Иван, как бывалый, не согласен — "Хотя... Если встретить его с 20-30 метров, то может и равноценно".

Сегодня последняя ночь под Белухой, а завтра мы собирались рано утром разделиться — я и Женя с парой отслуживших спасателей идем вниз до Тюнгура, а Иван и Вадим вверх до Кучерлинского озера. Не потому что нам нужна помощь спасателя, а потому что в группе спокойнее. Но по рации пришло тревожное сообщение — люди по какой-то причине застряли в горах и второй день не могут выбраться. Отгул спасателей отменяется и разделение нашей группы тоже.

Одиннадцатая глава книги начинается с пророческих слов: "Отряд забирался все дальше в горы, и путь пролегал через высокие сосновые леса, в вершинах шумел ветер, одиноко вскрикивали птицы". Скоро и эта страница отправится в огонь.

Связи давно нет. Последнее сообщение коллегам о том, что задержусь и ответ «Принято. Отдыхай». Для меня он звучит так же дико, как если бы это был ответ на сообщение «Мы под минометным обстрелом второй день, похоже готовится газовая атака!».

Хотя справедливости ради, такая мысль у меня была давно, а здесь под Белухой я отдохнул. Еще один отсыпной день и мышцы все меньше дают о себе знать. Остался последний участок в бедре, который неприятно ноет, когда встаю.

Сегодня среда, странно было это заметить. Коллеги во всю работают третий день, а я даже не заметил, как мимо пролетело воскресенье. Время здесь ощущается иначе, я будто уже месяц как дикарь и все плоды цивилизации мне чужды. В моем рюкзаке побывали мыши или бурундуки — на одном из мешков характерные следы зубов. Это нормально, мы на равных.

В целом день максимально разгрузочный, поели грибной суп, посидели у костра и снова встретили хрюкающего зайца. К вечеру у реки раздался голос: "Не ну чисто аниме! Сколько дней сюда добираться, но оно того стоило!"

Уже перед сном стало известно, что вертолет добрался до застрявшей группы и забрал девушку с легкой травмой, остальные пошли своим ходом. Другая девушка, которая 14 часов в соло добиралась до Акемского в хлопковой одежде и городских кроссовках, тоже нашла свой путь домой. Она на днях появилась у лагеря спасателей в час ночи, удивила всех своим неподготовленным видом, отдохнула, все прокляла и пошла обратно, по пути передав записку, что нашла попутчиков. Что-то из разряда комментатора под статьей, который смеется над тем, как меня "нагрели" с экипировкой.

Проснулись раньше обычного, чтобы было больше времени для непростого перевала. Утро как обычно безумно холодное, все вокруг покрылось инеем, который до этого видел только Иван, традиционно разогревающий завтрак. Спина уже болит ото сна на твердой поверхности.

К двум часам поднялись на высоту 3070, заснеженный пик Кара-Тюрек и последний спуск без необходимости в будущем его серьезно компенсировать — как же сладко скользить по камням вниз, зная это.

По пути сюда встретили парня, Андрей с годовалым ребенком на спине. Говорит, что все хорошо, никаких проблем. Я уж не стал его грузить возможными опасностями перепадов высоты для младенца, но на вопрос, "зачем", он ответил без раздумий — "А че его, дома оставлять, когда тут такие кайфы?"

Также важно напомнить, почему мы брали высоту в самую рань. Природа опасна, особенно в горах, где погода выдает сюрпризы внезапно и промедление может стоить жизни. Мой одногодка делал те же шаги что и я, но не успел преодолеть сложную местность при смене погоды. Зайдите в его инстаграм, прежде чем повторять и берегите себя.

В пять часов добрались до места ночлега под большой сосной. Место сказочное, единственное — до воды спускаться сложно. Нашли под деревом схрон с кетчупом, гречка сегодня будет поинтереснее.

Рядом бегала собака, которая похоже потеряла своего хозяина, мы покормили ее, она еще немного порыскала вокруг, скулила, лаяла и убежала, поймав след. Позже вернулась с хозяином, так что отставить тревогу.

Гречка с кетчупом, сборы и путь навстречу последней дикой ночевке на Кучерлинском озере.

На камне у костра написано «Спуск с Кара-Тюрек за три часа! 07.25»

— Так себе достижение, сказал Иван — мы спустились за 3,5, и то, потому что ждали отстающих (кивает в мою сторону).

Чем больше ты что-то делаешь, тем выше вероятность неудачи, для нее просто больше пространства. На девятый день, в 12:00 по Алтайскому времени, при неудачном спуске растянул связки в колене и следующие четыре километра пришлось иди, стараясь не сгибать правую ногу. Сначала боль была ну очень проблемная, потом принял два обезбола, надел компрессионный рукав и разгрузил рюкзак по остальным — стало проще. Я почти уверен, Иван решил, что в следующий раз я бы ему на шею уже залез.

Рядом со стоянкой нашлась маленькая деревушка, с домами под съем. Они такие олдскульные, будто вот-вот из-за сосны выйдет золотодобытчик и сплевывая жевательный табак, закинет на плечо кирку.

Осточертело уже мыться и стирать одежду в ледяной воде, просыпаться на морозной земле. Кожа с обгоревшей руки сыплется лоскутами, начал облезать нос.

У нас осталась пара пакетов орехов, в одном из которых побывали мыши, немного готового мяса в походных упаковках, гречневая крупа и разводимый суп, который мы съедим сегодня вечером. Получается, лучше бы моему колену не опухать на утро, впереди двадцать километров вдоль ручья до ближайшего транспорта.

Мимо прошла старушка и увидев, как я читаю, вслух восхитилась:

— Надо же! Молодежь, в таком культурном отдыхе еще и книжки бумажные читают, ну диво!

Знала бы она, какая непристойная дичь у меня там в текущих главах, заговорила бы иначе. Книга называется Кровавый меридиан, если что.

Последнее утро провожало нас пасмурной погодой. Свинцовое небо не пропустило ни единого луча рассветного солнца. Славно, что накидки на рюкзак оказались нужны только от утренней росы и инея на большой высоте. Колено ноет, но боль уже не режущая. Обновил повязку с гелем Диклофинак и стиснув зубы, увязался за ребятами.

Пока шли вдоль нижнего Кучерлинского, Иван соскользнул в воду. Долго бухтел, пока надевал сухие носки и целофановые пакеты на ноги, прежде чем со скрипом всунуть их в насквозь мокрые кроссовки.

Весь дальнейший путь Иван боялся подходить к воде и мы шли, подпрыгивая на мягком мху, перелезая через поваленные деревья (которые конечно же падали без звука, в этой глуши) и выкорчевывали застревающие в корнях туристические палки.

Наша походная ведьма собрала по дороге охапку мха, саженец кедра, ветку дикой гвоздики и еще черт знает что. Она несла этот пышный гербарий в руках как ребеночка все двадцать километров до цивилизации.

За четыре часа мы прошли половину пути к комплексу по изучению кабарги, стоящему на реке Кучерла. Надеемся успеть туда до заката и выцепить машину до Тюнгура.

Все время мы идем через лес, небо по-прежнему пасмурное, изредка появляется солнце. Встречаются березы, которых не было видно весь поход. Попадаются заброшенные стоянки и только на одной из них тлеют теплые угли. Проходим мимо памятных табличек и хилых сооружений из бревен.

Гибкая тропа то выравнивалась, то кривилась, уводя нас от шума реки. Мышцы в ногах забивались на небольших подъемах и быстро успокаивались на спусках. Грязь липла к ботинкам и через сто метров не оставляла следов.

Шли молча, лениво постукивая палками, иногда хлопая в ладоши и используя свисток. Не знаю, должны ли эти звуки отпугнуть медведя или наоборот привлечь его внимание. Нам уже нечего было сказать дру-другу, да и надоели мы сами себе.

К середине дня попали на ферму с животиной. Один бык даже увязался и метров двести что-то настойчиво мычал. Тут еще не было интернета, но виднелись следы протекторов шин — я никогда не думал, что такая вещь способна дать яркие эмоции. Справился. Уже почти справился.

Следы автомобилей внушили тройной прилив сил, будто я способен идти еще дня три. Как в том эксперименте с крысами — животное помещают в ведро с водой и через несколько часов оно тонет. Но стоит дать ему надежду, вынув за пару минут до последних вздохов и поместив обратно, крыса готова держать наплаву хоть следующие сутки.

До комплекса мы не дошли, он был выше на склоне, над базой отдыха Вита, где нам вызвали грузовой ЗИЛ до Тюнгура. Последний шаг в кузов машины поставил жирную точку в этой истории. Я скинул рюкзак, все было кончено.

Вечером 30 августа я уже сидел в кафешке туристической базы у Тюнгура. К ночи Вадим принялся блевать, а я шутил, что не стоило пить воду из озера, куда рыбы ссут, не подозревая, что к утру стану чувствовать себя не лучше. Всю дорогу обратно в город мы оба были в полу-бредовом состоянии. Может быть дело и правда в воде, но скорее всего это горная болезнь из-за быстрого спуска.

В общем, я реализовал свою Expedition 33 здорового человека. Она кстати не заслужила такого количества наград на TGA, если согласен, ставь эмодзи Пикачу.

Суммарная дистанция 80 километров, 4800 метров пешком. Действительно ли я в тильте и не хочу повторять что-то подобное? Вопрос открытый. Это однозначно тот опыт, о котором буду вспоминать, будучи присмерти, но не тот опыт, который хочется воспроизводить регулярно. По-крайней мере не в таком темпе. Я может быть и месяц смог протянуть без интернета и компьютерных игр, но с менее выматывающими днями. У меня отвалился ноготь на ноге, как у Ридуса из Death Stranding, а это показатель. Но так или иначе, если в тексте, особенно в начале, проскакивал негатив — это все с иронией, ведь мы не из под палки вписались.

Рекомендую ли я пробовать что-то такое? Да, один раз оно того стоит, и чем более дикие места, тем ярче ощущения. Поверь мне, после такого ты чувствуешь себя более полноценным сапиенсом. Но последний вопрос всегда стоит задавать карману — выдержит ли он удар. Хоть на многих вещах и можно сэкономить, ты пожалеешь о упущенном комфорте. Ниже покажу свой комплект.

А если ты считаешь, что на подобное нет времени, то я парирую своей статистикой Steam.

Я посвящаю эту статью своему брату Ивану. Он пока жив, но с такими замашками всякое может быть. Мы с ним сильно отличаемся, из-за чего общение строится с трудом, но благодаря уже второму походу я смог в два раза лучше его узнать, что очень ценно.