«Если хотите сделать игру по „Дозорам“ — обращайтесь»: главное из общения DTF с Сергеем Лукьяненко

О книгах, экранизациях, современной фантастике и карьере писателя.

Писатель-фантаст Сергей Лукьяненко ответил на вопросы пользователей DTF о новых книгах, состоянии современной отечественной фантастики, перспективах молодых авторов и о многом другом. Мы выбрали из ответов автора «Дозоров» самое интересное.

C моей новой книгой «Маги без времени» я попытался поиграть в игру: может ли начинающий автор, явившийся из ниоткуда без всякой поддержки, раскрутиться. Потому что многие говорят, что в нынешнее время это невозможно.

Я выбрал псевдоним «Мастер Романов» — нужно было что-то сознательно вызывающее. Я начал рассылать известным авторам этот текст, и когда Генри Лайон Олди сказали, мол, у вас есть талант, продолжайте, я понял, что эксперимент, вероятно, удался.

Когда я понял, что книжка получается, мне стало жалко её публиковать от имени Мастера Романова. Я решил, что он выполнил свою функцию.

Когда Акунин писал под псевдонимом, на эти книги все писали положительные отзывы по просьбе издательства, и я тоже там был. Все всё знали. Когда агент Джоан Роулинг предлагал издательствам по всему миру новый роман никому не известного автора, все всё понимали и платили цену, которую никогда не заплатили бы за книгу неизвестного автора.

В ходе своего эксперимента я обнаружил, что существует внушительное количество активных читателей, которые мониторят весь этот массив текстов, цепляются за что-то интересное и начинают читать. Есть известные авторы, которые не отказывают новичкам в том, чтобы похвалить их и дать на них ссылку. Так что начинающий писатель может добиться успеха.

Биться в издательства сейчас очень сложно. У начинающих авторов тиражи смешные: две, три тысячи экземпляров. И это ещё не самые плохие варианты. Сейчас гораздо интереснее найти ресурс, на котором публикуются книги, которые вам ближе. Где-то собираются любители пышнотелых эльфиек, а где-то — любители попаданцев, которые всему научат товарища Сталина.

У начинающего автора путь не всегда будет быстрым: первые две-три книги он пишет, просто набивая руку, возможно, даже нигде их не публикуя.

Я бы никому и никогда не посоветовал начинать карьеру писателя, если только не очень хочется. Это огромная лотерея. У нас многие писатели вынуждены либо писать в ужасном потогонном темпе, либо зарабатывать чем угодно, кроме литературы. Сейчас, к сожалению, положение дел такое. Период, когда начинающий автор мог просто писать хорошие книги, получать за них гонорар и жить на это, к сожалению, прошёл, и я не уверен, что он вернётся.

Сейчас действительно стало очень много развлечений: влезай в любую серьёзную видеоигру, и можешь проводить в ней дни и ночи напролёт. Это не говоря уже о фильмах и сериалах. Но в то же время люди читают, и, к моей радости, это становится всё более популярным занятием. Причём читают именно серьёзных авторов: Оруэлл, Замятин, Хэмингуэй. Их выпускают огромными тиражами, хотя они написаны 50 лет назад и давно лежат в интернете: интерес к серьёзным книгам не исчез.

Я планирую продолжить историю Трикса Солье. Поверьте, я о нём не забыл. Есть даже начало — написано около двух глав, — и однажды, я думаю, эта книжка появится. Больше пока сказать не могу.

У нас с Ником Перумовым есть планы вернуться во вселенную «Не время для драконов». Мы даже начали, проработали идею и потихоньку пишем. Рабочее название — «Нет места для людей».

Седьмой «Дозор» уже в полусобранном состоянии. Я уже придумал, чем всё кончится. Там очень неожиданный поворот сюжета в конце, и читатели действительно будут удивлены.

У «Рыцарей сорока островов» была продумана вторая часть, где-то даже публиковались фрагменты. Будет ли она — не знаю. Но чтобы продолжить старые книги, нужно как-то себя омолодить, вернуться в прошлое.

У меня одновременно в голове продумано штук пять книг. Но когда работаешь, сосредотачиваешься над одной. Невозможно писать две книги одновременно, я пробовал. Через некоторое время понимаешь, что одна книга тебя затягивает, а другая остаётся на заднем фоне.

Планы на дальнейшие экранизации есть, но я ничего не могу сказать конкретно. Есть жёсткие контракты, потом ко мне придут и скажут: «Что ты здесь наговорил, это нам срывает творческий процесс». Поэтому, если Тимур [Бекмамбетов] об этом говорит — это хорошо, давайте подождём, пока будет сказано официально.

Что касается голливудской экранизации «Ночного дозора» — мне кажется, там они изначально не планировали ничего снимать. Мы задёшево снимали фильмы, которые выглядели как голливудские. Они собирали деньги в прокате и отнимали у Голливуда десятки миллионов долларов. И они решили задушить нас в объятиях: купить права на экранизацию и ничего не снимать. Мой литературный агент, англичанин, когда эту историю услышал, покачал головой и сказал: «Серёжа, можешь даже не надеяться, ничего снято не будет. Вам предложили сотрудничество для того, чтобы ничего не снять». Это стандартная схема дружественного поглощения.

Я предлагал сначала хотя бы выпустить третий фильм у нас, в России, но мне не поверили. Потом признали, что я был прав.

Мне непонятен вопрос «сколько ещё можно писать „Дозоры“». Ощущение, что к тому, кто его задаёт, приходят и начинают его бить моей книгой по лицу: «Читай, сволочь, Лукьяненко новую написал!». Сколько книг у Панова в его «Тайном городе»? Сколько томов у Мартина, у Роулинг? Сколько у Желязны «Хроник Эмбера»?

Я хотел закончить историю на шестой книге и сознательно лишил Антона Городецкого всех магических возможностей. Альтернативой было убить его — но я его пожалел, скажу честно.

Сначала я думал, что будет интересно написать книгу о том, как Антон, обычный человек, просто работает в Дозоре. Но меня не оставляла мысль о том, что это была бы очень грустная книга. А потом до меня дошло, что из всего происходящего есть один очень странный, очень необычный выход, который переломит всю картину мира. Я даже тестировал эту идею: никто не смог догадаться, что там будет.

Как бы смешно это ни прозвучало, это действительно будет последняя книга, и когда вы её прочитаете, то поймёте, почему. Но это не означает, что я всех убью, или даже что в мире исчезнет магия.

Это был творческий позыв. Издатели, конечно, были не против, да и читатели.

Год назад я решил больше не заниматься сценариями. А потом вышел фильм «Черновик», и я окончательно зарёкся.

Я расстроился: экранизация получилась неудачной. Я видел, что все работали, все старались, но в результате из-за денег и из-за сценарных ошибок проект, к сожалению, не сложился. Я верил в проект, но там было несколько фатальных сценарных ошибок — это, в общем-то, факт.

Я видел, как идут съёмки, видел фрагменты, и мне это нравилось. В результате, когда он вышел, оказалось, что он гораздо хуже, чем мы рассчитывали.

Книги писать проще. В кино ты не отвечаешь за результат, а вёдра с фекалиями в итоге выливаются и на твою голову тоже.

Права на экранизацию «Лабиринта отражений» — у «Первого канала», и уже очень давно. Периодически они продлеваются, но необходимый бюджет оценивается примерно в 20 миллионов долларов. Таких бюджетов у нас в кино нет — точнее, есть, но только по особым случаям, для особых режиссёров и с очень странным результатом.

Сейчас я бы предпочёл, чтобы по моим книгам снимали сериалы, а не фильмы. Когда пишешь сценарий для фильма, тебе очень многое приходится выбрасывать, а в сериале можно всё спокойно уложить.

Мне бы больше всего хотелось увидеть экранизацию своей космической фантастики — например, «Линии грёз» или «Звёзды — холодные игрушки». «Спектр» я тоже люблю, считаю его хорошей книжкой, и думаю, что из него мог бы получиться сериал или даже фильм.

Конечно, мне бы хотелось, чтобы по какому-нибудь моему произведению сделали видеоигру. Это дико интересно.

За год до выхода экранизации «Ночного дозора» ко мне обратились ребята из «Яндекса»: они хотели сделать игру, основанную на геопозиционировании. Я им говорю: ребята, «Ночной дозор» как раз отлично подходит, через год выходит фильм. Они сказали, мол, да, здорово — но ничего не сделали. А зря, игра могла бы быть очень популярна.

Если бы сейчас по моему произведению создавалась игра, то я, конечно же, хотел бы поучаствовать. Если не в роли сценариста, то в роли консультанта точно.

Если хотите сделать игру по «Ночному дозору» — обращайтесь, свободно. Насколько я помню, права у меня.

Мои любимые игры из последнего — это серия о «Ведьмаке». Собственно, после этого я не играл, если не считать «танчики». «Танчики» — это святое.

Я смотрю, например, на Phoenix Point, и думаю: как бы я хотел в это поиграть. Или смотрю на Fallout 76, которая многими обругана, но в неё всё равно хочется поиграть. И вот у меня руки начинают тянуться к мышке, и тут я понимаю, что это же не какая-то ограниченная игра, в которую можно два часа поиграть и уйти. Это мир, в котором нужно сидеть и играть. И у меня нет на это времени. Нужно устроить себе отпуск на месяц и запилиться в Fallout.

В нашей фантастике был период расцвета — это конец 90-х и начало 2000-х годов. Фантастика стала популярной, и издатели начали публиковать всё подряд, заваливая рынок. Мог прийти любой Вася Пупкин с накорябанным левой ногой романом, и если там достаточное количество раз присутствовали слова «кровь», «выстрел» и «сиськи», и это было написано на уровне пятого класса средней школы, то это уже вполне можно было публиковать. Этим заливались полки книжных магазинов.

Через какое-то время читатель понял, что ему пытаются впаривать осетрину второй свежести. Начался отток читателей, оставались топовые авторы, а начинающему становилось всё труднее и труднее пробиться. А потом произошло полное замусоривание книжных полок.

Зайдите в магазин и посмотрите на полки. Там бесчисленное количество книг, в которых озверелые морды с автоматами в форме советской армии крошат то орды печенегов, то инопланетян — всё, что угодно. Посмотришь на одну — там Сталин с Гитлером убивают каких-то крокозябр. Посмотришь на другую — там наш корабль таранит наполеоновский флот.

Почему так популярны книги про попаданцев? Это, разумеется, наш национальный комплекс. Результат национального унижения и тяжёлого шока, который страна пережила четверть века назад. Советский период теперь романтизирован — отчасти заслуженно, отчасти нет, и предстаёт теперь чем-то вроде Трои у Гомера. Люди, которые в Советском союзе не жили, уже водят детей в школу и рассказывают про Советский союз — то плохое, то хорошее, совершенно этого не зная. Для них «попадание» в СССР — это всё равно, что на другую планету.

У молодых авторов возникло ощущение, что писать — это очень просто. Что для того, чтобы писать, не нужно ничего читать. Не только не нужно читать Лукьяненко, но и Стругацких, западных авторов. Классиков точно не нужно читать, Библию знать вообще не надо. В результате приходит в литературу автор, который воспитан не на книжке старого «пейсателя» Лукьяненко «Рыцари сорока островов», а на чём-то, что является третьей производной от этой книжки.

К тому моменту, как я начал писать, я прочитал, наверное, тысяч пять книг. Мне было восемнадцать лет. Кто из современных авторов читал Диккенса? Кто из них читал Жорж Санд, Рабле?

Я стараюсь не пропускать книги Олега Дивова — на мой взгляд, это очень сильный и самобытный автор. Человек пишет производственную фантастику — про людей, которые просто делают свою работу, но иногда на Марсе, а иногда в другой галактике. Из зарубежных писателей моим любимым долгие годы был Терри Пратчетт — но он, к сожалению, умер. Очень люблю книги валлийского писателя Джаспера Ффорде.

В основном я читаю фантастику, — чтобы быть в курсе. Иначе всегда есть риск изобрести велосипед.

Современная научная фантастика — научная более по форме, чем по содержанию. Современная наука слишком сложна и далека от массового читателя. Чтобы всерьёз написать научно-фантастическую книгу сейчас нужно скорее быть учёным. Пример — Вернор Виндж. А большинство фантастов используют фантастические идеи как антураж. Серьёзные научные теории становятся всё менее модными со времён Жюля Верна и Беляева.

Если десять писателей сидят вместе и травят друг другу какие-то байки, есть вероятность, что один из них напишет книгу, в которой эти байки будут. В кругу друзей не щёлкай клювом. Писатели как сороки — всё яркое, блестящее к себе тянут. Но могут и подарить что-то — мы добрые сороки.

Я очень люблю пана Анджея Сапковского. Он забавный дядька, хорошо знает русский язык, русские песни, прекрасно поёт Высоцкого. Несмотря на все наши сложные отношения с поляками он — нормальный, русофильный писатель, который любит русскую литературу.

В случае с продажей прав CD Projekt Red пан Анджей ошибся. Все ошибаются, но когда твоя ошибка зияет у тебя в памяти дырой в сто миллионов долларов, то это очень обидно. Но сам попал — что ж, так получилось. Но сейчас они ему что-то выделили по доброте душевной, плюс экранизация явно повысит популярность его книг, поэтому, я думаю, он не будет сидеть и пить зубровку с пустой тарелкой борща. Думаю, всё у него теперь будет хорошо.

Речь идёт о книгах «Линия грёз» и «Императоры иллюзий». Когда я их писал, я очень любил играть в игру Master of Orion. Поэтому я использовал в книге названия рас, которые существовали в этой игре. Сейчас бы я, разумеется, так не сделал. Причём я всё честно указал. Мне просто очень нравилась эта игра, и мне захотелось этих персонажей туда ввести.

Но эта игра — стратегия. Моя книга не имеет ничего общего с игрой. Если бы правообладатели сказали, что им не нравится то, что я использую эти названия рас, я бы их переименовал.

У некоторых категорий людей, психически травмированных тем, что писатель Лукьяненко не любит интернет-воров, саднит в одном месте, и они очень любят задавать этот вопрос. Я очень советую: приди однажды ко мне на встречу, чмо, и задай в лицо этот вопрос. Я очень не люблю уродов, они достали.

#опыт #беседы #книги