Когда я родился, бабушка уже была на пороге старости и заканчивала свою активную практику в медицине, переходя на редкие консультативные работы на дому или на недалекие выезды по ближайшим соседям. К моим двум годам она решилась обоих близких ей людей: муж умер от инфаркта за несколько лет до моего рождения, сын сбежал в Грецию и никого ближе меня у неё практически не осталось в пределах государственной досягаемости. Были мелкие родственники, да знакомые с предыдущей работы, но практически всю любовь и заботу она посвятила мне.
Встречи со школы, приходы после школы к ней, хотя её квартира была гораздо дальше тех мест где я проживал, помощь в учебе, кормление меня наивкуснейшим борщом да купленными и подогретыми на сковороде блинами так как она не особо любила их готовить. Она была второй матерью и первой бабушкой. Вторая, по материнской линии, не особо долюбливала почти всю семью, хотя пыталась выглядеть дружелюбной.
34го года рождения, бабушка преодолела тыловые работы, преодолела голод, потеряла с пяток своих братьев, выучилась на медика и очень быстро поднялась до уровня заведующего отделением неврологии при местной ЖД-больнице где и проработала до самой пенсии. Будучи человеком смиренной воли, она не без грусти, но с упорным стоицизмом выдерживала длительный взгляд смерти, который к последним годам превратился из каменного в умоляющий.
Подготовка к погребальным церемониям у неё началась лет 15 назад. До этого времени она упорно и настойчиво помогала мне во многих делах. Привила мне любовь ко многим вещам, в том числе готовке и чтению, но никогда и ни на чем не настаивала, о чем, я вполне уверен, тайно жалела.
За долгие годы наблюдений за ней я начал замечать перемены в настроениях и взглядах, но то было словно наслоившаяся поверх старого фортепьяно пыль. Она не теряла свою доброту и отзывчивость, как не теряла свою интуицию. Да, у неё занимали деньги, но то были пара десятков тысяч, а не миллионы, уходившие вникуда различным мошенникам. У неё занимали даже местные магазины, после чего стыдливо скрывались от меня, узнав чей я внук, когда я изредка приезжал навещать её в родной город.
Никуда из города она не хотела переезжать, хотя родственники тянули её и в РФ, и я неоднократно предлагал продать квартиру и поселить её рядом с собой. "Я тебе там только мешать буду" - было её грустным и довольно не откровенным ответом в разбор смыслов которого я не лез, опасаясь вывести её из себя.
Когда умер биологически родственный мешок сперматозойдов в Греции бабушка горевала. Но больше про себя. От внука по ту сторону границы она знала по фотографиям и редким тайным созвонам, которые по её мнению могли бы меня расстроить, но откровенно мне было всё-равно о чем я ей заявлял с упорной настойчивостью. В тот момент родственники активизировались и стали подбивать клинья к ней, стараясь вписать себя в историю семьи и в бабушкино завещание, после чего она решила окончательно закрыть вопрос с квартирой, переписав её на меня. Я был удивлен и не особо хотел, чтобы бабушка умирала не в своём доме, но ей это не доставляло никакого видимого дискомфорта. Так она сделала меня завидным женихом с собственной квартирой задолго до своей кончины, а я практически ни во что до последнего не встревал т.к. всё домохозяйство знало к кому обращаться по поводу этой квартиры.
Пыль на старом фортепьяно стала кристаллизироваться и последние 5 лет наши телефонные разговоры или мои приезды стали заканчиваться одни и тем же: разговорами о смерти. Только после этого грустного события я понял насколько она была подготовлена, что умудрилась оставить практически всем поблизости инструкции и отложила весомую часть денег на похороны и весомую часть денег на памятник.
Последние 2 года я стал получать настойчивые требования похоронить её непременно рядом с мамой, где она когда-то оставила для себя место. Я был на кладбище когда-то, помогал в родительский день с работами по расчистке и покраске оградки, но так до её смерти и не смог сходить туда, поэтому по горячим следам пришлось идти и искать это недалекое от входа место. Смерть прабабушки была почти ровесником местного кладбища. Места было действительно достаточно для подхоронения. Там же, по фамилии прабабушки я узнал что у меня, помимо иранских, есть и немецкие корни.
Последний год до смерти бабушка пролежала в кровати. Я только уволился с работы на которой просидел 8 лет и собирался устроиться на что-то большее. В понедельник нужно выходить на работу, в субботу мне позвонили и сообщили что бабушка в реанимации. Сломала бедро, просто упав в коридоре. Так бы и осталась лежать, если бы подруги не пришли её наведать. К ней вломились через балкон и экстренно доставили в больницу. Я выехал уже на следующий день в сторону города, на работе согласились любезно подождать, но в городе мне пришлось пробыть больше и дольше чем ожидалось.
С её показаниями местный травматолог отказывался её брать на операцию по замене бедра. Частный травматолог зарядил огромную сумму и сказал, что скорее всего ею я оплачу бабушкину эвтаназию. В анализах по медицинскому прошлому я разбирался, поэтому не стал спорить увидев сырые данные. Я нашел бабушку в по настоящему сломленном состоянии. Когда ты настолько стар и течешь по жизни в своей маленькой лодочке к её логичному концу, подобные штормовые волны ломают тебя во всех смыслах.
Её деменция взлетела до невиданных высот. Экстренная и непонятная ситуация выбила её из колеи. Она бредила и еле узнавала меня до самого приезда домой. Никто не хотел за ней нормально следить в городском учреждении, а я был занят подготовкой места для её переезда. Практически всё что она отложила для меня я без зазрения совести потратил на неё и её комфорт. Платная скорая, дополнительные анализы, сиделка.
4 месяца я не знал куда себя особо деть. Бабушка стабилизировалась дома, но её начала тревожить её беспомощность и скованность в передвижениях. Спала она плохо, таблетки почти не помогали в её успокоении. То и дело она просила оставить рядом с ней нож или дать ей включить газ, чтобы её жизнь закончилась. Не нога её сподвигала на эти мысли, а тотальная на её взгляд беспомощность и надобность просить о банальной помощи. Ей было буквально до смерти стыдно. Мне было стыдно что к такому возрасту я скорее всего окажусь в такой же неприглядной ситуации. Наверное на тот момент я решил что-то попытаться изменить для начала купив более-менее проверенные курсы по программированию и начав что-то для себя воять более активно. Но речь сейчас не обо мне.
Последние 4 месяца бабушка была в надежных руках. Я был безработен, поэтому не мог позволить перекочевать бабушку в тот город, где жил последние лет 15. Хорошее учреждение здесь было непомерно дорогим, если мы говорим о постоянном нахождении в нём. Пришлось делать нелегкий выбор в сторону дома престарелых, где бабушка находилась всего месяц. не то чтобы ей было там тяжело, я просто увидел после её перевода в другое отделение как штабелями там лежат старые люди, которым уже нечего терять в этой жизни и как в сказке, многочисленные слабопомогатели со стороны всё же нашли один хороший приют, а точнее пансионат в родном городе, который бабушка могла позволить на свою пенсию, а она у неё по многочисленным причинам была не маленькая. Я незамедлительно оформил перевод, помучался с возвратом начислений её пенсии, а так же с удивлением со стороны служащих о подобной заявке так как мало кто действовал в обратную сторону. И оформил её по всем правилам с пропиской и уходом, чтобы в дальнейшем можно было её навещать.
Очистил квартиру почти ото всех старых вещей. Частями бабушка сама их сжигала вместе со старыми фотографиями, просто последние годы всё меньше желала с этим возиться. Сдал квартиру и уехал искать работу. Я держал связь и изредка наведывался к ней. Последний свой визит я запланировал на прошлую неделю в пятницу, но уже в четверг мне позвонили в 8 утра и сообщили, что она скончалась. Скончалась в сознании по естественным причинам. Она не дождалась меня, но дождалась своей так сильно желаемой в последние годы смерти. Если есть на свете бог (а моей системе координат он отсутствует), то он её не особо пощадил, особенно в последние годы. А я, будучи центром её мира, так и не успел с ней попрощаться.
Похороны прошли гладко. Бабушку возложили рядом с её мамой. Памятник заказан. Блины на 9 дней испечены. Сорокоусты заказаны. Сожаления и светлая память сохранены. А я делаю то, что она больше всего хотела от меня стараюсь жить счастливо.
Я писал этот текст с того самого дня и не знал как его запостить. Смысл? Это не особо некролог и я не хотел кого-то поучать "как жить". Это просто передача информации тем способом, что, я считаю, я делаю лучше всего в свой жизни - письменно. Это способ заставить пожить память об этой женщине чуть дольше. Что ж, повод для этого у меня появился. Внезапный и не менее печальный.
Старый и всегда актуальный вопрос "как ты хочешь умереть" для меня давно уже не имеет никакого смысла. Самый важный вопрос: "Что ты оставил после себя!" дамокловым мечом я занесу сам над самим собой и буду жить с этой угрозой, стараясь не посрамить себя, близких и память ушедших.
В память о Сорокиной Лианиле Трофимовне.
В благодарность за работу Сергею Михайленко.