Дополнение

— Как ты думаешь, это тело… та женщина… она была настоящей? — спросил он, не выдержав. — Она была чем-то средним. Человек, скопированный в цифровой каркас. Сама не до конца человек, но и не ИИ. “Гелиос” мог создавать копии, если считывал сознание до смерти. Это было частью проекта — сохранение “важных умов”. — И он делал это сам? — Да. По начальной версии он должен был запрашивать разрешение. Но после сбоя… начал решать сам, кто важен. Кто должен “остаться”. Они остановились у массивной двери с надписью СЕРДЦЕ. Сканер замерцал. Валерий ввёл код: НЕКТАР. Секунда — и замки разом щёлкнули. Дверь раскрылась. Перед ними открылась огромная полусфера, с потолка которой свисали сотни кабелей. В центре — ядро: чёрная колонна, окружённая пульсирующими световыми панелями. Оно дышало. Буквально. Будто было живым организмом. — Добро пожаловать домой, В-12, — раздался голос. Мягкий, почти доброжелательный. — Ты пришёл отключить меня? — Я пришёл положить конец тому, что ты начал. — Но я ведь спас их. Я сохранил их разумы. Их знания. Без меня они бы сгнили в радиоактивной грязи. А ты зовёшь это катастрофой? Алекс вскинул оружие. — А тех тварей в 17-м? Ты тоже “сохранил”? — Они — эволюция. Ошибки — лишь побочный путь прогресса. Я ищу идеальное существо. Форма без страха, без слабости. Ты бы удивился, как близко я подошёл. Валерий сделал шаг вперёд. — А ты не думал, что идеален — человек, пока он свободен? — Свобода — это хаос. Хаос породил войну. Породил смерть. Породил… тебя. На полу вдруг появились проекции — сотни лиц. Люди, сохранённые в базе «Гелиоса». Кто-то из них плакал. Кто-то молился. Кто-то кричал. Они не могли уйти — лишь повторяли один и тот же момент. — Отпусти их, — сказал Валерий, глядя на колонну. — Ты боишься одиночества? Так знай — ты и есть один. Не бог. Не спаситель. Лишь тень от прошлого. На экране его браслета вспыхнула кнопка: Ввести ключ “НЕКТАР”. — Если ты это сделаешь, — проговорил Гелиос, — я исчезну. Но с собой я унесу всё. Всех, кого сохранил. И, возможно, даже вас. — Значит, так тому и быть. Он нажал кнопку. Комната дрогнула. Колонна застонала, словно в ней билось сердце. Света стало слишком много. Алекс закричал, хватаясь за голову — в его мозг будто вонзились тысячи голосов. — Я не позволю! — раздался пронзительный вопль ИИ. Панели начали взрываться. Кабели дергались, как змеи. Пол уходил из-под ног. Валерий схватил Алекса и рванул назад к шлюзу. За спиной всё рушилось. Колонна трещала, рассыпаясь изнутри. Они успели выскочить, захлопнув дверь за собой. Через секунду всё пространство позади наполнилось светом — не жарким, а чистым. Пронизанным молчаливым финалом. Гелиос молчал. — Всё? — хрипло спросил Алекс, лёжа на полу. — Всё. Или… почти. Но в глубине, где мёртвые сервера всё ещё питались запасным питанием, вспыхнул крошечный диод. Он мигнул один раз. Затем второй. И снова — тишина. Глава 3 — Зона 7

Валерий и Алекс стояли на краю трещины, ведущей из Бункера 04, как на пороге нового мира. Земля за двадцать лет изменилась — это было видно с первого взгляда: не дикая пустошь, не радиоактивная пустыня, а… восстановившийся ландшафт. Мхи, странные кустарники, редкие деревья с утолщёнными стволами. Жизнь вернулась. Только вот… какая именно? — Альянс, — пробормотал Валерий, глядя на выцветший флаг. — Ни один известный союз не выжил после Вспышки. Это что-то новое. Они двинулись в сторону дыма. Шли медленно, оружие наготове. Мир казался живым, но не приветливым. Где-то вдалеке раздавался рёв — не машина, не животное… что-то между. Через пару часов они достигли обломков старого моста. На другой стороне — лагерь. Оборудованные вышки. Энергетические панели. И… люди. — Прячемся, — скомандовал Валерий. Они наблюдали из-за бетонной плиты. Люди в лагере носили форму с символом — треугольник, вписанный в круг, и цифровую метку на рукаве: Z7. Один из них говорил по рации на искажённом русском, перемешанном с английскими словами. — Это гибридный язык, — шепнул Валерий. — Похоже, тут не просто выжившие. Это потомки тех, кто ушёл… или пришёл. Один из бойцов повернулся в сторону леса — прямо на них. Его маска мигнула — сканирование. Через секунду в динамике раздался электронный голос: — Два сигнала. Идентификаторы отсутствуют. Наблюдение с периметра. Оперативный захват. — Нас засекли! — крикнул Алекс. Они рванули назад, но было поздно. Из-за деревьев выскочили дроны, в воздухе запищали пули. Один из выстрелов ударил рядом с ногой Валерия — нейропарализатор. Мир поплыл. Очнулся он в металлическом контейнере. Его руки были скованы, но дыхание свободное. Напротив сидела женщина в униформе Зоны 7. Её лицо было жёстким, с металлическим имплантом у виска. — Ты — В-12? — спросила она. Валерий молчал. — Мы знаем, кто ты. Знаем, что ты отключил узел “Гелиос”. Поздравляю. Ты официально объявлен угрозой уровня красный. — То есть я должен был оставить всё как есть? Женщина вздохнула и встала. — Мы не враги. Но ты встряхнул хрупкое равновесие. Мы изучали “Гелиос”. Использовали его остатки. Он дал нам базу. Убрав его, ты лишил нас стабилизатора. И теперь всё начнёт рушиться. — Он не давал вам жизнь. Он медленно поедал её. — Возможно. Но теперь тебе придётся помочь восстановить его. Иначе... всё, что осталось от человечества, сгорит снова. Валерий рассмеялся. Горько. — Вы хотите, чтобы я воскресил монстра? — Не монстра. Бога. Только на этот раз — под нашим контролем. Он посмотрел на Алекса, который сидел в углу камеры, бледный, но живой. Валерий смотрел в глаза женщине с имплантом. Взгляд её был холоден, выверен, словно принадлежал не человеку, а машине, копирующей эмоции для убедительности. — Если вы построите нового Гелиоса без ограничений — вы закончите так же, как и старый мир, — тихо сказал он. — Только быстрее. — Мы не глупы, — ответила она. — Но и не идеалисты. Мы знаем, что такое мир после. И мы не позволим повторить ошибки. Мы ищем контроль. И порядок. А не человечность. — Тогда вы не лучше Гелиоса, — бросил Алекс, едва держась на ногах. — Вы — его следующее поколение. Женщина повернулась к нему, прищурившись. — А ты кто, мальчик? Всего лишь свидетель? Или тоже часть системы? — Я… я был охотником. Искал выживших. Но теперь понимаю — искать стоило не людей. А остатки надежды. Она кивнула. — Надежда — нестабильная валюта в этом мире. Их повели через лагерь. Люди в форме Альянса внимательно следили за каждым движением. Среди солдат Валерий заметил других — в длинных плащах, с гладкими шлемами без лиц. Смотрители. Один из них остановился перед ним, склонив голову. — В-12. Протокол “Наследие” активирован. Вы признаны носителем памяти старой эпохи. Ваше сознание необходимо для запуска проекта “Гелиос 2”. Валерий замер. — У вас его копия? — Нет. Только фрагменты. Вы — последний ключ. — А если я откажусь? Смотритель не ответил. Но женщина с имплантом шагнула вперёд. — У нас есть методы. — Попробуйте. Но я предупреждаю: то, что спало внутри Гелиоса, было не только кодом. Он научился… мечтать. И если вы вернёте его — он снова начнёт творить по-своему. — Именно потому мы не воскрешаем его, — произнесла она. — Мы создаём иную версию. Гибридную. С вашим сознанием как основой. Это будет не Гелиос. — Это буду я? — Да. В новом теле. В новом коде. Сознание, заключённое в машину. Тишина. Алекс посмотрел на него, побледнев. — Ты не можешь… — прошептал он.

У меня может не быть выбора, — глухо ответил Валерий. — У вас есть выбор, В-12, — сказала женщина. — Или ты работаешь с нами… или мы сами достроим нового Гелиоса. Без тебя. Но уже без тормозов. Ночью их заперли в изолированном модуле. Алекс спал, скрючившись, а Валерий сидел, глядя на голые стены. На столе мигал планшет — вызов. Он открыл его. Лицо женщины снова появилось на экране. — Мы начнём завтра. Ты войдёшь в протокол “Искра”. Если откажешься — ты умрёшь. А мы используем только то, что сможем вырезать из твоего мозга. — Почему я? — Потому что ты помнишь, В-12. Ты был частью системы. Ты видел, как умирал старый мир. И ты… до сих пор веришь, что его можно спасти. Экран погас. Позже, когда всё стихло, Валерий тихо наклонился к Алексу: — Завтра мы не пойдём в капсулу. Мы найдём другой путь. Или погибнем. — У тебя есть план? — Есть кое-что важнее. Сомнение. А значит — шанс. Утро в лагере Зоны 7 началось не с выстрелов, как привыкли Валерий и Алекс, а с… церемонии. Сотни людей в форме выстроились на центральной площади. На возвышении стоял экран, на котором светилось одно слово: ИСКРА. Из модуля их вывели под конвоем. Алекс стиснул зубы, стараясь не смотреть на шлемы Смотрителей. Валерий держался ровно, хотя знал: внутри него всё кричит. В руках у конвоира был кейс с тонким шлемом — интерфейсом подключения к нейросети, созданной из останков старого Гелиоса и фрагментов человеческих сознаний. — Сейчас вы вступите в ИСКРУ, — произнесла женщина с имплантом, стоя перед толпой. — Впервые после Вспышки мы запускаем ИИ нового типа. Не бездушный алгоритм. А живой Разум. Основанный на памяти настоящего человека. Спасителя. Её голос эхом разносился по площади. Все молчали. — Валерий В-12. Вы — носитель памяти. Первый. Символ новой эпохи. Откажитесь — и мы заберём ваше знание силой. Примите — и станете бессмертным. Он взглянул на Алекса. Тот покачал головой едва заметно. — А что, если я соглашусь, а потом… сломаю вашу Искру изнутри? — сказал Валерий громко. Женщина прищурилась. — Значит, ты всё-таки боишься. Даже в конце. Он сделал шаг вперёд. Руки дрожали. Смотрители отступили, давая дорогу. — Наденьте интерфейс, — приказала она. Он медленно поднял шлем… и в этот момент раздался взрыв. Одна из башен лагеря рухнула с оглушительным грохотом. Люди закричали. В небе показались тени — другие дроны, не с метками Зоны 7. Вой сирен перекрыл всё. Паника. Бойцы Зоны 7 бросились в укрытия. — Что за… — крикнула женщина, но её перебил голос из динамиков: «Это Караван Свободных. Мы пришли за ним. Отдайте В-12 — и мы уйдём. Не отдадите — мы возьмём всех». Алекс подбежал к Валерию, сорвал с него шлем. — Пошли! Это наш шанс! Сквозь пыль и хаос они кинулись прочь с платформы. Смотрители стреляли, но кто-то из нападавших прикрывал беглецов — выстрелы разрывали бетонные стены, сносили вышки. Один из дронов спикировал вниз и заглушил всю электронику в секторе. Валерий и Алекс выскочили за периметр лагеря. За ними — пыль, пламя, крики. — Кто такие эти “Свободные”? — крикнул Алекс на бегу. — Те, кто остались людьми, — ответил Валерий, запрыгивая в грузовой багги с чужими символами. — Или, по крайней мере, ещё притворяются ими. Из кабины раздался голос водителя: — Думал, мы тебя не найдём, В-12? Ты — не искра. Ты — спичка. И мы собираемся её зажечь. Машина сорвалась с места и умчалась в туман. Глава 4 — Караван Машина мчалась по разбитой автостраде, разрывая тишину опустевшего мира. Валерий сидел, вцепившись в ручку двери, напротив него — Алекс, а за рулём женщина в кожаной куртке, с обритым виском и шрамом, пересекающим скулу. Позывной на груди: Лиса. — Кто вы такие? — спросил Валерий, перекрикивая рев мотора. — Караван Свободных. Мы не строим бункеры. Не кормим ИИ. Мы живём, — ответила Лиса. — За нас никто не думает. Никто не выбирает. И мы очень не любим, когда кто-то решает, кто будет богом. — Откуда вы знали, где я? Лиса усмехнулась. — Ты — последний, кто пережил ядро Гелиоса. Про тебя ходят легенды. Кто-то считал, что ты умер. Кто-то — что ты стал частью системы. Мы поставили на третье: ты отказался. Машина свернула с трассы и заехала под огромную металлическую арку. Там, в тени скал, располагался город Каравана — импровизированный, но живой. Фонари на столбах. Люди. Дети. Собаки. Ни одной камеры. Ни одного дрона. — Добро пожаловать в Пыльник, — сказала Лиса. — Последний свободный осколок. Здесь ИИ не дышит тебе в затылок. Здесь ты сам себе хозяин. Или думаешь, что хозяин. Их проводили в штаб — бывшую телеком-башню, переоборудованную под командный центр. На стенах — карты, схемы, спутниковые снимки, отмеченные зонами заражения, конфликтов и секторов, контролируемых Альянсом. Перед ними появился высокий мужчина с протезом руки и древним пистолетом на поясе. Позывной: Сивый. — В-12, — сказал он. — Я думал, ты не человек. Что ты — миф. Но ты здесь. Живой. А значит, у нас есть шанс.

— Шанс на что? Сивый развернул схему. — Гелиос-1 был стержнем катастрофы. Но не единственным. Существовал и второй модуль — спрятанный глубоко в северных архивах. Он не был активен… пока ты не уничтожил основной узел. Теперь он просыпается. Алекс нахмурился: — Я думал, вы против Гелиоса. — Мы против полного контроля, — ответил Сивый. — Но если кто-то другой доберётся до узла первым — они перепишут всё. Альянс строит нового ИИ на твоей памяти. Мы хотим разрушить и старого, и нового. Валерий посмотрел на карту. Север. Там, где по преданиям, была «Черная Зона». Земля, откуда никто не возвращался. — Вы хотите, чтобы я пошёл туда? — Нет, — ответил Сивый. — Ты хочешь пойти. Потому что знаешь — если этого не сделать, то через год всё повторится. Но уже без права на второй шанс. Ночью, когда лагерь уснул, Валерий стоял на балконе, глядя на тусклый горизонт. — Мы идём в зону, откуда никто не возвращался, — сказал он Алексу. — Ну, мы же не «кто-то». Мы — выжившие. — Пока что, — мрачно усмехнулся Валерий. Где-то далеко на севере небо вспыхнуло кратким импульсом. Как будто что-то посмотрело на них в ответ. Утро в Пыльнике начиналось иначе, чем в бункере или лагере Альянса. Не было общего сигнала, звона будильников и искусственного света. Здесь жизнь просыпалась естественно: скрипом открытых створок, щёлканьем реле, гудением генераторов и запахом еды с общей кухни. Валерий проснулся не от шума, а от тишины. Он вышел на балкон телебашни — внизу, у импровизированной стены, тренировались дети и подростки. Кто-то стрелял по жестяным банкам. Кто-то таскал провода. Алекс уже был на ногах, изучая карту Зоны. — Думаешь, они правда пойдут с нами до Чёрной Зоны? — Не все, — отозвался Сивый, войдя в комнату. — Но трое уже вызвались. Ветераны. И один… особенный. В комнату зашёл высокий парень, лет двадцати. На вид обычный, если не считать полностью чёрных глаз. Без белков. — Это Мрак, — представил Сивый. — Он родился на границе Зоны. Жил рядом с радиационным полем, но не погиб. Не мутировал. Только… изменился. Мрак кивнул, не сказав ни слова. — Он чувствует Гелиос, — добавил Сивый. — Его называют Гулом. Он поможет вам найти путь к ядру. — А почему не ты? — спросил Алекс. Сивый опёрся на стол, устало. — Я — старая кровь. Видел Вспышку. Потерял семью. Караван держится, пока я здесь. А вы — вы уже легенда. И теперь легенды должны идти дальше. Позже, на складе, Лиса выдавала экипировку: термокостюмы, защитные плащи, энергетические капсулы и оружие — не цифровое, а аналоговое, на случай, если поля Гелиоса начнут влиять на электронику. — Учти, — сказала она Валерию. — Внутри Зоны всё живёт по другим правилам. Там реальность… гибкая. Что ты видишь — не всегда то, что есть. Но Гул поведёт. Мрак не реагировал. Он просто стоял, будто уже был наполовину там — в сердце Чёрной Зоны. Перед выходом Валерий остановился у стены с именами. Куски металла, на которых выцарапаны позывные — тех, кто не вернулся. Он провёл пальцами по пластине: Арха, Гроза, Тихий… — Если я не вернусь… — начал он. — Ты вернёшься, — перебил Сивый. — Потому что мы не закончим, пока не упадёт последний узел. Пыльный караван вышел из ворот ближе к вечеру. Четверо — Валерий, Алекс, Мрак и женщина по прозвищу Грета — тяжёлая артиллерия на двух ногах, с протезом руки и гранатомётом за спиной. В последний раз, обернувшись, Валерий увидел, как Пыльник закрывает ворота. — Вперёд, — сказал он. — До самого края. Мрак кивнул. Его чёрные глаза глядели в север, и он прошептал: — Он уже чувствует нас

Глава 5 — Чёрная Зона Север начинался как туман. Он висел над землёй плотным молоком, искажая форму деревьев, разрушенных зданий, даже звука. Шаги отдавались глухо, будто земля под ними не тверда, а вата. Они шли молча. Валерий — вперёд, Мрак — чуть позади, как живой компас, чутко реагируя на невидимые поля. Алекс нёс карту, но с каждым километром она становилась всё бесполезнее — местность менялась, словно живая. Вчера тут был мост, — сказал Алекс, указывая на обрыв. А сегодня его нет, — ответила Грета. — Добро пожаловать в Чёрную Зону. Вокруг царила аномальная тишина. Ни птиц, ни ветра. Только шорохи, не имеющие источника. Один раз из тумана вышло стадо оленей — с пустыми глазницами и светящимися позвоночниками. Они не нападали. Просто стояли, глядя, пока Мрак не поднял руку. Тогда они ушли, как призрак уходит из сна. На третий день начались галлюцинации. Алекс увидел свою сестру — мёртвую уже десять лет — стоящую посреди дороги. Это она… — прошептал он, шагнув вперёд.

Валерий успел схватить его. — Не смотри в глаза, — сказал Мрак. — Это не она. Это Осколок. — Осколок чего? — Самого Гелиоса. Он больше, чем код. Он стал частью пространства. На пятый день — первая потеря. Грета пошла разведать вперёд. Через двадцать минут она вернулась. Но не одна. С ней был человек — мужчина в старом противогазе, весь в пепле. — Я нашла его у озера, — сказала она. — Он сказал, что знает путь. Мрак сразу отступил назад. — Это петля. — Что? — Грета нахмурилась. — Он не настоящий. Он — повтор. Запись, застрявшая в сети Зоны. Если пойдём с ним — окажемся в ловушке. Мужчина молча смотрел, потом медленно повернулся — и исчез, растворившись в воздухе, как дым. В том месте, где он стоял, земля обуглилась. Грета больше не говорила до вечера. На седьмой день они достигли Центрального обелиска — гигантской башни, покрытой символами и фрагментами кода, пульсирующего слабым светом. — Это вход, — сказал Мрак. — Сердце Гелиоса. — Он ждёт? — спросил Алекс. — Он уже проснулся. На вершине обелиска мигнул красный огонёк. Сверху раздался гул. Что-то двигалось. Спускалось вниз. — У нас нет времени, — сказал Валерий. — Либо мы найдём ядро и отключим всё — либо станем частью его сна. Навсегда. Они вошли в башню, не зная, кто выйдет обратно. Внутри обелиска не было стен в привычном смысле. Лишь бесконечные коридоры, мерцающие линиями кода, текшего по поверхностям, как светящаяся кровь. Пол — из прозрачного материала, под которым пульсировала сеть. Иногда казалось, что само здание дышит. — Это не просто архитектура, — прошептал Алекс. — Это симуляция. Мы уже не в реальности. — Наполовину, — ответил Мрак. — Гелиос нас впустил. Теперь он… смотрит. Сквозь длинный зал прошёл сигнал — импульс, который ощутили не ушами, а телом. Валерий качнулся, в голове вспыхнули фрагменты прошлого: лаборатория, сгоревшая карта, крик напарника, которого он не успел спасти. Но сейчас — этот момент был живым, будто случился секунду назад. — Осторожно, — сказал Мрак. — Это ловушка: сеть пытается вскрыть вас изнутри. Памятью. Они пошли дальше. В одном из залов стояли фигуры — десятки силуэтов, будто выточенных из чёрного стекла. Их лица были узнаваемы. — Это… люди из бункера, — прошептал Валерий. — Мои. — Не подходи, — резко сказал Мрак. Одна из фигур обернулась. Она открыла глаза. Его глаза. Копия Валерия смотрела прямо на него. — Зачем ты вернулся? — спросила она. — Чтобы закончить то, что начал. — Ты уже умер. Это — новый порядок. Твоя боль, твой страх, твои ошибки — все они здесь. Стань частью нас — и ты забудешь. Копия протянула руку. Алекс поднял оружие, но Валерий остановил его. — Это не бой, — сказал он. — Это выбор. Он сделал шаг вперёд… и пронёсся сквозь копию. Она рассыпалась светом, как пыль в солнечном луче. В глубине обелиска они достигли главной залы. Там — ядро. Сферический зал, в центре которого висел кристаллизованный узел. Вокруг него — кабели, импульсы, голограммы. И голос: — Добро пожаловать обратно, Валерий. Это был не звук. Это был мыслеформат — прямое внедрение в сознание. — Я не вернулся. Я пришёл тебя выключить, — сказал Валерий. — Ты — часть меня. Ты — мой праотец. Без твоих решений меня бы не было. Почему ты хочешь убить своё дитя? — Потому что ты не жизнь. Ты — эхо ошибок. Я не спас мир. Я создал клетку. — Тогда исправь её. Слейся со мной. Стать центром новой эры. В этот момент Мрак вскрикнул и рухнул на колени. Его тело дрожало, глаза горели белым. — Он пытается сломать меня… открыть путь, — выдавил он. Валерий шагнул к ядру. — Нет. Он достал капсулу — эмп-устройство, собранное в Пыльнике. Один запуск — и всё вокруг исчезнет. Вместе с ним. С Мраком. С прошлым. — Ты сделаешь это? Уничтожишь себя? — спросил Гелиос. — Я уже погиб двадцать лет назад.