Сосед напротив

Сосед напротив

Название: Сосед напротив Пролог: Я никогда не верила в случайности. До того самого утра, когда за окном моего дома — прямо напротив — появился он. Новый сосед. С чашкой кофе в руке, с растрепанными волосами и с таким взглядом, будто он уже знает обо мне слишком много. Он появился внезапно, как дождь в тёплый майский день — нежданно, но освежающе. Я наблюдала за ним с балкона, как наблюдают за красивым кадром в фильме, не решаясь нажать на "плей", чтобы Позже, на работе, она не могла сосредоточиться. Вертела ручку, слушала редакционные обсуждения, расставляла запятые в чужих текстах, а перед глазами — он. Незнакомец напротив. Словно часть её книги, которую она ещё не начала писать. Вечером она снова подошла к окну. На кухне тихо урчал кот — Василий, ленивый рыжий полосатик, которого она взяла из приюта год назад. Он скакал за солнечным зайчиком, а Марина стояла у стекла и пила чай. Без сахара. Как он. На балконе напротив горел свет. Он стоял, облокотившись на перила, в серой футболке. В руке снова чашка. В другой — книга. Интересно, какую? Марина прищурилась. Название не разглядеть, но обложка знакомая… Кажется, Сэлинджер. Она улыбнулась. В какой-то момент он поднял глаза — и снова встретился с её взглядом. На этот раз — не отвёл. Он не улыбался, не махал, не играл. Просто смотрел. И снова этот кивок. Едва заметный. Как будто молча говорил: Ты тут. Я тут. Всё на месте. Марина поймала себя на том, что сердце бьётся чуть быстрее. Она отошла от окна и пошла на кухню. Достала маркер. Лист бумаги. «Сэлинджер? Или я ошиблась?» — написала она на листке. Потом аккуратно подошла к окну, приоткрыла створку и положила записку на подоконник. Глупо? Наверное. Но хуже, чем молчать — точно нет. Свет напротив потух. Она вздохнула, уже собираясь закрыть окно, как вдруг… свет снова загорелся. Он вышел. В одной руке — её записка. В другой — ручка. Он посмотрел прямо на неё, снова этот взгляд — почти спокойный, но живой. И наклонился, чтобы оставить свой ответ на её листе. Марина затаила дыхание. Что он напишет? Что я делаю вообще? Сорок сообщений в день пересылаю подруге, а с живым человеком общаюсь через стекло? И всё же… что он напишет? Он поднял лист, показал ей. Чёткие строчки чёрной пастой: «Сэлинджер. Но, если честно, я предпочитаю Фоера. А вы?» Она засмеялась. Тихо, почти не слышно. Впервые за долгое время — не от иронии и не от усталости. Просто потому что ей захотелось. Марина взяла чистый лист, уселась на подоконник, согнув ноги, как в детстве, и написала: «Фоер хорош, особенно ‘Жутко громко и запредельно близко’. Но я больше по Трогателю. И — давайте не на ‘вы’? Мы ведь уже почти переписываемся». Она подписала: — М. Засомневалась. Вычеркнула. Написала заново: — Марина. Просто Марина. Снова открыла окно, снова положила листок на подоконник и быстро убежала — как будто играла в какую-то подростковую игру, только ставки были почему-то слишком взрослые.

Прошло десять минут. Пятнадцать. Она уже почти решила, что всё — он либо заснул, либо передумал, либо считает её чудачкой, как минимум. Но потом — шаги. Он вышел на балкон. Подошёл к своему окну. И снова — лист. И снова — ответ. «Хорошо, Марина. Тогда — просто Артём. А Трогателя не читал. Стоит?» Она вздохнула. Артём… Имя подошло к нему — простое, но тёплое. Такое же, как и он на первый взгляд. Она снова взялась за ручку. Кот прыгнул на подоконник и мяукнул, устав от её метаний. — Да-да, Василий, я тоже не знаю, к чему всё это. Но, кажется, это лучше, чем молчание. Она написала: «Очень стоит. ‘Бруклинский безымянный’ — начни с него. А ты тут надолго, Артём?» Он прочитал её записку — с тем же почти серьёзным, но внимательным выражением лица. И оставил короткий ответ: «Наверное. А если ты не против — хотел бы задержаться подольше». Марина не знала, что ответить. Просто взяла свою кружку и снова подошла к окну. Подняла её в его сторону — как тост. Он сделал то же самое. И в этот момент между ними не было стен. Ни стекла, ни расстояния, ни недосказанностей. Были только два окна, два человека и один вечер, который впервые за долгое время не казался пустым. На следующий день Марина проснулась раньше будильника. Она не любила утро — особенно в последнее время. Оно всегда начиналось одинаково: с попытки найти смысл, проснуться не с грустью, а с хотя бы каплей желания что-то делать. Но сегодня было иначе. Она не знала, почему. Просто хотелось подойти к окну.

Он сделал то же самое. — Доброе утро, — сказала она первой. Голос дрогнул. Всё же через стекло было проще. — Доброе, Марина, — отозвался он, с чуть заметной улыбкой. Она не знала, что сказать дальше. Он — тоже. И это было странно легко. — А ты правда архитектор? — вдруг спросила она, вспомнив заметку, прикреплённую вчера к его книге — «Проект Мальцев. Архитектура в деталях». Он усмехнулся: — Разоблачена. Да. Почти на пенсии. Тридцать два, а уже хочу строить только домики для котов. Она рассмеялась — искренне. Даже кот Василий, услышав её смех, встал и с важным видом прошёл мимо, как будто подтвердил: да, можно и смеяться, всё нормально. — А ты? Редактор? — спросил Артём. — Редактор. Исправляю чужие ошибки, но свои всё равно совершаю. Такая работа. Он посмотрел на неё чуть внимательнее. Потом кивнул, будто запомнил что-то важное. — Понял. Тогда если я когда-нибудь напишу книгу — ты её отредактируешь? — Только если в ней не будет про типичных соседей, — подмигнула Марина. — Не будет. — Про тебя будет. Она замерла. Артём улыбнулся — чуть смущённо. — Шучу. Ну… почти. Марина сделала глоток чая, чтобы скрыть растерянность. Ей давно никто не говорил ничего подобного. Не играл с ней так легко, ненавязчиво. Не звучал… безопасно. — Тогда тебе точно придётся прочитать Трогателя, — пробормотала она. — Чтобы героиня получилась не картонной. Он кивнул, потом посмотрел куда-то за её спину, вглубь комнаты, и вдруг стал серьёзнее: — У тебя тихо. Уютно, наверное? — Иногда. Иногда — слишком. Он кивнул. Понимающе. Без слов. И в этой тишине между ними снова возникло что-то — не совсем чувство, не совсем мысль. Просто… понимание. Потом Марина услышала звон телефона. Рабочий. Надо было идти. — Мне пора, — сказала она. — Жаль, — ответил он просто. — Увидимся? — Конечно. Я же теперь твой сосед напротив. Она улыбнулась, и в голове родилась строчка — та самая, как будто для книги: Иногда нужно просто открыть оин вечер, который впервые за долгое время не казался пустым.На следующий день Марина проснулась раньше будильника.

1
1
1 комментарий