Настоящая кровь: история группы Big Blood

Цербер, огонь и печатная машинка

На север от Бостона, в крохотном Портленде (штат Мэн), лидере по «привлекательности» в США и побратиме Архангельска, жили юноша Калеб и девушка Коли́н. В 15 лет Калеб освоил гитару, еще через пять лет стал сооснователем местной группы, еще через пять лет пригласил туда Колин.

А еще через пять лет они в собственном доме создали одно из интереснейших явлений XXI века — Big Blood.

Текст вынудил написать себя огромным, с отсылками к множеству других имен и названий, поэтому кому лень — вот кратко суть: Big Blood — это очень хороший музыкальный дуэт, здесь будет много их и около-их песен; но вот вам сразу одна из ключевых, останьтесь во вкладке на эти 8 минут хотя бы.

А остальным — добро пожаловать дальше.

Первая серьезная группа, где играл Калеб Малкерин, называлась Cerberus Shoal (в честь викторианского сборника поэзии), и ради нее ему пришлось временно переехать из родного Портленда ближе к Бостону, ко второму сооснователю Крису Сазерленду.

Начав с эмоподобного, бормочуще-крикливого рока с протяжными гитарами, вдохновленного заметной группой Slint, уже ко второму альбому CS выдохнули и стали играть мелодичный пост-рок — по меркам 90-х поначалу даже не слишком интересный.

Но музыка стала меняться к третьему и особенно четвертому альбому. В 1997-м группа записала Elements of Structure / Permanence, два огромных, разреженных трека под сильным влиянием не только отцов американской мечтательной тормозухи Bark Psychosis, но и фольклорной и психоделической музыки. Всё это было вживлено в неторопливые инструменталы в духе некоторых краутрокеров 70-х, вроде Agitation Free или Popol Vuh, — но переизобретено под девяностые, повидавшие уже и перепродюсированный нью-эйдж, и трезвых панков.

А в 1999-м вышел Homb, главное, пожалуй, достижение группы и пик того, куда они шли пять лет. Пока неподалеку разбушевалась политически заряженная команда Эфрима Менука, а на пороге миллениума уже назревала орда сахарного пост-рока новой формации, Cerberus Shoal подытожили свой размытый жанр красивейшей музыкой вне времени, величественной, как античные постройки, — с совсем уж этнической перкуссией, прозрачным звуком гитар и сильным влиянием джаза.

К античности отсылает и главный трек здесь, грандиозный Omphalos (греческий «пуп земли», сакральный камень, затыкающий брюшину планеты).

Примерно здесь, на пороге тысячелетий, в числе прочих новичков в группе появляется Колин Кинселла, уже состоявшаяся художница и обладательница странного и привлекательного голоса. Вокал Колин стал точкой бифуркации для Cerberus Shoal и невольным поводом отойти от пост-рока к авангардному прогрессив-фолку.

Многие треки группы всё еще продолжались свыше 8-10 минут, но их структура и композиционный подход поменялись кардинально. Теперь это были рваные фолк-сюиты с вокальными слоями, помноженные на экспериментальное баловство. А за последующие несколько лет еще и давшие сильный крен в сторону свежего движения New Weird America с его фрик-фолком и кислотными обложками.

В первые годы XXI века CS записали сразу несколько сплитов, главным из которых стал Vim and Vigour совместно с Аланом Бишопом. Бишоп — один из двух братьев-основателей, без преувеличения, легендарной группы Sun City Girls, что с середины 80-х выпустила за полсотни альбомов практически во всех возможных жанрах, навешивая на экспериментальный (фолк-)рок и нойз, и арабскую музыку, и импровизационную декламацию.

В общем, отметиться на одном диске с таким человеком почетно. Тем забавнее, что сторона Бишопа вышла скучноватой, а вот Real Ding группы — один из грандиознейших треков, что вам доведется услышать: 18 минут стука печатной машинки, грустных аккордов и размноженного вокала Кинселлы.

Запомните этот момент, он пригодится ниже.

Последней заметной работой Cerberus Shoal стал альбом 2005 года The Land We All Believe In: не без искорок, но заблудившийся в собственных ногах длиной в час. По признаниям участников, их начинала тяготить собственная переусложненная музыка; огромное количество идей сталкивалось, обсуждалось и отмирало.

В попытках отвлечься Калеб и Колин, которые к тому моменту уже были парой, стали развлекаться дома импровизированной звукозаписью.

У него — огромный опыт мультиинструменталиста и звукоинженера (на сегодня — более 20 лет опыта в портлендской студии, помимо своей музыки).

У нее — голос: классически сильный в контексте универсально зычной хиппи-леди вроде Грейс Слик, но уникальный по тембру, словно чуть более звенящий, чем постоянно ожидаешь.

Доразвлекались они до серии местных концертов в 2006 году, когда после первого десятка записанных песен появилось с чем выступать. Так у новоиспеченной группы Big Blood появилась первая официальная запись: концертный альбом с одним треклистом, но пятнадцатью (!) версиями обложек. Большая их часть, очевидно, навсегда осела оффлайн в руках счастливчиков в тот вечер.

К слову, обложки с самого начала и по сей день рисует сама Колин (на сегодня — более 20 лет художницей и многолетний стаж на кафедре в колледже искусств штата Мэн). Некоторые из-за корявых образов тянут только на примитивизм, но большая часть, напротив, восхитительна, особенно колористикой.

После нескольких концертных треклистов дуэт стал записывать и привычные студийники — но по сути это был всё тот же слегка (и зачастую намеренно) lo-fi психоделический фолк с где легким, а где изрядным налетом авангардного духа.

• Использование обрезков и обрывков гитарного и прочего шума в качестве «клея» между треками — а также активное внедрение интерлюдий, микротреков, атмосферных переходов в минуту-две.

• Размежевка песен неожиданными инструментальными пассажами — и такие же неожиданные вокальные всплески посреди вроде бы предсказуемого инструментала, вдруг не добежавшего до конца свой блюзовый квадратец.

• Высококлассная работа с эхом, реверберацией и дорожками, когда из мешанины слоев проступает не просто ритмика да атмосфера, но и нередко отличный сонграйтинг.

А во главе всего, конечно, голос Колин — без нее Big Blood не существовало бы. Выше упоминалась 18-минутная песня Real Ding, отчасти определивший новое лицо Cerberus Shoal. Он же определил и само существование Big Blood, где при правильном подходе из зацикленных партий, легкого гитарного фузза, разных колокольцев и волшебного вокала выкристаллизовывается музыка, что удерживает не 18 минут, а все 40 или 60.

На тот момент, к 2006 году, пятеро основных участников Cerberus Shoal стали жить в одном огромном доме, как своего рода музицирующая коммуна. Свободные эксперименты дуэта сподвигли и остальных просто брать да наигрывать что-то, пристроившись в свободном уголке. Так постепенно получился Fire on Fire, как бы сайд-проект от сайд-проекта.

[Забегая вперед: CS ничего путного больше не выпустили и де-факто как группа в бессрочном отпуске.]

Год спустя FoF созрели записаться, и им повезло сойтись с лейблом самого Майкла Джиры из Swans. Тот как раз приближался к концу своей десятилетней фолк-ссылки по сайд-проектам, да и его протеже Девендра Банхарт, видная фигура сцены New Weird America, уже сбежал на другие лейблы. Вероятно, Джиру привлекло (близкое ему тогдашнему) влияние блюграсса и американы, разбавившее психоделический фолк Big Blood более открытым песенным форматом.

За два года Fire on Fire выпустили альбом и ЕР, и за счет доступности это одна из неплохих точек входа в музыку сегодняшних героев. Но еще интереснее та, которую примерно тем же составом в том же 2008-м они сделали под вывеской Big Blood and Bleeding Hearts на одноименном альбоме.

Он и поныне остается их самой популярной работой, и грандиозная Graceless Lady отсюда встретила уважаемого читателя на входе. А еще — шпагоглотательница на яркой обложке, максимально густая атмосфера сродни готическому кантри и сильный сонграйтинг, где бойкие припевы могут перемежаться мрачными инструменталами, не теряя эмоционального заряда.

2010 год стал переломным для дуэта. Не в первый раз они выпустили сразу два альбома, но впервые дуплет был так удачен. Dead Songs получился ровным и более «песенным», чем обычно, со спокойным силуэтом на обложке и даже небывало мягкой для BB балладой New Eyes. А вот Dark Country Magic вошел во многие списки года и до сих пор остается одной из ключевых работ группы.

Но был и еще один релиз — епишка Operators and Things: с длинными песнями-крещендо (Destin Rain — одна из лучших баллад BB), музыкальными шутками и гениальным акустическим риффом в минутной Mouth of Seven Tongues.

Некоторым образом эта нелепая штуковина в 70 секунд из одной строчки и одного резонирующего перебора выражает суть творческого метода Big Blood: ты только начни, а там подхватит — и уже нечему будет остановить.

И правда: это единственный такой крохотный трек на моей памяти, которым невозможно насытиться, который не просто работает в своих [формально нелепых] рамках, а разрывает эти рамки в клочья; ближайшие аналоги, панковские двухминутки, — и те длиннее.

Впрочем, история про кролика Му-Ху (Moo-Hoo) по соседству почти такая же чудесная — благодаря Куиннизе Роуз Кинселле-Малкерин.

Дикий и прелестный детский голосок выше принадлежит дочке пары, родившейся, вероятно, где-то в середине 2000-х. Интересно здесь то, какое влияние семья оказывает на музыку Big Blood — и это даже оставляя за скобками дружескую коммуну музыкантов периода Fire on Fire, что по сути та же семья.

Самое очевидное, конечно — отдельные песни, как кроличий триллер выше или это призрачное двухминутное вступление к Dark Country Magic:

Но отсюда же растет и другая особенность: Big Blood строят собственную мифологию, где Куинниза и вдохновленные ей образы (дочери, женщины, любимые) занимают почетное место, а возвращаться к ним время от времени оказывается чрезвычайно интересно, как и наблюдать за взрослением девочки в ее номерах. А та самая Blood из названия — это, конечно, не только про смерть, но в первую очередь про семью.

То же касается и остальных. Если пройтись по треклистам большинства альбомов BB, можно будет увидеть множество песен, словно разбитых на части, причем беспорядочно: один из альбомов сходу начинается с Away pt. II, другой из ниоткуда выдает Comin’ Home III — но предыдущие две, конечно, тоже были, просто на другом диске.

Есть (спустя несколько лет) вторая часть и у Oh My Child, упомянутой выше. Или чудная грув-связка No Gravity Blues — Low Gravity Blues; разницу в гравитации оцените сами.

Конечно, это не беспомощное перемалывание удачной песни в костяную муку а-ля Metallica, а просто способ рефлексии над творчеством, нити памяти, прорастающие даже вертикально. Натыкаться на знакомый мотив спустя пару лет, а не просто финальную репризу какого-то трека спустя полчаса — вполне увлекательный способ занять поклонников и самих себя.

Начиная примерно с 2012-го, дуэт перестал забавляться всё новыми псевдонимами и начал просто выпускать по новому альбому примерно раз в год. Впрочем, хуже не стало: формально выстраивая почти каждую следующую работу вокруг какой-нибудь фишечки, от активного семплирования или электронной подложки до дроуна или неприличного количества вокальных слоев, BB по-прежнему каждый раз творят что хотят и что умеют.

Особняком за этот период стоит, пожалуй, двойник Double Days I/II 2015 года. Это не просто один из самых мелодичных альбомов проекта, здесь еще и самые сочные каверы за всю их историю: и это для группы, которая переделывала Can, Velvet Underground и Silver Apples!

На DD же очутились Planet Caravan от Black Sabbath, народная Wild Mountain Thyme, по которой уже прошлась толпа народа от Ван Моррисона до Альберта Кувезина, и, что особенно важно, «кьюровская» Disintegration.

Последняя — эталон того, как и зачем вообще перезаписывать музыку, если уж делать это. Хорошая кавер-версия дает что-то понять слушателю и про песню, с которой всё началось, и про людей, которые решились ее переделать во что-то новое.

И Disintegration с вокалом Кинселлы начинается так прозрачно, что через нее, как сквозь рыбку-хирурга, просвечивает сама суть, скелет пост-панка (который в лучшие свои моменты всегда брал минимализмом). А заканчивается фейерверками и звенящим заревом, на какое в четыре руки способны только Big Blood.

На странице группы на Free Music Archive, куда они выложили бесплатно большую часть своего материала, есть девятилетней давности комментарий от 65-летнего человека:

И пускай у меня сейчас любимая группа всех времен немножко другая, не раз и не два я натыкался на ту же мысль:

Если и есть на свете баланс между экспериментом и доступностью, между хипповским бессребренничеством и карманным хобби, между импровизационным баловством и тысячами часов опыта, между живой самодеятельностью и оформленным искусством — я бы тоже записал туда первыми именно Big Blood.

Из бренчания на ступеньке они создали локальный феномен, и любят их сквозь все эти годы потому, что им самим всё это по-прежнему нравится, словно восторженным семнадцатилеткам.

Здесь должно быть что-то про внутреннего ребенка, но я просто оставлю зафуззованное признание.

Bandcamp: https://dontrustheruin.bandcamp.com

FMA: http://freemusicarchive.org/music/Big_Blood