Fogh Depot — московская даркджаз-группа в поисках нового звучания

Беседа с основателем группы Алексеем Гусаковым о музыкальных стилях, философии джаза и сериале «Мир! Дружба! Жвачка!».

Я «поймал» Fogh Depot в саундтреке к сериалу «Мир! Дружба! Жвачка!». Фрагмент из Cloud Apiary звучит в самые мрачные и напряжённые моменты, связанные с одним из героев сериала, Аликом, который ко второму сезону подсел на наркотики и теперь галлюцинирует. Это очень мрачный и эмоционально тяжёлый электронный семпл, который цепляет с первой же ноты.

Fogh Depot — московская даркджаз-группа, которая сейчас как раз записывает новый альбом. Причём за рубежом группу знают, кажется, гораздо лучше, чем у нас. В рамках рубрики «Музнаходки» я связался с одним из создателей группы, Алексеем Гусаковым и пообщался о столь специфическом поджанре, как даркджаз.

Расскажите, как вы оказались в OST к сериалу «Мир! Дружба! Жвачка!» и как проходило сотрудничество с сериальщиками?

В сериале мы оказались почти случайно. Я так понимаю, кто-то из тех, кто был задействован на производстве сериала, решил показать режиссёру смонтированный эпизод под нашу музыку. Он увидел, что всё вместе хорошо работает, и наш трек, по сути, стал мини-темой одного из героев сериала.

Взаимодействовали мы через наш лейбл Denovali Records — они вели переговоры и держали нас в курсе дела. Для них это стандартная процедура, они имеют в этом опыт: лейбл лицензировал музыку своих артистов для Netflix и HBO.

В интервью «Кольте» вы говорили, что в Европе, США и Австралии у вас слушателей гораздо больше, чем в России – изменилась ли ситуация к текущему моменту? Повлияло ли появление вашей композиции в сериале?

Сейчас у нас примерно поровну слушателей в России и за рубежом. Очень много прибавилось слушателей из России после выхода сериала. А ещё, я думаю, сказалось то, что мы играли живые концерты, в том числе и в регионах.

В 2017 были на международном фестивале Сергея Курёхина в Санкт-Петербурге, в 2019 году — во Владивостоке на фестивале Ильи Лагутенко V-Rox, осенью 2020-го съездили в отличный город Самару. Поэтому за это время у нас сформировалось комьюнити слушателей, которые видели нас живьём, запомнили нашу музыку, добавились к нам в сообщество в VK.

А раньше ваша музыка звучала где-то ещё? В кино или, быть может, других сериалах?

Наша музыка звучала, например, в проекте «Моно» ресурса «Батенька да вы трансформер» — про российские моногорода. Сообщество Fizika использовало наши треки для перфомансов во время самоизоляции. Это всё, что я могу припомнить.

В каком фильме вы бы мечтали звучать? Неважно, пусть это даже будет старая лента.

Этот вопрос предполагает, что мы ставим свой саундтрек взамен уже существующего, а этого бы делать не хотелось. Я, например, впервые посмотрел недавно «Талантливый мистер Рипли». В этом фильме удивительно грамотно чередуются моменты напряжения и моменты, когда история тебя «отпускает», и можно перевести дух. Такая скрытая пульсация, американские горки, по которым режиссёр прокатывает зрительское внимание.

Ход довольно стандартный, но конкретно в этом фильме он реализован очень здорово. И, наверное, меня зацепило то, что большое место там занимает джазовая сцена. Вот, наверное, в каком-то таком фильме хотелось бы поучаствовать.

Если не считать альбом с ремиксами, вышедший в 2018-м, и сингл вместе с Анастасией Минстер, последний полноценный альбом от вас выходил в 2016-м. Затишье перед бурей? Над чем вы трудитесь сейчас?

Да, к большому нашему сожалению, с 2016-го мы не выпустили ни одного альбома. На это было две главные причины. Первая: в 2017-м группу покинул наш саксофонист Генрих. Нам пришлось искать замену, и это было очень сложно, потому что у него был свой неповторимый звук. Но нам повезло: к нам пришёл Толя Осипов, суперпрофессионал со своим звуком, видением и идеями. На него мы всегда можем положиться. Второе: мы стали искать новую эстетику. Потому что в рамках субжанра «даркджаз» нам стало неинтересно и скучно.

В общем, мы занимались тем, что интегрировали новый голос в свой лайв и параллельно искали новый звук и новые смыслы для нашей музыки. Первую задачу мы осилили довольно быстро, а со второй были большие проблемы. Когда отцепляешься от понятного формата, обнаруживаешь себя в невесомости: один небольшой импульс, и тебя куда-то бесконечно несёт, но осмысленность этого движения зачастую очень сомнительна.

В 2019-м мы сдали восемь демо-треков нашему менеджеру, но, честно сказать, ни у кого из нас не было уверенности, что материал нам нравится.

Ситуацию изменила пандемия. Возможно, повлияло уменьшение общего шума вокруг, а, возможно, просто настало время уже чему-то оформиться из всех наших бесконечных поисков. Я очень хорошо помню одно утро в мае 2020-го, посреди московского локдауна, когда я отчётливо увидел и услышал, каким должен быть новый альбом. Это был яркий момент полной ясности. Я сразу же позвонил Мише, нашему контрабасисту. Он сказал: «Да! Это точно оно».

Я понимаю, что сегодня такой подход к сочинению музыки выглядит довольно неэффективно, неоправданно и слишком заморочено. В конце концов, количество усилий на поиски звука и сочинение никогда не гарантирует того, что альбом получится хорошим и (или) понравится людям. Стримы мотивируют музыкантов стабильно выдавать контент в индустриальных объёмах, иначе внимание слушателя «убежит» в другую сторону. Но на нас эти аргументы почему-то никогда не работали.

За оставшиеся месяцы 2020-го мы дописали разом 9 треков на альбом. Работа шла удивительно легко. После того, как мы завершили компоновку демок, стало понятно, что это именно то, что нужно.

Кто создал Fogh Depot, кто в группе сейчас?

Fogh Depot создали мы с саксофонистом Генрихом. Сейчас в группе четверо человек: кроме меня (барабаны, сэмплеры), Миша (контрабас, клавишные), Толя (саксофон, клавишные) и Антон (визуальный ряд).

Какие идеи изначально стояли за Fogh Depot и как вообще группа образовалась?

Изначально каких-то глобальных идей за Fogh Depot не было, да и сейчас, это, скорее, исключительно эстетический проект.

Группа образовалась спонтанно: к 2014 году я успел поучаствовать в нескольких проектах с разной степенью андеграундности и авангардности. Мы с друзьями ездили по европейским фестивалям, слушали музыку европейских нишевых лейблов, я начал более или менее осваивать барабаны и открыл для себя дивный новый мир сэмплирования и синтеза звука.

В моей голове бродили идеи музыки на стыке электроники и живых инструментов. В этот момент я встретил Генриха, который уделял много времени игре на саксофоне, имел дома AKAI MPC 3000 и небольшую коллекцию аналоговых синтезаторов. У нас была куча идей на двоих, часть из которых и стали треками Fogh Depot. А название мы придумали сидя у него на кухне под саундтрек Burial.

Почти в любом тексте о вас употребляется слово «мрачный», да и в целом у дарк джаза довольно тёмная аура. А сами вы – мрачные ребята? Эта мрачность берётся из жизни или нагнетается музыкальными средствами для создания атмосферы?

Мы сами совсем не мрачные люди. Временами меланхоличные — это да. Но я бы не сказал, что мрачность — наше отличительное качество.

Первое, что всплывает в памяти при слове «даркджаз» – группа Bohren & der Club of Gore и саундтрек Бадаламенти к «Твин-Пиксу». Повлияла ли эта музыка на вас, или у Fogh Depot не настолько очевидные источники вдохновения? И как вы вообще пришли к такой музыке?

Да, на ранних этапах мы слушали и Bohren & der Club of Gore, и Бадаламенти, и много всякой жанровой музыки. Она вся на нас очень сильно влияла. Я сам пришёл к этой музыке через людей, с которыми активно общался с 2007 по 2014 год. С кем-то мы играли в одних проектах, кто-то организовывал концерты такой музыки.

Как вы предпочитаете писать музыку? Изначально прописываете всё или же экспериментируете на репетициях?

В основном мы пишем музыку дома, в своих bedroom-студиях. Обмениваемся идеями по почте или в мессенджерах, а потом перед репетицией обсуждаем, какие фрагменты будем «отыгрывать».

Я стараюсь перед каждой репетицией отводить минимум 10 минут на свободную импровизацию. Заглавный трек «Spirit» из нашего следующего альбома сочинился именно в такой импровизации. А Cloud Apiary, который попал в OST «Мир! Дружба! Жвачка!», вообще родился из звука мятой пластиковой бутылки, который мы случайно записали во время репетиции.

Что для вас даркджаз? Может быть, философия какая-то определённая?

Для меня «даркджаз» — нишевый жанр, элементы которого довольно быстро превратились в общедоступное и легковоспроизводимое клише. Мне кажется, никакой особой философии за ним толком никогда не стояло.

На втором альбоме мы стали сознательно дистанцироваться от этого жанра и вряд ли когда-нибудь в него вернёмся в чистом виде.

Что бы вы советовали ещё послушать из этого жанра или, может быть, жанров смежных.

Вот то, что мне нравится в европейском современном неортодоксальном джазе: Mammal hands, EOB, GoGo Penguin, Youssef Dayes.

Расскажите о том, какие инструменты используете — как живые, так и электронные. В том же Cloud Apiary, например.

В Cloud Apiary мы использовали пустую пластиковую бутылку, баритон-саксофон, электроконтрабас, живые барабаны, миди piano Yamaha, сэмпл от акустического контрабаса, кажется, ещё пару синтов.

Ваш самый прослушиваемый трек на Spotify — «Неваляшка». Что думаете насчёт передачи культурного кода в музыке? Есть ли в вашем творчестве русскость и, может быть, какая-то дань традициям? Всё-таки джаз, как и дарковые его версии, немного из других краёв.

От культурного кода в музыке избавится невозможно. Гораздо интереснее вопрос в том, насколько этот культурный код может быть интересен слушателям. У нас есть ещё один трек — «Светлый праздник», он построен на «перезвоне» из сюиты Рахманинова.

У нас есть мощный носитель русскости в группе — это наш контрабасист Миша. Так что в будущем мы от неё никуда не денемся. Даже несмотря на то, что большая часть наших слушателей — из Германии и США.

Как вы изначально попали на лейбл Denovali? Насколько сложно российской группе попасть на зарубежный лейбл, и что ей это в принципе может дать? И есть ли сейчас в России лейблы, которые работали бы на уровне того же Denovali?

Они нашли нас сами через Twitter. Честно говоря, не могу сказать, насколько сложно сейчас попасть на иностранный лейбл. Насколько я понимаю, среди московских проектов, особенно на электронной сцене, это довольно обычная практика. На мой взгляд, иностранный лейбл даёт две главные вещи:

По поводу российских лейблов: ничего на ум не приходит, но, возможно, это просто от недостатка информации: в определённый момент я перестал пристально следить за локальной сценой, чтобы полностью сосредоточиться на своей музыке.

Сейчас в России поднимается волна интереса к джазу: появился сайт «Джазист», крупные каналы в Телеграме обозревают новинки жанра, все пишут, например, про группу The RIG. Как вы считаете, действительно ли в России джаз становится снова великим, и с чем это может быть связано?

По поводу джаза в России: есть ощущение, что у нас есть два условных лагеря — ортодоксальный и неортодоксальный джаз. Кажется, что у ортодоксальных артистов предел мечтаний — сидеть на зарплате у Бутмана. А неортодоксальные в какой-то момент поднимают вокруг себя мелкую рябь интереса публики, лет пять на этой волне пытаются что-то сделать, а потом окукливаются в статусе «легенды локальной сцены», так и не сделав по-настоящему ничего заметного ни в культурном, ни в каком другом плане.

Пока этот цикл довольно устойчиво воспроизводится, но я уверен, что через какое-то время, возможно через 10-20 лет, а может быть, гораздо быстрее, из него начнут «вылетать» по-настоящему классные проекты. Причём как из ортодоксального лагеря, так и из лагеря экспериментаторов. Для этого нужны свободные ресурсы, промоутеры и менеджеры со своим видением, подготовленная, искушённая публика в достаточном количестве, чтобы проекты держались на плаву, клубная инфраструктура, амбициозные, открытые и свободные от локальных клише музыканты.

Судя по синглу «We Are the Prison», от изначального даркджаза вы ушли довольно далеко – куда-то в сторону электронного дрим-попа. Получилось очень здорово. Намерены ли вы продолжать эту линию, интересна ли вам в принципе песенная электроника?

«We are the prison» — был отчаянным экспериментом для нас. Мы раньше ни с кем не работали в коллаборациях. А песенный жанр был вообще для нас terra incognita. Это было здорово, большое спасибо Насте Минстер за то, что согласилась на эту авантюру. Мы готовы продолжать эксперименты и открыты всем предложениям. Но сейчас наш приоритет — альбом.

В прошлом году вы поучаствовали в программе музыкальных резиденций фестиваля актуальной музыки SOUND UP – расскажите об этом опыте, какая музыка родилась за эти пять дней?

Фестиваль резиденций Sound Up был для нас очень полезен. Во время резиденции нам выделили студию в подвальном этаже отеля «Рихтер», где мы были полностью предоставлены сами себе.

Я помню, однажды вечером мы сидели в этой студии, и Толя, наш саксофонист, показал мне свой набросок. Он звучал невероятно круто. Пару месяцев после этого мы «докручивали» его в разные стороны и в итоге сделали трек Richter, который будет на альбоме.

Какой спиртной напиток лучше всего подходит к вашей музыке?

Я уверен, что каждый из участников группы назовёт свой спиртной напиток, который ассоциируется у него с Fogh Depot. У меня это торфяной виски Laphroaig десятилетней выдержки.

Спасибо Дмитрию Ханчину за помощь с вопросами.

#даркджаз #foghdepot #беседы #музнаходки