Совсем не мёртвый космос или как Лавкрафт превратил вселенную в экзистенциальный кошмар

Юный создатель Ктулху, Азатота и прочих чудовищ, о которых даже помыслить чревато безумием, с детства был умным и любознательным мальчиком со стремлением постигнуть тайны окружающего его мира. Домашняя библиотека парнишки была одной из самых богатых в округе, юноша активно следил за ведущими открытиями в науке того времени, ведя обширную переписку со светлыми головами и известными университетами начала XX века.

Его увлечение тёмными уголками космической бездны нашло отражение в его творчестве, поставив его в один ряд с пионерами научной фантастики вроде Олафа Стэплдона и Айзека Азимова. Но в отличии от них Говард населил мир звёзд крайне недоброжелательными существами, о присутствии которых рядовому обывателю не рекомендуется даже задумываться.

Один из своих самых известных рассказов, "Пришелец из космоса", писатель не успел завершить до своей смерти, его завершил Август Дерлет, соратник Лавкрафта и ярый популяризатор Мифов Ктулху. В нём повествуется об обмене телами с представителями чужеродной и довольно жестокой цивилизации. Другой рассказ, "Коллапсирующий космос", написанный прижизненно в соавторстве с Робертом Барлоу, изображает войну развитого инопланетного альянса, с космическими кораблями, Великим инопланетным Советом и путешествиями через сотни световых лет, задолго до космоопер вроде Mass Effect.

Неудивительно, что корни большей части чудовищ его мифологии растут из мест, которые находятся от земли за световые годы. И Ктулху, и Ньярлатхотеп, и Йог-Сотот лишь случайные гости на бренной Земле, и хорошо, что о её существовании не догадывается спящий под вой безумных дудочников в центре мира его царь Азатот, чей сон как породил окружающую реальность, так и её убьет при пробуждении.

"Цвет из иных миров", ставший основой для известного фильма с Николасом Кейджем и грандиозного дополнения для одной из самых лавкрафтовских игр Darkest Dungeon, впитал в себя саспенс и иррациональный гнёт чёрной пустой неостановимой бездны, чьи цели и modus operandi останутся непознанными жалкими людскими умами.

Вселенскому кошмару писатель посвятил не только рассказы, но и стихи, в частности, небезысветные "Грибы с Юггота":

Но были у Лавкрафта рассказы о космосе, не включающие в себя чистую хоррор-составляющую, но оттого не менее угнетающие. "В стенах Эрикса" в соавторстве с Кеннетом Дж. Стерлингом рассказывается о трагической смерти колониста в невидимом лабиринте людоящеров с Венеры, который в агонии раскаивается перед аборигенами за притязания землян на их дом. Другой написанный в соавторстве рассказ, "Переживший человечество", созданный с помощью уже упомянутого Роберта Барлоу, опишет трагедию последнего человека на Земле, который из-за увеличившегося вследствие естественных звёздных процессов Солнца погибает, разбив голову в колодце в поисках остатков воды на нашей выжженной планете.

Отдельное место космосу уделено в Цикле снов, в котором Рэндольф Картер блуждает по стране сновидений со своей полноценной географией, политикой и мироустройством, добираясь путешествиями по компульсивным сновидениям до центра мироздания, в надежде получить у древних божеств право на новое детство. Именно так, через сны, можно добраться до Азатота, царя демонов в центре космоса. В процессе жизни Картеру пришлось побыть и в теле инопланетянина с далёких планет, местоположение которых ему удаётся вычислить лишь приблизительно, пока он изучал науку и культуру своих новых сородичей, общающихся при помощи телепатии. Игра The Vanishing of Ethan Carter является одной из лучших отсылок на сомнамбулические похождения альтер-эго писателя, которому удалось после посещения запретного Кадата снова стать подростком и вернуться в утерянный родном дом.

Хотя Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth принято считать одним из лучших игровых воплощений писательской мысли, важную космическую и сомнамбулическую составляющую изобразили From Software именно в Bloodborne, сместив внимание с глубоководных, которым посвящено дополнение The Old Hunters, на ужасы космической крови, напитавшей не менее чудовищную человеческую животную натуру, создав монстров, которые не дадут покоя ни в реальности, ни в сладком забвении сна. Также, как у Лавкрафта, инопланетные твари не являют себя непосредственно и об их кознях удастся узнать лишь самым внимательным и чутким, которые обретут тысячу глаз и обратят их в бездонное небо, чёрное озеро над головой, в котором водятся существа, для которых небезызвестный Ктулху лишь маленькая морская собачка. Об истинном ужасе можно лишь догадаться по косвенным намёкам на его существование, но встаёт философский вопрос - а стоит ли?

Конечно, автор не успел воплотить за жизнь всё, что хотел. Ставший известным после сериала "Настоящий детектив", чью атмосферу небезуспешно одолжили Remedy для недавно вышедшего Alan Wake 2, Король в жёлтом Хастур был придуман Амброзом Бирсом и лишь косвенно упоминается в творчестве Лавкрафта. Тем не менее, именно ему было уделено огромное количество внимания в произведениях писателей-последователей лавкрафтовского хоррора, вероятно, из-за своей загадочности. В частности, в неплохом мистическом детективе по мотивам их книг, Sinking city от Frogwares, за всем стоит именно этот меняющий обличия как перчатки древний бог.

Moons of Madness является одной из немногих игр, в которых события происходят за пределами орбиты, на Марсе, на котором нет армии чертей как в Doom, зато есть существа, которых бесхитростной грубой силой вряд ли поборешь. Часто забывают, что в "Зов Ктулху", первом рассказе, изображающем подробно и вживую спящего бога из названия, наибольший урон был нанесён именно ментально, насылом безумия на глубоко чувственных людей, поэтов и художников, а сам Ктулху может спокойно пережить разрез пополам и заново срастись. Осознание, что даже сила ядерного заряда может не уничтожить громадного желеобразного монстра-телепата, вряд ли радует бренное антропоцентричное погрязшее в самолюбовании человечество, не правда ли? А ведь Ктулху отнюдь не сильнейший в пантеоне. В "Ужас Данвича" группе светил удалось лишь чудом при помощи Некрономикона прогнать обратно проникшее в нашу реальность дитя Йог-Сотота.

Одну из крупнейших колоний на Земле, по мнению Лавкрафта, инопланетяне смогли основать в ледах Антарктиды, неудачную экспедицию к которым писатель описывает в романе "Хребты безумия", подробно изображая старцев, бочкообразных очень твёрдых существ с звездообразной головой, крыльями и щупальцами для передвижения. Несмотря на относительно забавный, неловкий и не слишком угрожающий внешний вид, эти существа проявляли чудеса интеллекта, оставив огромные культурные следы, сокрытые в морозных лабиринтах, параллельно с запретными древними знаниями. Но по аналогии с Римской империей, даже величайшие цивилизации ждёт рано или поздно неизбежный крах, и старцев погубили их чудовищные безобразные вечноголодные слуги, шогготы, которые ничтоже сумняшеся пожрали своих хозяев, выйдя однажды из-под контроля вследствие неудачи. Один из них нападает на полярников, которые чудом спасаются и впредь советуют не отправлять экспедиций к проклятой ледяной земле. К сожалению, неудачливым старцам сравнительно мало уделено времени в играх и фильмах по мотивам.

Куда более злобными представлены соседи старцев, инопланетяне ми-го, которые не стесняются препарировать людей, извлекая из них мозг и нервную систему, утаскивая к себе с неизвестными целями - может, научными, а может, садистскими, а бренные тела пропавших использовать для заманивания новых жертв, как описано в рассказе 1930 года "Шепчущий во тьме". По всей видимости, такая незавидная участь ждёт тех безрассудных смельчаков, которые дерзнуть изучать жестокий и безжалостный космос, наполненный как относительно нейтральными старцами, так и утилитарно-хладнокровными ми-го. Сам их внешний вид угрожающ, напоминает смесь ракообразного существа и летучей мыши, в центре которой присутствуют трудно описуемые щупальцеобразные органы. Судя по щетинистым клешням, в животном царстве они являются несомненным хищником, обладающим к тому же недюжинным интеллектом.

Творчеством Лавкрафта вдохновлялось множество писателей по всему миру, от продающего бестселлеры Стивена Кинга, до куда менее популярных Клайва Баркера и Брайана Ламли. Тем не менее, ими редко освещается космическая природа непознаваемого хтонического зла. На это нечасто делается акцент и в играх, с редкими приятными исключениями вроде Darkest Dungeon или Sunless sea. Авторы Темнейшего Подземелья смогли прежде всего стилистикой игры и дизайном окружения представить многообразие чудовищ, которые могут предстать перед слабым человеческим разумом. Как и в случае с Bloodborne, решающую роль играет тонко переданная эстетика чужеродного безумия не из нашего мира, предвещая медленную, но неумолимую поступь инопланетного мрака. В Sunless Sea же главную скрипку играет проработанный лор мира, в котором отображена естественность жестокости и смерти в хладнокровной вселенной, механические детерминистские правила которой нельзя обойти. Это нашло успешное продолжение в Sunless Skies, отправившем игрока на небо, чуть ближе к небесам, откуда взирают на мир огромные непостижимые создания. Беспомощность человека, безнадёжно маленького перед неизвестной межпланетарной угрозой, пронизывает всю философию Говарда Филлипса.

Хотя Лавкрафт создал свой особый жанр литературы ужасов, достигнув в посмертии лавров Эдгара По, которым он искренне вдохновлялся, в массовой культуре тематика неземного ужаса до сих пор остаётся обскурной темой, за которую неохотно берутся потенциальные авторы. Трудно придумать что-то новое про вселенский ужас в постмодернистском мире, трудно подать его аудитории серьёзно и аккуратно, не опошлив замысел и не воплотив тонкий экзистенциальный кошмар в грубую физическую оболочку, которую так легко визуализировать, а следовательно, и познать, но ещё труднее сделать его коммерчески успешным. Неудивительно, что даже квестам по Лавкрафту вроде Darkness Within осталось место лишь в нулевых. Хотя уже упомянутые в статье Frogwares в этом году пытались реанимировать хтоническую угрозу в в Sherlock Holmes: The Awakened. Насколько успешно - вопрос мнений, но сам ремейк пошёл классике очевидно на пользу. Лавкрафт дал пристанище для сюрреалистического кошмара, трансцендентного и трансцендентального, внеземного и чужеродного, потому творчество по мотивам произведений писателя вряд ли прекратит существование раньше, чем само человечество.

#в_глубинах_космоса