Проклятие моря и театр справедливости: как устроено государство Фонтейн

Много воды утекло с тех пор, как я написала предыдущую статью с анализом политических реалий Тейвата. Выход поста о Фонтейне должен был состояться намного раньше — вскоре после релиза самого региона, пока все его обсуждают и тема на хайпе. Но я не гонюсь за дешевым хайпом, для меня главное — отдохнуть и выспаться. Поэтому вот я отдохнула, выспалась — и статья готова. Вы скажете — алё, там уже и Натлан вышел, и дождичек в четверг прошёл, а я скажу — авторы лонгов на ДТФ никогда не опаздывают, как и не приходят рано. Он выпускают лонги именно тогда, когда нужно.

Атлантида прекрасной эпохи

Государь-судья

Машина справедливости

О сущности верховной власти гидроархонта

Как будут работать тюрьмы при анкапе

Силовые структуры

Подводим итог

Итак, Фонтейн — государство, из которого родом все сценаристы MihoYo. Вот почему их диалоги наполнены главным, что составляет сущность Фонтейна, его гордостью и символом — водой. Вода здесь повсюду. Она омывает стены столицы — Кур-де-Фонтейн, она обеспечивает транспортную доступность, плещется в многочисленных фонтанах и по какой-то причине символизирует справедливость, что лежит в основе государства.

С водой же связана главная сюжетная интрига, а именно — зловещее пророчество, висящее над страной. Согласно ему, однажды Фонтейн затопят воды Первозданного моря, в котором растворятся все жители. Останется лишь гидро-архонт, одиноко плачущая на своем троне. Такая вот интерпретация мифа об Атлантиде и Великом потопе.

Путешествуя по Тейвату, мы движемся из символического прошлого в будущее, поэтому Фонтейн стоит еще на одну технологическую ступень выше предыдущих регионов. Стилистика костюмов напоминает Францию и Британию XVIII-XIX веков. Однако, архитектура, наличие научных институтов, прессы, граммофона и стилизованных под ретро робокопов-жандарматонов говорит о том, что Фонтейн находится в более позднем периоде — Belle Époque, то есть в своей Прекрасной эпохе. Так называют период европейской истории в конце XIX — начале XX веков (до Первой мировой войны), когда западная цивилизация наслаждалась миром, а изобретения, делающие жизнь проще и комфортнее, шли потоком.

Вот и в Фонтейне технические новинки появляются буквально на наших глазах. Например, Шарлотта, журналистка газеты «Паровая птица» получает в пользование только что изобретенный фотоаппарат.

В государстве есть как минимум два НИИ — гуманитарный Институт натурфилософии и технический Институт кинетической энергии. Там, в недрах центральной лаборатории, экспериментировали с энергетическими преобразованиями, в результате чего институт в буквальном смысле взлетел на воздух.

Хочется сказать, что от него и мокрого места не осталось, но на самом деле осталось — странные аномалии в виде парящих в воздухе водяных кубов до сих пор составляют живописную часть фонтейнского пейзажа.

Институт кинетической энергии — настоящий очаг прогресса. Он породил большую часть местных чудес техники: механических боевых танцоров, граммофон, турбопланер и шипучий напиток «Фонта». Что характерно, зарабатывает институт только на этом напитке. Что же стало с остальными патентами?

О продвинутости местной цивилизации говорит и наличие прессы. Правда, нам известно лишь одно издание — «Паровая птица». Увы, оно подконтрольно государству, так как редактора консультируются с чиновниками палаты Жардинаж о том, как им освещать события. Может это вообще местное информагентство, типа российского ТАСС. О независимых СМИ в Фонтейне также ничего не известно.

Государство имеет собственный источник энергии, да не один, а сразу два — индемнитиум и пневмусия. Пневмусия — просто очередная мамбо-джамбовая игровая механика, а вот сущность индемнитиума интереснее, о чем будет ниже. Главное, что энергия мощная и её дофига, так что Фонтейн — настоящая энергетическая сверхдержава.

Перед нами снова экзотическая форма государства, что-то вроде ненаследственной монархии с мощным легистским обвесом. Власть передается без всяких демократических процедур из рук в руки, хотя и не по праву родства: от архонта Эгерии к архонту Фокалорс, а та передала державу и скипетр главе судебной власти Невилетту.

При этом, став верховным правителем, Невиллет не перестанет быть верховным судьей. Учитывая, что ему уже подчиняется Сумеречный двор - местная силовая структара - и подконтрольна энергия пневмусии, мы получаем опасную концентрацию власти в одних руках. Не находится ли Фонтейн на пути к диктатуре?

Важный элемент монархической формы правления — сакральный статус монарха, то есть вера народа в его святость и особую благодать, из которой и проистекает право на власть. Правда, для этого монарх должен периодически являть народу свой пресветлый лик и творить какие-нибудь благостные дела. В Фонтейне это правило неплохо соблюдается. Для явления царя народу построен целый роскошный театр «Эпиклез». Бывшая до недавнего времени верховным правителем Фурина буквально вынуждена была там регулярно появляться и разыгрывать из себя мудрого и справедливого правителя. Так поддерживалась стабильность режима.

Легистским я называю режим потому, что главной в нем, без сомнения, является судебная власть, и она в Фонтейне устроена весьма своеобразно.

Из курса обществознания за шестой класс мы знаем, что есть три ветви власти — законодательная, исполнительная и судебная. В идеале все три должны друг друга уравновешивать, чтоб никто не был главным, но в Тейвате какая-нибудь ветвь вечно норовит подмять всё под себя. В Фонтейне победила судебная ветвь.

Если в настоящих государствах существует система судов разных инстанций, включая верховный и конституционный, то здесь существует один главный суд, где вершатся все дела. Он проходит в театре «Эпиклез» и все судебные разбирательства организованы как театр, на который может прийти любой желающий.

Суд, совмещенный с театром — весьма остроумная, на мой взгляд, отсылка к театральной сущности самого судебного процесса, в котором люди не столько личности, сколько актеры, играющие определенные роли — адвоката, прокурора, потерпевшего, подсудимого и т.д. Это в буквальном смысле судебное представление. Немаловажно, что оно является открытым, а значит обеспечивает прозрачность и гласность суда. В отсутствие демократии это неплохой способ поддерживать доверие народа к государству.

Также театр - отсылка к культуре европейского общества XVIII-XIX веков, где театр был самым актуальным из искусств и занимал гораздо более важное место в жизни горожан, чем сейчас. По сути, именно в театре тусило светское общество, там обсуждались все важные общественные вопросы. Эпиклез в Фонтейне тоже больше чем театр - это средоточие социальной жизни.

Верховный судья Фонтейна носит титул юдекса, по сюжету эту должность занимает Невиллет. Но, как всегда, есть прикол. Свою должностью юдекс делит с судебной машиной. То есть буквально — с механизмом под названием Оратрис Меканик дАнализ Кардиналь. Это воплощенная мечта технооптимистов о независимом и холодном роботе, который всех рассудит по справедливости. Юдекс и Оратрис принимают решения вместе, но независимо друг от друга, и эти решения обязательно должны совпадать, чтобы приговор считался вынесенным. Своеобразная система сдержек и противовесов внутри суда.

Впрочем, как и у настоящего ИИ, у Оратрис есть одна особенность — как она устроена и на основании чего выносит приговоры, до конца не понимает и сама архонтка Фурина.

Но это ещё не все. Тайна Фонтейна заключается в том, что его Судебная машина — это буквально источник его энергетической мощи.

Дело в том, что от созерцания явленной в суде справедливости в людях вырабатывается энергия в виде воплощенной веры в справедливость. Это и есть тот самый индемнитиум, который накапливается всё в той же Оратрис. На индемнитиуме фурычит весь госаппарат, работают жандарматоны и вообще всё в стране. Я даже не знаю, как назвать такой общественный порядок. Легистская петрократия?

Конечно, перед нами фентезийный мир, но, пожалуй, сущность индемнитиума неплохо иллюстрирует взаимную зависимость общества и государства: без праведных приговоров люди перестанут верить в справедливость, значит не будет вырабатываться индемнитиум и государственная машина справедливости Оратрис в итоге остановится. Выходит, местной власти буквально невыгодно быть несправедливой.

Какое-то правительство, состоящее из палат, в Фонтейне тоже есть. К примеру, за роботов-жандарматонов отвечает палата Жардинаж, а винтики судебной машины смазывает палата Кардиналис.

Кстати, в Фонтейне де факто нет смертной казни. Единственный смертный приговор Оратрис Кардиналь вынесла архонту Фурине в кульминации сюжетного квеста Фонтейна.

С архонтом Фонтейна, как всегда, все непросто. Раскрытие ее натуры — двойственной, как у всех тейватских архонтов — посвящен сюжет центрального квеста.

Формально, Фонтейном правит Фокалорс — богиня справедливости и её живое воплощение. Она переняла власть от предыдущего архонта — Эгерии. Проблема в том, что (дальше спойлер основного сюжетного квеста):

Чтобы обмануть пророчество, Фокалорс провернула следующий кульбит:

Это выглядит как горячечный бред китайского сценарного гения, но как ни странно, напоминает реально существующую в европейском средневековом сознании политическую концепцию. А именно — идею двух тел короля — смертного физического и бессмертного политического. Читайте Эрнст Канторович «Два тела короля».

Впрочем, не думаю, что сценаристы копнули так уж глубоко. Просто в мире Геншина все архонты двоятся. Астральный двойник есть и у Нахиды, и у Райден, так что Фурина - просто новая интерпретация той же темы.

Вот почему Фурина так странно себя ведет — она глуповатая и истеричная девушка, которая вынуждена строить из себя сурового правителя, потому что... таковы ожидания людей от власти. В глазах людей власть — это что-то суровое, напыщенное и самодурское, значит так и надо себя вести, рассуждает Фурина. Вопрос, что же итоге первично — сущность власти из-за которой люди ничего другого и не ждут от неё, или все же ожидания людей, делающие её именно такой — это совсем уж темные политфилософские глубины.

Таким образом, архонт Фонтейна едина в двух лицах — безупречная, возвышенная и мудрая божественная Фокалорс и неуверенная в себе, истеричная и легкомысленная человеческая Фурина. Вот такие два тела короля.

Как и везде в Тейвате, в Фонтейне происходит транзит власти от архонтов к сущностям попроще. Можно сказать, что весь Геншин Импакт — это такое большое и по-восточному запутанное и пространное рассуждение о природе смены власти. В конечном счёте весь спекталь с судом, пророчеством, машиной Оратрис, сердцем бога и раздвоением Фурины был нужен для того, чтобы передать управление страной юдексу Невиллету.

Вот так сложно и дорого, дети, происходит транзит власти в недемократических режимах. Потребовалось буквально убить бога и устроить мировой потоп, чтобы полномочия перехватил новый правитель. А могли бы просто назначить выборы.

Говоря о Фонтейне, нельзя не сказать про Меропид. Это прелесть что такое, просто какая-то воплощенная либертарианская мечта о частных тюрьмах, не подконтрольных ФСИН. Автономная от государства, не подчиняющаяся даже юдексу, независимая тюрьма, которую построили когда-то сами заключенные, чтоб им было удобнее сидеть.

Подождите, что? А это еще не все! Управляет Меропидом герцог в первом поколении Ризли, который сам когда-то был сидельцем, а потом, так сказать, взлетел по карьерной лестнице.

Судите сами. В ходе сюжетного квеста выясняется, что Невиллет не может самостоятельно запросить у Ризли информацию о том, что происходит у него в тюрьме. Для этого приходится засылать туда Путешественника. То есть даже о всяких мелочах Ризли может не отчитываться перед юдексом, вот настолько он автономен. Ризли, по словам Лини, «Король на ничьей земле».

Причину такой автономности тюрьмы от государства можно объяснить любимой историками формулировкой «так исторически сложилось». Меропид — очень древняя крепость. Возможно, она появилась во времена, когда сильная централизованная власть архонта не успела установиться на всей территории страны. Вероятно, это было фонтейнское средневековье.

В Средние века в Европе почти не было тюрем, потому что на что их содержать? Централизованной системы налогообложения-то не существует! Максимум какой-нибудь герцог или барон мог позволить себе личную темницу, но туда и сажали не всех, а только тех, кто насолил лично владельцу. А в целом проще выпороть преступника на площади и отпустить или сразу повесить, чем держать эдакого дармоеда на государственных харчах.

Однако, если уж угодил в какой-нибудь каземат при замке — будь любезен сиди за свой счет. Да-да, люди, которые в средневековье все-таки попадали в тюрьму, вынуждены были сами оплачивать свое там содержание или надеяться на помощь родственников и добрых людей. Потому что, повторюсь, нет никакого централизованного государства, которое выделяло бы налоги на содержание и кормёжку арестантов.

Вот и Меропид, фактически, появился благодаря усилиям самих нарушителей закона. В давние времена их не сажали, а просто ссылали на далекий пустынный берег, где они скучали и мерзли. Со скуки и от нужды они стали строить крепость на дне морском, и строили ее поколениями. Ризли упоминает, что строительству на поздних этапах помогала архонт, то есть совсем народным проектом тюрьма не является.

Тем не менее, в итоге крепость погрузилась на дно и стала физически труднодоступна для цепких государственных щупалец, благодаря чему и сохранила независимость. При этом Ризли там главный и единственный управленец, так что технически это его частная герцогская тюрьма.

Вопрос финансирования сего проекта, впрочем, остается открытым. Ризли родился в простой семье и выбил себе дворянство за личные заслуги, так что у вряд ли он располагает фамильными миллионами, которые может тратить на содержание тюрьмы. Я не удивлюсь, если там и правда все сидят за свой счёт.

В общем, Меропид - это не только самая либертарианская, но и самая либеральная тюрьма в мировой культуре. Здесь можно свободно ходить по всей территории, почти нет принуждения, все работают чисто чтобы мышцы размять, разрешены развлечения типа подпольных боев, в столовке неплохо кормят, а в каличке тебе сделает укольчик симпатичная ушастая медсестра.

«Неудивительно, что многие не хотят покидать это место», констатирует Паймон. Я в этом вижу толстый троллинг. Полное жестокости и несправедливости место, в которое в реальном мире ни один человек не хочет попасть, сценаристы Геншина представили как курорт. Вот уж воистину, часик в сладость.

Судя по рассказу Ризли «время от времени какой нибудь исследователь нарушает закон и оказывается обречен доживать свой век в стенах крепости» — тут есть пожизненное заключение. Правда, за какие преступления дают столь жестокий срок, не уточняется.

С силовиками в Фонтейне все в ажуре. Общественный порядок обеспечивают роботы — жандарматоны. Если машина Оратрис Кардиналь — воплощение мечты о беспристрастном судье, то жандартматоны — идеальные полицейские, которые не проявляют эмоций и действуют строго по инструкции. На практике, конечно, они все равно косячат.

Также тут есть Сумеречный двор — некая секретная служба или тайная полиция, расследующая преступления.

Но самое интересное — институт судебных дуэлянтов. Каким-то образом в продвинутом Фонтейне сохранился очень архаичный, буквально средневековый институт решения споров. Он отсылает к нас к реально существовавшей практике ордалий и судов поединком. Смысл этого явления в том, что господь помогает невиновным.

То есть если вы с соседом не поделили, скажем, забор между огородами, вместо того чтобы писать кляузы в мировой суд, просто выйдите с ним раз на раз. Или наймите третьего соседа, который в детстве ходил на кружок карате, и пусть он представляет ваши интересы в поединке. Кто больше прав, тому господь поможет победить.

В Европе суды поединком закончились с концом Средневековья, а в Фонтейне этот институт не просто выжил, но и формализовался. Теперь, если вам надо с кем-то порешать вопросик, ни к чему драться самому. Государство предоставит вам дуэлянта согласно оплаченному тарифу, просто заполните форму на Госуслугах. Дуэлянтами заведует лучший стрелок на диком западе, госпожа Клоринда.

В основной статье я перечислила не все общественно-политические явления Фонтейна. Тут могут действовать частные детективные агентства, такие как Спина-ди-Росула. Тут, разумеется, во всю орудуют шпионы Снежной. Они даже сделали сиротский приют «Дом очага» своей базой и местом воспитания новых шпионов. Напоминает сюжет книги «Азазель» Бориса Акунина. Наконец, тут есть и загадочная секретная организация Ордо Нарцисскрейцы. Интересно, в каких они отношениях с Ордо Фавониус из Мондштата?

В общем и целом, сюжет Фонтейна являет нам очередной виток излюбленного MiHoYo подхода к построению лора — взять всего отовсюду и побольше. Тут и сюжеты из мифов о Прометее и об Атлантиде, и античный концепт борьбы с роком и противостояния богам, и невероятная конфигурация суда, и эстетика стимпанка, и ещё какой-то космический кит мимо проплывал, просто с ума сойти.

Но в конце концов все растворятся в воде и останется только гидро-архонт, плачущая на своем троне. Тогда грехи жителей Фонтейна будут смыты.

P.S. Друзья, спасибо всем, кто читал тексты про государства Тейвата. Я писала их чисто ради фана и упражнения мозгов. В Геншине осталось еще два региона — Натлан и Снежная, но про них тексты я скорее всего не напишу. Мой телефон уже не вывозит эту наполненную всякой всячиной вселенную, и у меня теперь нет времени проходить циклопические сюжетные квесты.

Так что это последний текст про политику в Геншине. Конечно, в блог я продолжу писать о других интересующих меня явлениях в мире игр, аниме и поп-культуры, так что подписывайтесь, будет интересно.

В предыдущих сериях:

P.P.S. А ещё я делаю свою игру. Это визуальная новелла про Русь, гусляров и средневековую романтику.