Барабаны, горловое пение и флейты: что отличает саундтрек «Дюны» от иных блокбастеров

Автором саундтрека к обеим «Дюнам» стал Ханс Циммер — один из самых прогрессивных и плодовитых композиторов современности. Он начинал свою карьеру в далеких 80-х, а первое признание на высшем уровне получил в середине 90-х. Именно тогда вышел мультфильм «Король Лев» (1994), за который виртуоз заработал свой первый «Оскар». Второй — за работу над первой частью «Дюны», вышедшей в 2021-м. Также его музыку можно услышать в трилогии «Бэтмен» (2005−2012) Кристофера Нолана, фильмах «Начало» (2010), «Интерстеллар» (2014), «Последний самурай» (2003) и примерно сотне других лент, кассовых и не очень.

Как и Дени Вильнев, Циммер впервые познакомился с «Дюной», еще будучи подростком. Композитор приступал к работе над саундтреком, не ознакомившись с самой первой экранизацией романа, то есть версией Дэвида Линча 1984 года. Более того, Циммер напоминал себе установку «не быть взрослым» и писать с непередаваемым, почти детским восторгом. Как композитор говорил впоследствии, задача оказалась тяжелой не столько для него самого, сколько для окружающих.

Даже во времена своей юности Циммер задавался вопросом, почему саундтрек научной фантастики всенепременно записывается с симфоническим оркестром. Работая над «Дюной», он осознанно пытался отойти от этого правила и перенести зрителя — и слушателя — в абсолютно другую культуру. Именно по этой причине фильм звучит иначе, чем все, что мы слышали раньше.

Взять, например, сцену прибытия Атрейдесов на Арракис. Их шествие возглавляет волынщик, хотя согласно некоторым стереотипам прибытие правителя сопровождается громогласными фанфарами, трубами и прочими роскошными звуками. Циммер тем не менее сделал выбор в пользу волынки — не столь частого, но не менее королевского инструмента.

Их использовали не только в Шотландии и Ирландии. Волынки есть в Испании, Каледонии, в странах Среднего Востока… Везде, где есть козел и кусок дерева. В таких странах козлу стоит поостеречься, ведь он вполне себе может превратиться в волынку.

Ханс Циммер, композитор «Дюны»

Удивительно, но настоящую волынку для съемок почему-то не нашли. То, что мы слышим в фильме, — это гитарная имитация, сыгранная музыкантом Гатри Гованом.

В фильме есть полнозвучные оркестровые аранжировки, и все же есть инструмент, звучащий чаще прочих. Прислушавшись, можно заметить, что даже в эмоциональные моменты основным элементом саундтрека остаются барабаны. Они отмеряют ритм повествования и успешно создают ощущение тревоги, несмотря на очевидную минималистичность. Да и в конце концов, стоит ли жаловаться на отсутствие живительных богатых аранжировок в пустыне, где нет даже воды?

Другим условием, которое Циммер поставил перед собой, была несвоевременность использованных мелодий. Иными словами, каждый из инструментов, который композитор хотел задействовать, должен был звучать неузнаваемо. Через тысячи лет в мире, в котором разворачиваются события «Дюны», технологии совсем не похожи на нынешние. Следовательно, и звуки должны быть другими.

Первым способом получения таких звуков стал, вестимо, виртуальный синтезатор — лучший друг Циммера, с детства писавшего исключительно с помощью компьютеров. Однако был у композитора и второй путь: обратиться за помощью к Чезу Смиту, так называемому «скульптору музыки». Работая с ним, Циммер «временами ударял по металлам, название которых даже не мог произнести», и получал именно то, что искал. Партии некоторых инструментов и вовсе накладывались друг на друга, рождая «невозможные и опасные звуки». Так у Циммера получился футуристичный, но при этом лишенный синтезаторного лоска саундтрек.

Несмотря на единоличное правление барабанов и редкость полнозвучных аранжировок, в фильме все же есть инструмент, на использование которого музыкальная команда «Дюны» не скупилась. Конечно, это семейство привлекало не так много внимания, как Харконнены и Атрейдесы, и тем не менее оно его заслуживало. Речь, конечно, о семействе флейт, которыми грамотно управлял венесуэльский музыкант Педро Эсташ. Сам Циммер просил исполнителя представить, что он не играет на инструменте, а дирижирует завывающими в пустыне ветрами.

И тем не менее суть вселенной «Дюны» наложила свои ограничения и на этот музыкальный инструмент. Не стоит забывать, что многие флейты сделаны из дерева, а дерева, как известно, в пустыне немного. Проблему решили использованием полимерных труб: из них Эсташ вручную конструировал новые инструменты. Не сомневаемся, что фримены такой подход бы одобрили.

Мир, созданный Фрэнком Гербертом, населяют самые разные дома и фракции — и каждая, попавшая в хронометраж первой «Дюны», должна была обладать собственным звучанием. Больше остальных внимание цепляли песнопения Сардукаров — наемных солдат, которых считают самыми безжалостными и жестокими среди всех планет.

Песнопение, в котором солдат наставляют на грядущую битву, напоминает полноценный шаманский ритуал. Неудивительно, что для него работавшая над саундтреком команда использовала прием горлового пения, встретить который можно среди традиционных народов Сибири, Монголии и даже Тибета.

Слова для этой песни написал и исполнил музыкант Майкл Гайгер. Ханс, услышав его запись, растянул слоги так, чтобы они звучали еще более угрожающе, «почти как пушечное ядро». Дени Вильнев в свою очередь увидел в этих жутких звуках отличное интро для фильма. Согласитесь, когда в первую секунду блокбастера вас встречают не оркестровые фанфары, а жутковатый шаман, это заставляет поднапрячься.

Есть во вселенной Дюны и другая, не менее пугающая фракция — женский орден Бене Гессерит, к которому относится и мать главного героя, леди Джессика. В первой части представительница ордена намерена проверить Пола Атрейдеса на прочность. Во время одного из испытаний звучит мощный женский голос: он принадлежит американской вокалистке Лори Катлер.

По словам самого Циммера, женские героини «Дюны» движут сюжет, даже когда не появляются в кадре. Композитор хотел подчеркнуть, сколь важные роли играют и мать Пола Атрейдеса, и Чани, девушка из его снов. Именно поэтому голос Лори можно услышать и в других сценах. Потому что, в конце концов, даже если в будущем не будет тех инструментов, которыми мы пользуемся сейчас, человеческий голос останется неизменным.