Владимир Сорокин: Голубое сало

Мини-ревью по горячим следам прочитанного.

Роман ни о чем, и обо всем; о высшем эйдосе и симулякре, абсурдной истине (и наоборот), в общем роман парадокс. Лихой, порой уморительный, порой ужасающий (если вы новичок) постмодерн + глубочайшая репрезентация русского мифа от человека, не просто шарящего за родную культуру, но и страстно любящего ее, причем, в особенности те её паттерны, которые больше всего простебывает в тексте.

Хронология в романе – чистый хаос. Имхо, из наиболее близкого к ГС по форме и методу – без рофлов – Криминальное чтиво. Тарантино и Сорокина вообще много чего объединяет: постмодернизм, формализм, насилие как ключевой троп, мастерство слова и тонкое чувство своей национальной культуры.

Основную сюжетную канву произведения можно разделить на три линии, порой уступающие место вполне автономным, независимыми от общей фабулы рассказам, пьесам и поэмам, существующим в пространстве романа как реальные художественные произведения:

1. Секретный научный проект по синтезированию голубого сала в китаизированной футуристической России будущего.

2. Вторая половина 50-х годов XX века, альтернативный СССР, в котором продолжает править Сталин. В этой реальности в войне победил альянс Рейха и Советов, на Лондон скинули атомку, а холокост устроили в США. Разумеется, различия на этом не кончаются – вся ветка буквально соткана из них. А еще в ней куча альтернативных версий известных личностей - верхушка партии, крайне гротескно изображенные советские литературные деятели (включая диссидентов), Ландау и Сахаров, Гитлер с семьей, высшим офицерством и Ленни Рифеншталь и т.д.

3. Линия ушедших в подполье традиционалистов-почвенников, которые ненавидят современную прогрессивную Россию (о ней шла речь в 1 пункте), пребывающую под влиянием китайской культуры (и политики), погрязшую, по их мнению, в технократии, бездуховности и разврате. При этом сами они радостно совокупляются с русской землюшкой в формате обряда, гордо называя себя сибирскими землеебами.

Все эти линии объединяет голубое сало. Кое-что конкретное вы непременно узнаете о нем от автора, но на вопросы: для чего, зачем, и почему – придется отвечать самим, если они вообще у вас возникнут.

В любом случае все герменевтические процессы тут лягут на вас. В объяснении своих произведений Сорокин близок уже не к Тарантино (тот прям это дело любит) , а к Линчу с его принципиальным отказом отвечать на вопросы о глубинных смыслах и подводных течениях своих работ. Не потому, что жалко, а потому, что интерпретация текста/кинотекста, в отличие от процесса его сотворения, –целиком и полностью привилегия читателя/зрителя. Именно поэтому великий и ужасный американский чудик-сюреалист и не спешит навязывать публике личное зрительское восприятие собственных картин. Держу пари, Сорокин придерживаются ровно тех же творчески принципов.