Николас Кейдж предсказывает будущее, готовится к концу света (предсказывая будущее) и раскрывает тайны Америки

Смотрим «Пророк», «Знамение» и сиквел «Сокровища нации» в шестой день марафона фильмов с Кейджем.

Почти вплотную подбираемся к границе земель, выжженных фильмами категории «direct-to-video». Но конец нулевых — это ещё не конец кинотеатральных релизов, многомиллионных блокбастеров с Николасом Кейджем. О них, таких необычных и разных, рассказываем сегодня в рамках нашего марафона «Трое в клетке».

А в финале, уже по традиции, — опрос, с помощью которого мы определим самый кейджевый фильм из трёх. Хотя тут, кажется, выбор очевиден.

Фокусник и мошенник Крис Джонсон (Николас Кейдж) умеет видеть собственное будущее на две минуты вперёд. Казалось бы, с такой способностью даже в ряды Misfits путь заказан, но нет — ФБР желает взять Криса в оборот и использовать для поиска ядерного заряда, который террористы вот-вот взорвут.

Мужик не хочет стать облегчённой версией Precrime, поэтому бросается в бега, прихватив с собой Лиз (Джессика Бил) — девушку, встречу с которой главный герой предсказал ещё пару лет назад. Я же предскажу, что в следующем абзаце речь пойдёт о комичности происходящего в фильме.

«Пророк» начинается с потенциально яркой погони: Кейдж, используя способность провидца, ловко обходит преследователей, хитрит. На деле получается какая-то буффонада: Кейдж протискивается между двумя бугаями, когда те на секунду отворачиваются, закуривает, опускается завязать шнурки. Следящий за камерами начальник при этом орёт что есть мочи, мол, вот же он, у вас, дуболомы, под носом. Такой зачин настраивает на глупенькую комедию, однако кино относится к себе очень серьёзно, но об этом — в следующем абзаце.

В «Пророке» масса смешного, хотя режиссёр Ли Тамахори явно к этому не стремился. Персонажи если и позволяют себе улыбнуться, то только в контексте вымученной романтики. Иные герои, вроде агента ФБР в исполнении Джулианны Мур, и вовсе не способны ни на какую эмоцию, кроме решительности. А что сам Кейдж? О том, как он бубнит себе под нос — в следующем абзаце.

Николас Кейдж, который, кстати, спродюсировал «Пророка», постоянно бубнит себе под нос. Справедливости ради, в большинстве случаев отдельные слова разобрать можно, но порой речь актёра превращается в месиво из звуков. Но самое важное, что Кейдж тут не строит никаких гримас. Что? Да! Все полтора часа он либо сурово смотрит перед собой, либо грустно — на часы, либо с придыханием — на Джессику Бил. Никаких тебе истерик, глаз навыкате и всего остального, чем характеризуется талант Кейджа. Это, пожалуй, главная проблема «Пророка», потому что другие (о них в следующем абзаце) не столь заметны на фоне.

Нет смысла придираться к «сюжетным дырам» или спецэффектам, которые критики ещё в момент выхода фильма оценивали в 12 долларов. Необязательный, но интересный концептуально боевик страдает от них в последнюю очередь, а в первую — от вялого перфоманса и общей душности повествования, где каждая сцена невероятно затянута. Единственное светлое пятно здесь — обаятельный Питер Фальк, появляющийся на несколько минут в самом начале. А дальше Саша расскажет о сиквеле «Сокровища нации». — Андрей Верещагин

Профессор Гейтс (Николас Кейдж), читая лекцию об убийстве Линкольна, узнаёт, что преступление мог организовать его, Гейтса, предок. По крайней мере, на это указывает записка, обрывок записки, который представил исследователям подозрительный мужчина Митч Уилкинсон (Эд Харрис).

Это огорчает Гейтса-старшего (Джон Войт), однако сын его не унывает, хотя от него вдобавок ушла его девушка Эбигейл (Диана Крюгер). Но всё это не беда. Гейтс непременно вернёт подругу, снимет обвинения с предка, а заодно найдёт клад индейцев. Даже если ему придётся тайком залезть в Букингемский дворец, обыскать Овальный кабинет и стащить книгу, в которую президенты США записывали ответы на все вековые загадки истории.

Союз продюсера Джерри Брукхаймера и Николаса Кейджа был заключён на небесах: помимо «Сокровищ нации» они сделали «Скалу», «Воздушную тюрьму», «Угнать за 60 секунд». Не лучшие, быть может, фильмы на свете, но неизменно развлекательные. Такой получилась и «Книга тайн» — это беззаботное, стремительное кино, которое не задерживается на одном месте дольше 10 минут, всё время движется: в Париж, в Англию, вглубь горы Рашмор. И от всей это весёлой беготни по достопримечательностям если и не получаешь удовольствие, то точно расслабляешься.

Кейдж без труда справляется с ролью исследователя, и даже за всю ту ахинею, которую он произносит вслух («Я украду президента Соединённых штатов!») на него не хочется сердиться — настолько вдохновенно и забавно озаряется в эти моменты его лицо. Да и слишком уж привлекателен этот его герой — историк-авантюрист, человек не одержимый, а целеустремлённый, уверенный в своей правоте.

Как привлекателен и подход авторов «Сокровища нации» к своей аудитории. «Книга тайн» — фильм для детей, который не держит детей за полных идиотов и не стесняется рассказывать им о столах из корабля «Резолют», письменах ольмеков, заговоре против Линкольна; показывает, что злодей — такой же отважный человек, как и главный герой, только не столь умный.

Потому несколько удивляет, что этот фильм выпустила студия Disney. Но тот Disney, что называется, уже история, а нынешний не собирается делать третье «Сокровище нации» — он снимает сериал, где тайны вместо Кейджа будут раскрывать 20-летние ребята. Что ж, посмотрим, понравится ли детям такой подход. — Александр Омолоев

Начну с небольшого лирического отступления. Долгое время два фильма из этого выпуска, «Пророк» и «Знамение», жили у меня в голове сиамскими близнецами, и я не всегда мог понять, где начинался один и заканчивался второй. Причиной был не только замечательный Николас Кейдж, но и сюжеты о предсказании будущего, а также один тот факт, что впервые я посмотрел обе картины в кинотеатре (соболезнования мне и кошельку моего отца можно принести в комментариях), и с тех пор к ним не возвращался.

Мой мозг плотно перетасовал между собой фрагменты экшен-сцен, целые сюжетные нити, а также выражения лица Кейджа разной степени растерянности из обоих фильмов. Причём таким образом, что разбираться в этом у меня не было никакого желания. В общих чертах я помнил лишь о том, чем заканчивается «Пророк», и с чего начинается «Знамение». Скажу сразу: я счастлив, что напрочь забыл, как красиво слетает с катушек триллер Алекса Пройаса в последние полчаса.

Главный герой «Знамения» — астрофизик Джон Кестлер (Николас Кейдж), который живёт в большом обшарпанном доме со своим сыном Калебом и чувством вины за смерть супруги. Учёного ждёт потрясение: из «капсулы времени», собранной школьниками полвека назад, Калебу достаётся исписанный цифрами лист бумаги. Оказывается, что это — работа девочки по имени Люсинда, а на листке записана информация о крупнейших бедствиях на Земле, включая ещё не произошедшие.

Это кино пытается быть одновременно фильмом-катастрофой, мистическим триллером, а также драмой о человеке, оказавшимся между верой в науку и религию. К сожалению, всего и сразу не получается.

Да, катастрофы действительно масштабные и жуткие, но их тут не так уж и много, а графика почти за 15 лет состарилась не лучшим образом. Хоррор-элементы тоже не срабатывают, как хотелось бы. Похожие на финских металлистов загадочные люди в чёрном, которые преследуют Калеба, не наводят жути, а почти любую напряжённую сцену портит настойчивый саундтрек: в попытках объяснить зрителю, что надо чувствовать, духовые и струнные орут, заглушая любые атмосферные звуки.

Куда больше пугают все юные персонажи, причём становится трудно понять, действительно ли создатели фильма хотели выступить в жанре «ох уж эти криповые детки». Калеб большую часть времени почти невозмутим и (не в пример отцу) эмоционально отстранён, даже когда дело доходит до конца света. И винить в этом молодого актёра не получается, ведь точно так же ведёт себя и Эбби, внучка пророчицы Люсинды. Не говоря уже о том, что сценаристы, кажется, очень отдалённо представляли себе, как общаются дети («Я не могу такое употреблять, я решил, что стану вегетарианцем» — деловито отвечает он отцу, предложившему хот-дог).

За всех тут отдувается Кейдж в компании с Беном Мендельсоном и Роуз Бирн. И если поначалу его Джон кажется таким же апатичным, как и Калеб, то постепенно героя доводят до предела. Уже в первой половине фильма он всё чаще обращается к бутылке, паникует и показывает на лице чувство полной опустошённости, в ближе к концу даже устраивает пару сцен на грани истерики. В этом ему ничуть не уступает и Бирн, особенно в финальном акте.

И как раз в заключительные 30-40 минут «Знамение» наконец отпускает тормоза и, если вы всё ещё у экрана, начинает захватывать. И не зрелищными разрушениями, а поведением героев, забывающих про любую адекватность — что целиком заслуга Кейджа и Бирн. Кое-как обозначенные в первой половине фильма темы внезапно становятся ключевыми для всего сценария, который умудряется если не удивить, то точно развлечь. Наблюдать за заключительными сюжетными ходами, одновременно дикими и предсказуемыми — настоящее удовольствие, пусть и специфического толка, так что раскрывать их тут точно не стоит.

Чем чёрт не шутит, вдруг вам повезло так же, как и мне, и вы благополучно забыли, чем кончается эта история. — Антон Самитов

#николаскейдж #троевклетке #мнения