Первые впечатления от «Нулевого пациента» — сериала о вспышке ВИЧ в СССР и вреде «традиционных ценностей»

В 1988 году в столице Калмыцкой АССР Элисте из-за врачебной халатности произошла вспышка ВИЧ-инфекции. Вирус обнаружили у 75 детей и четырёх взрослых женщин.

Власти страны оказались не просто не готовы к эпидемии — они отрицали саму возможность её возникновения в СССР. Партия считала, что СПИД — западная болезнь, которой подвержены исключительно «наркоманы, гомосексуалисты и проститутки». Более того, СПИД воспринимали как биологическое оружие США, созданное с целью очернить дружественные Союзу африканские страны.

Отношение к ВИЧ и СПИД, малая изученность заболевания советскими врачами, отсутствие необходимых препаратов — всё это мешало остановить распространение инфекции и найти того, с кого она началась. Поискам последнего посвящён сериал «Нулевой пациент», который выйдет на «Кинопоиске» 19 мая. Мы посмотрели первые два эпизода и делимся впечатлениями.

Будучи основанным на реальных событиях, шоу не следует за реальностью с дотошностью документалистики (о чём авторы, кстати, говорили). В центре сюжета здесь — выдуманные персонажи, в которых, впрочем, можно разглядеть личностей существовавших. Например, один из двух главных героев, московский инфекционист Дмитрий Гончаров (Никита Ефремов), списан с Вадима Покровского, расследовавшего вспышку ВИЧ в Калмыкии. Вадим Покровский — сын тогдашнего главного эпидемиолога страны, а Дмитрий — сын чиновника из министерства здравоохранения, похлопотавшего ради высокой должности и огромной квартиры для ребёнка.

Другая важная для сюжета фигура — врач детской больницы в Элисте Кирсан Аюшев (Аскар Ильясов), который подозревает ВИЧ у нескольких пациентов и тайком отправляет образцы их крови Гончарову. И Кирсан, и Дмитрий сталкиваются с недоверием коллег и руководства, упрямо твердящих, что «базы для распространения» ВИЧ в СССР нет. Врача из Элисты также беспокоит то, что он сам мог заразиться, порезавшись во время проведения срочной и неудачной операции.

Личные драмы двух главных героев, находящихся, как и вся страна, на перепутье, трогают мало. Нет, Ефремов обаятелен в своей роли, но то ли двух серий недостаточно, чтобы прочувствовать муки жизни в тени влиятельного отца, то ли авторы выбирают слишком уж топорный способ демонстрации этих мук, заставляя актёра сквозь зубы говорить окружающим, мол, и вот это я тоже получил от папаши.

С Кирсаном ситуация получше. Жизнерадостный и увлечённый, он сторонник «неконвенциональных» методов взаимодействия с малолетними пациентами: предпочитает общаться с детьми, а не читать их медицинские карточки; показывает фокусы, за что критикуем другими сотрудниками больницы. В противовес страданиям Дмитрия, драма Кирсана, болезненно переживающего смерть младенца на операционном столе, а после боящегося за свою жизнь, понятна.

Тихий ужас, охватывающий врача, который подозревает, что у него ВИЧ — это то, что авторам сериала удалось передать почти безупречно. И к этому ужасу примешивается ещё один страх — уже за всю больницу. «Когда у взрослых что-то не получается — детям от этого легче», — говорит Кирсан о своих глупых фокусах, но в контексте происходящего фраза приобретает дополнительный жуткий смысл.

И всё же метания главных героев находятся (по крайней мере, пока) на периферии истории, а в фокусе поиски, собственно, нулевого пациента со всеми препонами, которые чинят власти и общественность. Здесь шоу показывает себя как увлекательный детектив, с некоторой голливудчиной вроде монтажа под музыку, но без откровенного фарса и перевирания истории. Даже когда старшина, стоя перед взводом, в сердцах спрашивает, есть ли среди солдат «голубые, ****** [ещё раз голубые, но грубо], извращенцы», это пусть и выглядит дико, но, судя по воспоминаниям Покровского, совсем недалеко от реальности.

Наблюдать, как Гончаров пытается донести до ЦК насколько опасен вирус, выясняет, с кем у военного переводчика был секс, чертит схемы и опрашивает потенциальных заражённых — безумно интересно. «Нулевой пациент» определённо стоит смотреть хотя бы как остросюжетный сериал с лихими клиффхэнгерами в финале каждого эпизода.

Однако ценность шоу, судя по первым эпизодам, этим не исчерпывается. «Нулевой пациент» занятен не только как рассказ о вспышке страшной болезни, но и как высказывание на тему «особого пути» страны. Актуальное и своевременное.

Это не значит, что ВИЧ в сериале — какая-то метафора или что-то подобное. Просто риторика советских властей, вся их бравада перед вирусом и отговорки вида «это у них там» не сильно отличаются от позиции нынешнего российского руководства, стоящего на страже «традиционных ценностей».

«Традиционные ценности» обошлись стране десятками жизней. Речь не только о тех, кто погиб из-за ВИЧ, которого в СССР «не могло быть», но ещё и о тех, кто подвергался травле и нападкам из-за недостаточной осведомлённости о том, как вирус передаётся. Взрослые теряли работу, детей забрасывали камнями, больницы пикетировали. 13% жителей Советского Союза и вовсе высказывались за «ликвидацию» заболевших.

Сейчас, конечно, так огульно отрицать существование ВИЧ уже нельзя, но пресловутые «традиционные ценности» по-прежнему важная часть государственности. Пока президент называет трансгендеров «трансформерами», с трибуны говорит о «нравственной деградации» Запада, а брак в конституции это «союз мужчины и женщины», лишь треть больных ВИЧ получают необходимые лекарства. Прикрываясь защитой института семьи, скалясь на загнивающие «капстраны», Россия и сегодня упускает из виду серьёзные проблемы внутри.

Невозможно не проводить параллели между показанным в «Нулевом пациенте» и нынешней ситуацией. И невозможно было обойтись без этих параллелей, учитывая специфику самой истории — бесконечно важной, злободневной. Судя по первым сериям, у авторов получился не просто динамичный детектив о медиках, но смелое высказывание. И, что главное, оно получилось органичным, потому что без параллелей, опять-таки, здесь никак нельзя.

#мнения #нулевойпациент