Герой, висящий на часах: одному из главных образов немого кино исполнилось сто лет

От Гарольда Ллойда до Кристофера Ллойда: как персонажи фильмов и книг взбирались к гигантским циферблатам и иногда падали вниз.

1 апреля 1923 года в американских кинотеатрах начались показы комедии «Safety Last!» c Гарольдом Ллойдом в главной роли. Первые три минуты фильма - пролог: герой уезжает из провинции в большой город и обещает любимой разбогатеть. Далее - первый акт (23 минуты): герой работает продавцом в отделе тканей и тратит зарплату на золотые украшения для своей девушки. Второй акт (20 минут): героиня едет в гости к своему возлюбленному и он делает вид, что работает директором магазина. Третий акт (27 минут): герой предлагает директору устроить рекламное шоу – на глазах у толпы на 12-этажное здание, в котором расположен магазин, заберется натренированный покоритель небоскребов. Стреляет ружье из первого акта: лезть придется самому герою, потому что его приятеля, ловко умеющего взбираться по стенам домов, преследует полицейский.

Десять лет главным форматом кинокомедии был короткометражный фильм, но с начала 20-х годов главные американские комики начинают сниматься в полнометражных лентах. Для двадцатиминутных короткометражек связность была не так уж важна: часто они распадались на два-три фрагмента, скрепленных обрамляющим сюжетом. Например: врач обманывает пациента, ждущего приема – затем напивается с другом самогона и гуляет пьяным по улице – затем спасает сомнамбулу, гуляющую по карнизу многоэтажного дома. Сценаристы длинных комедий (в первую очередь Джин Хавес, работавший и на Бастера Китона, и на Гарольда Ллойда) начинают подражать серьезным полнометражным фильмам, в которых давно уже принято было соединять в единую причинно-следственную цепочку все эпизоды. Пожалуй, первой комедией, в которой этот принцип был успешно применен, стал «Бабушкин внук» с Ллойдом. Аккуратно пригнаны друг к другу и три акта «Safety Last!», ритм поддерживает чередование гэгов, каждый из которых занимает одну-две минуты, перерывов между ними практически не делают.

Главный акт – третий: герой забирается по стенам на крышу двенадцатиэтажного здания. Это – вариант традиционного мотива из короткометражных комедий с Ллойдом: для достижения цели преодолевается множество помех. Иногда его персонажу требовалось дозвониться по телефону, несколько раз – домчаться на машине или поезде до места встречи с девушкой, один раз – выжить на каркасе строящегося небоскреба. Схожий вариант последнего мотива использован и в «Safety Last!»: пока герой карабкается наверх, ему мешают голуби, высовывающиеся из окон восторженные коллеги, буйная собака, ремонтирующие офис рабочие и даже фотограф, устраивающий фотосессию с пистолетом. В одной из сцен Ллойд, чтобы не упасть, хватается за стрелки огромных часов и висит на них. Во время съемок под актером располагались платформы с матрасами: когда туда для проверки скинули манекена, он оттолкнулся от матраса и упал на мостовую – Ллойду повезло, что этого не произошло с ним самим. Комедия здесь соединяется с напряженным действием: «Safety Last!» - предшественник современных боевиков, в которых персонажи то и дело отпускают шутки. Герой Уиллиса в «Крепком орешке», прыгающий с небоскреба, зацепившись за пожарный рукав, - внучатый племянник героя Ллойда.

Название – Safety Last! - обыгрывает английскую идиому «safety first» (безопасность превыше всего). В советском прокате фильм назывался «На седьмом небе», затем в справочниках появился ошибочный буквальный перевод «Наконец в безопасности», сейчас можно встретить варианты вроде «Безопасность в последнюю очередь» или «К черту безопасность». В других странах фильм переименовывали в «Лезь наверх!» (Франция), «Подъем за 1000 долларов» (Финляндия), «Предпочитаю лифт» (Италия) и «Человек-муха» (Испания, Португалия и латиноамериканские государства).

Эти названия указывают на лихость персонажа, карабкающегося по выступам, забыв о безопасности. «Человек-муха» отсылает к феномену начала 20 века: в США так называли спортсменов, покоряющих высотные здания без альпинистского снаряжения. Собственно, идея фильма пришла Ллойду в тот момент, когда он сам на улицах Лос-Анджелеса наблюдал за человеком-мухой, лезущим на крышу. А вот советское и финское название подчеркивают метафорический смысл восхождения героя: он лезет наверх не только потому что он – бесшабашный парень, но и потому что вверху ждет награда. Седьмое небо – это и есть тысяча долларов.

«Неужели все заблуждались о человеческом счастье, и один кинематограф знает истину: счастье -- это серебряный рубль» - этим вопросом задавался Корней Чуковский в своей статье о массовой культуре, разбирая сюжеты современных кинофильмов, в которых герои лопаются от восторга, найдя на улице «пачку кредитных бумажек». В мире комедий Гарольда Ллойда это действительно так: девушка в финале не говорит герою, что она была бы счастлива с ним и в бедности. Да, она волновалась, глядя на него с улицы, но на тысячу долларов можно и свадьбу сыграть, и ипотеку взять. Продавец из отдела тканей в фильме прикидывается директором магазина, но эта смена ролей – лишь на время: иерархия должностей незыблема и есть правила, позволяющие достичь вершины.

Этому миру соответствует и персонаж Гарольда Ллойда – простой американский парень в круглых очках. Он может перемещаться по социальной лестнице, но всегда стремится к середине. В большей части фильмов он – представитель миддл-класса, владеющий домом и автомобилем. Иногда он может быть голодающим бродягой или небогатым клерком, тогда находчивость, добродушие, настойчивость и удача помогают ему разбогатеть. Порой он становится богачом, тогда он должен пройти обряд инициации и стать богатым американцем: научиться драться и победить бандита на Диком западе, пройти службу на флоте, отбросить стеснительность в общении с девушками. Забавно, что сто лет назад в кино прославлялись те качества мужского характера, от которых сейчас, напротив, требуется избавляться, как от проявлений токсичной маскулинности.

Настоящий американец – энергичный герой и это определяет комические ситуации в фильмах с Ллойдом. Его персонажи часто торопятся и поэтому попадают не в ту машину, заскакивают не на ту лестницу, путают предметы и людей. Ллойд все время в движении: с шага переходит на бег, с бега на прыжки: когда его герой в «Safety Last!» нервничает, глядя на лезущего на небоскреб приятеля, он быстро обрывает лепестки с букета застывшего рядом прохожего. Мир, в котором он живет, быстро меняется и парень в очках постоянно подстраивается под него, обманывая окружающих. В «Safety Last!» он притворно падает в обморок, изображает манекена, скачет лягушкой за сундуком, который тащат рабочие, прыгает на вешалку и прикрывается одеждой, чтобы его не заметила квартирная хозяйка. Обман этот помогает укротить хаос – в самом длинном микроэпизоде нам показывают примеряющих одежду, шупающих ткани, кричащих, толкающихся, напирающих на прилавок теток в магазине. «Кто потерял 50 долларов», - орет Ллойд и, пока все нагибаются, отдает сдачу медлительной бабульке. Но мир этот контролируется своими стражами: и вот, в каждом втором фильме, Ллойд убегает то от кондуктора в поезде, то от полицейского.

«YOU’LL DO TIME FOR THIS», - кричит страж закона, от которого он убегает в «Safety Last!» «Do time» - идиома, обозначающая «отсидеть в тюрьме» и герой не жаждет «проводить время» в мире розничной торговли. Он постоянно глядит на часы, опаздывая на работу, переводит стрелки, попав в магазин, и с нетерпением ждет окончания рабочего дня. Фильм начинается со сцены, в которой герой стоит за решеткой перед виселицей: камера отъезжает, изогнутую в петлю проволоку распрямляют и выясняется, что виселицы нет: персонажи ждут поезда на вокзале (эту слишком сложную для фильмов Ллойда шутку сценаристы стибрили из «Полицейских» Китона). Но метафора сохраняется: из уютного мирка захолустья герой переезжает в тюрьму почасовой работы большого города.

Поэтому главный образ фильма – герой висит на гигантских часах – так и привлекателен: мы не можем связать его с определенным значением, в нем перекрещиваются противоположные смыслы. С одной стороны, это демонстрация ловкости персонажа, сумевшего ухватиться за стрелку во время восхождения. С другой стороны, понятно, что с этой стрелки можно и соскользнуть. Герой ломает часы и можно предположить, что метафорически, благодаря своей инициативности, он ломает и распорядок офисного рабства, получив огромную премию. Но часы не уничтожены, а герою придется забираться и дальше наверх. Зависнув на стрелке, он не выглядит ни победителем, ни проигравшим – возможно, поэтому простой, но неоднозначный образ влюбляет в себя еще до просмотра фильма.

В последующие годы проще всего было использовать его в экшн-сценах. В мультфильмах героев не сковывали законы физики и биологии, и в «Skyscraper Caper» (1968) селезень Даффи, очнувшись во время сомнамбулической прогулки, падает, хватается за минутную стрелку, прыгает с часов на навес над окном и продолжает скакать от одной архитектурной детали к другой.

Часто пишут о том, что Джеки Чан в «Проекте А» (1983) подражал Китону и Ллойду, хотя азиатский актер и признавался в интервью, что немыми комедиями заинтересовался только после прочтения рецензий на свой фильм. Чан осваивает локации – логово пиратов, башню с часами, ночной клуб – отталкиваясь от всего, от чего можно оттолкнуться. Сначала он дерется со злодеем у часового механизма, перекатываясь по шестеренкам как Чаплин в «Новых временах», а затем, спасаясь от второго преследователя, прыгает на часы, падает со стрелки на тент и, как мультипликационный герой, чудом сохраняет целыми все кости.

Противостояние со злодеем у часового механизма – близкий мотив, часто соединяющийся с поединком на стрелках часов. Он использован и в финале «Замка Калиостро» (1979) Миядзаки, и в «Великом мышином сыщике» (1986).

Герои фильма Скорсезе «Хьюго» смотрят «Safety Last!» в кинотеатре. В сцене погони Хьюго решает спрятаться от станционного смотрителя, запрыгнув на стрелку вокзальных часов, подражая герою увиденного недавно фильма.

Есть и случаи посложнее, когда в процессе цитирования заимствуется не только сам образ, но и связанные с ним значения, мотивы и персонажи. Рассмотрим на примерах. В 1958-м выходит мультфильм «Взрывной мистер Магу», в котором подслеповатый герой проезжает на кабине лифта на верхний этаж, проходит по карнизу, уворачивается от полицейских (как в «Safety Last!») и падает с минутной стрелки часов, все это время пребывая в своей воображаемой реальности, в которой он успешно сделал выговор редактору газеты и спустился затем на лифте на первый этаж.

В 2001 году на обложке журнала «Нью-Йоркер» Гарольд Ллойд висел на цифре электронных часов. Этот апгрейд уже был использован в декабре 1999 года в рождественской серии «Футурамы»: Фрай купил для Лилы попугая, а тот улетел. Пытаясь поймать птицу, герой падает с карниза небоскреба, цепляется за черточку в цифре 2 и висит на табло, пока та не сменяется на 7. Падающего Фрая спасает Лила: из фильма с Ллойдом позаимствована и мотивировка – подвиг ради девушки, и одно из препятствий – птица, и героиня, хватающая героя в последний момент.

Для фильма «Назад в будущее» (1985) специально были изготовлены часы в форме небоскреба с висящей на минутной стрелке фигуркой Гарольда Ллойда. Доктор Эммет Браун, в чьем доме установлены эти часы, в финале повторит подвиг продавца из «Safety Last!» Занятно, что в сюжете фильма «Назад в будущее» используется сюжетная схема, обкатанная в начале 1920-х: робкий и трусоватый герой с помощью родственника из другой эпохи дает отпор хулигану и завоевывает сердце девушки – как в «Бабушкином внуке» с Гарольдом Ллойдом.

Виртуознее всего, пожалуй, цитируется «Safety Last!» в набоковской «Защите Лужина». В конце романа главный герой – гениальный шахматист – пытается отказаться от своего искусства и жить спокойной жизнью с любящей женой. Но судьба делает свой ход: его пытаются затащить на шахматный турнир под видом съемок кинофильма. В офисе кинокомпании на журнальном столике разложены фотографии актеров – «на одной был бледный человек с безжизненным лицом в больших американских очках, который на руках повис с карниза небоскреба, - вот-вот сорвется в пропасть». Фотография Гарольда Ллойда подсказывает Лужину финальный ход его жизненной партии. Он поднимается в свою квартиру – «так как жил он очень высоко, это восхождение продолжалось долго, ему казалось, что он влезает на небоскреб». Затем вынимает вещи из карманов – «золотые часы - подарок тестя - были вынуты особенно бережно». И выбрасывается из окна, осуществив давнее желание «остановить часы жизни». У Набокова образ из фильма остается двойственным: с одной стороны, король жертвует собой ради королевы – погибает, не желая возвращаться в мертвый мир шахмат, с другой стороны жертва эта навязана слишком уж уютным и теплым человеческим миром, не выносящим соприкосновения с высоким искусством.

Гигантские часы могут оказывать влияние на мировую историю. «Оклеветан клевретами, мой дядя в порядке отчаяния повесился на часах Спасской башни», - так начинается роман Саши Соколова «Палисандрия». Дядя повествователя – Кардинальный хранитель настоящего времени Лаврентий Берия. Смерть для него – «дивный эндшпиль» - отказ от застойной жизни, в которой Маленков на заседаниях попрекает неуплатой масонских взносов. Самоубийство деятельного Берии, набросившего веревку на стрелку часов, становится началом безвременья в истории Советского Союза.

В «Проекте А» во время драки стрелки часов начинают бешено вертеться, смущая горожан. Примерно то же происходит в 1960 году в одной из серий первого сезона «Приключений Рокки и Буллвинкля». Борис и Наташа ломают часы Всемирного экономического совета. Циферблат сходит с ума и весь мир, сверяющий время по этим часам, перестает понимать, пора ли идти на работу или возвращаться с нее. Часы останавливает лось Буллвинкль, запрыгивающий на минутную стрелку.

В третьей экранизации романа Джона Бакена «Тридцать девять ступеней» немецкие шпионы собираются убить греческого премьер-министра, приехавшего в Лондон. Механизм, с помощью которого будет взорвана бомба в парламенте, связан с шестеренками Биг-Бена. Пока полицейские перестреливаются со шпионами, главный герой висит на минутной стрелке часов, не давая ей перейти на следующее деление. Замедляя время, он переносит начало Первой мировой на несколько месяцев, что дает возможность англичанам основательно подготовиться к ней.

В «Подручном Хадсакера» братьев Коэн часы – один из главных символов гигантской корпорации. В этом фильме также используется основная метафора из «Safety Last!» - герой из подвала взлетает на верхний этаж, а затем прыгает с этого этажа вниз, потеряв все. Но его покровитель останавливает часовой механизм, остановив и само время. Бывший директор корпорации объясняет герою, что карьера – не главное в жизни, что жизнь состоит не только из подъема по лестнице, но и из падений. Главное – отряхнуться и начать все заново.

«Safety Last!» стоил немногим более ста тысяч долларов, заработал около полутора миллионов долларов и, по итогам года, вошел в тройку лидеров кинопроката. Сейчас он включен в сотни разнообразных списков лучших фильмов всех времен и народов. Сто лет спустя он продолжает увлекать зрителей, тревожащихся за героя и смеющихся над ним.