Невероятные приключения Довакина, до событий Скайрима

Здесь должно было быть вступление о том, что это история моего прохождения скайрима на двести пятьсот миллиардов процентов со скринами и Предысторией и прочее прочее, НО…

Что-то пошло не так и маленькая, как тогда казалась ПРЕДЫСТОРИЯ персонажа превратилась в полноценную историю, которая вроде как претендует на канон (АХААХАХАХАХ нет конечно, всё-таки фанфик написал) но вообще я прям реально старался в канон, даже кучу внутриигровых книжек прочёл вместе со штудированием Обливиона, и вроде даже брал инфу из карточной игры, где есть всякие описания, которые не упоминаются вообще нигде во вселенной нирна, либо я плохо искал.

Если вас не смущает куча графоманского полотна по свиткам, то читайте на счастье, думаю от лица читателя это интересно, Welcome!

Предыстория персонажа

В бедной рыбацко-охотничьей семье Белого Берега в 4Э 152 г. Руки дождя родился мальчик, родители дали ему имя Северин. Семья жила на рыбе и мясе которую сами и добывали, эту же добычу продавали смелым и голодным купцам, что проплывали через море призраков, иногда им удавалось продавать целые мешки провизии, а вот местные семейку недолюбливали, точнее нейтрально относились, но дети… они конечно замечали разное и странным образом связывали это в своей голове, например завидев как родители Северина общаются с коричневатыми людьми и остроухими темно-синими гуманоидами с красными глазами, дети считали, что его родители даэдра-поклонники и переполняющий страх заставлял их нападать первыми. Его били, часто до крови пока стража не приходила на звуки криков. Дом несколько раз пытались сжечь. Родители делали вид что ничего не происходит, как и родители хулиганов. Так было, до тех пор, пока отец Северина не позвал его на охоту, где они наткнулись на ледяного тролля, он стал свидетелем картины смерти своего отца, отпугнув тролля горящим факелом он со слезами бежал в Данстар.

После смерти отца многие обязанности перенеслись на мальчишку. Денег на дань Ярлу уже не хватало с продажи рыб. Северину пришлось идти в снежные степи за добычей. За годы охоты в опасных снежных пустошах его характер закалился, а страх и вовсе будто пропал. Однажды приходя ночью домой с мешком мяса на перевес, он застал тех жестоких детей что его били, но теперь уже повзрослевшие они донимали его мать. Один вцепился в рукав и тряс её, а другие с серьезными лицами держали то камни, то палки. Терпение Северина лопнуло: «сколько можно?» «опять?» «ВСЮ ЖИЗНЬ!?». Достав охотничий нож он со свирепым оскалом побежал на того, кто держал его мать. Мгновение. Его руки почувствовали ужасающе теплый ручеек, а потом и шея, лицо. Мать завыла уставившись в небеса. Остальные побежали что-то крича. Его постиг вопиющий страх, что он проведёт остаток жизни в сырой темнице. Быстрыми движениями он догнал одного из убегающих и не колеблясь перерезал ему глотку. Его поглотил ещё больший страх с адреналином, глаза были устремлены на свидетелей подобно хищной птице, он не хотел этого, но и просидеть в темнице или быть казненным не хотел во сто крат. Найти всех он так и не смог, один или двое скрылись на фоне метели и домов в ночи…

Стража Белого Берега отправила его в столь раннем 16-ти летнем возрасте на принудительные раскопки в шахту чуть южнее Данстара, у неё была дурная слава, там часто пропадали люди, ходили слухи что это зверства стражников. Там он не доедал, постоянно дрался с заключенными, стража глумилась порой просто выкидывая еду на сырую землю.

Но в одном из мрачных закутков шахты, ему повстречалось легкое сияние стен, подойдя ближе он увидел горящую синим пламенем надпись, но она не горела, а скорее просто светилась, странно, но ему казалось, что он понимает смысл написанного. Северин начал чаще заглядывать в это место пытаясь узнать больше. Однажды его застал один из узников шахты. Он решил помочь удивившись странному явлению и поведал Северену, что подобные надписи издавна могли прочитать лишь седобородые и члены культа дракона. Позже Гудбранд, так звали узника, заметил, что одна из каменных плит рядом с надписью отдаёт эхом. Северин и Гудбранд решили, что там скорее всего туннель через который можно выбраться. Они били киркой плиту по очереди, чтобы не привлечь внимание других заключенных. Неделями позже Северина сменил Гудбранд, ничего такого, но вот вернувшись на смену Гудбранду, он увидел пятна крови и следы на полу, а в стене достаточную для прохода идеально ровную дыру. Гудбранда не было. Протиснувшись сквозь глыбы, он увидел пещеру с высокими сияющими грибами, а где-то вдали неё виднелись огни замка. «Замок, здесь? Неужели стража была тут с самого начала?» тоска и безысходность коснулась Северина. Но несмотря на это он решил проверить загадочную крепость в надежде отыскать там приятеля. Внутри стен горели факела и жаровни, но замок казался покинутым. Открыв ворота в крепость, в холле он увидел несколько перерезанных тел со знакомыми лицами заключенных, а впереди высился силуэт. Он стоял неподвижно с наклоненной уже заметившей Северина головой. Это был Гудбранд. Как оказалось, он был древним вампиром, который преграждал путь к замку магией иллюзии, а проголодавшись заманивал узников и так многие десятки лет. Стража так и не выяснив причин постоянных пропаж заключенных, и убедившись, что это не побеги, решила просто отправлять сюда провинившихся за тяжкие преступления. Северин увидев до этого множество тел узников, решил бежать прихватив декоративный топор из стойки. Гудбранд превратился в огромное чудовище и полетел следом опережая беглеца. Чудовище преградило ему путь у самого выхода. Северин решил проскользнуть мимо монстра, но не сумел и был схвачен одной рукой. Гудбранд укусил его, проклял, перед тем как отправить в хладную гавань. Северину вдруг снизошло видение в голове, та надпись у входа в шахте, он будто бы знал произношение и …Произнёс. Сила, вышедшая из материи нирна после этих слов отбросило Чудовище. Стены пещеры загудели. Пара каменных глыб у входа обрушилась, темная пещера вдруг осветилась полуденным светом. Чудовище шипя и оскаливаясь убежало в тень уже не имя возможности преследовать.

Выйдя из пещеры Северин рассмотрел топор о котором вспомнил только сейчас, он был одноручным, стальным дорогим на вид, с золтой рукояткой и знаком «В» на головке эфеса. Чтобы это могло значить? Как бы то нибыло он был на воле и увидев вдоль степи по всему горизонту болота и мрачные деревья он понял, что оказался в Хьялмарке, который был прославлен своими непроходимыми топями. Он пошел было в столицу региона, дабы начать новую жизнь, но был презираем жителями Морфала будучи бедным оборванцем и тем более презираемый в своём родном городе за серийное убийство и одолеваемый голодом крови, Северин решил очистить своё имя и право жить обычной жизнью через службу в имперском легионе. В гарнизоне Хьялмарка офицеры относились к нему с недоверием. Но показав свои навыки, полученные в ходе нескольких лет одиночной охоты и суровой тюремной жизни - немедленно был отправлен в Истмаркский лагерь ополчения.

Всем выдавали короткие мечи, но Северин взял один только для вида и предпочитал свой трофейный топорик. В ночное время он выходил из палатки, чтобы утолить свою жажду с чудовищным чувством стыда к себе и ненавистью к Гудбранду, а также со страхом что его раскроют и публично казнят он проклинал его каждый раз, когда пил кровь. Месяцы шли и наконец в 173 году 26 числа огня очага, пришел гонец с приказом от Императора немедленно отправить резервные легионы в подкрепление, пока генерал Джонна активно собирает основную армию Скайрима. Легат Истмарка направил легион в сторону лесов Фолкрита, чтобы соединится там с легионом Хаафингара, именно у этих регионов имелись готовые армии в резерве. Марш-броском сотни людей Истмарка дошли до пункта в кратчайшие сроки. Дождавшись союзный легион, был проведён военный совет по провизии, логистике, построениях и времени на путь. Дорога через леса Фолкрита и горные перевалы занял некоторое время прежде, чем два легиона вышли уже к Началу морозов в заснеженные поля близ Брумы.

Северин вошёл в город полный напуганных беженцев со всего Сиродила и раненных солдат. Столица уже долгое время находилась в осаде с трех сторон, было делом времени, когда Талмор попытается отрезать Имперский город и от Севера. Основные силы Империи находились в окруженном острове, часть в Хаммерфелле под командованием генерала Дециана, который не позволял эльфам так просто занять берег Хаммерфелла, но к тому моменту он со своим войском уже отступал в Сиродил по пустыне А’ликр отдав форт Скавен. Легионы Хай рока шли навстречу к Дециану, а генерал Джонна собирал как можно большее войско в Скайриме и был готов тут же вступить в имперские земли.

Новоприбывшим легионам не пришлось долго сидеть в холодной Бруме, они двинулись на помощь к заснеженному острову. Хоть север ещё не был отрезан, из снежных сугробов то и дело выбегали лазутчики, но это были немногочисленные группы и легко устранялись. Прибыв в столицу, подкрепление перераспределили для эффективности, Северин попал в восьмой арьергардный легион Сиродила.

Несмотря на бедственное положение под командованием Императора легионы имели сильный боевой дух и могло показаться будто это Талмор проигрывает войну, а никак не Империя. Недели шли, альтмеры неустанно штурмовали остров закидывая его камнями катапульт и то и дело пытаясь занять север, тем самым взяв Имперцев в кольцо. В один день, как только лед затвердел достаточно сильно войска врага как с цепи сорвались и начали усиленный натиск с трех сторон одновременно, людей чтобы затыкать бреши в стенах уже просто не хватало, мало того разведчики доложили об отделившемся войске от основной армии и направляющейся на север. В центре города в совете генералов и легатов Император Тит Мид 2 принялся на отчаянный ход - оставить авангард в лице 8-ого легиона, а всей остальной армией пробиваться к Бруме.

Через два часа у восточных стен Северин смотрел вслед удаляющему пару глашатая, который только что озвучил приказ. Оцепенение, страх, тряска леденых рук, холодный воздух в легких, легионеры уходили даже со стен, даже те, кто сейчас стоял рядом, а Северин входил в 8-легион и его долгом было сдерживать врага настолько насколько это возможно. Он сжал свой топорик крепче. Основное войско передав контроль над стенами активно двигалось в строну севера. Легат арьергарда принял свою учесть с мужеством и холодной головой, он сразу же начал воодушевлять, нет, не живых мертвецов, а спасителей Империи! «Посвятим свои жизни!» Он дал приказ баррикадировать центральные стены у башни белого золота, всем что есть в домах, искать все что можно поджечь, все чем можно кидаться и все виды оружия в центр города, пока малочисленные группы легиона сдерживали талморские полчища, искрящие магией и копьями в брешах стен во втором кольце города. Северин в спешке зайдя в один из домов и утаскивая увесистый шкаф увидел за ней дверь, открыв дверь Северин лицезрел пропасть, спускающуюся вниз, он понял, что это вход в катакомбы города запомнив место он принялся дальше тащить шкаф. Наконец сдерживающие группы отступили в центр. Золотистое войско в эльфийской броне довольно быстро плотно окружило легион, битва была вовсе не эпичной, легионеры сформировав стену щитов в узких проходах толкали и протыкали нападающих, из стен кидались камнями, вели обстрел лучники и обливали маслом, несколько волшебников на стенах поджигали войска и пулялись молниями.

В ответ же приходило ещё больше огненных стрел, молний, ледяных шипов, шаров из огня, искр, призванных стрел и Шор его знает, чего ещё. Держались они так до вечера, это были слабые плохо оснащенные части армии, пушечное мясо из пленных имперцев и босмеров, но с наступлением сумерек прибыл костяк армии генерала Наарифаана состоящий из искуснейших воинов-магов, облаченных в стеклянную броню, которые могли сражаться словно чемпионы империи, а своими молниями способны были пробивать стену щитов. Так и произошло, маги раскидали молниями формирования легионеров в проходах, а далее быстрыми шагами вошла элита армии с зачарованными стеклянными доспехами. Враг вошел во внутренний двор Башни Белого золота, за считанные минуты легион был разбит. Имперский город пал. В хаосе обреченной битвы, Северин не мешкая замахнулся топором на одного из солдат стеклянной элиты убив его счастливым ударом под шлем, затем наспех затащил труп в башню белого золота, быстро переоделся, боясь что не успеет. Наконец он надел доспехи полностью уже двигался к выходу, но тут появились легионеры, видя нордское лицо в броне врага, они приняли его за предателя они схватили его, один взял руку слева, второй справа и тот что по центру взял голову и начал глумится, мол «все умрем, а ты хотя бы поплатишься за предательство!» и достав кинжал начал разрезать кожу рук на кровоточащие лоскутки, а потом он секунду посмотрел в его глаза, точнее в левый глаз и резко двинул ножом, Северен же инстинктивно закрыл глаза и отвел голову, но левый глаз все равно задело. Боль была как вспышка света после которой пропал звук и какие-либо ощущения. Через секунду в башню ворвались отступающие остатки легиона, а за ними остроухие захватчики в доспехах. Один из стеклянных солдат заметив Северина перебил окружавших его легионеров и подал руку, приговаривая что-то высокомерное и унизительное на своем языке. Видимо плотно прилегающий шлем и кровь по всему лицу заставило захватчика принять его за своего. Он отвел его из башни придерживая за плечо и применяя магию исцеления, отводил судя по всему к лагерю, где есть профессиональные целители. Но только они отошли в малолюдное место города, как вдруг альтмер заметил его рост на фоне своего. Северин увидев одним глазом его резко посерьезневший взгляд сразу же взял его за ноги и бросил в сугроб. Ему удалось оторваться, но что странно альтмер не поднимал тревогу и преследовал в одиночку видимо в их рядах за такой проступок ждёт суровое наказание. Северин убегая от преследователя по ночному городу, пытался найти тот дом где был проход в катакомбы. Он совсем не был готов драться, кровь всё ещё лилась с глазницы и боль от которой он не до конца пришел в себя, лишь усиливалась. В ночи всё казалось другим и неразборчивым. И вот перед ним появились знакомые очертания дома, пробравшись внутрь он открыл дверь и в скрипе услышал «стой, ты, мерзкий обманщик!», обернувшись перед ним стоял тот альтмер в стекле с полыхающей магией в одной руке и мечом в другой. Северин поднял руки и сказал «Я сдаюсь! Я… сдаюсь… Всё это были лишь жалкие попытки людей превзойти вас… Вас высших эльфов, о чем только думал Император, все люди глупы это не война, это массовая казнь, это было понятно за долго до осады города, но сегодня ваш день – день истинных владык этого мира. Прошу не убивайте меня, я готов пойти на шахты и воспевать ваш милосердный народ до конца жизни, но прошу только не убивайте, о милосердный эльф!». У альтмера заметно поднялось настроение улыбнувшись он убрал огонь в руке и опустив меч, он самодовольно и неторопливо обошел его и пока он поворачивался, Северин резко толкнул его в пропасть, альтмер не успев среагировать что происходит так и упал во тьму, глухой звук донёсся до Северина с сильным опозданием, альтмер разбился.

Осторожно спустившись по лестнице в катакомбы, он увидел во мраке палаточный лагерь с огоньками и десятками напуганных лиц в нем. Они думали, что вслед за упавшим альтмером спустился его спутник. Северин снял шлем, люди увидев нордское лицо с выступающей ухмылкой, немного успокоились. Это были горожане, те что не успели или не захотели сбегать с родного места. В общем раненный норд в конспиративном доспехе стеклянной брони талмора - был в безопасности. Вытирая топор от крови он всё всматривался в символ «В» на яблоке эфеса для него он был всё таким же загадочным с тех пор как он его подобрал у замка Гудбранда. За ним ухаживали и боль в глазнице и голове постепенно прошла на совсем, но правый глаз был уже белым и незрячим. Людям же сказал, что командованию было известно о них в катакомбах и прежде чем отступать они отправили его сюда в облачении офицера талмора, дабы отправлять назад всех забредающих солдат талмора рангом ниже, людей это сильно воодушевило, некоторые женщины в облегчении чуть не расплакались, мужчины засияли в скупых улыбках, а дети ни слова не разобрав так же беззаботно резвились. Шли дни, пару раз успели прийти солдаты талмора, но Северин их отправил назад жестом, всё прошло гладко, еды ещё хватало, настроение общины было приподнятым. Шли недели, солдаты, каждый раз другие начинали всё более подозрительно реагировать на жесты уйти, еда была, но уже было понятно, что до прихода Империи её точно не хватит, жажда Северина начинала туманно проявляться. Шли месяцы, еда закончилась, люди питались грибами, мхом, крысами. Талморские солдаты в сопровождении офицера всё-таки раскрыли его самозванство, произошла свара где четверо вооруженных альтмера сжигали и били мечами по плоти безоружных людей, толпа вцепилась в двоих, одного забил Северин, четвертый же коим и был офицер успел убежать. Вскоре в тоннель начали прибывать огромные силы у входа. Они ждали остальных для перегруппировки, чтобы уничтожить всех, кто в этой пещере. Понимая это Северина постиг страх, сердце судорожно забилось, дыхание участилось, пришло видение: Белый берег, шахта, стены пещеры, драконьи слова. Он не понимал, как, но неведомая сила повалила всех альтмеров, а пещера загудела и потолок у входа обвалился вместе с талморцами. Община была подавлена и начинала потихоньку впадать в безумие. Северин оказавшись заложником ситуации, не мог ничего поделать и пил кровь в открытую, силой, по-другому не получалось. Когда закончились крысы, мхи и грибы встречались всё реже, люди обезумели одни побежали откапывать выход, мирясь с рабской жизнью в доминионе, а некоторые и вовсе прекращали свои муки, другие ели уже почивших жителей общины. Так продолжалось пару дней. Наконец терпение общины лопнуло, и они в ужасе накинулись на тех, кто ел останки людей, другие накинулись на тех, кто пытался выбраться расчищая завал. Началась бойня. Северин не участвовал в ней, он как кровопийца всеми был ненавистен, у многих после его укуса появлялись симптомы похожие на каменную подагру, он лежал обессиленный вдалеке от огоньков палаточного лагеря, собираясь засыпать. Его разбудил сильный гул, марш, топот доносившийся очень глухо сверху, будто столица оживилась и альтмеры устроили какой-то многолюдный праздник. В пещере же не оказалось не одной живой души, палаточный лагерь покрылся толстой пылью, а вокруг лагеря были сухие так же запыленные кости. Впрочем, кое-что интересное там всё-таки было, яркий даже во мраке золотой ромбовидный амулет, подумав, что было бы неплохо на этом нажиться Северин взял его. Видимо он задремал чуть больше чем на одну ночь, это его испугало, ведь будучи вампиром он впервые впал в такой долгий сон. Пару часов пытаясь убрать завал, решил искать другой выход по незнакомым окрестностям пещеры, где один Шор знает кто мог притаится во мраке. Плутая по извилистым каналам пещеры, он наконец наткнулся на лестницу, которая точь-в-точь, как та, из которой он сюда попал, обрадовавшись решил снять доспехи, оставив лишь топор.

Забираясь всё выше и выше, Северин слышал всё более отчетливый гул битвы и звон стали. Забравшись до конца перед ним была всё такая же темень, но из полой плиты пробивался едва заметный свет, тронув плиту она качнулась в сторону ослепив Северина ярким светом. Привыкнув к свету, он увидел перед собой каменную залу из камина. Был слышен разгар масштабной битвы: вой толпы, лязг доспехов и мечей, свист стрел, шипение заклинаний, топот людей и лошадей. Выглянув из камина он увидел, шеренгу отбивающихся легионеров, повернутых спиной, а в окне как два альтмера убегали от всадников по без снежной покрытой янтарным солнцем плиточной дороге. Снега не было, на улице было яркое солнце, тепло. Видимо он уснул на несколько месяцев. Увидев сие действие Северин решил спрятать амулет в карман и пройдя осторожно дальше, он случайно наступил на стрелу, раздался хруст. Несколько легионеров не входивших в стену щитов, подбежали к нему с мечами наготове. Он им быстро объяснил, что горожанин и укрывался в пещере-катакомбе, про службу в рядах Империи решил умолчать. Его привели к офицеру по имени Арвид, который со своей манипулой обосновался в каменном храме девяти богов, чтобы его не занял застигнутый врасплох талмор. Северин начал было пересказывать, но офицер прервал его после нескольких слов. «мечом владеешь, держал когда-нибудь?» северин утвердительно кивнул. Ему тут же приволокли труп легионера и приказали надевать всё что на нём. Отойдя за стенку он надел амуницию и сунул топор под пояс. Уже спустя час он в составе шеренги, оттеснял остатки альтмеров к внешним стенам города. Через пару часов, враг бежал с города, Столица вновь была под красными знамёнами.

А ближе к вечеру с юга пришли войска генерала Джонны, сообщив о победе над бежавшей армией эльфов – это означало, что на территории Сиродила больше не осталось серьезных сил врага, что в свою очередь означало победу в войне… Этим же вечером в свете пиров, пьянок, песен, танцев и гуляний, Северин впервые почувствовал облегчение за невероятно долгое время, возможно это чувство посетило его впервые. Он отдался празднику растворившись в толпе танцующих в пляс вояк и только что прибывших горожан из Брумы.

В это же время Арвид давший ему амуницию спустился в катакомбы, в поисках, возможных выживших, но нашел лишь талморские доспехи и горы обглоданных скелетов. Арвид немедленно доложил это своему легату и ориентировку на возможного талморского агента или не менее худшее дезертира. Но было уже поздно. Северин напившись и вдоволь натанцевавшись, лежал в стоге сена где-то между Столицей и Чейдинхоллом.

Его разбудила лошадь, поедающая траву прямо у его лица. В небе горели звезды. Северин поднялся и тут же потеряв равновесие упал на сырую землю, решил полежать ещё.

В итоге он встал и пошёл по дороге сам не зная куда идёт. В конце дороги был город, но не Столица. Это был центр восточных владений Сиродила – Чейдинхолл. Первое что он решил сделать по прибытию это поесть, но лишних септимов у него небыло и тогда он достал амулет пытаясь обменять его. Но попытки были тщетны, все купцы как один твердили, что брать они это не будут и боялись его как огня ничего не объясняя Северину. Увидев такую неприятную ситуацию выкидывать он его конечно не стал, ибо их реакция говорила о том, что амулет стоит опасно дорого. А к топору он привязался и не хотел продавать, оставалось только искать грязную работенку за септим или два. И он её нашел. Рубил деревья на лесопилке, заработав пять монет за сутки. Вечером Северин уже ел жаренный картофель запивая мёдом в трактире, в котором и снял комнату. Осушая кружку, он стал свидетелем перепалки. Северин подошел чуть ближе. Спор был о том на каких унизительных условиях был подписан мир с эльфами. Одни утверждали, что «Император сволочь последняя и все его подвиги гроша не стоят раз он ТАК плюнул на империю и их жителей», другие же считали, что «у Императора не было выбора, это был разумный выход, да, условия мира те же что и перед войной от посла талмора, но ЭТО НЕ ОДНО И ТОЖЕ, если бы империя сразу подписала конкордат – это было бы унизительно, ведь мы даже не знали какова их военная мощь, а так мы хоть попытались дать отпор…» после этих слов, в трактире поднялся шум гам, кто-то даже побежал надавать тумаков сказавшему это. Северин не верил, что этот спор реален и что, то, о чем спорят не выдумка, на что ему показали пергамент с печатью местного наместника и из написанного было понятно, что это талмор даровал мир, а не Империя победила. Северину сделалось плохо, он не отмечался особым патриотизмом, но сейчас не то чтобы патриотические чувства, а банальное сожаления за всех погибших, за то, что пришлось пережить самому… ради ничего? Злость. Гнев. Кулаки Северина сжались. Ненависть. Спорящие заметив его выражение лица рассказали о стачке военных у имперского города, где соберутся все возмущенные мужы легиона и скорее всего это будет небезопасное собрание. Северин не знал, правильно ли так просто умереть ради каких-то эфемерных ценностей, но знал наверняка, что Император должен лично прознать про негодование солдат.

Северин с группой вооруженных людей уже были на пол пути к Имперскому городу, офицеры Чейдинхолла не могли ничего сделать с толпой и решили опередить их верхом на лошадях, чтобы предупредить столичный гарнизон. Марш мужей уже дошел до столицы, но не дойдя увидели палатки и костры вокруг юго-западного моста ведущего в неприступные стены с закрытыми воротами. Мост и река под ним была усеяна трупами, они не были альтмерами. Лидер возглавлявший марш из Чейдинхолла, подошел к палаткам. Это были несогласные солдаты из других регионов. Они успешно укрепились у моста, но в осаду идти не спешили. Как оказалось, они не торопились не спроста, с юга ехал большой массивный таран, оставленный альтмерами, а гарнизон не мог поднять мост, потому что штурмующие разорвали цепи, и он просто лежал словно приглашая в город. Спустя время прискакали конные, сказав, что к ночи таран уже прибудет.

Все сошлись на том, что как только придёт таран надо немедленно начинать штурм ворот. Северин лёг спать, несмотря на то что, атмосфера была гнетущая, он уснул быстро. Проснулся под крики и бой. Таран долбил по воротам. Схватив свой загадочный топор Северин ринулся к уже выгнутым воротам в Сиродил. Стены поливали атакующих дождем стрел. Ворота рухнули. Бунтующие вошли в город, но в тот же момент из палаточного лагеря донеслись крики и возня, это была кавалерия Империи, теперь пути назад не было. Северин попал в опасную авантюру. Гарнизон не спешил к переговорам, а мятежники лишь редели. В конце концов все бунтующие растворились в улицах города в панике убегая от лояльных легионеров. Северин бежал со сбивающим дыханием, только что бунтующих бежавших рядом с ним повалили на землю ударами копий в спину. Он остановился у развилка в трущобе, чтобы перевести дыхание, звуки доспехов и топота догоняющих становился всё сильней. Как вдруг раздался скрип двери, рядом с ним открылась дверь, незнакомец быстро его притянул за дверь и закрыл за собой. Бешенный лязг металла прошел мимо и становился всё тише пока не исчез совсем. Северин глянул на спасителя, он был одет богато и у него был важный вид. «Ты. Ты ведь не согласен с конкордатом белого золота?» Северин утвердительно кивнул, не желая отвечать на риторические вопросы. Незнакомец улыбнулся, посматривая в карман Северина откуда выглядывал Амулет Старейшин «Я Потит Мотьер и видишь ли купец, который тоже не согласен с его решением … и несогласным надо держатся вместе.» Потит указывал глазами на амулет. Северин уловив взгляд отдал амулет, ему было плевать сколько она стоит или какие у неё невероятные магические свойства, хотел лишь поскорее выйти из Столицы. «О очень приятно, когда общий язык быстро находится, что ж для начала нам надо вывести тебя. Думаю, выведем тебя в Бруму, там сейчас весь город в таких же как ты скайримских легионерах, ты ведь норд я прав? В общем там легко растворишься в толпе». Потит пока не подозревал насколько ценна вещь, которую он получил от Северина только что.

Наступила весна, были видны лужи с редким снегом, погода была пасмурная, серые горы сменялись серыми полями и дорогой. В дороге мчалась повозка, накрытая тканью. Северин выглянул из ткани. Его глазам предстали стены северного города Сириодила, стены Брумы. Потит сидел за поводьями. Ворота были всегда открытыми, ибо скайримско-хаммерфельские отряды то и дело стояли у ворот, в итоге администрация города решила просто не закрывать ворота. Так Северин и Потит проникли в город, не столкнувшись с неприятностями в виде расспросов в каком они легионе, корпусе, манипуле и так далее до офицеров отряда.

Хоть и была весна город был заснеженным, в домах виднелись орнаменты нордов и деревянные головы драконов, характерные для скайримской культуры. Потит отвёл его к одному неприметному человеку в балахоне тот пригласил его в дом, дал такую же балахоневую одежду, а также никудышно постриг и не менее хуже покрасил в брюнета. Согласно плану Северин должен был здесь проработать на рудниках до осени под именем Линус Доран, пока страсти всюду шныряющих войск империи не под утихнут. Вернувшись в Сиродил Потит при попытке продать ужаснулся реакцией ювелира, узнав правду он дал ему целый мешок золота, чтобы он не проговорился. Через 11 лет он умрёт и завещает её, как и неприязнь к Императору - своему сыну Амону Мотьеру.

Спустя несколько недель, в город приходит отряд легионеров под командованием офицера Арвида. Ему было поручено следствие массового убийства мирных жителей и старейшины Императорского совета, в момент оккупации, совершивший это мог к тому же быть ещё и агентом Талмора. Арвид подозревал именно одного единственного норда, который вышел из катакомб живым и здоровым. И как все норды после окончания войны он должен был остановится в Бруме. Арвид знал, что он сейчас был здесь, так как в легионах введётся строгая дисциплина и просто так к ним не присоединится, а один человек идущий отдельно от армии по горам вызывает подозрение, поэтому Арвиду нужно было поймать его в Бруме сейчас, иначе там в Скайриме найти его будет очень сложно, плюс ко всему ярлы будут не в восторге от того что вооруженные имперцы без письменного приказа о поиске преступника на территории Скайрима шныряют по их землям в поиске иллюзорных агентов-талморов-нордов (по правде сказать письменный указ он получит, но это заняло бы неприлично бюрократическое время). Начать он решил с вопросов к стражникам и администрации города. Понял, что доступ в город был открыт и никто не ввел учёт входящих и уходящих, на что Арвид написал жалобное письмо в столицу как халатность Брумы и не выполнение обязанностей по обеспечению безопасности мирных жителей в ввиду того, что сотни и тысячи вооруженных людей входили и уходили без контроля местного самоуправления. Далее Арвид расспрашивал трактирщиков, продавцов на рынке, работников лесопилки и шахтеров на появление новых людей в городе после войны. Выяснилось, что их много, и всё же Арвид решил сузить поиски ограничившись лесопилками и шахтами. В лесопилках он обнаружил двух подозрительных индивидов со шрамом в левом глазу, взял их под стражу для выяснения деталей. И хотя их можно было уверенно отдать под суд пусть это даже не они, главное, что задание будет выполнено, но Арвида не интересовали регалии и титулы, он хотел найти именно того подонка, убившего стольких людей и которого он отпустил.

Северин весь в саже и грязи двигал тележку с рудой к выходу из шахты. Выгрузив руду, он пошёл обратно, в холодные пещеры, освещаемые вечно потухающими факелами. На улице смеркалось, Северина нёсшего очередную тележку встретил Арвид с тремя легионерами. Арвид сразу начал присматриваться к шраму в левом глазу. «я Линус Доран, шахтёр» сказал Северин слишком рано. «Офицер Арвид, хочу поинтересоваться как вы получили шрам» сказад Арвид «Осколок породы отскочил от сильного удара киркой, потерял зрение в левом глазу, уважаемый офицер» Северин сделал было серьезное и уставшее лицо с будто бы грустью. Арвид посмотрел на него весь в грязи, саже, в балахаоне и коротенькой брюнетной прическе он смотрелся очень жалко, а главное совершенно не был похож на того беловласого дезертира. «Прошу прощения, более не смею вас задерживать». В итоге он его отпустил, но приказал двум легионерам следить за ним на случай если исчезнет и убежит в Скайрим.

Поняв, что надурил ищущих его людей, Северин наконец расслабился, даже начал получать удовольствие от работы в шахте. Спустя такое большое время можно спокойно зарабатывать септимы, спать и есть в мирном сосуществовании с людьми, хотя иногда с шахтерами были перепалки, но это мелочи. В один день ранним утром Северин достал из комода свой таинственный топор доставшийся ему ещё со схватки с Гудбрандом, он размышлял что же означает этот символ «В» как вдруг подобно молнии почувствовал голод, который давно забыл…

Легионеры, наблюдавшие за ним, дождались его ухода, зашли в комнату, и увидели топор которым пользовался подозреваемый рекрут у Храма девяти. Арвид получил доклад от подчиненных, но они его не забрали, думали взять с поличным. Только было Арвид собирался идти в сторону дома Северина, как поступил доклад о массовом убийстве в шахтах, не один не выжил, кровь кишки и расчленёнка. Офицер отряда решил разделится, основа с самим Арвидом шла на перехват к шахтам, остальные поджидали дома.

Он очнулся в полнейшем ужасе посреди заснеженного поля весь в крови, но отнюдь не своей. Оглянувшись по сторонам, он принялся тихонько бежать к дому. У дома стояли легионеры и местные стражники, но сторожили они как-то халтурно, на часть территории у окна никто и взгляд не бросал. Чем Северин и воспользовался, зашел в комнату взял топор, услышал предательский скрип двери и топот сапог за спиной. «отпускай оружие и сдавайся, отсрочь свою смерть» Северин и не думал отпускать топор. Раздался свист, две стрелы попали в плечо и ребро и тут же на него ринулись легионеры со стражниками. Северин ударил на отмашь топором, повали двоих и усмирил нападавших, а сам Северин почувствовал себя гораздо лучше, раны от стрел зажили. Это был зачарованный, волшебный топор. Таким образом получая раны и безжалостно лупя нападавших, Северин регенерировал свои увечья, но боль никуда не исчезала. В непростой мучительно-болезненной драке, он выходит победителем, но он едва ли не сходит с ума от адской боли, полученной за эти пару минут. Офицер, вернувшись из шахты обнаружил ещё одну бойню в доме. Но северин уже был далеко в горном тракте у границ со скайримом

Спустя время Северин устраивается охотником для одного мясника в Фолкрите. Арвид получив письменное разрешение последовал за ним, и после ещё одного приступа жажды и учиненной бойни, его чуть было не поймал. Северин в Фолкрите услыхал об одном целителе вампиризма в деревушке недалеко от Виндхельма. Целитель, заметив неприязнь Северина к кровососам предложил завербоваться в рифте к стражам рассвета. Северин же решил пойти полагая, что они могут знать откуда топор с символом «В». Оказалось, что Гудбранд был одним из членов семьи Волкихар. Став добровольцем он вместе с охотниками на вампиров проверял каждый слух и байки по всему скайриму касательно кровососущих людей.

За годы в ходе сотни рейдов был убит не один десяток вампиров, но однажды проверяя слух в деревне близ Вайтрана, он увидел знакомое лицо Гудбранада и свёл с ним старые счёты. Ещё чуть позже стражи рассвета расформировали своё анти-чудовищное ведомство, в ввиду отсутствия угроз и выполнения задачи по очищению Скайрима от слуг Молага Балла, но они и не подозревали что основная часть клана Волкихар есть и представляет угрозу. Северин как ветеран стражей рассвета, получил приличное золото и связи у видных людей. Этого как раза хватало чтобы купить участок в Фолкрите и заняться охотным делом. Продавал в городе шкуры и мясо, которое самому не влезло. Жил в общем неплохо, даже откладывал на покупку таверны или ещё чего в городе. Но однажды в его дом пришли легионеры задали пару вопросов записали и ушли, затем пришёл из Сиродила уже немного постаревший Арвид чтобы поймать его в конце то концов. Но Северин предложил ему всё накопленное в обмен на то что «преступник бесследно исчезнет». Арвид не хотел соглашаться, да таки решил взять деньги, но бумажку с подробными сведениями о нём решил не разрывать и так придя в Столицу отложил его в ящик.

Прошло много лет, офицер уже вот-вот должен был уйти в отставку ввиду возраста, а есть на что-то нужно было, в итоге продавая мебель, он обнаружил одну бумажку. Было бы безумием последнюю копейку потратить на провиант и конвой, к тому же он уже мог там не жить. Поэтому Арвид сначала отправил письмо стражникам из Фолкрита о статусе охотника со своим скромным поместьем. Получив, далеко не в кратчайшие сроки подтверждение, он тут же отправил письмо начальству о нахождении преступника. Недолго подумав решил пусть операцией возглавит кто-нибудь другой из зеленых, а ему пусть дадут септимов авансом, боялся он увидеть глаза, было ему немного стыдно и перед Северином и перед теми, кого он убил и перед Империей…

Северин же будучи уже 40-летним, чуял не ладное после визита стражников, но как только он увидел, возвращаясь домой с охоты легионеров, все сомнения развеялись. Он бросил тушу оленя и принялся бежать подальше от них. Ничего лучше, чем переждать в горах он не придумал и не мешкая побежал к верху гор. Бежал вверх и видел вдали людей в синем одеянии. Только он было думал обойти их через горный склон, как вдруг отовсюду появились сыромятные легионеры вместе с блестящими легатами, было видно, что их цель не он, однако схватив всех в синем некоторые начали показывать на него. Его в итоге тоже схватили. Схватили с Братьями Бури и везли на казнь, те легионеры что его взяли и знать не знали о преступлениях Северина, но посчитав что он тоже с ними просто в другой одежде решили и его везти на казнь в Хелгене …