Пять пуль и половина виски

Вкус дерьмовой сигары во рту.
Желание дешевой шлюхи в голове.
В барабане шестизарядного пять пуль.
На столе половина виски.

– Есть зеркало? – крикнул он владельцу салуна, не понимая, почему так хочет увидеть себя, сидя в самом темном углу этой дыры, где запахи лошадиного навоза и потных человеческих тел причудливо переплелись в аромате беззаботной жизни, carpe diem.

– Извини, приятель, последнее таки вчера разбили в драке. Такие дела, да-а, – крикнул тот в ответ, не отрывая взгляда от пыльных стаканов. Он протирал их полотенцем, которое было белым, видимо, еще до войны с Мексикой за независимость. Сейчас оно напоминало в лучшем случае половую тряпку – Но можешь сходить наверх к Мисс. У нее в комнатах всегда есть, в чем увидеть свое отражение. И не всем оно по нраву, знаешь ли. Правда, если у тебя есть, чем заплатить ее девочкам. Иначе тебя Эбеновый Билли спустит с лестницы. Такие дела, приятель, да-а.

Судя по всему, владелец салуна и бармен в одном лице имел в виду здоровенного чернокожего индейца. Это, конечно, редкость, но команчи не особо разбирают, кого насиловать, совершая набеги на техасские фермы. Фермеры, их дети, слуги, да какая разница. Повеселиться можно с любым. С женщиной или девочкой — тут все понятно. Мужчин одолеть сложнее, но и с ними тоже можно позабавиться от души, пополнив коллекцию скальпов.

Эбеновый Билли стоял на втором этаже и смотрел на гостей салуна, хотя взгляд его был обращен в пустоту. Не зря его прабабка была уважаемой шаманкой. По индейской линии, конечно. Иногда ему казалось, что он видит призраков, хотя чаще приходилось иметь дело с самыми реальными пьяными храбрецами, решившими, что им должны давать бесплатно или в кредит. С девочками расчет был строго по предоплате. Некоторые клиенты думали, что пощечина — лучший аргумент. Они ошибались. Лучший аргумент — удар здоровенного негра-команча. Прощайте, зубы.

Сидевший в темном углу человек был другого склада. Он без возраста. Лицо еще молодое, но темные сальные волосы, свисавшие из-под шляпы, уже тронула седина. Да, он, скорее всего, был рейнджером, отдыхавшим после рейда за головами индейцев или мексиканских бандитов. С его видавшего виды плаща с большой дырой в нижней части еще не успела осесть пыль. Сапоги и вовсе были в бурой грязи. Боже, пусть это будет грязь, хотя запах намекал на иное происхождение.

Беда в том, что сам он ответить на вопросы о себе вряд ли смог бы. Взгляд Рейнджера (девочки на втором этаже так его и прозвали), державшего в руке полстакана виски, блуждал из стороны в сторону, пока не устремился в окно. Хотя на улице была ночь, раскачивавшийся фонарь то и дело выхватывал из тьмы табличку с надписью «Добро пожаловать в Остин».

«Твою мать, что я забыл в Техасе», – подумал он, машинально проверив свой Colt Walker, в барабане которого осталось пять пуль.

Пошарив в карманах, он обнаружил лишь маленькую плитку жевательного табака. С этим к шлюхам точно идти смысла нет. Оставалось обжечь горло виски, хоть на добавку и не было ни цента. Рейнджер ожидал, что глоток самого дерьмового в мире пойла, по-другому его не назовешь, поможет рассеять туман в голове. Новое ощущение и правда пришло — ощущение тошноты.

Однако мир внезапно приобрел больше красок и звуков. Оказалось, что в заведении немало гостей. У одного из столов шла игра в кости, на другом раскладывали «Блэкджек». И все это под мелодию заводной песенки, которую играл на пианино одноногий карлик. Да, сэр. Зрение вас не подвело.

Малец сидел на высоком барном стуле, поэтому легко доставал до клавиш, а его деревянный протез давил иногда на педали. Музыка не то чтобы годная, но и салун оставлял желать лучшего, так что тут была особая извращенная гармония.

Когда заскрипели входные створки, никто не обратил на вошедшего ни малейшего внимания. Тот прошагал к барной стойке.

– Виски, – обратился он к бармену, дымя паршивой сигарой.

– Э, приятель, ты еще за прошлую порцию не рассчитался, – отрезал тот и скрылся в подсобке.

В это время в салуне началась драка. Один из игроков решил, что сможет достать незаметно из сапога туза, но «незаметно» точно не значит «упасть-со-стула-пока-тянешь-чертову-карту».

К потасовке присоединился и карлик, который отстегнул протез и что есть мочи лупил им дебоширов, прыгая на одной ноге. И только лишь Эбеновый Билли не участвовал в разборке. Он смотрел на новоприбывшего гостя и, запинаясь, читал индейский заговор. Глаза его расширились, подбородок дрожал, а по темной коже стекали крупные капли пота, которые падали на деревянный, местами прогнивший пол.

Рейнджер спокойно взглянул на приближавшегося к нему сквозь драку незнакомца. Лицо того не выражало каких-либо эмоций, при этом взгляд говорил о переживании самой изуверской пытки. Так могут смотреть люди, вокруг шеи которых затягивается петля. Судя по всему, эта петля уже почти затянулась.

Незнакомец присел за столик в углу. Между глаз - уродливый шрам. Губы едва тронула улыбка. Прошло несколько минут, прежде чем он сказал единственное слово: «Пора».

После этого оба мужчины встали и вышли из салуна, в котором драка лишь набирала обороты. В потасовке участвовали уже даже девушки, а бедный владелец бегал вокруг и подсчитывал ущерб, пока в него кто-то не запустил карликом.

Снаружи была тишина. Мужчины встали на пустынной улице напротив друг друга.

Часы таун-холла пробили полночь.

Раздался выстрел. Рейнджер упал.

Незнакомец спокойно вернулся в салун, где уже навели порядок. Кости стучали по столу, где-то пьяный картежник радовался двадцать одному. Он выбрал столик в самом дальнем и темном углу. Устроившись поудобнее с выражением истинного облегчения на лице, увидел, что в стакане перед ним лишь половина порции виски.

– Есть зеркало? – крикнул он владельцу салуна, не понимая, почему так хочет увидеть себя.

В его револьвере оставалось пять пуль.

Как жаль, что я узнал про #конкурсрассказов2 только в последний день.