В книгах он как раз и жил на военную пенсию, которую ему высылали каждый месяц через почту, так что в фильмах и сериале ничего не выдумывали. Ричер хитро шифровался, чтобы его через эти отправления не отследили, но далее по книгам его всё таки найдут и предложат работу. Прочитал книг шесть, чем дальше, тем хуже, в итоге забросил.
Я ориентируюсь на то, что он сам говорит о себе в первой книге. Но если вы меня поправите, то я буду рад и внесу коррективы.
- На что вы жили с тех пор? - спросил он. - Какое у вас было звание?
- Майор, - ответил я. - Когда мне дали пинка под зад, я получил выходное пособие. До сих пор сохранил его почти полностью. Пытаюсь растянуть как можно дольше, понимаете?
и далее
«Теперь я уже не служил в армии. И чувствовал себя бесподобно. Чувствовал свободу. Как будто всю жизнь у меня слегка болела голова. А я заметил это только тогда, когда она перестала болеть. Меня беспокоило только то, чем жить дальше. Чем зарабатывать на жизнь, не расставаясь с только что приобретенной свободой, — а это было весьма непросто. За полгода я не заработал ни гроша. Это была моя единственная проблема. Но я не собирался говорить о ней Финлею. Он сочтет это мотивом. Подумает, что я решил обеспечить дополнительное финансирование своей бродяжнической жизни, грабя людей».
В книгах он как раз и жил на военную пенсию, которую ему высылали каждый месяц через почту, так что в фильмах и сериале ничего не выдумывали. Ричер хитро шифровался, чтобы его через эти отправления не отследили, но далее по книгам его всё таки найдут и предложат работу. Прочитал книг шесть, чем дальше, тем хуже, в итоге забросил.
Я ориентируюсь на то, что он сам говорит о себе в первой книге. Но если вы меня поправите, то я буду рад и внесу коррективы.
- На что вы жили с тех пор? - спросил он. - Какое у вас было звание?
- Майор, - ответил я. - Когда мне дали пинка под зад, я получил выходное пособие. До сих пор сохранил его почти полностью. Пытаюсь растянуть как можно дольше, понимаете?
и далее
«Теперь я уже не служил в армии. И чувствовал себя бесподобно. Чувствовал свободу. Как будто всю жизнь у меня слегка болела голова. А я заметил это только тогда, когда она перестала болеть. Меня беспокоило только то, чем жить дальше. Чем зарабатывать на жизнь, не расставаясь с только что приобретенной свободой, — а это было весьма непросто. За полгода я не заработал ни гроша. Это была моя единственная проблема. Но я не собирался говорить о ней Финлею. Он сочтет это мотивом. Подумает, что я решил обеспечить дополнительное финансирование своей бродяжнической жизни, грабя людей».