Cyberpunk 2077 как преодоление экзистенциальной тревоги

Единственная игра, в которую хотелось возвращаться несмотря на любое потрясение последних лет. Почему?

В 2020 году, в высокой ноте своей жизни, я встретил проект польской студии с небывалым трепетом, словно воспроизводя подростковые всплески восторга перед новыми релизами интересных игр, ради которых было не грешно прогуливать школу. Cyberpunk 2077, как оказалось, можно лаконично описать через «плохую» концовку «Ведьмак 3: Дикая Охота»: сюжет и события Найт-Сити – это те самые переживания, вызванные состоянием Геральта в Кривоуховых топях в конце своего пути, но гипертрофированные экспоненциально с примесью меланхоличного удовлетворения.

Прошло 2 года, тональность звучания моей… нет, каждой жизни кардинально сменилась, умчавшись в разные уголки спектра музыки под названием «Человечество», но на всём этом пути, в разнообразных обстоятельствах и состояниях, история наёмника Ви и Найт-Сити шла со мной рука об руку, когда я хотел многого и когда не желал ничего, не надоедая ни на грамм. Игру я прошёл трижды – и хочется сделать хоть какую-то засечку в памяти, чтобы понять, почему мне становилось легче в столь жестоком мире будущего, созданным Майклом Пондсмитом и командой CD Projekt RED. В итоге «a thing of beauty will never fade away», ведь так?

Ви – воплощённая тревожность, оказавшаяся в зоне отчуждения собственных эмоций и настоящих целей. Каким бы он ни был, Найт-Сити извратит его до неузнаваемости:

В желании жить вопреки всему и доказать, что он существовал в этом мире, выражаются все страхи и решения Ви – вся его трагичность как обычного человека. Повествование не даёт быть самим собой в истории, но предлагает возможность понять, каково быть в роли конкретного наёмника, с его набором выборов и их последствий – что он не успел сделать и что ещё может успеть. Ви важен не столько на основе его безумных поступков в противостоянии целым корпорациям, сколько благодаря комичным и лиричным паузам между, человечным мгновениям: споры с Джонни, припадки отчаяния в страхе перед смертью и умиротворяющие моменты, когда удаётся заглянуть за занавес жизни других – узнать, что есть гораздо больше, чем репутация и коктейль с твоим именем в «Посмертии».

Всё, из чего сложен Ви, это вой сирен – неусмиримая тревога, которая извергается в своей кульминации на мир в попытке выжить.

Найт-Сити – город, на который приятно смотреть, но в котором невыносимо жить. Это особое чувство при наблюдении монструозности вымышленного места за безопасной пеленой монитора, где не грозят пули, скорость и количество которых уступают лишь объёмам компромата и нелегальной торговли в Сети. Если душу можно скопировать, то не делает ли это нетраннеров блуждающими по рекам цифрового Харона, а Альт Каннингем – Аидом киберпространства?

Архитектура города кажется всепоглощающей, но и в этой тревоге перед урбанистическим левиафаном открывается несоизмеримое преимущество детища Ричарда Найта – в мегаполисе могут утонуть и переживания. Прогуливаясь под гнетущими мегабашнями или среди районов наподобие Чикаго и гетто, напоминающих Лос-Анджелес, всегда наталкиваешься на мысль о своей незначительности для мира и людей, его населяющих, и это по-своему освобождает. Исследуя переулки, многочисленные апартаменты и укромные места, где встретишь лишь тело очередного сгоревшего нетраннера или «обнулённого» соло, чётко понимаешь, что в своих попытках жить, преодолеть собственный заслон страхов, никто не одинок и далеко не каждый выжил. Впрочем, кому повезло больше, живому или мёртвому? Может, Джеки, ближайший друг Ви, – тот счастливчик, который не успел узнать на собственной шкуре, что «хуже несбывшейся мечты может быть только одно: мечта, которая сбылась».

Кто угодно мог сопровождать Ви на этой дороге, но даже в мире, преодолевшем слабую плоть, кандидатура Джонни Сильверхенда не кажется очевидной. Столько легенд, изменивших не только город, но и лицо цивилизации до неузнаваемости, а пережить их всех удалось рокеру-нарциссу, желавшему сжечь Найт-Сити дотла.

Путь бунтаря, дух протеста или мятеж – найдётся десяток описаний, но их будет недостаточно для роли Джонни. Именно попытка быть чем-то большим, чем являешься на самом деле, сделала из солиста «Самурая» легенду: организовать популярную рок-группу ради развития протестов, ворваться в здание крупнейшей корпорации ради любимой женщины и в конце концов подорвать ядерную бомбу в сердце прогнившего города ради своих амбиций – не это ли воплощение ажиотажа?

Что-то подобное передали бы по «54 каналу» или в официальных хрониках внутри Арасака-тауэр, но ничто из описанного не соответствует Джонни Сильверхенду – по крайней мере тому, что соседствует с сознанием Ви в 2077 году. Джонни, оставшийся конструктом на продольной кремниевой щепке, – это военный дезертир, осознавший смысл конфликтов, кормящих лишь корпоративные кошельки; это человек, которого не могли терпеть даже самые близкие люди, – многих из них он похоронил в огне войны, начатой им же; это бунтарь не против системы, а против сил энтропии, которые посягнулись на человеческую душу – на выбор решать, кто мы есть, обладаем ли мы этим выбором на самом деле или нет. Джонни Сильверхенд, во многом раскрывшийся через новые грани актёрский игры Киану Ривза, является человеком, который проиграл, но не сдался в попытках изменить мир до основания.

В дивном новом мире, способном считывать переживания напрямую из синапсов, позволяя вести эмпатичную беседу с полыми куклами в заведении наподобие «Облаков», неизменность свойств любви кажется удивительной. Это выражено в спутниках Ви, начиная с Ривера Уорда, персонажа в стиле «Бегущего по лезвию», и дебошира Керри Евродина, главного источника комедии и одновременной тоски, заканчивая флегматичной Джуди Альварес, отдавшей слишком много городу, не обещавшему ей ничего взамен, и Панам Палмер, которая, на мой взгляд, наилучшим образом доказывает, как ещё широки просторы новых возможностей погружения в чьи-то истории и переживания, вымышлены они или нет.

События «Оседлавших бурю» останутся одними из самых атмосферных, ибо показывают жизнь за рамками богатого и гнетущего Найт-Сити. И это во многом заслуга иллюзии скоротечности осмысления реплик Ви в диалоге. Общение в Найт-Сити ощущается освежающе реалистично: перебиваешь, жестикулируешь, молчишь весь разговор или прерываешь диалог выстрелом. Мир не ждёт реплик Ви и потому кажется живым, тем самым лишая желания пренебречь чувствами других героев, а секс не является визуальным придатком для развлечения, но полноценным продолжением характера партнёра: так, например, постельная сцена с Керри происходит на горящей яхте, а с Панам – в старом военном танке, где нейроинтерфейс устроен так, что синхронизирует ощущения двух пилотов, буквально удваивая их.

В такие моменты хочется только замереть и прислушаться, обнадёживая себя тем, что тишина в ветренных Пустошах продлится чуть дольше обычного. Выходит, игры тоже могут быть энграммой настоящей любви?

Музыка Найт-Сити – это неотъемлемая часть опыта от корки до корки. Персонажи обсуждают гитары, переключают радио в поисках нужной темы и в итоге выступают целой группой, чтобы напомнить о себе. Главный мятеж Джонни Сильверхенда начинается не со штурма Арасака-тауэр, а с исполнения песни «Archangel» перед зданием своего злейшего врага.

Поездка Ви и Джеки на своё последнее дело сопровождается тягучей «Isometric Air», позволяющей прочувствовать тревогу перед вступлением в высшую лигу. Керри Евродин боится потерять идентичность в корпоративной индустрии музыки из-за желания поп-группы Us Cracks выступить с его песней, а Лиззи Уиззи, главная певица Найт-Сити, ищет вдохновения в безумном насилии, предвещающем её потенциальный киберпсихоз. И в этом хаосе, в этой музыкальной дисторсии, лишь на мгновение мелькает умиротворяющее традиционное пение Ханаки Арасака, за которым таится холодная мгла человека, готового на всё ради устоев своей семьи.

Пока музыка переливается всеми тонами настроений для передачи чувств людей и моментов, особо важным я считаю одно – чувство вины: Джонни по отношению к Альт, которую он не спас, и по отношению к Бестии, ради которой он не сделал слишком много; самой Бестии, предавшей идеалы, которые они отстаивали с Джонни, ради желания выжить; Такэмуры в отношении своего господина, которого он подвёл. Все эти персонажи уже прошли черту невозврата и всё, что им остаётся – выступить на прощание, сжигая всё на своём пути.

Тем популярнее и выразительнее стали местные виниловые пластинки благодаря успеху истории Дэвида Мартинеса в сериале «Бегущие по краю» от студии Trigger, который является концентрированной версией оригинальной судьбы Ви, уступая в глубине, но не в эмоциональной насыщенности и красочности дизайна. В итоге, сколько ни гонись за чужой мечтой, всегда останешься за бортом её воплощения в жизнь, но иногда просто нельзя иначе – не хочешь иначе. Так, Дэвид, легенда Найт-Сити, гнался за мечтой своей матери оказаться на самом верху этого города, воплощённом в Арасака-тауэр, как и Ви, стремившийся не быть забытым этим миром, влился в мечту Джеки о «высшей лиге».

Сериал кажется неразрывным дополнением игры, необходимым для более глубокого погружения во вселенную, напоминая Downfall, анимационный фильм по мотивам Dead Space. Идея неотвратимости, пронизывающая сериал, кажется полностью раскрытой в том, что мечты всех героев в итоге исполняются, но ценой прыжка в бездну, вдоль которой они постоянно бегут. Наверное, Луна притягательна тем, что на ней есть шансы не упасть, а оторваться от края.

Чем больше сталкиваешься с этим миром невероятного, но всё более осязаемого будущего – чем сильнее осознаёшь неизбежность многих вещей в жизни каждого, какими бы радостными или трагичными они ни были, – тем стремительнее растёт гнев сопротивляться этим невидимым силам. Даже если путь предопределён, хочется набрать так много сил, чтобы в конце поставить значимую точку – самому определять хотя бы свою смерть. Бороться за иллюзию своего выбора, чего бы это ни стоило.

Но в итоге – есть ли эта сила на самом деле или же мы пропустили через себя идеи героя «Брата»? Всего лишь слово, в праведности которого мы убеждаем себя и окружающих, как и идеи Андрея Тарковского о том, что «когда дерево растёт, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жёстко, оно умирает. Черствость и сила спутники смерти, гибкость и слабость выражают свежесть бытия. Поэтому что отвердело, то не победит». Где каждый из нас на этом отрезке двух крайностей, между которых правда у каждого своя? Иногда сила лишь закрепощает, а надежда – консервирует страх отпустить. В этой неопределённости вечно мелькает одна и та же идея, чётко закрепившаяся за Джонни Сильверхендом: источник, «силу» или «слабость» откуда питает любой из нас, – это наши принципы.

Выходит, что я не продвинулся в понимании того, почему Cyberpunk 2077 едкими мазками въелась мне в душу, о потери которой так хотела рассказать, и в этом я нахожу неизгладимое удовлетворение. Наверное, я просто хотел поделиться, и в этом поиске ответа зашёл куда дальше – по крайней мере на сегодняшний день. Пожалуй, тут и заложен некий смысл для меня самого – в ежедневном решении собственных же вопросов, которые возникают вместе с нами до конца жизни, пока мы сами не научились копировать душу или бросать тело в криогенную камеру на тысячу лет. Этот поиск и причина, и лечение тревог, в преодолении которых мне помогал бездонный на смыслы (которые каждый придумает для себя и будет прав) мир Найт-Сити и мечты, что в нём разгорались и гасли.

Может, мы никогда не преодолеем войны внутри и снаружи нас, потенциально существуя на давно проложенном канате судьбы, но даже переживаемая тревога в силу этого – наш шест для поддержания баланса, одно из проявлений человеческой красоты, что никогда не угаснет. Ни в нас, ни после нас.

Интересные видеоролики на тему:

#мнения #cyberpunk2077