Мне следовало Просто Купить Свои Собственные Книги

Оук Нэк не отображается на картах. Не на GPS картах, во всяком случае. Но оно там, и любой может его найти, если знает, какие повороты делать в Милл Нэк и Латтингтауне (нет, я не скажу вам). Кэт Холлоу найти сложнее. Нужно начать с Оук Нэк и знать правильную дорогу, в нужное время дня. Но туда можно добраться. Пайн-Айленд же требует проводника.

Я не богат, но учился в колледже для богатых детей к северу от Нью-Йорка. Моя мама работала в кассе, поэтому я получил значительную скидку на обучение. Достаточно большую, чтобы я мог жить в общежитии, хотя мои родители жили всего в десяти минутах отсюда, в городе. Именно там я встретил Пера.

Пер не был таким показным богатым, как другие парни в нашем общежитии. Его кроссовки были в ужасном состоянии, а если его часы и были дорогими, это было невозможно понять, потому что корпус был слишком поцарапан, чтобы разглядеть производителя. Его машина определённо была дорогой, когда она была новой (в начале 90-х), но Пер обнаружил перед зимними каникулами, что даже «Бентли» нуждается в замене масла, иначе двигатель выйдет из строя.

Я согласился подвезти его домой. Наш колледж был всего в 30 минутах к северу от города, и он сказал, что его родители живут на северном побережье Лонг-Айленда. Пер настаивал на сделке: он купит мне учебники на весенний семестр, но я не должен никому говорить, где живут его родители.

Я не очень хорошо знал этот район, но всё равно мне было странно, насколько далеко на север нам пришлось ехать от автострады. Казалось, что мы уже должны быть где-то посреди пролива, когда мы пересекли маленькую дорогу от Оук Нэк до Кэт Холлоу на закате. Пер, обычно расслабленный, напрягся и с серьёзным видом сказал мне: «Тебе нужно ехать против часовой стрелки по дороге у ручья, пока не увидишь мост».

Оказалось, что это означало осторожно двигаться по узкой дороге с односторонним движением вокруг чего-то, что казалось озером, пока солнце садилось, и вдруг на узкой полоске земли в тумане не появилась дорога, которой раньше там не было.

Пайн-Айленд не был особо примечательным; песчаные дюны и жуткие деревья, в основном, пока ты не добираешься до моста, который казался невозможным огромным и украшенным, с тем, что выглядело как горгульи, вырезанные на его сторонах.

Он сказал мне название города, когда мы пересекли мост. Я пока не помню его, но остальное вспоминается, думаю, и это вернётся. Это было не Нуренбеган, но так его называют те, кто пытается его найти. Я помню оживлённую Главную улицу с деревянной церковью, возвышающейся в тумане в конце. Люди были одеты иначе. Не футуристично, но и не старомодно. Будто все ходили в LL Bean, где одежду вручную шили ведьмы.

Пер направил меня по боковой улице, которая привела к огромному фахверковому дому, возвышающемуся на берегу воды. У него была соломенная крыша, и казалось, что он был построен вокруг гигантского дерева. Какая-то цепь обвивала крышу и дерево, и спускалась к огромному каменному колодцу. Цепь поблёскивала золотом в лунном свете. У конца подъездной дороги стояла женщина с сердитым видом. После того как Пер извинился и ушёл с чемоданами, я всё ещё видел, как она указывала на мою машину и кричала на него, пока я уезжал. Казалось, она говорила на другом языке, но звучало так, будто она говорила задом наперёд.

Я следовал написанным Пером указаниям и вернулся в общежитие около полуночи. Когда каникулы закончились, мы оба сдержали наше обещание. В некотором роде. Пер купил мне учебники, а я никому не рассказал о его жутком замковом доме. Сначала.

Но в феврале, после того как я встречался с одной девушкой уже несколько месяцев, однажды ночью мы сидели и обсуждали всех наших друзей. Она рассказала мне о тайном парне Дэнни и о странных увлечениях Мэри Эллен. Мне особо нечем было поделиться, поэтому я попытался рассказать ей о доме Пера. Я не мог говорить. Это было не как ларингит. Будто мой голос был парализован. На следующее утро я проснулся, чувствуя, как будто у меня на ногах сотня укусов комаров.

Когда я зашёл в ванную, то увидел, что у меня по всей длине ног были десятки порезов, все в форме какого-то символа. Что-то вроде маленькой стрелы, направленной вниз и перечёркнутой линией. Я не показал их своей девушке и никому не рассказал.

Я провёл выходные в библиотеке, пытаясь найти этот символ. Наконец я нашёл его: это была вариация старшего футарка — инверсия Тейваз, которая была на могиле преступника. Её называли руной Предателя.

Так что полсеместра я скрывал, что у меня на ногах какая-то викингская метка. Мне пришлось изменить весь свой образ. Я был тем парнем, который всю зиму носил шорты, толстовку и Тимберленды.

Пер никак не мог узнать, что я пытался рассказать, но он сразу же перестал общаться со мной и не вернулся осенью. Порезы зажили, и вы могли бы подумать, что это будет самое запоминающееся событие моего студенчества. Но я сразу забыл о порезах, о Пере и той странной поездке. И забыл об этом на двадцать лет.

Недавно я увлёкся конспирологическими подкастами. Не такими, где громкие консерваторы, а про эффект Манделы, Игру в лифте и странную географию. Я начал слышать слово «Нуренбеган», и по моему позвоночнику пробежал холодок.

Всё начало возвращаться. Сначала понемногу, а затем всё сразу. Я нашёл свои студенческие воспоминания, и среди билетов и флаеров с концертов были написанные Пером указания о том, как вернуться в колледж.

Я не знаю, что произойдёт, если я напишу это и опубликую. Я действительно не знаю, заботит ли меня это. В моей жизни сейчас мало чего происходит, и я не собираюсь позволять собой помыкать.

Вы слышите меня, северные магические духи высокомерного городка викингов? Если я увижу хоть один злой знак, я опубликую эти указания на паранормальном форуме, и все конспирологи смогут поехать на ваши секретные/лиминальные/приватные просторы.

Подписывайся на ТГ, чтобы не пропускать новые истории и части.

https://t.me/bayki_reddit